Не знаю, смогу ли полюбить тебя...

Императрица была безупречна. Ей одинаково шло и легкое платье с дорогими украшениями, и весенний ветер играющий с нарочно выпущенными из прически прядями. Императрица изящно поднимала хрустальный бокал, уверенным голосом провозглашая благодарственную речь. В ее словах было и строгое напутствие, и нежная привязанность, и даже доля властности. Эмгыр чувствовал себя не в своей тарелке. Зачем он только пришел? Странное, спонтанное желание быть рядом в этот день теперь казалось глупой и бессмысленной блажью. Ведь что ему делать на открытии детского приюта? Он к таким мероприятиям отношения никогда не имел. Как вести себя? Вон, уже смотрят на него, то и дело оборачиваются. Боятся. Когда он в тронном зале, возвышается над всеми, восседая на своем троне, этот страх Эмгыру нравится. Он наслаждается им, как одной из блистательных побед — личной заслугой, результатом многолетних трудов. К чему ему этот страх здесь, среди детей, простолюдинов и придворных дам? — Ваше Величество. Императрица приседает перед ним в безупречном реверансе, а он только кивает в ответ. — Я рада что Вы пришли. Что-то вроде полуулыбки мелькает на сжатых в тонкую нить губах. Все на него смотрят. — Позволите показать вам все? Эмгыр кивает. Все на него смотрят. Он хмурит брови, слушая о богатой библиотеке, уютных жилых комнатах и светлых классах. Даже не пытается запоминать имена всех преподавателей, которых его жена с такими великолепными рекомендациями представляет ему. — Хорошо. — Кратко отвечает он в конце недолгой экскурсии. В саду не слышно даже тихого шепота. Императора это раздражает. Он со всей своей непоколебимой властью самому себе кажется нелепым. И не может избавиться от мысли, что другие думают так же. Жена мягко берет его под руку, ненавязчиво уводя в тень, подальше от бесцеремонных взглядов. Эмгыр может только восхищаться тем, как легко ей удается направить его, оставаясь на шаг позади. Будто на самом деле это он ведет ее. — Его Величество не доволен моей работой? — С чего ты взяла? — Вы все время хмуритесь. — Я не люблю такие мероприятия. Он бросил это резко, все так же раздраженно, и императрица поникла. Эмгыр едва сдержался чтоб не выругаться. Ведь он решил прийти сюда, чтобы показать девушке, что он вовсе не бесчувственная каменная глыба. Вышло наоборот. — Дело не в тебе. Но я пойду, не хочу испортить тебе день еще больше. Девушка мягко улыбнулась. — Вы вовсе не испортили мне день. — она изящно присела в реверансе, склонив голову. — До свидания, Ваше Величество. В ответ ей — только короткий сухой кивок, и Император уже спешит прочь, более стремительно чем если бы за ним гналась свора гончих псов. Его императрица все еще улыбается ему вслед, даже когда широкая спина полностью скрывается за высоким забором. — Его Величество ушел так быстро? Одна из придворных дам, вроде госпожа Леурден, улыбалась широко и совершенно неискренне, приседая в реверансе. — Его ждут дела империи. — Ну конечно. Могу я предложить вам присоединиться к нашей компании? Чтобы было не скучно? Императрица замялась, не зная что ответить. Но, к счастью и облегчению, услышала за спиной голос Стеллы Конгрев: — Ваше Величество, не составите ли мне компанию? Я прогуливалась в саду, и меня посетили интересные мысли по его устройству, не позволите ли поделиться ими с вами? — С большим удовольствием, дорогая графиня, — повернувшись к вроде госпоже Леурден, девушка мягко ответила: — Благодарю за предложение, обязательно воспользуюсь им. Если станет скучно. Улыбаясь еще более неискренне, дама откланялась, вызвав у Стеллы Конгрев смешок. — Крайне неприятная особа, ты заметила? — Мне показалось оскорбительным ее предположение о том, что мне может быть скучно. Графиня рассмеялась, взяв девушку под руку в той же манере, что и та несколько минут назад своего мужа. — Не бери в голову. Такие как леди Леурден даже представить не могут, что благотворительность может идти от чистого сердца. Взгляни-ка на эту милую поляну — прекрасное место для дневных чаепитий, не находишь? — И правда, здесь отлично поместились бы небольшие столики. Человек на шесть-семь. И деревья так удачно расположены… Вечером можно было бы вешать фонарики и устраивать игры для больших компаний. — К слову, леди Леурден хочет попытаться составить тебе конкуренцию. Императрица, полностью поглощенная новыми идеями, поняла не сразу. — Конкуренцию? — Да. — И в чем же? — Определенно не в заботе о малоимущих. Графиня Лиддерталь одарила свою подопечную крайне многозначительным взглядом. — Оу. Вот как. Девушка неловко опустила голову, словно та вдруг стала слишком тяжелой от всех мыслей нахлынувших разом. — Что тебя так расстроило девочка? Я сказала тебе это, чтобы вдоволь посмеяться над глупостью бестактной дамы. — Графиня остановилась, внимательно вглядываясь в лицо императрицы. — Неужели у тебя есть повод думать, что ее притязания могут увенчаться успехом? — Нет конечно! Точнее… я не знаю. Император очень добр ко мне. Более того… — девушка залилась краской, не в силах подобрать слова, чем вызвала на лице своей покровительницы снисходительную улыбку. — Но он ни разу не говорил мне… о каких либо чувствах. И если бы он захотел… Я ведь не в праве запрещать императору… что либо. Стелла Конгрев выслушала внимательно, пытаясь сдержать раздирающее ее сочувствие. Ведь императрица вдруг исчезла, оставив только совсем юную девушку, влюбленную и напуганную своей любовью. Что она, графиня Лиддерталь, могла бы здесь сделать? — Ох, не стоило мне начинать этот разговор. Но раз уж он случился, позволь мне дать тебе лишь один совет. На государственных приемах, в тронном зале, или в обществе вроде нынешнего, Эмгыр — Император. Для тебя так же, как и для всех. Но когда рядом никого нет — он твой муж, и более никто. Это же касается и случаев, когда его рядом нет, но дамы вроде этой Леурден — есть. — Не думаю, что ему подобное понравится. Женщина рассмеялась, ничего не сказав в ответ, и снова взяв императрицу под руку. Девушка слабо улыбнулась, но Стелла уже ловко перевела тему. — Взгляни-ка, а здесь прекрасно впишется небольшой пруд. Как будет здорово, в жаркий летний день опустить босые ноги в теплую воду. — Да, просто замечательно… Собственный голос прозвучал словно издалека. Ох, простая шутка и девушка вновь потеряла покой. Но, к чести ее, этого не заметил бы никто. Вернувшись к обществу, императрица все так же безупречно улыбаясь, принимая комплименты, благодарности и восхваления. Придворные дамы все так же беззаботно болтали, собравшись в свой собственный кружок. Проходя мимо, девушка не без интереса прислушивалась, и в последствии могла пощеголять знанием того, что пурпурный шелк в этом сезоне гораздо предпочтительнее зеленой парчи, линию корсета в новых нарядах следует поднимать на пол ладони выше талии, а от пряжек на туфельках лучше вовсе отказаться. Ей все это было неинтересно. Куда приятнее было общаться со скромно одетыми воспитательницами, не стремящимися впечатлить чем либо кроме природной доброты и сердечности. Ох, если бы можно было навеки окружить себя такими людьми… — Ваше Величество! Императрица вздрогнула, не сразу осознав, откуда доносится тонкий голос. Но девочка, очевидно желая помочь себя заметить, легонько потянула подол красивого платья, обращая на себя внимание. Одна из воспитательниц тут же присела возле нее. — Бланка, нельзя так! Девушка широко улыбнулась, тоже приседая к девочке. — Ничего страшного. Ты все правильно сделала, иначе как бы я тебя такую маленькую заметила. Девочка просияла, вдруг засмущавшись от такого внимания императрицы. — Я хотела подарить вам подарок. — Правда? Бланка часто закивала, крепко сжимая что-то за спиной. — Сестра Эла сказала, что вы из Цинтры, и я тоже из Цинтры! — Так ты моя землячка! — Поэтому я решила вам вот это подарить! Девочка протянула маленькую книжечку. Потрепанную, старую… Самую прекрасную на свете. Императрица сжала ее, как самое большое сокровище в мире, пальцами проведя по выжатым на обложке буквам, сложившимся в простое «Сказки». — Спасибо тебе, Бланка. Девушка прижала к себе маленькую сироту, в надежде, что через эти объятия сможет передать ей столько же счастья, сколько ей принес этой простой подарок. Ведь даже поздним вечером, когда усталость брала верх, она не могла оторваться от ветхих страниц… — Почему не ложишься? Время давно перевалило за полночь, когда Эмгыр наконец переступил порог своих покоев. Во имя Великого Солнца, он так старался избавиться от этого чувства собственной нелепости, что совсем забыл о времени. Прятаться за государственными делами от дурных мыслей было его любимой привычкой. Что бы не происходило в голове, стоило только погрузится в бесконечные жалобы, приказы и резолюции — мир становился гораздо проще. Привести в порядок дела государства Эмгыру всегда было гораздо легче чем разобраться с собственными чувствами. Оттого он давно привык жить только империей. Но ведь теперь у него есть не только империя. Теперь у него есть еще и жена, такая невыносимо красивая с устало прикрытыми глазами, готовая вот-вот провалиться в сон. — Жду тебя. — Надеюсь не для того, чтобы отругать за то, как я тебя покинул? Девушка отложила книжку, и отбросила одеяло, подходя к мужу. — Разве смею я ругать моего Императора? Эмгыр довольно улыбнулся, позволяя жене помочь с одеждой. Она ловко развязала тонкие узелки, небрежно укладывая на широкое кресло тяжелый кафтан, от которого все еще пахло свежей кожей. — Не злишься значит? — Конечно нет. Я не ждала даже что ты придешь. — Это обидно, девушка, я ведь тебе обещал. — Знаю, но ведь дела империи… — Это тоже дела империи. Он сам удивился тому, как твердо прозвучали эти слова. Теперь, когда все позади, храбриться легко, как же. Его Императрица улыбнулась. — Ты что же это, смеешься? Девушка вдруг вспомнила слова Стеллы Конгрев. Графиня ведь никогда не ошибалась… Эмгыр едва не вздрогнул, когда его жена совсем собственнически обняла его сзади, встав на носочки, и положив голову на плечо. — Ты не разозлишься, если я скажу, что прежде никогда не видела тебя таким неуверенным? Слишком несмело для взрослого мужчины Эмгыр накрыл ее руки своими, откинув голову, и позволив девушке прижаться лбом к его щеке. Вопрос остался без ответа, утонув в блаженном умиротворении момента. Он не разозлился. — Пойдем спать? Девушка кивнула, сладко зевнув по пути к широкой кровати. Эмгыр улыбался, пока она, совершенно не стесняясь, поудобнее устраивалась в его объятиях. — Что ты читала? — он кивнул в сторону ее столика, на котором все еще лежала раскрытая книга. — Цинтрийские сказки. Мне девочка в приюте подарила. Самые красивые сказки в мире. Хочешь, как-то тебе почитаю? Благо, сквозь дрему императрица совсем не заметила, как похолодел ее муж. — Я читал их… — своей дочери. — Когда-то давно. — Правда? Император только кивнул. И, подчинившись неясному порыву, сказал: — Я хочу навестить кое-кого. — Кого? — Одного рыцаря, в Виковаро. — Я могу поехать с тобой? Может ли? Может ли он, Эмгыр вар Эмрейс пустить кого-то в свою великую тайну? Даже ее, свою жену? Может ли он, после всего, надеяться, что рыцарь из Виковаро ответит на его вопросы, которые с каждым днём терзают все невыносимее? Он не знает. Всемогущий император Нильфгаарда просто не знает. Но впервые за много лет это для него действительно важно.