Не бойся, я с тобой

Нежным вихрем лепестков Обметала вишня соломенный плащ На переплавщике брёвен… (Ёса Бусон)

Мужчине не пришлось повторять приглашение дважды. Он бесшумно проскользнул в приоткрытую дверь. Юми последовала за ним, плотно закрыла дверь на замок. От нескольких масляных ламп, расставленных вдоль стен и по центру комнаты, расходился мягкий свет. — Что ты здесь делаешь? — спросила она. — Проездом. Завтра с самого утра отправляюсь в путь. Почему ты так выглядишь? У тебя неприятности? — смотря ей в глаза, спросил Кадзу. — Путешествовать, притворяясь мужчиной, намного проще и безопаснее. Так, я привлекаю к себе меньше нежелательного внимания. Не думала, что так скоро увижу тебя. А по поводу неприятностей… тебя не должно волновать, есть они у меня или нет. Думаю, у тебя и своих неприятностей хватает. И не подкрадывайся ко мне так никогда. Я могла ударить тебя ножом. Я чувствовала, что за мной идет кто-то с намерением убить. — Ты ранена, поэтому и спрашиваю. Может быть, это и не заметно простому человеку, но я вижу, как твои мышцы напряжены, твоя походка выверена и осторожна. Что случилось? Эти слухи… Ты как-то замешана в этом? Во взгляде девушки читалась тревога, лицо с каждой минутой становилось все более бледным. На протяжении дня ей успешно удавалось скрывать своё состояние, но к ночи силы окончательно покидали её. Неожиданная встреча только усугубляла положение. Юми понимала, что не может доверять никому. — Ни моё состояние, ни наличие у меня неприятностей не должно тебя волновать. Пока не случилось ничего, с чем я не могла бы справиться. Утром я тоже отправляюсь в дорогу, а время уже позднее. Предлагаю прощаться, — сказала девушка и встала, чтобы открыть двери «гостю» и скорее выпроводить его. Но Кадзу оказался проворнее. За долю секунды он оказался рядом с девушкой, захлопнул едва открытую дверь, схватил её за руку и прижал к стене. В его глазах кипела ярость. Плохо скрывая своё раздражение, он прошипел Юми прямо в лицо: — Ты не поняла меня, стойкая. Ты спасла Чонгана, когда все уже морально готовились к его смерти, обеспечила его всеми необходимыми лекарствами. Заботилась о нём, как о собственном отце, когда этого не смог сделать ни один из нас. Мой клан в долгу перед тобой, нравится тебе это или нет. Сейчас я вижу, что ты ранена, вижу, что помощь тебе нужна. Но ты продолжаешь упираться и отталкиваешь протянутую руку. — Потому, что я не могу принять твою помощь. Потому, что я не привыкла доверять людям, слишком дорого это мне обходится. Единственное, чего я сейчас хочу, — убраться в свою хижину подальше от людей. Мужчина чувствовал, как её била мелкая дрожь. Мгновение и девушка обмякла, начала медленно сползать вниз по стене. Кадзу не ожидал такого, подхватил её, не дав упасть, и уложил на футон. Он не знал, что ему делать дальше. Юми просто потеряла сознание. Поэтому он решил дождаться её пробуждения. Пришла в себя она через несколько часов. Жалобно втянула воздух и попыталась подняться на локтях. Увидев мужчину, она вздрогнула. Помолчав минуту, целительница произнесла: — Ты же понимаешь, что я никогда не попытаюсь злоупотребить благодарностью твоего клана, — предпоследнее слово она особенно выделила. — А ты что-то знаешь о моём клане? — холодно произнес мужчина, не выдавая свои чувства интонацией. Кадзу четко знал, что ни он, ни Чонган не говорили ей о своей профессиональной принадлежности. Не говоря уже о том, чтобы приводить её в деревню. — А ты думаешь, что я совсем глупая? И не вижу очевидных вещей? Подумай внимательно, ты уверен, что тебе нужны мои неприятности? — девушка снова многозначительно выделила последние слова. — Рассказывай с самого начала. Даю слово, что если не смогу помочь тебе в полной мере, то этот разговор не выйдет за пределы комнаты. Если же твоя проблема будет мне по силам, для меня будет честью вернуть долг от лица клана.