***
Спустя положенное время, как и заказывали, на свет появился брат: рыжая шерстка, рыжая челка и любопытные глаза цвета марсианского песка. Глядя на торчащие в стороны совсем как у отца антенки новорожденного сына, утомленная Карабина думала, что снова сработала как принтер, снявший копию с мужа. И понадеялась, что теперь-то, когда они стали опытными родителями и все знают, материнство будет приносить только радость. Наивная марсианская женщина...***
Первый сюрприз состоял в том, что этот младенец требовал внимания матери еще больше, чем первый. Мальчик был спокойный, милый, хорошо спал и ел, вел себя как ангел ровно до тех пор, пока был на генеральских руках и получал столько молока, сколько считал нужным. Но стоило отдать Харлея кому-то еще или просто аккуратно, как активированную ядерную бомбу, положить в кровать, как начинался апокалипсис. Ор стоял такой, что дезориентированные звуковой атакой родители тут же хватали ребенка на руки, только б не слышать этих воплей. Стокер даже как-то на полном серьезе предложил забросить рыжего младенца в тыл плутаркийцев как оружие массового поражения. Второй сюрприз преподнесла дочь. Ребенок сломался, как байк, которому много лет не делали ТО, и начал устраивать истерики по поводу и без. — Я хочу к няне! — рыдала девчушка, когда ее везли к матушке Модо. И никакие объяснения о том, что туда они и едут, действия не имели. — Я хочу к маме! Возьми на ручки! — ревела старшая в пузо своей любимой крысе, лежа на полу, в тот момент, когда сын срыгивал на парадный мундир Карабины, свежеотглаженный и надетый специально для встречи с потенциальными союзниками Марса, на которую серая мышка безнадежно опаздывала. — Не уходиииииииии! — канючил один ребенок, обхватив ногу матери всеми конечностями и повиснув на ней как раз в тот момент, когда Карабине было нужно бежать по боевой тревоге и координировать сражение. — Ааааааааааа!!! — вторил ей проснувшийся от громкого нытья старшей сынишка. — Аааааааа!!! — хотелось заорать Карабине, клонироваться на три... нет, лучше четыре себя и сбежать сдаваться на Плутарк. Уж лучше колония, чем эти «радости семейной жизни». Третьим сюрпризом оказалось то, что постоянное таскание на руках младенца утомляет не хуже марш-броска с полной выкладкой, а болтовня четырехлетки, которая, кажется, стала вторым материнским хвостом, контузит, как разорвавшаяся рядом бомба. Хотя стоит отдать генералу должное, за минувшие годы она весьма неплохо овладела искусством одновременно слушать про волшебных единорогов, атаки крыс и новый обвес на байке Винни. И всего-то пару раз она ошиблась и отправила своего разведчика следить за красным мотоциклом, дочь похвалила за качественные разведданные, а Троттлу, улыбаясь, сказала, что верхом на розовом пони он будет как принцесса. Иногда, встав в пятый раз за ночь, чтобы покормить сына, марсианка размышляла над земной поговоркой «Дети — цветы жизни». Ее цветы оказались не похожими на нежный марсианский розовоцвет. Скорее они напоминали венерину мухоловку — хищное растение с Земли, приманивающее насекомых своим запахом, а потом их поедающее.***
Муж помогал как мог, честно сведя к минимуму геройские вылазки, и все свободное от сражений за Марс время уделял семье, даже Винни с Модо пару раз привлек для присмотра за детьми, давая Карабине возможность хоть немного отдохнуть, но генерал чувствовала, что сдает. Поясница ныла от постоянного ношения на руках стремительно тяжелеющего младенца, старшая ныла от недостатка внимания, а сын ныл везде, кроме рук. Вот такой ее и застала матушка Модо, пришедшая посидеть с Нагинатой: с покрасневшими от недосыпа глазами, с синяками под ними, растрепанную, морщившуюся от боли в спине — и с двумя детьми, один из которых висел на руках, а вторая — на хвосте матери. Рыдали все трое. — Ой, деточка! — старая мышь отцепила от генерала покрасневшую от рыданий Наги и окинула опытным взглядом вымотанное мышиное семейство. У нее было шестеро, и Модо был вторым по старшинству. — Я знаю, что тебе нужно! На следующее утро серая старушка протягивала Карабине сложенную тряпку. — Да слинг это! Руки освободишь, спину разгрузишь! Времени уточнять не было, отказываться — неудобно, и Карабина, пробормотав слова благодарности (О Марс, за что???), отправилась вместе с Харлеем в штаб. Полдня прошли в совещаниях и планерках параллельно с бесконечной сменой памперсов и попытками удержать спящего ребенка одной рукой, пока второй листаешь отчеты и рисуешь планировку захвата плутаркийского лагеря военнопленных. К середине дня хотелось выть. Карабина устало опустилась в кресло, пытаясь усесться поудобнее и хоть немного разгрузить спину и руки. Троттл с ребятами уехали на задание, и сегодня никто не мог перехватить малыша хоть ненадолго. Ее усталый взгляд упал на принесенную с собой тряпочку. «Слинг» — набрала генерал в поисковике. И тут же браузер выдал картинки женщин, как мумии обмотанных этими тряпками, но со свободными руками и мирно спящими младенцами. — Ооооо! — протянула мышка и принялась изучать матчасть, ухватившись за картинку, на которой улыбающаяся мать вела за руки двоих детей, а в этом «слинге» на ее груди спал младенец. В теории оно было здорово, обучающий ролик не казался сложным. Женщина в видео ловко собирала ткань, красиво взмахивала руками вокруг себя и через пару минут уже усаживала куклу в тряпочку. Карабина огляделась, решая, куда бы положить сына, чтобы успеть найти середину и вот также красиво накрутить на себя этот причиндал для транспортировки детей. Не дыша, марсианка аккуратно опустила ребенка на диванчик и попятилась от мирно сопящего младенца, как от противопехотной мины. Ткань развернулась, длинные полотнища упали под ноги и заняли добрую треть кабинета. Карабина поняла, что в этот кусок ее можно завернуть от пяток до самых антенн и еще останется на огромный бант. — Ладно, ничего сложного! — пробормотала она, ища середину слинга... ища... ища... да где же ты???? Вот! Теперь надо собрать в гармошку. Красивое движение пальцев и... ткань выпадает из генеральских рук, пряча в складках с таким трудом найденную метку этой песьей середины. — Да чтоб тебя! — тихо выругавшись сквозь зубы, мышка начала все сначала. — А теперь что? — она вопросительно уставилась на тряпку в три ее роста длиной. Что делать дальше-то? В голове было пусто, как в космическом вакууме. Пришлось тащиться к экрану компьютера, волоча за собой по полу двухметровые тряпичные хвосты. Мысль о том, как она потом будет на себя наворачивать то, что вытерло ее кабинет, она мужественно откинула. На кону были свободные руки! — Ага, вот как! — остановив ролик, Карабина крутанула рукой вокруг себя, кинула ткань на плечо, потянула и тут же запнулась, все перекрутив и чуть не свалившись носом в пол. Наплевав на убеждение, что при детях ругаться нельзя, генерал выматерилась сквозь зубы как последний солдафон. Дело оказалось сложнее, чем казалось. Да Плутарк захватить легче! — Кхя-кхя! — еще пока тихо, но уже требовательно подала голос просыпающаяся уменьшенная копия ее мужа. Карабина судорожно начала крутить здоровенную тряпку вокруг торса, пока ребенок не включил сирену на весь штаб. — Середина, собрать, вокруг себя и на плеее-чо! — проговаривала она, как команду на параде. Кое-как обмотавшись, Карабина двинулась в сторону хныкающего Харлея, продолжая вытирать пол волочащимися хвостами свисающей с плеч тряпки. Протянув руки к сыну и представив себя со стороны, генерал решила, что она похожа на жаждущую крови мумию. Женщина попыталась усадить ребенка, как показывали в ролике, но... все сбивалось, болталось, мешалось, а ребенок начинал все громче орать прямо в ухо, жалуясь всему Марсу на неадекватные действия матери. Время перекусить, а она какую-то ерунду придумала! Вот так и застала их троица лихих рокеров, пришедших доложиться после выполнения задания: орущий младенец, бубнящее видео и Карабина, примеряющая какой-то погребальный саван веселенькой расцветочки. — Ээээ... детка... все так плохо? — озадаченно спросил молодой отец вместо форменного салюта. — Решила упаковаться, как подарок? Так у Троттла день рождения уже был! — засмеялся Винни, за что получил злобный взгляд. — Да слинг это, — улыбнулся Модо. Глаза Карабины удивленно расширились. Великан знает про тряпку? Она не знает, а он — знает. Это вообще как?! — Не получается? Давай помогу? Вот тут Карабина зависла, а Троттл и Винни вообще ушли в астрал. Серый женился же совсем недавно и только на днях обрадовал друзей новостью про скорое прибавление, а уже знает, как обращаться с этой штукой?! Посмеиваясь, Модо ловко обкрутил Карабину почти так же красиво, как на видео, и даже бант завязал. На него смотрели три пары крайне изумленных глаз. — Покачайся тихонько, сейчас уснет. Марсианка послушалась. Не прошло и минуты, как Харлей зевнул, закрыл глазки и мирно засопел. — Ты вот как сейчас это сделал, а? — Как генералу Карабине было положено первой справиться с удивлением. — Нууу... у моей пушистой серой мамочки нас было шестеро, я — один из старших. И сестре, когда Огонька родила, помогал как мог, — смущенный вниманием великан даже покраснел. — Ты так... Огонька? — Винни вышел из ступора, представив себе эту картину и свалился на диван, ухохатываясь, а Троттл пару раз нервно хлестнул хвостом, совершенно четко уловив, как на лице супруги мелькнула мысль: «А тому ли я дала?» Кажется, черный «Харлей», глубокий сексуальный голос и лихо заломленная пушистая челка в сложившихся условиях только что с треском проиграли умению наматывать на себя саван в цветочек. — Ладно, Винни, хватит ржать! Разбудишь — тебе отдам менять подгузник! — громко зашипела Карабина, придя в себя. Белый моментально успокоился, вспомнив, что эта решительная женщина слов на ветер не бросает. — Спасибо, Модо! Троттл, докладывай! Рыжий доложился по форме, а генерал ходила по кабинету, радуясь, что может спокойно послушать донесение, не отрываясь на вопли, кормление, боль в уставших мышцах и прочие «радости материнства». Тряпка прижилась. Причем так удачно, что в ней рыжий младенчик засыпал почти всегда и сразу и даже признал еще пару человек за исключением родительницы. Широкая грудь отца оказалась ничем не хуже, чем материнская, и довольная Карабина сдавала мужу его мини-версию на время сна и прогулок. Троттл, сверля свирепым взглядом поверх очков прячущего улыбку Модо и катающегося в истерике Винни, расхаживал в намотанном на нем слинге в цветочек, пытаясь не попасться знакомым на глаза, но отказаться от исполнения отцовского долга не позволяли совесть и страх смерти от руки супруги. Борцы за свободу поржали, Стокер поподкалывал, Чарли умильно повздыхала, и скоро все привыкли, как будто так оно и было. А Огонек вызывался побыть слингонянькой, заметив, какие заинтересованные взгляды бросают девушки-механики на мужчин с младенцем. Кто бы знал, чем нужно покорять женщин!***
Время шло, Харлей рос, тяжелел, Нагината устраивала истерики на все более изощренные темы, плутаркийцы наступали на всех фронтах, а у Карабины все сильнее копилась усталость. Она смирилась с тем, что цена пяти минут спокойного нахождения в туалете — это пачка салфеток, изодранная в клочья и раскиданная по всему дому. Она согласилась, что прыгать со спинки дивана на отца — вполне адекватное развлечение четырехлетки, пока мать готовит обед. Она позволила детям обосноваться в их с Троттлом кровати — проще было всех в нее загнать, прижать к боку и знать, что через десять минут мышиное семейство будут спать, чем два часа слушать «хочу пить–писать–сказку–под кроватью плутаркийцы». Падая вечером, вымотанная мышь надеялась хоть немного отдохнуть, но, когда она закрывала глаза, сон не шел. Дети сопели рядом, муж во сне балансировал на оставленном ему краю кровати, а она дергалась на каждый шорох, вздрагивала и перебирала в голове бесконечные планы наступлений и отражений атак вперемешку с озарением, что пора покупать очередную партию подгузников. Храп мужа, наступавший примерно через 30 секунд после того, как гасили свет, уснуть не помогал, и женщина все чаще ловила себя на мысли, что ей хочется взять подушку и банально его удушить. И тогда Карабина пошла на крайние меры. Она вызвала на помощь свою серую пушистую мамочку...