Призраки прошлого

Ни письма, ни разгневанных родителей не наблюдалось. Видимо, Астория решила не соваться в Мэнор поздним вечером. Малфой лежал в постели, стараясь не думать о последствиях его падения в глазах семьи. Тонкий мостик взаимопонимания между ним и родителями будет разрушен, и теперь уже навсегда. Анализируя свои поступки за последние пару месяцев, Драко пришёл к выводу, что не стал бы ничего менять, будь у него такая возможность. Малфой решил, что впервые за много лет он всё сделал правильно. Когда он решил присоединиться к Лорду, его мучили сомнения, хотя Драко знал, что его семья — самое ценное, что у него осталось. С тех пор, как по его руке расползлась чёрная метка, ему казалось, что ни одно его решение не может быть окончательно верным. Но Гермиона… Встретив её, Малфой всё делал так, как должен. Его страдания усугублялись тем фактом, что на самом деле выбора-то у него не было. Это не та ситуация, когда можно предпочесть Грейнджер семье или наоборот. Потому что Гермиона его не выберет. И осознание этого убивало в Малфое всё то живое и верящее в лучшее, что ещё осталось у него после всех прожитых лет. Драко перевернулся на бок и закрыл глаза. Сон не шёл: в сердце неприятно тянуло. Он встал, немного закружилась голова. Малфой чувствовал себя разбитым и измотанным до невозможности. Он не стал зажигать свечу и вышел из комнаты. Раньше темнота тревожила Драко, но сейчас было легче. Время всё же лечит. Он прошёл по коридору к нежилой комнате. После того, как Гермиона ночевала там, Драко ни разу туда не заходил, но и дверь больше не запирал. Он дёрнул за ручку, и дверь со скрипом отворилась. Здесь Драко тоже не стал зажигать свет. Хотя он и так знал, что никто не узнает о его слабости, темнота, казалось, навсегда укроет его самого и его глупые мысли. Драко не менял постельное бельё с того раза, когда она ночевала у него. Сейчас даже в мыслях он не мог произнести её имя — это было бы равно признанию своего бессилия. В душе Драко знал, что это не так, но ему всё равно казалось, что подушка пахнет ею. Со спокойными мыслями он уснул. И проспал часа два, пока его не разбудил стук в дверь. Сначала Драко подумал, что ему показалось или что это дождь по крыше стучит — слишком размеренными были звуки. Но какой дождь зимой? Стук повторился. Драко резко поднялся и тут же сел обратно — голова всё ещё кружилась. Держа палочку в руке, Драко открыл дверь, и ему на руки буквально упала растрёпанная Гермиона. — Грейнджер? — хриплым голосом спросил ещё не отошедший до конца от сна Драко. Он был лишь процентов на тридцать уверен, что не спит. — Он хотел остаться, и я думала об этом… — Гермионе с трудом давалась связная речь. Она стоически пыталась удержаться на ногах. — Но ты! — Ты где так набухалась, Мерлин тебя дери? — сонное состояние сменилось шоком. — В Норе! — Какой ещё норе? — с иронией произнёс Малфой. — В кроличьей? Гермиона пробормотала что-то неразборчивое и повисла на руках Драко. Он втащил её в квартиру и аккуратно опустил на пол у стены. Чтобы не вызывать лишних пересудов у соседей, и так считающих его «патлатым богатеньким алкашом». Становиться ещё и бабником Малфою не хотелось, хотя ситуация действительно была несколько компрометирующая. Драко подавил нервный смешок, подумав, какую истерику закатила бы Астория, увидь она это. Малфой наклонился к Грейнджер, внимательно вглядываясь в её расфокусированные глаза, попутно снимая с неё шапку и шарф, который был его подарком. Драко не смог сдержать улыбки, хотя состояние Гермионы настораживало его. Грейнджер беспрекословно подчинялась его рукам, когда Малфой стягивал с неё пальто. На Гермионе, почему-то, была всего одна перчатка, и, когда Драко прикоснулся к её руке, их пальцы переплелись. Малфой секунду наслаждался этим прикосновением, но потом мягко выпустил её ладонь. — Гермиона, — позвал он, щёлкая пальцами у неё перед лицом, пытаясь привлечь её внимание. — А? — Что случилось? — вкрадчиво спросил он. Она вздохнула. — Мне было грустно. — О, несомненно, весомый повод, — съязвил Драко, кивая головой. — Помадки кончились. — На закусь, да? — Ага, — Гермиона положила руки на плечи склонившегося к ней Малфоя. — А ты понимаешь меня. Славный-славный-славный Драко… — она провела ладонями вверх по его шее и начала перебирать пальцами его волосы. У Драко перехватило дыхание. Тут она громко засмеялась. — Что? — спросил Малфой. — Они такие мягкие… — сквозь смех произнесла она. — И чего в этом смешного? — Приятные на ощупь… — Гермиона коварно улыбнулась и выпалила: — Как у хорька! — Ну всё, — возмутился Драко и выпрямился, отстраняясь от Грейнджер. — Не уходи, — захныкала она. — Без тебя… — Без меня? — спросил Драко, приподняв брови. — Угу… — Гермиона опустила голову, чтобы не смотреть Малфою в глаза. — Что без меня? — Не так хорошо… Драко казалось, что мир перевернулся, съехал с катушек и покатился прямиком в Ад. Он никогда не мечтал, что Гермиона скажет нечто подобное. Потому что это было невозможно. Вне реальности. Никогда такого не могло произойти. Никогда в его жизни он не думал, что услышит это. Он запрещал себе надеяться. И вот теперь эта фраза, этот полунамёк стали для Драко громом посреди ясного неба. Нет, не так. Скорее, это была яркая, режущая глаза вспышка света в бескрайней темноте. На секунду — он мог себе поклясться — он забыл, как вообще дышать. Зато теперь Драко точно знал, что делать дальше. Он подхватил Гермиону на руки, даже не чувствуя её веса. Отнёс к себе в комнату. Драко не хотел больше засыпать не в своей постели в непрогретой комнате. Гермиона сама обняла его за шею, утыкаясь носом в ключицу. Драко уложил её в кровать, укутывая в одеяло. Он не стал ничего с неё снимать, и только отряхнул оставшийся снег. Драко правда не хотел предавать её доверие. Он сидел на краю постели, смотря как Гермиона, бормоча что-то бессвязное, засыпает. Когда бормотанье сменилось мирным сопеньем, он лёг рядом, всматриваясь в её лицо. Хотелось большего: хотя бы обнять её, но он боялся нарушить её покой. Отчего-то хотелось плакать и улыбаться.