Бессмертная.

Снова новый день и снова я в своей постели. Дмитрис сидел возле меня и смотрел в лицо, не отводя взгляда. — Дмитрис, ты чего? — в недоумении спросила я. — Вот слежу, чтобы ты глупости не натворила. — Я не просила превращать меня в чудовище. Мужчина опустил глаза в знак вины и какой-то обиды. — Извини, — осознав свою ошибку, — ты не чудовище, ты самы чистый вампир, что я встречала, хотя я не встречала вампиров вообще. Он усмехнулся, а я засмеялась. — Да, но не все такие, добры и пушистые, как ты себе это представляешь. Взяв в руки лицо друга, я улыбнулась ему и легонько поцеловала в уголок губ. Он замер, расширив глаза. — Я знаю тебя, мне этого достаточно. Дмитрис чуть улыбнулась, не понятно, то ли от моих слов, либо от моих действий. Но ему явно все это нравилось. Взяв мои руки в своих, он поцеловал их нежно. — Я просто предупреждаю тебя, кто предупреждён… — Тот вооружён, — закончила я фразу, — не беспокойся, со мной ничего не будет. Отпустив мои руки, он подошёл к двери. В голове возникла мысль. — Дмитрис, как Стефани? Он усмехнулся. — Ты, чуть не свихнулась от жажды, а беспокоишься о смертной? — Каждая жизнь дорога. — С ней все хорошо, можешь сходить к ней. Мужчина быстро ушёл за дверь. Переодевшись, я спустилась на первый этаж. Повсюду ходили служанки и все, как одна, шарахались от меня. Я постучалась в комнату Стефани. — Войдите. Когда я вошла, она подскочила на кровати и прижалась к стене. — Не переживай, я больше не приближусь к тебе. Я хотела зайти, извиниться. Она заплаканная, уставшая, я чувствовала ее состояние, как будто все это происходит со мной. — Вы прощены, но пожалуйста, уйдите. Опустив голову, вышла. Я прошлась по всему особняку, прошла все коридоры и просмотрела все картины. Так же наткнулась на полезную комнату — библиотека. Открыв массивную дверь, я не поверила глазам. Огромные стеллажи книг, казалось они бесконечны. — Мать моя… сколько же тут, книг. Я обошла все стеллажи, пахло старым пергаментом. Столько знаний было в этой комнате, что я чуть рассудок не потеряла. Взяв одну книгу из полки, я присела в угол этой обширной библиотеке. Открыв книгу и начав читать, я уже закончила. Прошло всего лишь какие-то минуты и я уже знаю о чем эта книга Книга была о портере молодого и привлекательного юношу, который получит от художника дар, быть вечно молодым, но вконец он пытается порезать проклятую картину, но в итоге, убивает сам себя. Выйдя из библиотеке, у меня появилась мысль о том, что смертные тоже могут умереть. И раз уж у меня целая вечность, почему бы не потратить ее на находку своего орудия убийства? Хотелось очень крови, тот самый пакет. Я решила пойти в кабинет Дмитриса и попросить его, достать мне ещё. Я заношу руку для стука, мужчина кричит положительный ответ. Войдя, я в недоумении на него посмотрела и показала на дверь. — Как ты…это? — Я -вампир, Сара. И ты тоже, не забывай. Он улыбнулся, я никогда не видела его улыбающимся. Дмитрис что-то писал на пергаменте, я не видела или не пыталась. Сев на диван, я осматривала его кабинет, минимализм зашкаливал в этой комнате. Одна картина, на которой изображена девушка с лилиями. В угла стоит Венера Милосская, небольшой чёрный диван, собственно на нем я и сижу, за Дмитрисом огромная стенная полка книг. Все выглядишь очень впечатляюще, особенно панорамное окно, выходящее на сад. — Ты что-то хотела? Прервал мои наблюдения, Дмитрис. — Эм, да, я голодна, — я встала, — не мог ты мне ещё пакета с кровью дать? Дмитрис перестал писать и посмотрел на меня. — Ты не будешь вечно питаться людьми, придётся привыкать к крови животных, — он продолжил писать, — я научу тебя охотиться, так что выходи на улицу. Послушавшись мужчину, вышла на улицу. Меня встретил огромный и восхитительный сад. Я видела каждую пылинку цветов, чувствовала запах и вкус. Это одновременно пугало и восхищало. Цвета были насыщенней, звуки — чётче. В саду сидел и трудился садовник, я подошла. — Извините. Он дёрнулся и вскрикнул, выставил руки. — Não, señora, por favor! Я подняла руки, он напрягся. — Нет-нет, я не причиню вреда. Я хотела просто. Но он даже не дослушал меня, испуганно убежал. Мне стало по истине страшно и обидно. Где я стояла, там и упала, разрыдалась. Люди бояться меня, может и правильно делают но, ведь я не хочу им зла. — Эй, принцесса, — мягкий голос прозвучал ближе ко мне. Дмитрис обнял меня. — Я знаю, тебе тяжело, они тебя бояться и как бы не было, они правы. Меня боялись около двух веков. Я посмотрела на него своими красными и заплаканными глазами. — Сколько же тебе лет? Он лишь улыбнулся. — Пойдём, я должен научить тебя охоте. С этого дня, Дмитрис учил меня не только охотиться, но и боевым искусством, сражения на мечах и стрелять из пистолета, как он мне объяснил, из этого оружия либо развязывали войну, либо дуэли. Так проходил год за годом, мои навыки усовершенствовались, я знала много языков, историю, этикет, военное дело. Мы с Дмитрисом участвовали в войне за независимость, присутствовали при подписания этого договора. Прошли Американо-мексиканскую войну, Гражданскую войну в Канзасе. Я спасла Джона Брауна от смерти, который начал восстание против рабства. В 1867 году, Дмитрис отвёз меня к себе на родину — в Россию. Я увидела в живую правителя Российской Империи — Александра II. Мы с Дмитрисом следили за подписанием договора о продажи Аляски. В 1929 году Америка потерпела депрессию, кризис был неимоверным, я тогда съехала с катушек. Я сидела в своей комнате, обложенной трупами, повсюду была кровь. Слышу шаги и дверь вылетает с петель. Дмитрис. Он смотрел на меня с болью в глазах. — Сара, что ты наделала? А я сидела среди трупов и плакала, мои глаза покрыли красным рубиновым цветом. Дмитрис взял меня на руки и отнёс в душ, раздел и помыл. Уложил на свою кровать и лёг рядом со мной. Только сейчас я заметила, насколько он красив, его черты лица не описать словами и не передать портретом. Черно-угольные волосы, медовый цвет глаз, пухлые розовые губы, густы брови и ресницы, острые скулы, бледная кожа. Он обнял меня так крепко, как никогда. Стояла гробовая тишина, наши сердца не могут биться в унисон, мы мертвы, но я лишь могла догадываться, что он чувствует ко мне. Лоб ко лбу, нос к носу, его руки лежали на моей талии. Рядом с ним, я чувствовала себя уязвимой, такой слабой, возможно он и дал мне повод жить дальше, ощущая себя живой. — Дмитрис, — решила я заговорить. Он лишь поднял на меня глаза в немом вопросе. Я позволила дотронуться до его губ своими губами, боясь того, что он оттолкнёт меня, но этого не последовало. Дмитрис углубил наш поцелуй только большей, он был жаден и требовательным. Я готова отдаться ему, целиком и полностью. Нехотя отстранившись я заговорила: — Дмитрис, я... Он остановил меня, положив палец мне на губы. Улыбнувшись он произнёс тихо, чтобы слышала только я одна. — Я хочу тебя, Сара.