Шрамы мирного времени

I

      Беда не приходит одна. Вот и в этот раз она явилась к Эддарду в сопровождении целого отряда Первой Когорты.       Заслышав стук в дверь, Эд лишь вздохнул. Солнце давно перешагнуло через порог-горизонт и спустилось по ступеням в ночь, так что стук не мог извещать об официальных делах — если, конечно, они не были безотлагательными.       Он накинул рубашку, но застегнул лишь до середины. Сколько успел по пути до двери, с тем количеством непрошеному гостю и придется мириться.       Открыв дверь, Эддард воззрился на смущенную мину своего лучшего друга. Итан Мейфферт стоял перед ним, окруженный почти десятком солдат Первой Когорты, и вид у него был такой, словно он готовился провалиться под землю тотчас как наследник Ралов взглянет на него. Д’харианец, даже более чистых кровей, чем сам Эддард Рал, выражал смущение в том количестве, которое едва можно было наскрести на всей территории Империи.       — Итан, — кивнул он, подталкивая друга к диалогу. — Ты вернулся с Лорой?       Эддард имел ввиду окончание их совместной поездки в Кельтон.       — Именно так, Эд, — без излишних формальностей ответил д’харианец, подразумевая нечто совершенно другое. Эддард понял это, когда Итан выставил хрупкую девушку перед собой в качестве и разъяснения, и щита, а та едва не перевалилась через порог его покоев. Прямо как солнце — через горизонт.       Эд успел поймать ее, если так можно назвать тот факт, что он ухватил ее за талию, а она уткнулась лицом в его грудь и после вполне стабилизировалась. Даже улыбнулась. Значит, жива.       — Какого скрийлинга? — прошипел наследник Империи, гладя названную сестру по голове, параллельно с этим прикрывая ей уши. — Ты — ее телохранитель!       — Не упрекай меня в том, чего я не делал. Моя задача — чтобы она доехала до дворца в целости и сохранности.       Эд вперил в Итана недовольный взгляд. Желваки на его скулах заиграли как-то даже угрожающе.       — Почему ты не отвел ее в ее покои? — он прижал ладонь к ее уху, чуть плотнее. Лора отмахнулась от нее, как от мошки.       — Эд… — ладошка Лоры легла на его плечо, пытаясь привлечь внимание, но Исповедник продолжал прожигать взглядом своего друга.       Итан кивнул на Лору.       — Она сказала, что не простит меня, если я не отведу ее к тебе. Как думаешь, чьей дружбой я решил рискнуть?       Брови Эда подлетели от неожиданности, были причиной действия Лоры или самонадеянная наглость его друга — этого он не знал. Одно понятно: пытать Итана дальше не было смысла.       — Доброй ночи, друг.       Эд закрыл дверь прямо перед его носом. Кажется, этот предатель улыбнулся, но он не был уверен.       Вырвавшись из его хватки, Лора вполне бодро зашагала к постели Эда и, ухватившись за изножье, крутанулась и упала прямо на нее. Эд смотрел на это немного ошалело.       Он подошел к постели и сел рядом, глядя на нее сверху-вниз, как на непоседливого ребенка.       — Давай я провожу тебя.       Она помотала головой.       — Итан не соврал. Попробуешь — я обижусь и на тебя.       — Если твое нахождение здесь станет известно кому-то еще, кроме Когорты, ты обидишься на меня гораздо сильнее.       — Здесь не ходит никто, кроме Когорты. И те — наполовину пьяные, — она хихикнула.       Удивление Эда пробило новые вершины.       — Ты деморализуешь солдат, знаешь?       — Я ведь не заставляю их пить со мной. Они и сами предлагают, хотя знают, что я выиграю.       — Что, сегодня тоже?       — А как иначе?       Она торжествующе улыбнулась ему, с нотками лукавства. Обычно Лора была серьезной, ответственной. Она умела держать маску Исповедницы, даже не обладая соответствующей магией, и лишь изредка демонстрировала свой игривый и живой характер.       Изредка и далеко не всем. Эду, например — все реже и реже.       Он не знал, в чем — или в ком — крылась причина того, что с каждым годом они отдалялись все сильнее и сильнее, но это не радовало его. Сначала он думал, что без нее ему станет проще дышать, но все выходило наоборот.       — Раз так, ложись спать. Кровать твоя, — он поднялся с постели, и Лора неохотно приподнялась на локтях. Она оценивающе оглядела постель, все еще застеленную, и себя, облаченную в дорожный костюм.       Лежа, она отстегнула ножны для кинжалов с бедра и отбросила их куда-то в сторону. Эд мгновенно переложил их на тумбочку, чтобы утром она не переворачивала его постель в их поисках.       Она забралась повыше и блаженно выдохнула, вытягиваясь почти во весь рост. Эд спешно подскочил на сей раз к ее ногам, развязывая кожаные ремешки, удерживавшие шпоры, а затем снимая и сами ботфорты. К счастью, его ложу еще не был нанесен серьезный ущерб, но риск был велик.       — Скрийлинг, — выругалась она, состроив недовольную мину. Очевидно, на этом ее желание раздеваться закончилось.       «Сейчас предложит пойти поиграть в карты с морд-сит», — предположил Эд, знавший ее неугомонность. Возможно, не сейчас, но через пару минут валяния на постели, когда алкогольный дурман отпустит голову — точно.       Эд решил дать ей время и ушел в соседнюю комнату, чтобы приготовиться ко сну и переодеться в спальные штаны. Ему нужно было взять себя в руки и не натворить ничего, за что будет стыдно им обоим. Он уже справлялся с этим. И не один год.       Когда он вернулся, Лора уже сидела на краю постели, а верхний ящик его прикроватной тумбочки был выдвинут. Эд выругался, но мысленно. Был ли смысл отчитывать ее сейчас? Завтра он напомнит, что у него все же есть личное пространство, как бы она ни наплевала на него сегодня.       — Это… Рада-Хан? Так?       — Он самый.       Эд наклонился, выхватывая его из ее рук. Он упер ладони в край кровати, по обе стороны от Лоры, чтобы предотвратить ее дальнейшие поползновения к его личным вещам.       — Наверное, неприятно запирать себя в кусок железки ради кого-то.       — Обычно девушкам нравится. Это создает иллюзию контроля.       — И тебя это не задевает?       Эддард усмехнулся.       — Я достаточно уверен в себе, чтобы не обращать внимание на чужие иллюзии, — на его губах уже была обворожительная улыбка. — К тому же, это ничтожная цена.       Он посмотрел в ее глаза с вызовом, и она ответила ему, одарив всем своим вниманием. Он искал причины ее поведения и проверял, Лора — просто смотрела с непринужденной полуулыбкой, но как-то иначе, совсем не как обычно.       Эд с ужасом признался самому себе, что вообще не понимал, что происходило вокруг него этим вечером.       — Не хочешь ничего рассказать?       Он не был раздражен ее состоянием, нет. Ему нравилось то, какой она была сейчас, пусть даже он не понимал причин.       — Ты — зануда, Эд.       Она коснулась его оголенного предплечья, провела кончиком пальца вверх, к плечу. Закатанные рукава рубашки остановили ее, но лишь на время.       Он не думал, что столь незначительное прикосновение вызовет у него мурашки. Он не ожидал такого, не от нее и не от себя.       Она занялась пуговицами на его рубашке, вернее той их половиной, что еще не была расстегнута. В непонимании, но все же желая приблизить себя к этой девушке-пытке, он навис над ней, смотря глаза в глаза.       Чего она хочет?       Над ее взглядом нависла нечитаемая дымка, но в зеленых глазах танцевали искорки, словно лучи света в весенней листве. Черты лица выглядели такими расслабленными, полные губы маняще приоткрылись.       Ее пальцы пробежались по его торсу, очертили косые мышцы в каком-то немыслимо несдержанном прикосновении. Будто она давно хотела этого, но сейчас впервые забыла забыть.       Годы самоконтроля были готовы рассыпаться в прах: они чиркали кремнем о кремень и как-то нервно смеялись.       — Что ты делаешь?       — Что хочу.       Владетель, как все просто! Как жаль, что Эду нельзя пить, чтобы добиваться своих целей так же.       — Лора, это ошибка, — он уложил ее на постель, надавив на плечо, чтобы хотя бы на миг уйти из-под влияния ее рук. Она была слишком расслаблена, чтобы противиться ему, и это просто поражало его воображение.       Лора притянула его к себе, заставила нависнуть над ней. Она развела бедра, чтобы он был ближе, чтобы вновь встретиться с ним взглядом.       — Скажи, что не хочешь меня, Исповедник. Я тотчас уйду, если поверю тебе.       Все в его ордене были никудышными лжецами. И она это знала.       — Не уверен, что ты сможешь уйти.       Лора усмехнулась, но не двинулась с места. Она ждала. А пока ждала, начала неторопливо распускать шнуровку на кожаном корсете. Когда этот предмет одежды перестал стискивать ее грудь и раскинулся под ней, Эддард увидел абрис твердых сосков, видневшихся даже сквозь ткань блузки. Ее грудь вздымалась медленно, но уверенно.       Она приподнялась и потянула его за ремень, и он уже не сопротивлялся.       Он, потерявший все моральные точки опоры, нашел ее взгляд. В его голове здравый смысл и самая неконтролируемая похоть поменялись полюсами, и не было больше его собственных ориентиров. Она — единственный ориентир. И она знала, чего хочет.       Он не смог произнести вслух те кощунственные слова, не смог солгать ей. Это было так неправильно — не хотеть ее. Добрые духи, она была его недосягаемой мечтой столько лет, и он не мог даже помыслить о подобном.       Она поняла его, даже не услышав ответ. Лора сама притянула его, и он не сдержался: впился в ее губы, наслаждаясь их мягкостью и сходя с ума просто от того, что теперь они целовали его.       Они больше не говорили той ночью.

***

      — Итан!       Юный солдат Когорты, Итан Мейфферт, впервые почувствовал, что от его друга и правда исходила смертельно опасная угроза, когда его громогласный окрик раздался в коридоре. Вообще-то, было даже похоже на крик разъяренного медведя.       — Да, лорд Эддард?       Итан развернулся, намеренно спокойно. Такой наглости позавидовала бы даже его мать, даже его отец: они хотя бы ухмылялись, когда провоцировали Ралов. Итан же взирал на друга с самой невозмутимой миной.       — Скажи, я похож на сумасшедшего?       Итан стойко выдержал театральную паузу.       — Учитывая твою наследственность… — Эд наградил его уничтожающим взглядом, — да, вполне.       — Ты даже не представляешь, что случилось.       — Догадываюсь, — Итан двусмысленно усмехнулся.       — Нет, это вряд ли, — резко осадил его Эддард. — Так ты меня выслушаешь?       — Если будешь избегать подробностей. Мы с Лорой все еще друзья.

***

      Утром он решил не будить ее, учитывая ее вчерашние подвиги в таверне. Когда она проснулась, он уже был полностью одет и сидел в соседней комнате, разбирая доклады из Д’Хары.       Лора появилась в дверях, замотанная в простыню, настолько несоразмерно большую по сравнению с ней, что шлейф из ткани волочился следом. Когда она увидела его, ее глаза округлились, но Эд не придал этому значения и просто улыбнулся.       — Доброе утро.       — Доброе. Вернее, почти доброе, — она поморщилась и зажмурилась от яркого света, лившегося из окна. — Не ожидала увидеть тебя с утра.       — Думала, я сбегу?       Лора прищурилась, словно подбирала слова или перебирала самые некорректные вопросы. Она повела обнаженным плечом, выглядывавшим из-под простыни.       — А что ты, кстати, здесь делаешь?       Эд остолбенел. И даже задумался.       — В моих покоях?       Лора вдруг умолкла. Она поджала губу, и, кажется, пошла на новый виток тяжелых похмельных размышлений.       — Что я делаю в твоих покоях?       Эд попытался увидеть в ее словах намек на неловкую попытку пошутить, но она не оставила ему ни малейшего шанса. Может быть, она просто нашла новый способ вывести его из себя и сейчас проверяла на надежность.       — Ты попросила Итана привести тебя сюда, что он и сделал. Потом ты заняла мою постель, и я думал, что ты уснешь…       Эд выждал момент, следя за ее реакцией. Она слушала его так, словно во время тех событий была где-то в другом месте.       — А потом?       Эд собрал все свои силы в кулак и нацепил пресловутую Маску для собственного спокойствия. Он не проявил ни малейшего признака раздражения лишь потому, что сам до конца не понимал, что происходит.       — А потом я уложил тебя спать, — со всем спокойствием проговорил он, ожидая ее реакции.       Сейчас что-то в ее голове подскажет ей, что это была не вся правда. Прямо сейчас…       Лора вдруг улыбнулась, словно с ее плеч свалилась гора.       Или все же не подскажет.       — Это очень мило с твоей стороны. А ты где спал все это время?       Эд окинул взглядом кабинет, разложенные на столах бумаги, полупустые чернильницы.       — Похоже, что я спал?       Она критически оглядела его, особенно пристально остановилась на взъерошенных волосах.       — И правда, не похоже.       Так и было. Просто Лора, очевидно, не помнила, что было тому причиной.       Она неловко улыбнулась и собралась оставить его в кабинете в одиночестве, но что-то остановило ее.       — Эд?       — Да? — глухо ответил он. Она не придала значения. Он ведь просто не спал всю ночь.       — Ведь меня никто… не трогал? Вы с Итаном присматривали за мной не из-за этого?       Скрийлинг, у нее было стойкое ощущение, что вчера произошло что-то посерьезнее, просто Эд скрыл это. Ради ее блага. Как обычно.       — Поверь, кроме меня к тебе никто не прикасался.       Он добавил, уже тише и будто с горечью:       — Я за этим проследил.

***

      — Скрийлинг, Эд… она правда ничего не помнит?       — Правда.       Эддард и Итан сидели в его кабинете, чтобы полную версию произошедшего не услышал никто посторонний.       — Я надеялся, что это поможет вам. Вы оба — упертые до невозможности.       Мейфферт и впрямь казался расстроенным.       — Хорошая попытка, Итан, но нет. Злой рок тоже уперся в мой род и бьет по нему вот уже пару столетий.       Итан покачал головой. Он, как и многие д’харианцы, не верил ни в Создателя, ни в злой рок, но вот в то, что его друзей тянуло друг к другу, а они противились этому — верил, как любой человек верил своим глазам.       — Поговори с ней и расскажи правду, когда залатаешь твою задетую гордость. А я должен вернуться на свой пост.

II

      После той ночи их отношения вернулись на круги своя и оставались таковыми еще несколько месяцев. Эддард чувствовал себя сумасшедшим, осознавая, что все произошедшее было только в его мыслях, в его памяти, но продолжал непринужденное общение с Лорой. Поначалу она тушевалась и наощупь извинялась за свое поведение, подозревая, что доставила ему много неудобств. В те моменты Эд едва удерживался от истерического смеха.       Ведь он помнил, как она целовала его! Он помнил ее жадные прикосновения, как ее тело реагировало на каждое его движение, как ее бедра обнимали его и заставляли забывать, где была граница между их телами. Он помнил, как она шептала его имя, как дрожали ее пальцы, когда она, изнуренная, падала в объятия блаженства и цеплялась только за него.       Эд не мог забыть ее, как ни пытался. Ни одна другая девушка не могла сравниться с ней, он остро ощущал это в каждом малознакомом прикосновении, в каждом жесте.       Сложно поверить в ложь, когда видел правду собственными глазами. Лора была правдой, а все остальные — ее тенью и его попыткой забыть.       В начале лета у Эддарда было странное предчувствие. Лора вновь приехала во дворец, чтобы провести несколько дней с семьей, пока весь Эйдиндрил традиционно отмечал праздник летнего солнцестояния. К тому же, день рождения отца приходился на первый день празднества.       В этот самый день Эддард тщательно избегал любых контактов с Лорой и старался провести побольше времени с девушками, чьи родители вполне однозначно намекали на желание породниться с домом Ралов. Когда Магистр Рал и Мать-Исповедница слышали эти предложения, они, вместо поощрения, просто качали головами и убеждали сына поступать так, как он считает правильным.       В то же самое время Лора точно так же общалась с теми, кто мог принести пользу ей и ее делу: члены Совета, лорды земель, граничащих с малым племенами, и все они — мужчины. Эд не мог игнорировать, как они смотрели на нее и на ее корсетный лиф, расшитый по краю золоченой нитью.       Одна из молодых девушек, присутствовавших на приеме, увлекла Эддарда в диалог. Он сразу заметил серебряную фероньерку с жемчужиной, украшавшую ее лоб и насыщенные каштановые волосы. Эд не был ценителем дамских украшений, но этот предмет знал хорошо: Лора была первой, кто явился с ним в свет, и затем ее примеру последовали все знатные леди Срединных Земель и даже консервативные д’харианки.       Добрые духи, он не мог перестать думать о ней, даже говоря с этим образцом обаяния. Девушка и правда была мила, к тому же из влиятельной семьи, но Эддард просто не мог избавиться от мыслей о другой.       А другая даже не знала об этом.

***

      Они вновь встретились на следующий день, когда Эддард собирался в Замок Волшебника, чтобы изучить несколько книг на древнед’харианском и помочь Бердине с каталогизацией. Его успокаивала мысль, что там Лора не сможет найти его из-за магических барьеров.       Но он не успел. Она настигла его прямо у ступеней Дворца Исповедниц.       — Эд! Ты и правда собираешься в Замок Волшебника в день солнцестояния? Весь город празднует!       — Мое нахождение в Замке никак им не помешает, — быстро ответил он, проходя мимо.       — Эд, не будь таким угрюмым! — Лора подбежала и схватила его за руку, разворачивая к себе. — Поезжай в Замок, но возвращайся вечером. Встретимся здесь на закате.       Внезапно она улыбнулась, указывая на свой наряд. Костюм, как обычно: ведь она шла из города и, скорее всего, она только что закончила заниматься своими бесчисленными делами.       — У меня как раз будет достаточно времени, чтобы привести себя в порядок.       Эд издал нечто нечленораздельное, вроде «ага», но с ноткой явного бессилия перед ситуацией. Перед всем, что было связано с Лорой, особенно когда она стояла так близко, что он почти чувствовал ее дыхание.       Его удивило это, но он поймал себя на мысли, что совсем не понимает, в какой еще порядок ей надо себя приводить. Она и так восхитительна, взгляды вчерашних лордов это только подтверждают.

***

      Ее ладонь казалась искоркой пламени в его руках. На них смотрел весь город, а он не мог перестать смотреть на нее. В ее глазах танцевали шальные огоньки, жаркие, как само солнце. Кто вызвал их: вино, их танец, он сам?       Он привлек Лору к себе, когда остальные пары сделали то же по велению музыки, но он не знал, сможет ли отпустить ее, когда настанет время. Она положила ладонь на его грудь, пока он кружил ее, и Эддард вспоминал другие ее прикосновения. Такие же. Но тогда им не мешала его рубашка. Одежда в принципе.       Они нашли единственное темное место, которое только было в городе в день солнцестояния. Ночь приближалась, но медленно, неохотно.       Она целовала его. Он целовал ее.       На ее губах все еще чувствовался вкус вина, сладкий, дурманящий. Такой же запретный, как она сама.       Эддард обхватил руками ее талию и поднял над землей, описывая полукруг в танце. Лора улыбалась ему, ее глаза были широко раскрыты: сначала от удивления, потом от восторга. Она была такой легкой, такой эмоциональной, такой открытой. Она была всем, чего у него никогда не было.       Люди выкрикивали свое одобрение, пары продолжали танцевать. Наступление темноты было так, так далеко. Эддард надеялся, что она не наступит никогда, чтобы они могли вот так смотреть друг на друга.       Коридоры во Дворце Исповедниц никогда не были пусты, но Лора не думала об этом. Когда она притянула Эддарда к себе, ее спина столкнулась со стеной, ей было все равно. Ей было все равно, как когда она поцеловала его на площади на глазах у горожан.       Ей было все равно на провожавшие их улыбки и на тот фурор, который они произвели как пара, даже не будучи ею.       Он навис над ней, целуя ее шею. Она выдохнула и прильнула щекой к его ладони, принимая каждое его прикосновение как благодать. Такая чувствительная.       Ее пальцы забрались под его рубашку, начали подниматься по его напряженным мышцам. Когда он вжал ее в стену, словно каждая частица его тела притягивалась к ее, она выпустила коготки.       — Ты сводишь меня с ума, — прошептала она, зарываясь в его темные локоны. — Каждую ночь.       — Ты тоже, — ответил он в ее висок, едва слышно, и оставил на нем поцелуй. — Каждую владетелеву ночь.

III

      — Эд?       Исповедник моргнул и прикрыл глаза рукой, когда в комнату полился яркий свет. Иногда вездесущее солнце Эйдиндрила казалось ему несносным.       — Что с тобой?       Дайлин, только что распахнувшая шторы в его кабинете, плюхнулась в кресло напротив него и пощелкала пальцами прямо перед его глазами.       — Манеры, малышка, — Эд схватил ее за руку. — Кто тебя вообще научил этому?       — Итан, — девочка гордо улыбнулась. — И я не малышка.       Эддард вздохнул. Если бы он встал и вытянул руку в сторону, она бы даже не достала до нее макушкой. Он начинал понимать отца.       — Какой-то ты… странный. Прямо как Лора, когда я ее встретила в коридоре, — Исповедница нахмурилась. — Куда вы ходили вчера?       — На праздник.       Дайлин нахмурилась.       — И?       — Мы танцевали.       — И?       Эд изогнул бровь, бросая ехидный взгляд на сестру.       — «И»?       — Вы целовались! Прямо на площади! — почти прокричала Дайлин. Эта свежайшая новость приводила ее в восторг, но ее явно раздражало, что брат держал ее за дурочку. — Я же говорила, вы так красиво смотритесь вместе, и теперь полгорода так думает! К тому же, у тебя черные волосы, а у нее почти белые, это же идеально!       Эд засмеялся. Искренне. Их цвет волос многое объяснял, честное слово.       — Все не так просто, Лин.       Вся радость Дайлин сошла на нет в мгновение ока. Тогда она по-настоящему стала похожа на малышку: она еще не понимала, как можно сначала поцеловать кого-то, а потом еще в чем-то сомневаться.       — Наверное, ты просто еще не понял ее.       Дайлин обнадеживающе улыбнулась. Эд постарался вернуть сестре улыбку, хотя она была права лишь отчасти.       После их разговора этим утром он понял Лору, но от этого их отношения не стали понятнее.

***

      Лора потянулась в постели, блаженно вытягивая ноги под шелковыми простынями. Роскошь Дворца Исповедниц всегда восхищала ее во всех своих ипостасях, будь то невероятные фрески или комфортная постель.       Вся невинность ее блаженства разом испарилась, когда она почувствовала руку на своей талии и когда кончики пальцев ног уперлись в чужие ноги. Длинные, мускулистые и явно мужские.       Лора мгновенно перевернулась на спину и поднялась на вытянутых руках, подтягивая колени к груди. Ее сердце начало бешено биться о грудную клетку и успокоилось лишь в тот момент, когда она увидела своего «соседа по постели».       Она посмотрела на Эда, протиравшего глаза ото сна. Ужас Лоры только усилился. Добрые духи, как они могли оказаться здесь в таком виде?       Неужели она могла выпить столько вина? Это невозможно. Она просто не могла поверить в это.       — Эд?       Она выговорила его имя с таким трудом, словно оно было чужеродным. Словно она не произносила его на протяжении всей своей жизни, словно не он был для нее ближайшим мужчиной, другом и тем, кому она безоговорочно доверяла.       Сонная расслабленность Эда вдруг испарилась. Ей на смену пришло неверие, даже разочарование. Она запуталась, он видел это безо всяких слов.       Лора покрепче прижала простыню к груди и свесила ноги с постели. Бедра побаливали, как если бы она долго ездила верхом.       Нет, быть не может.       Ее тело застыло, каждая мышца словно превратилась в нечто аморфное. Она вспомнила, но воспоминания были такими нечеткими, обрывочными.       Его ладони на ее груди и ощущение невероятного тепла, разливавшегося по всему ее телу от каждого его движения внутри нее.       Вкус его поцелуев, его низкий голос и то, с каким трепетом он произносит ее имя, зарываясь в сгиб ее шеи. Она помнила беззвучный гром, прошивший ее до самых глубин ее существа. Он вызывал не страх, а благоговение перед его силой.       Лора чувствовала его запах на своих волосах, на коже, везде. Это не могло быть ложью. Этой ночью она отдала себя ему, и все же это была не совсем она. Она даже не помнила, как они оказались здесь; не помнила, с чего все началось.       Она поднялась с постели и повернулась к нему, встречая его взгляд с напускной смелостью. На самом деле она была готова рассыпаться на мельчайшие кусочки.       — Мне жаль, Эд, но я практически ничего не помню.       Он хмыкнул.       — Ты обращаешь на меня внимание, только когда знаешь, что забудешь это, — он сел в постели, прислоняясь к изголовью. Скрийлинг его забери, ни один человек не должен обладать таким спокойствием! — Все в порядке, я был готов к этому.       — Готов? О чем ты говоришь?       Она чувствовала, как в уголках ее глаз собирались слезы. Добрые духи, она только начинала понимать, насколько оступилась.       — Помнишь то утро, когда ты проснулась в моих покоях? — он обратил на нее свой пронизывающий взгляд. Внутренне она сжалась, но снаружи старалась хранить остатки самообладания, даже когда он откинул одеяло и пошел к ней в одних штанах, даже без рубашки. — Так вот, я ночевал не в кабинете. И не спал я вовсе не из-за работы, а из-за тебя.       — Почему ты не сказал правду? Ты винишь в этом меня, но сам молчал все это время!       — Потому что я не понимаю, как можно забыть о том, что переспал во всех возможных позах с ближайшим другом!       Это было самое близкое к гневу состояние из всех, что он испытывал из-за нее. То, как он нависал над ней, угрожающе и холодно, словно проклятая Создателем скала где-то на краю света, разбивало ей сердце.       — Если я нужен тебе только когда ты пьяна, я больше не стану идти на поводу у твоих желаний, — он отстранился, признавая всю собственную горечь, — и у своих. Мы оба заслуживаем лучшего.       Лора прикрыла глаза, сделала медленный вдох. Биение сердца разлилось по всему ее телу, нервно восстанавливая жизнь в каждой его клеточке. Она должна пройти через это. Она должна восстановить то, что собственноручно разрушила. Просто не прямо сейчас.       В конце концов, она отвернулась и молча надела на себя вчерашнее платье. Нежно-оранжевый цвет, цвет вечернего солнца. Уходящего солнца.       Испытывая невероятный стыд, она попросила Эддарда помочь с корсетом. Несмотря на ощущение падения и тот факт, что ей предстоит выйти из его покоев, она не собиралась демонстрировать придворным рельеф своей груди.       Кажется, он тоже не хотел этого. Поэтому согласился.       Вдох. Эддард потянул за нити. Лора собралась с мыслями и начала подбирать правильные слова. У нее было всего несколько минут, а потом терпению Эда придет конец.       — У меня не хватало решительности, — она все же решила признаться.       — У тебя? Не хватало решительности?       Недоверие в его голосе можно было пощупать. Оно ударило по ней сильнее пощечины.       — Ты едва смотрел на меня последние несколько лет, и я боялась, что у тебя не осталось ко мне ничего. Даже как к другу.       — Ты тоже отдалилась, — глухо ответил он.       — Я не могла даже взглянуть на тебя так, чтобы сердце не начало скакать галопом! Ты никогда не давал повода даже подумать, что это взаимно.       Добрые духи, для ее способности мыслить трезво Эддард был в разы опаснее, чем вино. Его внимание вызывало зависимость. Прикосновения — словно дурман.       Это неправильно. Он — будущий лорд Рал.       Это правильно — быть с тем, без кого жизнь кажется неполной.       Она так запуталась…       Эддард молча размышлял. Ему было тяжело, она видела это и потому сдерживала рвущийся из души крик.       Не молчи, не молчи!       — Я люблю тебя.       Одна секунда, две, три. Грохот ее признания разнесся по всей комнате и превратился в тягучую, клейкую тишину.       — Ну, удивила, — усмехнулся он.       Лора опешила. Она развернулась, упирая кулаки в бедра, и взглянула на него снизу-вверх с такой яростью, которая сократила разницу в их росте.       — Я серьезно!       — Я тоже.       Эддард вспоминал бесчисленные разы, когда они говорили это друг другу, будучи детьми. Они знали друг друга лучше, чем кто-либо, но Эддард привык, что Лора видит в нем часть семьи. Никого другого.       Семья была слишком важна для них обоих, чтобы ставить отношения в ней под угрозу.       — Ты понимаешь, что я имею ввиду, — в ее глазах плескалось горькое, темное сожаление. Она пожалела, что призналась? Или ее задела его реакция?       Эддард намеренно повел себя жестко, ведь он хотел разворошить ее чувства, вынуть глубочайшие из них на поверхность. Он устал от неопределенности и не мог вынести статус пьяного приключения на одну ночь.       Не с ней.       — Я люблю тебя, слышишь? Я схожу с ума каждый раз, когда ты заговариваешь с девушками на приемах, но при этом я готова доверить тебе свою жизнь и поддержать в любом вопросе, потому что уважаю твое мнение и разделяю твои ценности. Как еще это можно назвать?       Во время своей исповеди она едва не задохнулась — от эмоций, от владетелева корсета, сдавливашего грудную клетку, и ей пришлось замолчать на несколько секунд, чтобы восстановить дыхание.       Когда Эд улыбнулся, Лора не смогла скрыть облегченной улыбки. Воздух между ними перестал звенеть, словно металлическая цепь.       Он обвил руки вокруг ее талии и, наконец, обнял. Утром. В здравом уме и на ясную голову.       — С этого стоило начать, глупышка.