Заключенный 4479.

- Я тут подумала, что вы очень застенчивы, господин Джокер, и вот это бело-черно-красное-великолепие призвано вовсе не устрашать и сбивать с толку, - Харлин не включала свет, лежала в глухой темноте, уютно утроившись под одеялом. - Интересная версия, док, - голос его был бодр и спокоен, словно было не четыре утра, а полдень, - Чему же служит грим, в таком случае? - Есть исследование. Людям давали разнообразные маски и приглашали в комнату незнакомцев, с которыми нужно было разговаривать. А потом маски снимались и приглашались новые незнакомцы. Так вот, человек в маске гораздо более уверен в себе, более раскрепощен и даже откровенен. Правда, человек и врать начинает больше, когда находится в маске. Я имею в виду, что маска расширяет границы привычного. - Поэтому в первый свой визит вы пришли в хирургическом костюме?- он усмехнулся и замолчал. - Это совпадение. На меня, действительно, пролили кофе в этот день. Вы знаете, что у меня в Аркхэме нет своего кабинета? Потому личные вещи я хранила в шкафчике. И я как-то не подумала привезти туда сменную одежду, если честно. - Так много оправданий, Харлин... - Я не оправдываюсь! - Оправдываетесь. - Вовсе нет! Я просто объясняю. - Называйте это как хотите. Суть не меняется. Почему в вашем доме не висит ваших работ на стенах? - Не слишком-то они хороши, чтоб ими хвастаться... - Вы так сами определили? - Да. - Какая самокритичность...А тот рисунок? Он достаточно хорош, чтоб его показывать?- он говорил тихо, с паузами. - Иногда у меня получаются хорошие работы, за которые не стыдно. Вы сохранили его? - Долго вы его рисовали? - Нет, не долго. Так вы сохранили его? - Вас это волнует? - Конечно, волнует! И для этого множество причин есть, не только самолюбие, - вспылила Харлин. - Боитесь, что он попадет в чужие руки, и люди сделают нелицеприятные выводы о вас? - В том числе. Это моя работа. Я не хочу ее лишиться из-за неправильно понятого поступка. - Интересно. Харлин, а как вы определяете ваш поступок? Зачем вы его нарисовали? - Нужно же было дать вам понять, что меня не особо сильно сбивают с толку эти ваши эскапады на лице. - "Эти ваши эскапады на лице",- повторил он с расстановкой, словно пробуя слова на вкус, - Вы выбираете интересные слова, док. Хотите сказать, что для вас грим совсем ничего не значит? - Не только грим, - Харлин пожала плечами, словно Джокер мог видеть ее. - Если бы он ничего не значил для вас, вы бы не настаивали на том, чтоб я смыл его... - А вы не допускаете мысли, что он мне неприятен по причинам с вами не связанными? - Не приходило в голову, если честно. А это так? - Кто знает? Кто знает? Он щелкнул языком, громко и звонко, словно восхитился чем-то. - Я все хотел спросить...Зачем вы Лося спровоцировали тогда? Харлин долго молчала, потом откашлялась и тихо проговорила: - Знаете, я верю в то, что есть болезнь, а есть сознательный выбор. Лось - симулянт. Ловкий, расчетливый симулянт. - Как думаете, подло вы поступили? - Убив его вашими руками? - Именно. - Мне жаль, что вам пришлось месяц в карцере просидеть за это. В остальном... - Жестокая, жестокая доктор Квинзел, - он растягивал слова, будто насмехался. - А вы считаете, что я подло с вами поступила? - Не смешите меня, док. Я бы не стал этого делать, если бы не захотел этого сам. - Тогда почему просили меня перестать его консультировать? - Потому что вы действительно возбудили его... Слушать это было просто невыносимо, - и он издал звук, словно его бросило в дрожь от отвращения. - И вы не разочарованы во мне? - Харлин, неужели вы думаете, будто я воспринимаю вас, как наивную, добрую девочку, беззащитную и невинную, как мартовское утро? - А как вы меня воспринимаете? - Вы, может, и добры, но не добротой самаритянки, которая неразборчива и распространяется на все живое на планете. Беззащитны - да, но лишь физически. Вы вовсе не наивны. И я твердо уверен, что ваша доброта куплена дорогой ценой борьбы с самой собой. И эти ночные звонки... Вам не так уж страшно, как вам кажется. Вам просто одиноко. Именно сейчас стало одиноко, когда нашелся еще один такой же урод, как и вы. Вы всю свою взрослую жизнь приучали себя испытывать сострадание, понимание и терпение. А сейчас понимаете, что душить себя все время совершенно не обязательно. Можно же и дышать иногда. Убил я Лося - и что? Вам жаль его? Нет. И мне не жаль. Какой пустяк - маниакального садиста придушили ночью... Вот тоже мне потеря. Если вам стало легче от этого - пожалуйста. Я всегда к вашим услугам. - Вы считаете, что мы похожи? - Похожи, Харлин. Вы даже не представляете, насколько. - Я бы не стала паром взрывать... - Это вопрос лишь количества, Харлин. - Нет, это вопрос качества. - О, полноте! Любой человек, любой, поверьте мне, - обычный зверь, которому приходится жить по законам, навязанным ему. Это законы трусов и лжецов, которые пытаются себя защитить! И вы в эти законы не очень-то верите. Иначе, не приговорили бы Лося. Мне интересно другое. Хватило бы у вас смелости прикончить его самостоятельно, будь у вас возможность? Харлин помолчала некоторое время. - Что если не смогла бы? Вас бы это разочаровало? Джокер проигнорировал вопрос и продолжил: - И когда вы говорите, что это вопрос не количества, а качества.. Харлин, вы ставите себя над людьми? Чувствуете себя судьей, который имеет право на решение, кому жить, а кому нет? Вы решили, что Лось - плохой парень, которому нравится безнаказанно убивать и калечить людей, решили, что не стоит тратить на него воздух, решили наказать. Ладно. Но где эта граница, когда человек заслуживает пощады, а когда - смерти? Вы ее четко видите? Вы доверяете себе настолько? Почему Лося нужно было убить, а меня отпустить? Каков алгоритм принятия решения, Харлин? - Я не знаю! Не знаю! Что вы хотите услышать? Что я верю в то, что вы не настолько безумны, каким хотите казаться? Что многие ваши решения, не смотря на их кошмарность, привели к результату, которого пытались добиться условно хорошие парни? - Я хотел взорвать паром, вы не забыли? - буркнул Джокер. - Помню! И это бесит больше всего!- совсем уж закричала Харлин. - Кажется разговор перешел в стадию эмоциональных выкриков...- проворчал себе под нос мужчина, - Накиньте на себя что-нибудь, если вы раздеты. - Я сплю! Ничего не буду никуда накидывать!- выпалила Харлин, выключила телефон и накрылась одеялом с головой. Некоторое время было совершенно тихо. В ушах до сих пор звенел ее собственный голос. Потом кто-то осторожно прикоснулся к одеялу в области головы. Харлин откинула его и гневно уставилась на Джокера, который склонился над кроватью. - Зачем вы пришли?! Я не готова к этому разговору! Не готова отвечать на такие вопросы! Не готова вообще ко всему этому! У меня не было четкого плана по поводу Лося! Да, я не хотела его лечить, хотела лишь спровоцировать его, показать, что он не исправился, не изменился, чтоб его ненароком не выпустили на волю! Видите? Не настолько я расчетлива и умна, как вы подумали! - она разрыдалась, закрыв глаза ладонью. Мужчина сел поверх одеяла, рукой, затянутой в перчатку, прижал взлохмаченную, вздрагивающую от рыданий девушку к себе. - Зато теперь мы точно знаем, что у твоего холодного спокойствия есть предел...И, что ты не психопатка. И умеешь стыдиться. Только стыдишься странных вещей, не находишь?- говорил он тихо и слегка покачивался, словно пытался успокоить плачущего ребенка. От пальто пахло пылью и чем-то острым, химическим. Харлин громко икнула и подняла лицо. - Почему странных? - Ты решила, если я пойму, что у тебя не было четкого плана, связанного с умерщвлением многострадального Лося, я разочаруюсь в тебе? - Отчасти - да, - она отерла глаза ладонью, продолжая бурно всхлипывать. - Харлин, ты никогда не задумывалась, о происхождении этого слова? "Разочарование". Для того, чтоб разочароваться в ком-то, сперва нужно быть им очарованным...У меня нет иллюзий по поводу тебя. Я знаю, где для тебя находятся рамки дозволенного. И не стану провоцировать тебя выходить за них. Я же говорю, у тебя тонкие косточки...Не хотелось бы их переломать в погоне за...зачем? Ты такая, какая есть. Этого достаточно. Нельзя стыдиться ни своей жестокости, ни своего милосердия. Хочешь, я убью кого-то еще, кто тебе не нравится? У меня с этим проблем нет...- и он, едва различимый в темноте, кажется, улыбнулся. - Не хочу. Но за Лося - спасибо. Удивительно мерзкий был тип. Но всё это возвращает нас к вопросу о схожести. - То, что ты не смогла бы убить человека, не означает, что мы очень разные. Харлин вздохнула, кивнула и бессильно уткнулась лбом ему в плечо. - Как с тобой сложно... - Со мной проще, чем кажется. Просто не надо так напрягаться. У тебя есть что-нибудь перекусить? Я еще не ужинал. Харлин недоуменно подняла на Джокера глаза. - Найдется что-нибудь незамысловатое. Ужин? В пять утра? - Не надо придираться к словам. Когда спать ложусь, тогда и ужин.