Сон на пятницу

Войдя в темный номер, Яков чиркнул спичкой и увидел накрытый стол. В воздухе пахло горелым. Спичка вдруг выбралась из его пальцев и зажгла свечи в люстре, почему-то валявшейся на полу. Стали видны пустая бутылка рядом, мокрое пятно на ковре и обрывки будто подпаленной одежды. - Митя, это ты сделал? – тихо спросил Штольман. Трость, которую он оставил в фойе, оказалась рядом и утвердительно стукнулась об пол. Яков недоверчиво потер скулу. «Вот же фокусник. Записки пишет, предметы двигает. Ох и повезло мне с сынишкой». - Мама где? Одна из свечек подплыла к внутренней двери. - Этот сукин… Этот мужчина, который лежит голый внизу. Он приставал к маме? «Не успел», - гордо отчитался Митя, явственно двигая карандаш по листу бумаги. «Я молодец?» - Да. Ты сильный и ловкий. Огромное тебе спасибо, - Штольману захотелось пожать руку смышленому призраку, но, не зная, как это сделать, Яков ограничился словами. Затем он снял забрызганный дорожной грязью плащ и пиджак, бросил на кресло и предупредил: - Митя, я сейчас пойду в ту комнату. Пожалуйста, оставайся здесь. Трость радостно подпрыгнула и приземлилась. … - Ты забудешь его, - произнес низкий голос, и Анна мотнула головой. - Нет! Я не хочу! - Забудь! Анна вскинула голову: - Я все помню, ты не заставишь меня! Пощечина обожгла щеку, и Анна вскрикнула. - Нет! … Яков осторожно потянул дверь и вошел. Поставил зажженную свечу на тумбочку, встал у кровати. Девушка спала беспокойно. Веки ее подрагивали, дыхание было неровно. Одеяло сбилось на сторону, тонкая ладонь сжимала край, будто борясь с кем-то. Легкая нижняя рубашка задралась, волосы рассыпались по подушке. Отблеск свечи играл на розовой щеке и отбрасывал длинные тени ресниц. Спящая Анна была прекрасна. Яков сглотнул и сунул руки в карманы, чтобы не дотронуться и не нарушить сон любимой. «Анечка, как я виноват перед тобой. Прячу голову в песок, боюсь признать своей перед всем миром. И к чему это привело?» Что-то пробормотав, Анна отвернулась к стене и уткнулась в подушку. Одеяло сползло полностью, рубашка завилась вокруг талии, показав крутой изгиб попки в кипенных панталонах. Яков втянул воздух сквозь зубы, усмиряя тело. «Не о том думаю», - сказал он себе. «Анна боится меня. С этим что делать?» … Новак пытался сорвать с нее одежду, и Анна пятилась, а тот кричал в негодовании и подступал ближе. За спиной поляка вдруг возник Штольман, он оттащил юношу и оттолкнул от Анны, а затем вытолкнул в какую-то дверь. Анна выбежала и попыталась позвать любимого. Но голоса не было. Яков уходил все дальше. Тревога и ощущение потери заполнили Анну так, что стало трудно дышать. Она закричала: - Яков! Яков, не уходи! Не оборачиваясь, он вновь скрылся за углом. Стремглав она побежала вслед Штольману, но тот быстро удалялся, и Анна запаниковала. Бросилась бежать еще пуще, поскальзывалась на поворотах, видела вдалеке широкую спину, но никак не могла догнать. - Пожалуйста, Яшенька! Вернись! Прости меня, я виновата! – крики ее затухали в мрачных коридорах. … Внезапно Анна заметалась на постели, губы ее зашевелились. Штольман склонился над девушкой и едва расслышал: - Яков, прости меня. Яшенька… Не веря своим ушам, он опустился на колени и прошептал ее имя. Анна простерла к нему руки. Глаза ее были закрыты, пересохшие губы звали: - Вернись, умоляю! Более Яков не медлил. Раздевшись в мгновение ока, он лег на край постели и обнял возлюбленную. Она тут же вжалась всем телом, словно наверстывая упущенное в разлуке. Держалась за него, будто тонула в бурлящем море, а он был единственным спасением. Обнимала так, что кожа слипалась, лихорадочно целовала в шею и щеки. - Прости меня, я не хотела, - исступленно бормотала Анна, оглаживая плечи, оставляя влажные следы губ на груди, прижимая животом налитую плоть. - Ты ни в чем не виновата, - он накрывал ее губы своими. - Только не исчезай! Будь со мной… - молила она. И он подчинился, зная, что просить надо ему. Он сбросил на пол мешающее одеяло. Повернул Анну от себя, укрыл телом, заключая в жаркий плен. Провел ладонью по шелку панталон, обрисовывая упругую попку. Стиснул зубы, приказывая себе не торопиться. Нащупал прорезь в ткани, осязал мягкую поросль волос и сочащуюся влагу. Проник на дюйм и все-таки не смог удержаться, до конца вжав чресла в мягкость. Анна ахнула. Балансируя между сном и явью, она ощущала в чреве силу Якова и пронзительную свою готовность к ней. Вцепившись в его предплечья, Анна вбирала мерные толчки и шептала в полузабытьи: - Яшенька, я так тебя люблю. Я так по тебе скучала. Пожалуйста, не покидай меня... Он не мог найти слов, чтобы ответить, да не время было для них. Глубоко вздохнув, он наполнил ладони тяжелыми полушариями грудей, сжал и услышал короткий стон. Анна повернула голову, и Яков добрался губами до нежного рта, получая и даря. Мягко вернул девушку обратно, когда она, извернувшись для поцелуя, едва не выскользнула из соития. Проведя ладонью по животу Анны, Яков задрал рубашку, пробрался под шелковую ткань, скользнул пальцами в расщелину. Ударил чреслами сильнее, одновременно прижав влажный бугорок. Освободил и ударил снова. И вновь. И вновь. Анна тихо вскрикивала в такт ударам, и наконец, застонав, забилась в его руках, запрокинула шею, выгнулась дугой. И обмякла, переживая новое восхитительное удовольствие. Счастливо потянулась. Открыла глаза. Ощутила поддержку крепких рук и повернулась к возлюбленному. - Яков, - пробормотала она немного удивленно, но уже осмысленно. Она дотронулась до его губ кончиками пальцев, провела ладонью по четким скулам. - Ты настоящий. Удержав улыбку, Штольман серьезно кивнул, но глаза его смеялись. Он понял, что переживая переход от сна к яви, Анна немного запуталась. Главное произошло – она больше не боялась. - Да. - Почему ты здесь? - Соскучился, - открыто улыбнулся он, не собираясь рассказывать ни о своей затмевающей разум ревности, ни о записках призрака. Ни о страхе, который гнал его через версты дорог. - А где Стефан? – увидев затвердевший рот Якова, Анна поправилась: - господин Новак. Штольман откинулся спиной на подушку и равнодушно сказал: - Не знаю. Когда я вошел, его здесь не было. Надолго его притворства не хватило. – Анна, как ты могла согласиться поехать в другой город с мужчиной? Гулять с ним? Ночевать в одном номере?! – в голосе кипело негодование. Увидев на лице Анны стыд, он опомнился. - Ты не помнишь? - Помню… - нерешительно сказала она, не веря самой себе. – Мне казалось, он мне как брат. Что не причинит мне вреда, а ты ударил меня… Яков настороженно смотрел, как Анна дотронулась до почти исчезнувшего следа от пощечины. - Но это же не так… Почему я думала, что это ты? Штольман выдохнул. «Не жить тому, кто тебя ударил, Анечка». - Яков, прости, что я так подумала! Я знаю, этого не было! Ты не мог! – слезы обиды на свою глупость показались на глазах Анны. Притянув к груди девушку, Штольман крепко ее обнял. – Не вини себя. Мы во всем разберемся, а пока давай спать. Он уложил ее рядом, склонился на локте и тягуче, бесконечно медленно целовал, пока не перехватило дыхание. - Я никогда не обижу тебя. Ты мое счастье. Анна еще поерзала в его объятиях и почти затихла, но вдруг встрепенулась. - Яков, а ты? Тебе же… больно? Он улыбнулся. – Нет, милая, не беспокойся обо мне. Я справлюсь. Спокойной ночи. - Спокойной ночи, Яшенька... - услышал он ласковый шепот, и так и заснул с улыбкой.