по обе стороны баррикад

— Ещё раз, что? — у Авеля, откровенно говоря, казалось, отвисла челюсть чуть-ли не до земли, а уши как будто заложило. Прошло всего две недели, всё шло достаточно в привычном русле; всё так же полное безразличие и равнодушие со стороны Авеля к брату, его друзьям и, что совсем не удивительно, к отцу. Всё, как и говорил ему делать любимый дядюшка Шрам. Вот только Симбу, похоже, не устроил такой ход поведения младшего брата, потому что он более чем привык с детства, что они ссорятся, а затем совсем-совсем скоро мирятся и идут играть вместе так, будто ничего и не было. А тут Авель, как он думает, затаил нехилую обиду на него за что-то (он, честно-честно, даже понятия точного не имеет за что именно). Ну ничего, Симба всё же придумал, как это можно исправить!  — Мы идём на водопой, — соврал с улыбкой Симба, тихо хихикнув вместе с Налой, потому что Зазу, приделанный к ним в роли «няньки» и сидевший, словно стражник, на ветке дерева, вероятно услышав нотки замешательства в голосе Авеля и на пару секунд посчитав это за странный ответ на обычное предложение Симбы, немного беспокойно посмотрел на них, но успокоился и отвернулся, когда в его голове проскользнула мысль, что, вполне возможно, младший принц просто плохо расслышал. — На самом деле, — начал Симба шёпотом, наклонившись к уху брата, — мы идём в одно интересное место. Авель слегка вздёрнул левую бровь от искреннего непонимания. В голове крутились вопросы и он хотел их все задать, но начал с главного:  — Ладно, но зачем вы берёте меня-то с собой? Он взглянул на Налу, но та лишь пожала плечами и кивнула в сторону Симбу, безразлично выдав:  — У него спрашивай, мне-то откуда знать? Авель лишь фыркнул. Бывают такие моменты, когда его очень раздражают такие неуважительные в его сторону поведение и отношение. Иногда, при издёвках над ним, ему хочется даже раздать каждому из друзей Симбы нехилые подзатыльники или хотя бы немного припугнуть их, чтобы знали своё место. Но на то они и друзья Симбы — такие же избалованные эгоисты, которые думают, что если они хорошо дружат с самим принцем их Прайда, то значит они тоже как-либо очень-очень значимы и им всё дозволено. Но так же они и очень глупы, наверное все в своих куриц-мам, которые только и умеют, что жаловаться на всё и вся и ничем не помогать (кроме, разве что, его мамы, Сараби, она ведь всё-таки умная и справедливая королева). Ну да ладно — им же хуже (Авель внутренне усмехнулся такой мысли). Затем он всё-таки перевёл взгляд на Симбу. Тот забавно улыбнулся (хотя Авель посчитал это за усмешку), закинул свою лапу на плечо брату и ответил на его вопрос:  — Ну, ты же мой брат, — Авель закатил глаза от такого вполне ожидаемого и простого аргумента. В конце концов, его брат всегда был тугодумом. — И, тем более, там будет очень интересно, — таинственным голосом добавил Симба. Авель скептически взглянул на него, ни разу не поверив во что-то стоящее в его словах. Но вдруг в его голове проскользнула мимолётом такая мысль: «А вдруг это такой своеобразный способ Симбы помириться?». И он задумался. Дядя много раз говорил ему, что нужно вести себя холодно по отношению к брату и отдаляться от него, чтобы не ощущать боль, когда тот его опять унижает вместе со своими идиотами-друзьями, то есть давать такую ответочку (вполне неожиданную, потому что раннее он не был на неё способен). Но что, если Симба всё же хочет всё поменять? Вдруг он хочет наладить их отношения, и на этот раз, в лучшую сторону?  — Ну что? — внезапно подал голос Зазу, подлетев к ним и опустившись рядом на земле. — Мы идём или нет? Львята уставились вопросительным взглядом на Авеля и тот понял, что на решающий вопрос даёт ответ именно он. И с его уст срывается тихий, почти неслышный, вздох. Если его мысль окажется ложной, то это получится пустая трата времени и ещё одна растоптанная надежда. Но всё же стоит хотя бы посмотреть, что же это за такое «Интересное место».  — Ладно, так уж и быть, — кивнул Авель, вставая, — идём.

***

И вот Авель, незаинтересованно поглядывая иногда от скуки по сторонам, идёт с ними по дороге на водопой. Зазу рассказывает Нале и Симбе о их дальнейшем будущем, а львята скревив мордашки слушают его. Эх, скукота! В конце концов Муфаса рассказывает Симбе об этом практически каждый день, особенно, скорее всего, когда берёт его на уроки, но тогда он (возможно, Авель не знает, потому что отец его никогда не брал, но судя по тому, что рассказывал ему Симба, они там обсуждают что-то о восходящем солнце) выставляет вперёд тему о обязанностях короля, а сейчас Зазу решил зайти немного дальше и вывести тему о помолвке, что стало омерзительной неожиданностью для Симбы и Налы, ведь они же друзья. Авель, разумеется, ничего не сказал (он не хочет выслушать раздражающий лепет болвана-брата и его высокомерной подруги-психики), но такой расклад событий был очень даже ожидаем, потому что Нала была красивой дочкой такой же красивой львицы, которая была, к тому же, лучшей подругой королевы. Тем более у них не было близлежащих Прайдов, а если они и были, то у королей тех земель только сыновья (как и у Муфасы). Так что вполне логично, что Муфаса выбирал достойную кандидатку на роль невесты для своего наследника, а Сараби, скорее всего, только поддержала выбор в пользу Налы.  — Ладно, но что насчёт Ави? — внезапно задал вопрос Симба, а младший принц навострил уши.  — Авелю будет уготовлена та же участь, как и любого молодого льва: он уйдёт из родного Прайда, чтобы найти и создать свой. Ну, или просто будет бродяжничать по просторам Саваны.  — Что? — от такого заявления львёнок остановился. В душе зарождался сгусток ярости. — То есть как это я должен буду уйти?  — Авель…  — О, ясно. Дай-ка я угадаю. Так решил отец, потому хочет от меня избавиться, — он с яростью в глазах смотрела на Зазу. Тот аж весь сжался и со страхом посмотрел на него. Авель загорался гневом. Его очень удивили и так же сильно разозлили эти слова. Да как отец вообще посмел?! Сначала делает вид, как будто у него есть только один сын, а теперь выясняется, что он вообще его хочет отправить в скитания, не давая даже остаться рядом с семьей и как-то себя проявить! Даже в роли советника (и плевать, что эту должность занимает Зазу)!  — Ави, успокойся. Зазу ведь ничего не может с этим сделать, — начал говорить Симба. И чёрт его знает, хотел он его нормально успокоить или просто приструнить, это всё равно ничего не дало. — Тем более таков один из законов нашего Прайда.  — Скорее один из законов плохого отцовства, — холодно произнёс младший принц, всё также смотря в глаза тукана. — Из него такой же плохой отец, как и король.  — Ави! — возмущённо воскликнули Симба и Нала, оба нахмурившись.  — Такое моё мнение! — он перевел свой злобный взгляд на львят. — Тот, кто не считается с мнением своих подданных, не может быть хорошим королём!  — Но Авель, он же ещё и твой отец, — спокойно напоминает Зазу, хотя под этим проницательным взглядом всем телом сжимается от волны дрожи, которую он испытывает при таком странном дежа вю.  — Ага, отец, конечно. Только вот я этого отца только и вижу либо рано утром, либо поздно вечером или ночью, и то он со мной вообще не разговаривает, — фыркнул Авель.  — У него много дел, он же всё-таки король.  — В этом-то и дело, что король, — устало-раздражённо произнес Авель, закатив глаза и вздохнув. — Видимо просто нельзя быть одновременно королём и отцом. Могу поспорить, что, если бы Симба тоже не был наследником, он и на него внимания не обращал бы. Его волнует только лишь один единственный титул.  — Это неправда! — возмутился Симба, поджав губы и сведя брови друг к другу. Это было похоже на защитную реакцию, нежелание принимать слова к сведению.  — Тебе виднее. Всё-таки именно ты проводишь с ним больше времени, чем я. Гораздо больше, — ответил Авель, пожав плечами, и пошёл дальше. Настроение было более чем испорчено. И самое главное то, что он сейчас говорил, была чистая правда. Отец никогда не обращал на него внимания. Всё своё свободное время он тратил только на Симбу. Нет, Авель, конечно, понимает, что Симба наследник, но ведь и ему тоже нужен отец. А теперь ещё и это заявление. Что ж, теперь хотя бы понятно, что не надо таить надежду даже в самых отдалённых углах разума, что отец, быть может, всё же исправится. Авель итак её не таил, просто… Как мечтатель верит в свою мечту, так и он верил в свою надежду. Он просто наивный, вот, в чём правда. За своими размышлениями Авель и не заметил, как они пришли на водопой и как львята отвели его подальше от Зазу.  — Эй, Ави, — шёпотом сказал ему на ухо Симба, его голос звучал заговорощицки. — Надо как-то отвлечь Зазу.  — Чего? — недоумённо спросил тёмно-песочный львёнок, вскинув левую бровь. — Это ещё зачем?  — Чтобы прийти в «интересное местечко», — быстро ответил Симба. Теперь в его голосе отчётливо слышалось что-то тайное. Авель, если честно, не очень понимал, зачем надо отвлекать мажордома отца, чтобы куда-то уйти, но похоже это «местечко» слишком секретно для лишних глаз. Ладно, думает принц, возможно можно подыграть.  — Хм, тут можно затеряться в толпе, — произнес Авель, осматривая окрестности вокруг. Он посмотрел на верхушку одних из деревьев и вдруг увидел самку тукана. У него в голове созрел хороший, как он подумал, план. Настолько хороший в его мыслях, что дядя Шрам, он уверен, гордился бы им. — Симба, Нала, отвлеките пока Зазу. Я кое-что придумал. Львята кивнули и пошли к Зазу, а он подошёл к дереву, на котором сидела самка тукана.  — Мэм, спуститесь, пожалуйста, на минутку, — обратился он к птице. Она внимательно посмотрела на него, прищурившись, явно не доверяла.  — А не съешь, львёнок? — усмехнулась та.  — Не съем, мне просто ваша помощь нужна, — ответил он честно и легко улыбнулся. — Это правда не займёт много времени. Птица, немного подумав, через несколько минут послушно спустилась вниз. Не каждый же день попадётся такой вежливый мальчишка с какой-либо просьбой.  — И что же понадобилось юному принцу, сыну самого Муфасы, от обычной птицы?  — Понимаете, помощь-то нужна не совсем мне, а вот ему, — львёнок кивнул подбородком в сторону королевского мажордома, который, явно по просьбе для отвлечения Симбы и Налы, что-то скучно, но по-актёрский оживленно махая крыльями в разные стороны, рассказывал.  — Зазу? — тут же вырвалось у неё из клюва фырканье.  — О, так вы его знаете? — спросил Авель, не ожидав такого ответа.  — Ну как же не знать его! — вновь злобно фыркнула туканка. — Это же королевский прихвостень! Вечно всюду лезет за информацией для короля.  — Эх, вы правда только это о нём знаете? — состроил щенячьи глазки принц, притворно горестно вздохнув. — А знаете, он ведь очень одинок. И уже так стар. А у него всё ещё нет семьи! А ведь он наверняка был бы хорошим отцом, — театрально положив лапу на сердце, продолжил он, а затем с надеждой снова посмотрел на неё. — И я хотел бы попросить вас о небольшом одолжении: прошу, просто поговорите с ним. Обсудите, например, обстоятельства в жизни, или спросите, ну не знаю, как у него дела. Может быть тогда вам он не покажется просто королевским прихвостнем? Гений, мысленно похвалил себя Авель. Он отчётливо видел заинтересованность и задумчивость в глазах птички. И всё благодаря его дельным убеждениям.  — Эх, ладно. Я попробую, — ответила она и подлетела к Зазу. Львята удивлённо посмотрели на него, он лишь кивнул, как знак, и они быстро побежали в сторону слоновьего кладбища, пока их не заметили.  — А что ты ей сказал? — с интересом спросил Симба по дороге.  — Ничего серьёзного. Просто, что наш Зазу очень одинок и ему бы не помешало бы простое птичье общение, — просто ответил младший принц, пожав плечами. Симба и Нала захихикали, а он только улыбнулся. Может у Зазу даже наконец появиться подружка, а он, наконец, получил хоть какое-то признание со стороны… хоть кого-то. Он не ждал этого и ему в принципе было всё равно на это, в конце концов если что-то случится, то он скинет всю вину на них (как бы обратная ответочка за прошлые времена). Просто на душе остался приятный след.

***

 — Вот мы и пришли. Львята стояли на середине границы Прайдленда и Слоновьего Кладбища, а перед ними стояли огромные скалы, гейзеры и земля, чёрная и серая, покрытая чем-то, что под подушечками лап напоминало пыль или пепел. Симба и Нала восхищённо начали оглядываться по сторонам, будучи никогда не видя… ну… чего-то такого, а Авель лишь сжался, как маленький котёнок, напуганный увиденным, но быстро выпрямился и с безразличием посмотрел на этот «Сказочный пейзаж», чтобы не показаться перед братом и его подружкой — и перед самим собой, — трусом. Хотя, этого и не надо было даже делать, потому что львята даже и не заметили, как младший принц на пару мгновений съёжился в комочек, разглядывая всё вокруг с подозрением, чувствуя струйку страха, распространившуюся по сознанию, выдавая мириадами мыслей самые разные повороты событий.  — Это и есть твоё «интересное местечко»? — спросил он, с новоявленной паникой в душе осматривая слоновьи кости вокруг них. Жуткое зрелище.  — Да, — самодовольно ответил его старший брат, без страха откидывая кость, которая раскололась от несильного удара об камень. Похоже скелеты слонов уже давно здесь, невероятно давно, раз их так легко превратить в горстку белого песка.  — Симба, это не наша территория, — выдаёт Нала, которая уже, кажется, наконец понимает, что это всё совсем не шутка. Восхищение с её мордочки прошло и появилось волнение и беспокойство. В иной раз Авель бы почувствовал от этого блаженство, ведь он так долго ждал, когда хоть раз хотя бы один друг Симбы спустится с небес, когда поймёт, что жизнь не одна сплошная фантазия или шутка. Он этого дождался, но не испытал ожидаемого удовольствия, лишь некоторую солидарность с испугом и словами Налы.  — Вот именно, — кивнул в знак согласия тёмный львёнок и начал медленно разворачиваться. — Так что давайте лучше пойдём отсюда. Нала пошла за ним, но внезапно путь им перегородил Симба, в глазах которого читался азарт. Надо же, раздражённо подумал Авель, даже в такой рискованной ситуации этот болван веселится.  — Да ладно вам! — воскликнул он весело. — Тут же нет ничего страшного! — он хихикнул, а затем прищурился. Вдруг улыбка его стала гораздо шире, когда он увидел, как съёжилась Нала, а Авель обеспокоенно огладывался по сторонам в поисках опасности. Родители много раз говорили, буквально вбивали в голову, чтобы они не сувались в это тёмное зловещее место, где кишат стаи ужасающих зверей, которые могут легко расправиться с ними, таких страшных и пугающих, что по спине так и пробегает холодок от слова гиены. Но Симба, видимо, забыл о всех тех разговорах, словно ночной кошмар или глупую страшилку для детей. — Постой-те! Вы что, боитесь? — усмехнулся он. Глаза младшего львёнка метались с одной стороны в другую. Он не мог удержать или сконцентрировать свой взгляд. Будто ежесекундно он выискивал угрозу. Хотя почему «будто»? Так ведь и есть, хоть подсознательно он уже сотню тысяч раз пролепетал мольбу, чтобы никто или что не появился у них на глазах. А затем его тело напряглось и он резко остановил взгляд на брате. В его глазах читались искорки злости.  — Да, вот именно, что мы боимся, креатин! Может, твоя тупая голова и забыла, но это вообще-то территория гиен, — злостно шикнул Авель на него. — Нас в любую минуту могут увидеть и сожрать гиены! Но Симба предпочёл не беспокоиться ни о чём.  — Ха-ха-ха, Ави — трусишка, Ави — трусишка, — засмеялся во всю округу старший принц, прыгая, подобно кенгуру, вокруг них, открыто насмехаясь над их вполне естественным страхом. Он бы и дальше так делал, если бы не раздался дьявольский смех. Львята вздрогнули и резко обернулись. Они ужаснулись, увидев, как из огромного черепа слона выходят три гиены, самка и два самца, похоже молодые. Авель, сам того не понимая, в миг прижался к оцепеневшему от страха Симбе. Нала сделала тоже самое. А гиены начали идти к ним.  — О, великий Мангу, наконец-то ты услышал наши молитвы! — воскликнула челкастая самка с широким и пугающим оскалом на всю морду.  — Я не верю своим глазам! — воскликнул самец с таким же оскалом. — Ты тоже это видишь, Шензи? — обратился он к немного постарше его и другой гиены с глупой улыбкой самке-гиене.  — Вижу, Банзай, вижу, — методично ответила она, не переставая глядеть на прижавшихся к друг другу львят. Посмотрев на братьев, она скомандовала: — Банзай, Эд, вы знаете, что делать! — самцы, с хитрой тупой улыбкой, лишь кивнули и направились к ещё больше испугавшимся львятам. Шензи пошла следом.  — Бежим! — взволнованно крикнул Авель.

***

Честно говоря, Авель, как он думал, ещё никогда так быстро не бежал, но наверное из-за страха. Да уж, взбираться по горе из костей животных не самое приятное дело, но что ж поделать? Другого варианта у них, собственно говоря, толком и не было. Вдруг краем глаза Симба заметил, что лапа Налы, которая отчаянно зовёт на помощь его, застряла между костей, а Шензи к ней всё ближе и ближе приближается. Но он не смог бы ей помочь, потому что находился дальше. Вдруг Авель быстро съехал по горе из костей прямо к Нале и со всей силой ударила Шензи по щеке, которая уже хотела укусить бедную львичку. Нала быстро выбралась и побежала дальше, он хотела побежать за ней, но Шензи быстро оклемалась и ударила его. Авель не чувствовал боли, скорее всего когтями гиена не воспользовалась хотя это было бы очень странно, поэтому, когда Симба отвлёк Шензи, попытавшись оттолкнуть её, побежал по горе костей вместе с братом. Вскоре львята добрались до пещеры, но это оказался тупик. Они все прижались друг к другу, только Симба выступил вперёд и начал по-детски смехотворно рычать. Гиены его, разумеется, не испугались и начали пускать язвительные шутки. А потом… внезапно раздался на фоне детского мяуканья взрослый рык. Муфаса появился! Как только они увидела его, то сразу же облегчённо вздохнули, потому что это означало, что они наконец спасены.  — О, Айхью, я уже думала, что мы покойники, — тихо произнесла голубоглазая львичка, а братья лишь снова облегчённо вздохнули, смотря на драку между Муфасой и гиенами. Но на этом всё не останавливается. Внезапно Симба со страхом смотрит на младшего брата. Авель пытается найти причину его страха. Осматривает себя. На животе рана, из которой льётся кровь. Кое-как он держится на ватных лапах, но через пару мгновений оказывается лежащим на каменном полу. Адреналин начал проходить, и тело начало почти что трястись от ошеломляющей боли. «Вот тебе и надежда на исправление братских отношений», — подумал он, в ту же секунду провалившись во тьму. Последнее, что он услышал: беспокойные крики брата и его подруги и встревоженный голос отца. страх, страх, страх… и боль