Плохая шутка

Лео проснулся среди ночи, что для него было вполне обычным делом. Он и раньше мучался бессонницей и в подобные моменты шатался по логову, заправляясь кружечкой крепкого кофе. Тогда ему это помогало, но теперь же всё было несколько сложнее: его донимали кошмары, в которых он снова и снова видел, как змея ударом хвоста отшвыривает Майки в стену; как Раф замирает на месте от вида чужой крови; как Донни доводит себя до полного истощения. Самое страшное состояло в том, что все эти образы были близки к реальности. Майки действительно всё ещё не очнулся, а семья Хамато медленно, но верно разваливалась на части. И Лео думал, что виноват в произошедшем больше всех, пусть ему было сложно это признавать. Днём он мог отгонять от себя мрачные мысли, нацепив маску шутника, но ночью его настигало раскаяние, которое не давало забыть о совершённых ошибках. Донни ещё спал, когда Лео осторожно сполз с кровати, стараясь его не потревожить. Но, судя по всему, того бы не разбудило даже нашествие инопланетян: он лежал, вжавшись в стенку, и, похоже, не собирался просыпаться раньше полудня. Донни так органично смотрелся в компании плюшевых медведей, что Лео умилился и подложил брату ещё одну игрушку, заодно поправив одеяло, чтобы стало уютнее. Ведь даже гениям порой требовался отдых! Лео огляделся: тусклый ночник плохо разгонял темноту за пределами кровати. Его света хватало лишь на то, чтобы обозначить силуэты предметов вокруг. Рафа рядом не оказалось. Лео даже не слышал, как тот поднялся и ушёл, но точно знал, где именно он находился: Раф сильно переживал за Майки и вызвался первым заступить на дежурство. Ведь пусть Шелдон и был хорош в качестве няньки, однако не мог полностью обходиться без помощников. Лео прокрался в общий зал, оставив Донни досматривать сны. Тот как никто другой заслуживал тишины и покоя, чтобы хотя бы частично восстановиться от стресса. Лео правда не хотел доводить Донни до истерики. Но тот попросту не слышал братьев, замкнувшись в себе и не реагируя на их попытки помочь. В последнее время на него было страшно смотреть. Чувствовалось, что он держался из чистого упрямства на грани срыва. Донни в принципе не признавал, что у него проблемы. Он не жаловался, уйдя в дела с головой и отдалившись от братьев. Лео же понимал, как тому тяжело из-за навалившейся ответственности, но не сумел вовремя поддержать и утешить. Ему было проще прикрыться шуточками, чем копаться в эмоциях. Он тоже не привык озвучивать свои переживания вслух и надеялся, что их разгадают без подсказок, как бывало и раньше. У Лео с Донни всегда имелась особая ментальная связь. Пусть они и сильно отличались друг от друга, как внешне, так и внутренне, но всё равно имели нечто общее. Да, Лео с Донни частенько ругались. Да, у них случались конфликты. Порой они дулись каждый в своей комнате, но не слишком долго, в итоге приходя к перемирию. Лео даже считал, что у них существовал уникальный стиль общения, который мог понять лишь близнец. Как оказалось, он ошибался. Ошибался, думая, что Донни распознает в шутках второе дно и желание разрядить обстановку. Им требовался серьёзный диалог, чтобы преодолеть разлад. К сожалению, он состоялся слишком поздно, а потому вышел болезненным для обеих сторон. К тому моменту Донни отчаялся настолько, что больше не желал сдерживаться и осыпал брата градом обидных слов, большинство из которых казались вполне заслуженными. Больше не имело смысла отрицать очевидное: Лео действительно считал, что во многом был не прав. Потому не простил себя, даже извинившись перед Донни. Его действительно задели чужие обвинения, но гораздо хуже звучали собственные, что не прекращали всплывать в голове с тех самых пор, как пострадал Майки: те вспыхивали перед глазами каждый раз, как только он вспоминал о произошедшем. Каких только эпитетов себе не приписывал Лео: «никчёмный балабол», «трепло» и «пустое место» казались самыми безобидными из них. Забавно, что именно их во время ссоры выкрикнул Донни — правда почему-то прозвучали они не очень смешно. Наверное, ирония состояла в том, что Лео пожирал себя изнутри, снаружи продолжая играть в клоуна и оборачивая всё в шутку уже скорее по привычке, чем ради определённой цели. Забывшись, Лео задержался у комнаты Сплинтера, попутно туда заглянув. Там было темно и пусто. Даже телевизор стоял выключенным, хотя раньше работал почти круглосуточно, показывая на повторе сериалы. Теперь же отец где-то пропадал, заявляясь в логово лишь чтобы навестить Майки и проверить его состояние, а затем вновь исчезал. Когда Лео видел Сплинтера в последний раз, то заметил, как тот постарел и осунулся. Лишь после расспросов отец признался, что искал врачей в Скрытом городе, но ему вечно попадались какие-то мошенники, которым нельзя было доверять, а потому он снова и снова возвращался к поискам специалиста. Сплинтер не хотел обращаться к людям, исключая Эйприл, которой позвонил в тот же день, когда всё случилось. Её вместе с семьёй не было в городе, но она пообещала связаться с кем-то из знакомых и поскорее вернуться. Судя по тому, что Сплинтер всё ещё где-то пропадал, его миссия пока не принесла результатов, ведь в логове так и не появились чужаки. Впрочем, может, это было к лучшему: семья Хамато и раньше справлялась с трудностями сама. Лео застыл у порога пустой комнаты отца, собираясь с мыслями. Ему требовалось немного времени, чтобы вжиться в роль балагура и отпустить тревоги прежде, чем встретиться с Рафом на чужой территории. Он не имел права унывать, хотя бы ради братьев. На второй этаж Логова Лео поднимался уже в другом настроении, будто и не было душевных терзаний. По сути он просто поглубже спрятал переживания, чтобы ненароком не передать их старшему брату, который при всей внешней суровости отличался особой чувствительностью. К его удивлению лаборатория оказалась гостеприимно открыта. Выглядело это даже немного непривычно, учитывая любовь Донни «закрываться изнутри» в прямом и переносном смысле. А потому Лео осторожно ступил через порог, ожидая услышать визг сирены. И действительно: стоило ему пройти чуть дальше «гостевой» зоны, как раздался резкий звук, возвещающий о нарушителе. К Лео тут же подлетел Шелдон, недовольно гудя, то ли подражая своему создателю, то ли подчиняясь заложенной программе. — Стоп! Ни с места! Без надлежащей подготовки вход строго воспрещён! Начинаю протокол «Самая Опасная Зараза Канализации»! — грозно сообщил робот, выпуская из-под панциря манипуляторы и мрачно надвигаясь на Лео. — Серьёзно? Донни всё же исполнил свою глупую угрозу? — вздохнул тот, возведя глаза к потолку. А потом широко и обезоруживающе улыбнулся: — Шелдон, ты чего? Не узнаёшь меня? Это же я — твой лучший друг! Не? Шелдон на секунду завис, обрабатывая информацию. А потом издал сигнал и накинулся на Лео. Тот же зажмурился, не отступив ни на шаг. Можно было попробовать дать ему отпор или уклониться, но явно не здесь и не сейчас. Где-то рядом был Раф и бессознательный Майки — Донни не мог настроить робота так, чтобы тот как-то навредил родным. Не мог же? Ответ на вопрос Лео получил почти мгновенно — Шелдон чем-то его щедро обрызгал, вызвав кашель. Запахло антисептиком и озоном. Лео даже не успел ничего толком понять, как на руки ему натянули перчатки, а на лицо — медицинскую маску. Шелдон действовал быстро, так что уже через секунду на Лео красовались бахилы. — Отлично! Теперь проходи! Как оценишь мою работу по устранению заразы? Круто? Супер круто? Супер-мега круто? Не дождавшись ответа, Шелдон явно довольный собой поспешил вперёд, оставив ошарашенного посетителя далеко позади. А Лео порадовался, что у Донни всё же имелось чувство юмора, раз он не всерьёз угрожал расправой, называя его заразой. Впрочем, ему стоило и поостеречься. Лео зашагал за роботом, шурша пакетами на ногах и вертя головой, подмечая как изменилась лаборатория. За это время Донни успел хорошенько переоборудовать её под нужды Майки. Это было понятно даже тому, кто совсем не разбирался в науке и медицине. Лео узнал некоторые приборы, что они с Рафом приволокли из города. Какие-то из них мерно пищали, записывая показатели; какие-то что-то перекачивали, издавая тихое жужжание. В комнате кипела жизнь, но лишь механическая, потому картина получалась жутковатая и безнадёжная. Особенно из-за того, что приборы окружали единственную койку, на которой неподвижно лежал Майки, почти неразличимый под одеялом среди хитросплетения трубок. Он казался маленьким и трогательно хрупким даже сильнее, чем обычно. Майки и раньше не отличался крепким телосложением, а после пары дней питания через трубочку и вовсе терялся в подушках. При этом он не выглядел безмятежно спящим, как в фильмах изображали тех, кто впал в кому. И дело было не только в марлевой повязке на голове и кислородной маске, закрывавшей нижнюю половину лица, а в самом ощущении какой-то неправильности. Да, он был ужасно бледен: его щёки запали, а вокруг глаз залегли синяки. Но Лео пугало не это: Майки словно опустел изнутри, будто на койке покоилась лишь оболочка без души. Будто в лаборатории находился вовсе не он, а изломанная восковая кукла, в которой не осталось ни капли жизни. От одного взгляда на его тонкие безвольные руки становилось дурно, а сердце начинало болезненно сжиматься от жалости. Майки не должен был здесь очутиться. Лео подумалось, что было бы лучше, если бы он сам тогда пострадал, ведь никто не должен расплачиваться за чужие ошибки, а тем более — за шутки. В груди у него неприятно защемило, к горлу подступила тошнота, когда пришло понимание, что прошлого уже не изменить. Ему оставалось лишь пытаться исправить настоящее и сделать всё, что от него зависело, чтобы поднять младшего брата на ноги и увидеть того вновь весёлым и здоровым. Лео сделал пару шагов вперёд и заметил большую угрюмую тень у изголовья больничной койки. Это был Раф. Он сидел прямо на полу, хотя рядом стоял вполне удобный стул, на котором раньше наверняка дежурил Донни. — Хей, здоровяк… — протянул было Лео, привычно собираясь добавить что-то наподобие «Чего приуныл?», но ситуация как-то совсем не располагала к подобным вопросам, особенно когда совсем рядом лежал равнодушный ко всему Майки. Да и не было свидетелей, если не считать недовольного Шелдона, что крутился неподалёку, издавая какие-то непонятные сигналы каждую пару секунд и тем самым здорово действуя на нервы. Раф вздрогнул, будто очнувшись. Складывалось впечатление, что он вовсе и не слышал с каким шумом в лаборатории появился Лео, и даже сигнализация не потревожила болото его застывших мыслей. — Эй, почему тебе разрешили войти сюда без дурацкой экипировки чумного доктора, а мне — нет?! — возмутился Лео, скорее для привлечения внимания, чем для того, чтобы подчеркнуть вопиющую несправедливость со стороны Донни. Раф ничего не ответил. Лишь медленно покачал головой, явно находясь где-то очень далеко. Глаза его казались влажными и мутными, словно две грязные лужи. Вряд ли он в полной мере осознавал, что происходит и кто перед ним. — Раф? — вновь позвал Лео, повысив тон из-за растущей тревоги. Тут уж было не до шуток. Он подскочил к старшему брату и хорошенько тряхнул его за плечи, приводя в чувство. — Слышишь меня? Что случилось?! — Я не справился… — еле слышно проговорил Раф дрожащим голосом. Взгляд его немного прояснился, но всё ещё «плавал», перемещаясь от робота к неподвижному Майки и обратно. — В чём дело? — напрямик спросил Лео, стараясь растормошить старшего брата и вернуть его с небес на землю. — Давай без прелюдий! Коротко и ясно! Что-то не так с Майки? — Шелдон подсказывал мне, что нужно делать, — наконец признался Раф, немного собравшись. — Сначала не было особых проблем: я поменял постельное бельё, несколько раз переворачивал Майки и даже сделал с ним гимнастику. А потом робот сказал, что надо поставить капельницу… Я попытался… Но эти чёртовы руки-крюки! Они трясутся и ничего не могут удержать! Не пальцы, а какие-то сардельки! Только сейчас Лео заметил, что на полу возле кровати валялся шприц и разбитая ампула. Лишь чудом на неё никто не наступил. На язык так и просились едкие выпады и замечания вроде того, что нужно было позвать кого-то на помощь, если уж чего-то не знаешь, но Лео сдержался. Раф и раньше терялся в сложные моменты, когда требовалась скорость. Он не был тупым и умел строить планы, но порой, оставаясь один, впадал в ступор. И самому Лео требовалось помнить об этом, отправляя Рафа на дежурство к больному в коме. Вдобавок, пальцы у него и правда были толстые и неуклюжие. Они больше подходили для того, чтобы сжиматься в кулаки и бить морды, чем заниматься тонкой работой. Об этом тоже стоило помнить. А вот Лео забыл. И из-за его очередной ошибки мог пострадать Майки. Лео напрягся, отбросив шелуху страхов. Он готов был действовать прямо сейчас. — Давно это было? — рявкнул Лео в сторону всё ещё сигнализирующего робота. — Шелдон, хватит пиликать! Отчитайся! — Инцидент произошёл ровно пять минут назад. У пациента наблюдается незначительное падение артериального давления. Ему показано капельное введение 2000 мл 0,9% раствора натрия хлорида, 5% раствора глюкозы с присоединением допамина, — быстро отрапортовал робот, не давая даже опомниться. А звучало всё очень страшно, особенно для того, кто совершенно не разбирался в медицине. Лео почувствовал, как жар прилил к лицу, а голова отчаянно загудела от скрываемой тревоги. Он и на самом деле был в ужасе. Его обуревала тихая паника, от которой подгибались колени. Но он собрался с мыслями. Выдохнул. И поправил перчатки на руках, разминая пальцы. — Повтори, что нам конкретно делать? — почти спокойно поинтересовался он у Шелдона. — Нужно ввести 2000 мл 0,9% раствора натрия хлорида… — вновь начал было робот, но его оборвали на половине фразе окриком. — Шелдон, хватит! — резко приказал Лео. — Я знаю, что ты выполняешь указания Донни, а потому кидаешься сверхзаумными терминами как конфетти. Но давай с нами… попроще. Хорошо? И прям по пунктам говори, где взять, и что делать. Шелдон издал продолжительный гудок и возвёл глаза к потолку — почти также, как делал его создатель, когда встречался с чужой глупостью. — Во-зь-ми из ящи-ка сто-ла но-вый шприц, — медленно по слогам процедил робот. В его механических гармониках так и сквозил сарказм. Но не очень долго. Потому что через секунду Шелдона прижали к стенке — аккуратно, но очень настойчиво. — Так. Слушай, я понимаю, что ты у нас с характером прям как у Донни, — миролюбиво проговорил Лео, вцепившись в манипулятор робота и показывая зубы в странной улыбке. — Но если вдруг из-за твоего гонора Майки станет хуже, то мы с Рафом будем крайне недовольны. А ты пойдёшь на запчасти. Усёк? Шелдон усёк и на все последующие вопросы отвечал быстро, коротко и внятно. — В шкафу на верхней полке шкафа перед тобой лежит коробка с лекарствами. Допамин находится на самом видном месте… — сообщил он, указывая в нужном направлении. Лео сразу же кинулся туда, даже не дослушав. — Эта ампула? Точно? — спросил он, схватив искомое и вскользь пробежав взглядом по надписи, чтобы убедиться, что не ошибся. — Да. Она разбивается с помощью… — начал было Шелдон, но Лео уже вскрыл шприц и ловко отломал головку ампулы. Он знал кое-какие примитивные процедуры, а потому не стал тратить время на их описание вслух. Действовал Лео механически, практически не задумываясь и сосредоточившись лишь на миссии. Всё остальное отошло на задний план. Дальнейшее закружилось в водовороте коротких реплик и манипуляций. В какой-то момент Шелдон даже перешёл на ёмкие «да» и «нет». Особенно когда Лео начал опережать его объяснения, с быстротой молнии выполняя поручения, на которые был не способен робот. — Готово! Смотри: нужная дозировка? Мне лекарство полностью набирать? — Да. — А куда укол делать? В руку? — Нет. Возьми из коробки на полке пакет с раствором. Установи его на штатив. Лекарство вводи в саму капельницу — в верхнюю её часть. — Вот сюда? — Да. — Нужно воткнуть трубочку в эту штуку на руке у Майки? — Да, капельница без иглы устанавливается прямо в венозный катетер. — Мне всё равно, как штука называется! Как ею пользоваться? Тут куча каких-то крышечек! — Сначала спусти воздух в капельнице. — Колёсико подвигать? — Да. — Дальше что? — Продезинфицируй все, чтобы не занести инфекцию. — Ага. — Возьми другой шприц и набери физраствор: он в том же ящике находится. А потом убери иглу. — Понял. — Зажми верхнюю крышечку катетера пальцем, а вторым — вену. Другой рукой отвинти крышечку сбоку, а потом осторожно введи туда физраствор. — Есть. — Теперь устанавливай туда капельницу. — Капать с такой скоростью должно? — Да. — И сколько времени? Пока пакет не закончится? — Да. Я подам предупреждающий сигнал. — Отлично! Когда дело было сделано, Шелдон покружил рядом с Майки, собирая показания подключённых к нему аппаратов. Спустя пару минут анализа он удовлетворительно пискнул и отчитался: — Состояние стабилизировано. Наблюдения продолжается. Лео разом рухнул на стул рядом с койкой и стянул с мокрого от пота лица марлевую маску. В груди его часто бухало, а перед глазами то и дело плясали искры. На протяжении всех процедур он порой забывал как дышать. — Как же… было… напряжно, — протянул он, наконец обратив внимание на молчаливого Рафа, что всё это время был на подхвате. — Не представляю, как Донни справлялся с таким давлением! Нам надо было раньше забить тревогу! И не оставлять его здесь одного! Но хорошо то, что всё хорошо кончается. Правда? Раф неопределённо кивнул и принялся убираться. В первую очередь он взялся за стекло на полу, а потом и за всё остальное. Лео понаблюдал за старшим братом, но надолго его терпения не хватило. Молчание Рафа напрягало. Оно казалось каким-то мрачным и болезненным, будто строилось на не очень хороших мыслях. — Эй, здоровяк, с тобой всё в порядке? Поговори со мной что ли? Я прям соскучился по твоему родному голосу. Дай мне его послушать, — попросил Лео максимально мягко. Он успел слегка успокоиться после встряски и хотел хоть немного отвлечь старшего брата от того, что происходило вокруг. Раф откликнулся не сразу, продолжая переставлять вещи, как заводная игрушка. Потом всё же остановился и поднял голову, одарив Лео взглядом остекленевших глаз. — Лучше бы тогда пострадал я, а не он, — тихо произнёс Раф то, что Лео повторял про себя последние пару дней. Эти слова прозвучали ломко и надтреснуто, но резанули по больному месту острыми гранями. Да так, что стало невыносимо тяжело на душе. — Тебя было бы проблематично из того тоннеля тащить, — на автомате ляпнул Лео осипшим голосом. — Может, после удара головой об стену у меня бы ничего и не случилось. Мозгов же всё равно нет, — криво улыбнулся Раф, будто шутя, но по сути — довольно серьёзно. Лео вдруг стало ужасно обидно за старшего брата. Конечно, он и сам не гнушался подкалывать Рафа по поводу его веса и ума. Ему казалось раньше, что это совершенно невинная шутка. Что это совсем не вредило самооценке того, кто всегда выглядел уверенно, строил планы и кричал громче всех, когда требовали обстоятельства. Ведь не вредило же? — Ты ж этого наверняка не знаешь, — не без основания заметил Лео. — Но именно я предложил самостоятельно избавиться от монстра! — скрипнул зубами Раф, схватившись за голову. — Да ещё и план составил, где главную роль должен был сыграть Майки. На мне тогда лежала ответственность за нас всех, а я не справился. И сейчас тоже. — Не переживай и не выдумывай, Раф, — попытался утешить его Лео, стаскивая с рук резиновые перчатки. — Вот увидишь, скоро Майки будет как огурчик. В смысле зелёный, но без пупырышков. Мы же отлично потрудились сегодня. — Не мы, а ты. От меня здесь не было никакого толку, — безапелляционно поправил его Раф. — Неправда! — не выдержал Лео, вскочив на ноги. — Без тебя ничего бы не получилось! Я бы даже Донни не смог без твоей помощи урезонить! Ты наша поддержка: тот, на кого всегда можно положиться! Все совершают ошибки! Такое просто… иногда случается! И мы остаёмся семьёй несмотря ни на что! Не надо себя ругать и винить за то, чего ты не мог контролировать! Лео даже сначала не заметил, как повысил тон, пытаясь докричаться то ли до старшего брата, то ли до себя самого. Осознал он это только, когда окончательно охрип и встретил в глазах Рафа проснувшееся понимание. — Ты это только мне говоришь? — спросил тот, тяжело положив ему руку на плечо. В сознании Лео что-то щёлкнуло, будто на место встал какой-то внутренний пазл, и картинка разом сложилась. — Раф… я… кучу косяков наделал, — проскрипел он. — И тоже думал, что если бы тогда придержал язык, то ничего бы не случилось. Майки был бы цел и невредим. И Донни не пришлось бы себя изматывать. Глупо это всё… Ведь я тоже считал, что абсолютно бесполезен и ничего не могу исправить. Извини, если обидел. Обидел же? Раф не ответил. Он сгрёб Лео в охапку и прижал к себе так крепко, что у того затрещали рёбра и панцирь. Некоторое время они молчали, слушая друг друга. А потом Раф выпустил слегка помятого Лео на свободу. — Давай оставим это в прошлом, — сказал он в итоге. — Никто не виноват. Такое просто иногда случается.