Слизеринская свеча

Дорогая миссис Гринграсс! Я глубоко тронута Вашими заверениями в участии, утешившими меня настолько, насколько это возможно, но и они не способны вернуть мне супруга. Сын в школе, так что тревога за обоих – моя постоянная спутница в эти дни. Вы были услышаны. В своë время мой муж сообщил мне прошлогоднюю просьбу мистера Гринграсса о займе у нас некоторого количества средств для откупа от участия в войне. Никак не стану это теперь комментировать. Скажу лишь, что, на Ваше счастье, мистер Малфой успел передать мне своë решение по поводу этого вопроса. Ввиду старинной дружбы и Вашей невозможности обратиться к кому-либо ещë, мы предоставим Вам оговорëнную сумму, но с одним условием. По прошествии времени Вы возвратите нам еë в качестве приданного Вашей старшей дочери с тем, чтобы, когда окончится война, она вышла замуж за нашего сына. Надеюсь, что нам удастся обсудить Ваше решение и все подробности при личной встрече. До тех пор Вы можете обдумать наши условия. На последок лишь добавлю, что, отвечая Вам таким образом, подвергаю свою семью и себя большой опасности. Хоть слежение за почтовыми птицами ещë не было официально установлено с обеих сторон, я в последний раз использую это средство связи. Будьте осторожны и Вы! С пожеланием доброго здравия, Нарцисса Малфой ...Разные люди мелькали в сознании Астории, их судьбы переплетались и расходились. Это беспокойное мельтешение и прервало грëзы, заставило девочку резко открыть глаза. Камин почти потух, и только загадочное свечение синеватых огоньков рассеивало кромешную темноту слизеринской гостиной. По-видимому, Стори, убаюканная собственными мыслями и всë же сомкнувшая веки от усталости, спала не больше пяти минут, потому что Пэнси до сих пор не вернулась. Нужно было дождаться еë, чтобы не вызвать нового беспокойства. Гринграсс сидела, не зная, что предпринять, чтобы снова не уснуть, и прислушивалась к своему дыханию. В этой сонной тишине, она вдруг услышала нарочно приглушаемый скрип двери позади себя и шорох. Не хватало ещë отчитываться перед кем-то! Девочка повернулась, встала на колени и осторожно выглянула из-за спинки кресла. Ресницы слизеринки, кажется, коснулись бровей, так расширились еë глаза. Из двери спальни для мальчиков вышел эльф, настоящий домовый эльф! Это показалось Астории очень подозрительным. Что домовику делать тут в такой час? К тому же – пронеслось у неë в голове, когда она всмотрелась в жалкое сгорбленное создание – Гринграсс отчëтливо помнила, что эльфы на кухне Хогвартса выглядели или одевались несколько иначе – уж точно не были завëрнутыми в какой-то кусок лохмотьев! Она видела их собственными глазами, когда ходила на кухню с Помоной Стебль в чëм-то помогать ей, потому что была единственной ученицей со Слизерина, которой та доверяла. Но этот домовик не только своим видом не внушал доверия, но и вëл себя соответствующе. Опасливо оглядываясь, он на носочках пятился к выходу из гостиной. Что если Пэнси не успеет наткнуться на него, и он трансгрессирует? Слизеринка шустро соскочила с кресла. Целый скоп порхающих мигалок разлетелся в стороны от еë движений, точно водяные брызги. – Погоди! Что ты здесь забыл? – негромко заговорила она, стремительно приближаясь к вдруг замершей сутулой фигурке с обвислыми ушами. Но еë внезапное наступление, хоть и было блестяще исполнено, но потерпело неудачу. Только два сердитых глаза свирепо зыркнули на неë из темноты. Астория было бросилась за ними, но, услышав хлопок, поняла, что это бесполезно, и вернулась обратно. Не успела она опомниться, как вошла Паркинсон. – Всë! Теперь быстро спать! – староста наморщила и без того вздëрнутый носик. – Встретила по дороге нашего декана... Не знаю, как он видит сквозь закрытую дверь, ну так вот, он передаëт тебе, чтобы ты заканчивала шариться и ложилась вместе со всеми! Тайны, тайны и снова – тайны! Что за год такой! Почему на прошлых курсах еë, маленькую мамину Стори, не преследовало это постоянное чувство, что все друг от друга скрывают что-то... В прошлом году все секреты быстренько схлопывала Инспекционная дружина под предводительством Драко, а теперь он сам словно был погребëн под ними, как и всë вокруг. Астории ужасно захотелось поговорить с Гвендолин или Эленой, другими однокурсницами. У них всë было так просто: уроки, квиддич, Хогсмид, мальчики. Но всë же ей это не подходило. Не было сказочности, какого-то особого смысла. Правда, какой именно смысл был в еë жизни юная Гринграсс не знала и сама, но уж точно высший и светлый. Она только чувствовала, что искала его в этих легендах с витражей на своих рисунках, в опаляющем пламени огня, в играх с голубыми фонариками опустевшей гостиной и во взглядах ночных небесных светил. Искала, как слепая, на ощупь, но неукоснительно. Всë это должно было быть взаимосвязано и неслучайно, также, как происшествие с Кэти Белл, недавнее приключение самой Астории и сегодняшняя встреча с домашним эльфом. Цепочка событий... к чему она еë приведëт? На это могло дать ответ только время. И Астория ждала. С терпением и достоинством маленькой леди, будто жемчуг на нитку драгоценного ожерелья, нанизывая моменты, часы, дни, недели, месяцы. Она не могла бы сказать точно, когда кончится нить, но гордилась тем, что ни один элемент не был утерян. О встрече с эльфом ей больше ничего так и не удалось узнать. Она не стала следить за вечерней гостиной специально, но иногда сила какого-то подспудного женского любопытства притягивала еë внимание к двери мальчишеской спальни, но ни перед ней, ни рядом с ней она никого не заставала. Только единожды судьба подбросила девочке зацепку: проходя мимо входа в гостиную Гриффиндора, она увидела знакомого домовика и ещë одного, в смешной шапочке, яростно, чуть не до драки, о чëм-то спорящих. Астория успела расслышать только одно имя: "Малфой," – пока те не завидели слизеринку и не испарились. То, что эльфы за кем-то следили – это очевидно, и за кем – тоже. Оставалось понять кто задал им такую задачу и для чего. Обдумать это также не составило труда, но все догадки держались только на мостках еë собственной фантазии. Гринграсс не раз ловила взгляд Поттера на удаляющейся фигуре Малфоя, когда слизеринцы пересекались с гриффиндорцами. О давнем соперничестве этих двух было хорошо известно всем. Самой Стори было совсем не до того, чтобы следить за ними, но когда их перепалки становились предметом всеобщего обсуждения, то она смотрела на это сквозь пальцы, так как считала такое поведение глупым мальчишеским бахвальством. Но в этом году... Да, этот год! Он всë перевернул с ног на голову в мире маленькой Гринграсс. Что-то изменилось и в характере отношений вечно враждующих. Поттер тихо, но явно подозревал в чëм-то Малфоя, который словно забыл о существовании первого. Но в чëм? Пэнси сказала, что Драко намекал друзьям на некое задание... Неужели Гарри винит во всëм случившемся в Хогвартсе Малфоя? Девочка не хотела искать оснований считать так же, но, с какой стороны она не подступалась к размышлениям в последние месяцы, их логика неизменно вела к одному – к личности старосты Слизерина. Первые лучи весеннего солнца, и правда, отогрели Асторию. Вместе с тем, как прояснялось небо, светлел и еë взор. Дышать становилось легче, а постепенно зеленеющие деревья и поляны радовали душу. Вопросы, придавившие своей тяжестью слизеринку зимой, стали постепенно отступать вместе с холодом. Большее количество свободного времени, чистый воздух освежали мысли. Гринграсс наконец успела ко всему привыкнуть, а усердная работа в течение всего учебного года позволяла теперь немного расслабиться. Чего нельзя было сказать о Дафне, которая наверстывала упущенное время в подготовке к ожидающему еë в начале лета экзамену по трансгрессии. Стори снова много времени проводила с сестрой, так как была незаменимым помощником таком деле, да и попросту умела развеять уныние Дафны. – У меня ничего не выйдет!.. – хныкала старшая Гринграсс, откидывая учебник и падая на расстеленную прямо поверх травы мантию. Астория, отложившая до времени карандаши, пыталась сплести венок из ландышей, на целом ковре которых расположились сëстры. Когда солнце стало подсвечивать витражи в окнах Хогвартса, они заиграли для девочки всем буйством новых красок. Но выходило так, что она не часто теперь к ним возвращалась. Дафне больше нравилось заниматься на улице, и она утаскивала с собой сестру. Но под кровлями раскидистых деревьев, среди майского цветения и благоухания вдохновение неизменно находило своей повелительнице новые темы для зарисовок. Альбом Астории стал пестреть изображениями цветов, листьев, но неизменным оставалось одно – бескрайнее небо и змеевидные ветви. – Перескажи мне то, что ты сейчас читала! – отозвалась младшая сестра, даже не глядя на старшую. – Зачем, если и так понятно, что я ничего не поняла... – Дафна играла пальцем с божьей коровкой, заползшей на мантию. – Стори, что мне делать – я не сдам экзамен! – Всë зависит только от тебя, – улыбнулась та, поворачивая голову в сторону сестры. – Сдашь или не сдашь – это всë равно. Сейчас тебе нужно делать всë возможное для подготовки. Астория взяла один стебелëк ландыша, поднесла к носу, вдохнула дурманящий аромат и заправила за ухо Дафне. Последняя приподнялась на локте, запустила руку в сумочку и, вынув оттуда круглое зеркальце, посмотрела на своë отражение. – Весна, сейчас бы гулять в Хогсмиде и ни о чëм не заботиться! – снова протянула старшая из Гринграсс. – Подумай о Пэнси, – возразила еë сестра, – она вообще почти всë время вынуждена возиться с первокурсниками... – Стори забрала зеркальце из рук Дафны и стала поправлять ландыш у себя в волосах – из-за того, что они были убраны назад, он почти не держался. – Брось, мы ей очень помогаем! – чуточку нахмурилась Дафна. – Кто ж виноват, что так случилось. "Правда, кто?" – эхом откликнулось в голове младшей Гринграсс. – Тебе давно мама писала? – вдруг спросила она. – Неделю назад – это давно? – усмехнулась сестра. – Написала, что они с отцом перестраивают сад. – Я не помню, чтобы она писала так беззаботно, как в эти месяцы, – покачала головой Астория, на еë лице отразилось удивление. – Из еë писем прямо струится радость, ни слова о войне, о трудностях отца... – Стори, может, туча и правда миновала? – Дафна с надеждой взглянула на сестру и взяла еë за руку. – Может, – твëрдо, но не очень уверенно ответила Астория. Не могла же эта весна затмить взор им обоим? Но Стори боялась обмануться, совершенно отдаться во власть сладостных майских дней, их безмятежности, солнечным лучам и голубому небу. Это было похоже на сон, но девочка невольно впитывала всем сердцем это тихое счастье. Тут она опомнилась. – Который час? – воскликнула Астория. – Не знаю, но, думаю, ещë нет и десяти, – предположила шестикурсница. – Хорошо, если так! – выдохнула девочка, вскочив, подхватывая мантию, но не надевая, сумку, поправляя галстук. – Мне надо не опоздать на пары. – Я доплету твой венок, – улыбнулась Дафна. – Лучше почитай учебник, Дафи, – Астория посмотрела на неë сверху вниз. – Послушай... – старшая сестра перебирала руками ландыши. – Мне тут сказали, что в библиотеке должно быть какое-то пособие по трансгрессии... Старое издание, очень хорошее, в синем переплëте... Возьмëшь для меня? – А почему не сама? – Раз уж выдался свободный день, мы с девочками договорились погулять... – Ладно, – кивнула Стори, – если успею, перед вечерним уроком забегу, возьму. Расписание у "тихушников" сейчас очень сдвинулось. Из-за пятикурсников, готовившихся к сдаче СОВ кабинет Защиты от Тëмных искусств был всë время занят, как и многие другие, поэтому уроки ЗоТИ у Астории перенесли на вечер, и проходили они в каких-то кабинетах верхних этажей. Чтобы попасть на восьмой этаж с четвëртого слизеринке пришлось сделать изрядный круг. Кроме того она задержалась в библиотеке, а опаздывать на урок декана, когда ещë он проходит в поздние часы и в непривычном кабинете, было равносильно самоубийству. Девочка быстро шагала по пустеющим коридорам, пока подсвеченным догорающим майским вечером. Вдруг какой-то звук, глухо разнëсшийся по коридору, точно издалека, заставил Асторию остановиться и прислушаться. Школьные коридоры, сколько тайн вы подслушиваете, сколько откровений!.. Странно было только то, что они делились этим с Гринграсс... Слизеринка скоро вычислила, что источник звука находился слева. Ведя рукой по стене и идя вдоль неë, она уткнулась в приоткрытую дверь мужского туалета. Девочка тотчас бы ушла прочь, если бы не узнала голос, доносившийся оттуда. Миртл! Приведение из женской туалетной комнаты первого этажа! Но что ей тут нужно? Стори прислонилась к стенке и вся превратилась в слух. – О, я знаю, это всë из-за отца, да? Это он тебя заставил? Следующее, что она уловила, заставило все внутренности сжаться до размеров сердца. Астория, не сразу, но узнала этот голос – последнее, с чем она ожидала сейчас столкнуться – хотя никогда не слышала, чтобы он был таким надтреснутым, хриплым... – Да что ты знаешь о моëм отце?! – вскрикнул Драко Малфой и заговорил, прерываемый собственным шумным и сбивчивым дыханием. – Он никогда бы не позволил себе сделать это, никогда не стал бы меня заставлять! Но теперь он далеко... Он не мог помочь... Мне всë равно, что он сделал, но не отец виноват в том, что мы с матерью остались одни, лицом к лицу... сама знаешь с кем! Ты представить не можешь, как мне было больно смотреть на еë страдания!.. Какая опасность угрожала жизни моей бедной, храброй мамочки! Он судорожно всхлипнул, захлебываясь – слезами? – но потом, отдышавшись, словно собрав остаток дерзости, резко и гневно продолжил дальше: – Отец оставил меня единственной еë защитой. Он не говорил мне этого, но я знаю, видел по его глазам, что он рассчитывал на меня. Я принял это ради матери, чтобы спасти еë, чтобы быть достойным еë! Возможно, это единственное, что может сохранить еë жизнь... И не только еë – это может спасти, возвысить всю нашу семью! Я должен доказать отцу, что не даром я его сын! Я должен доказать всем, что не просто так выбор Лорда пал на меня! Что Малфои и слава – слова одного значения! Мы не растеряли силу... – прошептал он еле слышно и, Стори готова была поклясться, обессилев, упал на раковину. – Даже когда отца нет рядом, пусть мать не сомневается и не боится! Исход схватки не решен!... И наша находчивость не иссякла, и план ещë в действии... Но иногда... Но... Боже мой! У Астории мурашки побежали по коже: послышался плач, невольный, но неудержимый, разносимый эхом. Слëзы безнадëжности, утомления, страха, стыда... – Как иногда тоскливо, серо, тяжело!.. Мне кажется, я теряю упорство... а вместе с ним всë! Это какое-то проклятье!.. Я не выдержу, не смогу... – это было последним, что услышала Гринграсс. В начале коридора свет от зажигающихся светильников упал на круглые стëкла очков. Прямо сюда направлялся Поттер, мальчик, который никогда еë не интересовал. Астория машинально прикрыла дверь и стремительно заскользила по стене в противоположную сторону. Что если Поттер застанет Малфоя в таком состоянии? Но у девочки не было времени и подумать об этом: она вспомнила, что наверняка уже опоздала на урок. Точно на крыльях, она взлетала по мраморной лестнице, рискуя свалиться с неë. Когда слизеринка была уже на верху, ей показалось, что позади раздался какой-то грохот. "Господи! Что это?" – но перед ней уже была дверь класса. Сама не своя, Астория очутилась под обстрелом глаз обернувшегося четвëртого курса. Она не представляла, что сможет сказать в оправдание, когда сердце от пробежки, волнения потерялось где-то в груди, лишая кислорода и равновесия. На самом деле всë это случилось в считанные мгновения, но было чувство, что прошла вечность, пока профессор Снейп наконец поднял на неë свой взгляд. Если бы не охвативший еë трепет, девочка непременно бы покраснела. – Мисс Гринграсс? Не знай я вас, Слизерину пришлось бы – какая жалость – распрощаться с некоторым количеством баллов... Где вы были? Чëрные глаза декана прошили опоздавшую насквозь. Думая больше о том, как сказать, а не что сказать, слизеринка, не подозревая о странности своих слов, выдала: – Прошу прощения, сэр... Этажом ниже. Там что-то... – совсем тихо пролепетала она и инстинктивно оглянулась за спину, выдавая свою тревогу. Встретив взгляд профессора, девочка однако отметила, что он не столь колок, каким был раньше. Она, конечно, не могла знать, что после того раза, когда декану пришлось доставить младшую Гринграсс в больничное крыло, он кое-что разузнал и догадался теперь, что беспокойство ученицы возникло не на пустом месте. Еë расширенные глаза выглядели просто огромными на фоне гладко убранных в пучок волос и широченного банта, чëрный бархат которого было видно даже спереди. – Сядьте... – бросил он и немедленно добавил, в несвойственной ему манере. – С вами всë в порядке? – Со мной – да, – и тут не смогла соврать Астория. Девочка уже успела испугаться, что сейчас нужно будет отвечать, а она не то что не восстановила дыхание после бега, но и вообще напрочь забыла всë. Но декан только негромко сказал несколько слов классу, видимо, отдавая распоряжения. Мысли Гринграсс тотчас же заполонили недавние события... Чем всë окончилось там, внизу? Почему это должно еë волновать? При чëм тут она? Сможет ли она восстановить в памяти всë, что говорил Малфой? – Астория! – позвал, повернувшись, впереди сидящий однокурсник, собираясь объяснить ей задание, но она не слышала его. Очнулась Астория только от стука каблуков об пол по правую сторону от неë: Снейп быстрым шагом покинул кабинет.

***

В плетëном кресле у открытого окна сидела девушка и читала книгу. Белый дневной свет окутывал шалью голубоватого свечения еë фигуру в простом платье, которое она носила дома. Книга была старой, изученной ещë много лет назад, но читательница решила освежить еë в памяти. Покрытая тонкой тканью девическая грудь легко вздымалась навстречу свежему ветерку майского утра, долетающему из окна. Покачиваясь в кресле, девушка подняла взор от книги и устремила его в безоблачную небесную высь. Как она ценила эти дни спокойствия, как дорожила миром, минутами живого блаженства! На одной из страниц книги обнаружилось нечто вовсе неожиданное. В руке оказался пожелтевший кусочек пергамента с робко-красивым сюжетным рисунком, когда-то выведенным цветными карандашами этой же рукой – легенда о девушке-цветке. Что-то будто из прошлой жизни промелькнуло в сознании... Не забытое, но далëкое, потерявшееся на его закоулках, в тумане лет. Три года назад... Четыре самых странных года в еë жизни. Была война? Если еë когда-то в будущем попросят рассказать об этом, то вряд ли она сможет описать что-то определëнное. Еë семью война обошла стороной, но можно ли сказать, что не затронула совсем? Как ядовитый газ, она проползла под половицами, разъедая твëрдую опору под ногами, отравляя воздух. Отец до сих пор боялся войти в общество и не доверял знакомым. Мама около полугода не могла использовать магию, после того как волшебные палочки проходили длительную проверку в Министерстве. "Я не чувствую еë... Как будто чужая," – признавалась она. Старшую сестру и по сей день периодически мучали ночные кошмары. А что она сама? Девушка посмотрела на птиц в молочной голубизне неба. Она просто сделает всë, что в еë возможности, чтобы никогда такого больше не допустить. Того ужаса за всех, кого она знала, что сковывал еë на протяжении нескольких лет. Она будет жить ради них, ради близких, чтобы залечить их раны. Быть настоящей чистокровной леди – это нести с собой свет каждому волшебнику и не-волшебнику, каждому живому существу. Она будет говорить о любви до последнего своего вздоха. Волнистая прядь волос выпала из причëски на плечо. Поправляя еë, девушка ещë раз взглянула на рисунок и отложила его на подоконник. Давно не рисовала, захотелось воскресить те полудетские ощущения. Но что рисовать? Может быть, чтение подскажет ответ. Дверь резко, с грохотом, распахнулась, и в комнату вбежала красавица-сестра в старинном и роскошном фамильном платье. Мгновением позже раздался ещë один хлопок. – Дафна! Разве можно так пугать! – девушка в кресле нагнулась за упавшей с колен и ударившейся об пол книгой. – А разве можно быть таким невыносимым, Стори?! – старшая мисс Гринграсс невесомо и как-то искусственно, чтобы не испортить наряд, села напротив младшей, еë щëки горели румянцем возмущения. – О чëм это ты? Разве тебя не ждут внизу? – Астория загадочно улыбнулась. – Вот мы и проверим, действительно ли меня там ждут! – Дафна махнула рукой. – Не знаю, как он, но мама расстроится точно... Вошедшая приложила руки к вискам. – Ты же знаешь, я понимаю, как это важно, и почему они пошли на это... Но пойми и ты меня, я не могу быть безвольным предметом родительской сделки, товаром, овечкой на заклание! – произнесла она. – Я хочу, чтобы это стало моим решением, моим выбором, и стремлюсь к этому. Но что я могу поделать, когда, даже в этом стремлении, с ним я – одинока! Как я могу понять его, когда он всë время молчит! – Мужчины зачастую немногословны, – заметила Астория. – Но, извини меня, не в такой же серьëзной ситуации! – Разве это – серьëзная ситуация? Вы же просто общаетесь! – Ты вся в своих сказках, Стори, – Дафна указала рукой на рисунок на подоконнике, – а брак – это непростой шаг, тем более в нашем случае, когда нет выбора. – Не говори так, выбор есть всегда, – девушка продолжила, не обращая внимания на то, что сестра насмешливо качнула головой. – Ты сможешь увидеть его, если остановишься... – Это как? – Дафи чуть сдвинула брови. – Не дави на него, родная, – младшая сестра коснулась пальцами еë щеки и положила руку на плечо, – Ты его, небось, уже забросала своими принципами и планами. Это только смутит любого молодого человека, замкнëт ещë больше. – Но я хочу знать!.. – прошептала Дафна. – Знать о чëм он думает, чем живëт... Знать, кем я буду для него, кто я для него сейчас... Что с нами будет потом, каким он видит наше будущее. Как меня примет его семья, в конце концов. Астория посмотрела в сторону и медленно заговорила. С каждым словом еë глаза светились всë ярче. – Он обязательно тебя поймëт, – она будто что-то вспомнила. – Я думаю, он ждëт лишь, чтобы его невеста была собой. А сама ты можешь быть для него, кем хочешь. Главное, дай ему раскрыться. Он способен на откровенность. – Но я желаю услышать это от него и... – старшая мисс Гринграсс внимательно заглянула в глаза сестре. – Откуда тебе знать? Ты знаешь его куда меньше, чем я. Это уже не тот Драко, что был до войны, и это тебе известно. В нëм... словно не осталось жизни, – Стори вздрогнула, ей показалось, что она слышит описание себя, но Дафи не заметила. – Я боюсь перегореть рядом с ним. Он стал странный. Словно больной. Грустная улыбка подëрнула губы младшей сестры: – Мало кто после войны остался здоровым. – Прости! – быстро выпалила Дафна и сжала еë руки. – О, я совсем не о том! Ты – это другое... У него точно душевная болезнь, понимаешь? Стори кивнула, борясь с тягой обиженно поджать губки, как в детстве. Конечно, сестра не имела в виду еë недомогания, появившиеся, как полагали родные, после войны. Но в больнице Святого Мунго их совершенно удивили категоричным ответом – проклятье рода, явление врождëнное, редкое и недостаточно изученное – совсем не нервы. – Прости, Астория! – продолжила Дафна. – Просто... мне страшно. Я не хочу жить под одной крышей с непонятным мне человеком. Апатичным и жалким. Он – сплошное напоминание о войне, тебе не кажется? И даже если нет: я не могу так... – по еë щеке скатилась на руку сестре одинокая прозрачная слеза. – Попробуй начать сначала, – мягко предложила Астория. – Я устала, Стори... Два месяца пробую... – Спорим, я бы могла! – с каким-то озорством улыбнулась младшая сестра. – Ну вот и поговори с ним! – бросила Дафна, утирая глаза тыльной стороной ладони. – Хорошо, поговорю, – просто, но уверенно сказала Астория и направилась к двери. Тут Дафна опомнилась и бросилась за ней, хватая за руки: – Стой, правда? Зачем? – то восклицала, то переходила на шепот она, но явно была довольна выходкой сестры. – Стори! Что ты ему скажешь? Та повернулась. Она снова стала привычной, милой для всех Асторией с сияющими умиротворением глазами. – Не знаю, пойму по ситуации. Сердце подскажет. Она спускалась в столовую, где должна была найти посетителя, если он ещë не сбежал, и думала о том, как всë это похоже на школьные шалости. Но тогда было ли всë по-детски глупо? Конечно нет! И сейчас также. Девушка вошла, как можно громче прикрыв за собой дверь. Драко Малфой стоял к ней спиной, смотря в окно. Он стал шире в плечах, его осанка изменилась, но какая-то подростковая неуверенность присутствовала в манере держать себя. – Дафна? – не поворачиваясь, обратился он. – Простите, сэр, – негромко изрекла Астория, подходя. Не успела она проронить и первого звука, как он, круто развернувшись, уже смотрел на неë. – Мисс Гринграсс! Какие у вас с сестрой разные голоса! Так это вы? Я, конечно, запомнил ваш голос другим, но это было... так давно. Да, много лет назад... – Правда? Хоть я и не за этим, но... Вы расскажете? – так робко, благоговейно, словно это было действительно интересно. Как если бы дети просили мать рассказать сказку на ночь. Он вдруг кошмарно растерялся... Вздохнул, призывая своë мужество и собирая мысли. Стоп! Что и зачем он будет ей рассказывать? Разве только затем, чтобы не выслушивать допросов Дафны? Но девушка уже сидела на диванчике, молча разливая чай, о котором напрочь забыла еë сестра. Он, точно заворожëнный, смотрел на то, как изящно она держала волшебную палочку, как плавны и неспешны, но уверенны были движения еë дивных рук с тонкими пальцами. Подняла голову, отыскала его взгляд. В серо-синей глубине еë глаз чудесно подрагивали девичьими тайнами совсем маленькие звëздочки. Драко вдруг нечаянно осознал, что никакой небосвод не сможет заменить ему их.