Мой лунный свет

      Полная луна ярко светила в окно, отвлекая Селин от монотонного голоса профессора. Нечто, живущее внутри ее сущности, напоминало о первобытности предков, заставляя сжимать карандаш до боли в костяшках. Серебристый свет падал на учебники и тетради, назойливо отвлекал, привнося в голову разные, давно забытые, мысли. Где-то на затворах памяти мелькнул ворох черных волос и пронзительный взгляд почти красных глаз — такой давно знакомый и чужой одновременно образ.       Волна шума, что последовала от собирающихся по домам студентов, заставила Селин вернуться в реальность. Она недоверчиво покосилась на часы, осознав, что с момента окончания лекции прошло больше десяти минут, и принялась быстро собирать вещи. Бросив прощальный взгляд на сумрак ночи, она повязала на шее красный вязанный шарф и вышла из аудитории.       Чья-та теплая рука обернулась вокруг ее талии, стоило ей очутиться в коридоре. Девушка вздрогнула от неожиданности, пока не заговорил знакомый голос, который отчего-то принес едва заметное чувство отвращения.       — Мэттью, это ты, — устало проговорила она, разворачиваясь к своему парню, — Я думала, что ты уже ушел. Сегодня ведь пятница и полнолуние.       Вначале этого лета к ним в гости пришла семья Вульфов. Они переехали из Канады и почти, что навязчиво пытались завести новые знакомства. Их старший сын Мэттью — высокий парень с коротко стрижеными русыми волосами – с первой минуты знакомства одаривал Селин приветливой улыбкой. В его отдающих желтизной глазах, всегда плясали огоньки веселья, и лишь порой в них удавалось заметить что-то уловимо похожее на жестокость. И сколько бы Селин себе не говорила, что это просто игра света, в такие моменты ее охватывало липкое ощущение страха.       — Я же обещал, что подвезу тебя домой. — он поцеловал ее, и девушка почти расслабилась, повинуясь заученному рефлексу.       Она отстранилась, стараясь избегать зрительного контакта, но все-таки улыбнулась, взяв его за руку.       — А уже потом поеду на охоту. — его голос стал неприятно резким — так было каждый раз, когда дело заходило об его любимом деле. — Жаль, что ты не хочешь пойти со мной.       Селин раздраженно хмыкнула, ускоряя шаг. Все свое детство она слепо верила, что однажды станет такой как папа — сможет оборачиваться свирепой и бесстрашной волчицей. Она до сих пор помнила осуждающие взгляды родственников, которые в то же время были полны жалости, словно она потеряла и честь, и гордость в один миг. В ней слишком много материнской крови — вот, что сказала тетя на ее десятый день рождения. Честно говоря, праздник тогда с самого начала не задался. И дело было не в том, что она проплакала всю последующую ночь, и не в том, что все остальные дети убежали охотиться в лес, оставив ее одну. Все сводилось к нарочито простой истине: ее мечты рухнули слишком быстро для детского воображения.       Что ж, к своим двадцати годам Селин уже окончательно свыклась, что она не оборотень, и выть на луну ей дано лишь слабым женским голосом, а уж никак не звериным рыком.       — Нет, я лучше посмотрю «Сумерки», — ее губы тронула саркастичная усмешка. — В нем куда больше атмосферы полнолуния, чем в посиделках с твоими друзьями.       Мэттью оскалился, но тут же рассмеялся, словно услышал невероятно смешную шутку:       — Только не засматривайся там на вампиров, Сели. Я не вынесу такого предательства с твоей стороны.       Выйдя на улицу, ноябрьский ветер неприятно обжег ее светлую кожу. Она вдохнула терпкий осенний воздух, не обращая внимания на холодные порывы. Селин любила осень за ее долгие, обволакивающее ночи и наступающие снега, что смешивались с красным цветом опавшей листвы. Она хотела что-то сказать Мэттью, но вдруг резко запнулась, увидев знакомую фигуру, стоящую на парковке. И она совершенно не могла понять, что могло привести его на порог ее колледжа.       — Ты, наверное, езжай без меня. — неожиданно для самой себя сказала она. — Я доберусь сама.       — Не говори глупостей… — начал он, но тут же замолчал, увидев стальную уверенность в глубине ее серых глаз. — Как хочешь, Сели.       Мэттью поцеловал ее на прощание, и скрылся между десятков одинаковых машин, не обернувшись. Селин же глубоко вздохнула и двинулась в сторону знакомого, ждущего ее. Она чуяла не хуже любого оборотня, что последние минуты он не сводил с нее своего пристального взгляда.       — Здравствуй, Селин, — произнес он, стоило ей приблизиться к его черной машине. — Рад вновь встретиться.       — И тебе привет, Виктор, — она недоверчиво покосилась в его сторону. — Не ожидала тебя сегодня увидеть.       — Я ехал неподалеку, поэтому решил тебя подвезти. Надеюсь, ты не против?       Она знала Виктора Ван Арта с рождения и за этот долгий период смогла осознать одно — такие, как он, никогда не проезжают мимо просто так. Его появление, столь неожиданное, казалось, еще больше усугубило и до этого странные отношения. Когда Селин стукнуло восемнадцать, что-то в их общении изменилось. Больше не было того отеческого покровительства с его стороны, словно он в один миг осознал, что она повзрослела. Селин же, в свою очередь, стала замечать, что он имел очень красивые черты лица, и вполне мог сойти за ровесника, а совсем не за старого друга ее родителей.       Она села на пассажирское сидение, не спрашивая разрешения. Было бы странно спрашивать такое, ведь он видел как она росла, будто был ее неназванным крестным.       Селин не заметила, как машина плавно выехала на дорогу, и посмотрела на Виктора лишь когда они остановились возле первого светофора. В полумраке его профиль казался и вовсе выточенным из мрамора, и ей вдруг захотелось узнать, насколько холодны его прикосновения. Она осекла себя за столь вздорную мысль и снова повернулась к окну, не проронив ни слова.       — Как дела в колледже? — неожиданно спросил он, когда они въехали в лесную местность.       — Хорошо, — ответила она, отвлекаясь от созерцания высоких сосен. — Даже недавно устроилась на роботу.       — Правда? В галерею, как когда-то хотела?       — Нет, — девушка покачала головой, удивляясь, как он мог помнить такие глупости, вроде ее подростковой мечты. — В журнал.       Он улыбнулся, будто вспомнил какую-то приятную, но давно забытую историю:       — Прямо, как твоя мама.       — Не совсем. Я же не журналистка, и там нет ничего «сверхъестественного». Я рисую… политические шаржи.       — Неожиданно, но в то же время ожидаемо. — Виктор хмыкнул каким-то своим мыслям. — А как называется?       — «Утреннее время». А что?       — Может, как-нибудь куплю. Уж больно интересно, какой Трамп у тебя получился.       Она глупо хихикнула, не зная, отчего на душе стало так тепло и приятно.       Подъезжая к собственному дому, Селин охватило ощущение, что поездка была непозволительно быстрой. Она не хотела представлять, как в одиночестве делает себе горячий шоколад, забирается под одеяло и медленно засыпает. Слишком уж банальным казался этот сценарий пятничного вечера, хотя раньше она никогда не жаловалась на тишину и покой.       — Спасибо, — неловко выдавила она и, подумав, что терять уже нечего, предложила. — Не хочешь зайти и выпить чаю?       Она знала, что он откажется, ведь так будет правильно. Сколько бы она себе не говорила, что он ей почти как родственник — это было самой большой неправдой, которую кто-то мог выдумать. Виктор Ван Арт был трехсотлетним вампиром, а не милым дядей, чтобы заходить на чай только потому, что ему просто так хочется.       — Родители не будут против? — неожиданно задал вопрос он, заставляя ее чертыхнуться.       — Они всегда тебе рады, что за глупости. К тому же они уехали вместе с Дином и Сэмом в поход так, что дома никого нет.       Селин запоздало прикусила язык, осознавая, какую глупость она удосужилась сказать. Ей следовало отмахнуться, мол, забыла, что к ним сегодня приедут на ужин дядя Шон с семьей, и чай придется выпить в другой раз. Но она совершенно не научилась красиво лгать в его присутствии, даже спустя десяток лет.       — Тогда я с радостью зайду, — ответил он после небольшой паузы.       Виктор улыбнулся лишь взглядом, вновь внимательно ее рассматривая. Отражая свет уличных фонарей, его синие глаза казались совсем темными, а если смотреть в них неотрывно, так и вовсе напоминали оттенок венозной крови.       Селин Фолл честно попыталась собраться с духом. Она уверяла себя, что пути назад не было, и все складывалось не так страшно, если не учитывать тот факт, что ее бросило в жар от одного его присутствия. Единственное, что заставляло ее чувствовать себя хоть чуточку увереннее, так это знание того, что вампиры совершенно не в ее вкусе.       Как жаль, что полагаться на фильм «Сумерки» в этом аспекте было той еще глупой затеей.