Граница пустоты: посмертная маска

13.48, городская больница       Выйдя из агентства на полуденный зной, я постарался отогнать от себя все тревожные мысли, которые вились у меня в голове после просмотра того репортажа. Будь рядом Аозаки, она бы цинично заметила, что за все приходится расплачиваться, особенно за хорошее. Ведь, если смотреть объективно, нас с Шики друг к другу толкнули именно эти убийства, мой страх за нее и моя паранойя. Только вот говорят, что на чужом несчастье своего счастья не построишь. Стоит задуматься. То, что объединяет нас, держит нас вместе, день за днем, это события, которые сложно назвать нормальными и общечеловеческими. Если начнется эта рутина, семейные обеды в клане Рёги, учеба в университете, останется ли все по-прежнему?       Покачиваясь в переполненном в час-пик автобусе, держась за поручень, я смотрел на проносящиеся за окнами дома и машины и поймал себя на мысли, что опять по-дурацки улыбаюсь.       Останется. Я это знал.       Не люблю больничный запах. И шум больничный тоже не люблю. Я в больницах провел больше времени, чем требуется нормальному человеку, поэтому и не люблю. Зато благодаря этому приобрел бесценный опыт общения с медперсоналом, который я без зазрения совести использовал сейчас, чтобы разговорить дежурных сестер в регистратуре и даже парочку докторов. Даже не знаю, за кого они меня приняли, явно не за сыщика, отвечали немного неохотно. Врачебная этика все же.       Я поймал себя на мысли, что не знаю, как относиться к Накамуре Гэндо. В тот раз, когда мы впервые с Шики к нему пришли, он уже убивал. Это был уже не тот, прежний гениальный мастер-масочник, этот человек уже вступил на скользкий путь, ведущий его к безумию и потере себя. А какой он был прежний? Я ведь не знал его и раньше, скорее дорисовал ему в своем воображении те черты, что хотел видеть. Поэтому в принципе, я не должен был ему сочувствовать и сопереживать, особенно после того, что он пытался сделать с Шики. Но я все равно продолжал терзаться даже мне непонятными мыслями и сожалениями. И видимо, те, с кем я разговаривал, это видели.       Кикути-сан я не нашел, она действительно уволилась вскоре после инцидента с Накамурой, контакты ее никому не были известны, но зато мне порекомендовали обратиться к ее ментору, под началом которого она работала.       Поднявшись в ординаторскую, где, по заверениям одной из медсестер, должен был находиться этот чудо-доктор, я постучал в дверь и потянул ручку на себя.       — Здравствуйте, — я вежливо поклонился, — я разыскиваю лечащего врача Накамуры Гэндо-сана, Кикути-сан. В регистратуре посоветовали обратиться к вам, Сига-сан, — я подошел к столу, за которым за компьютером сидел мужчина, на вид ровесник Дайске, который на светило науки как-то… не походил. В первую очередь проколотым ухом и отпущенными длиннее, чем обычно полагается, волосами. Я остановился перед столом, дожидаясь, пока на меня обратят внимание, но, похоже, доктор витал где-то далеко. Настолько далеко, что продолжал таращиться в экран компьютера немигающим странным взглядом. Он весь подобрался, будто готовившийся к прыжку дикий потрепанный кот, и вдруг после щелчка мышкой, захохотал и хлопнул в ладоши, поворачиваясь ко мне с широченной улыбкой, видимо, надеясь, что я разделю его радость. Одновременно с шумом, который производил он сам, из встроенных динамиков компьютера полилась совершенно дурацкая медийная мелодия какой-то допотопной игрушки, которую он поспешил приглушить, опасливо посмотрев куда-то через мое плечо. Определенно, Киёси Сига-сан сейчас занимался не поиском лекарства от всех болезней.       — Вот ведь блин! Этот долбанный квест с утра покоя не давал, — он хлопнул себя по коленке. — Вообще, предпочитаю платформеры, но Сиба-сан сказал, что уволит, несмотря на достижения…       Почему-то я не удивился, когда доктор неожиданно расхохотался и чуть ли не подпрыгнул на жалобно скрипнувшем стуле. Видимо, сказывалась закалка работы с Токо и другими эксцентричными личностями.       — Я дальше третьего уровня в этой игрушке пройти не смог, — вспомнил я свой первый опыт общения с подобными играми. У меня дома не было компьютера, а вот в школе мы как-то даже зависали с ребятами в компьютерном классе. Мне лично скоро стало это неинтересно.       А доктор тем временем вольготно закинул ногу за ногу и оглядел меня цепким, я бы даже сказал — пытливым взглядом.       — Кикути-сан, значит? В регистратуре посоветовали? Ага… И чем ты их там так очаровал? Ясно же всем объяснил, кажется, чтоб никаких любопытствующих и СМИ… — он печально вздохнул и махнул рукой, словно сдаваясь. — Уволилась она. Еще на прошлой неделе. И всё из-за этого твоего Накамуры Гэндо-сана… А ведь такая умница-красавица. Самородок!       Я и рта не успел раскрыть, как он неожиданно поднялся. Вытащив сигарету из пачки, которую он достал из ящика стола, доктор лихо заложил ее за ухо и повернулся ко мне.       — Ну, пойдем покурим, что ли? Ты сам-то кто будешь? И зачем тебе Юрико-чан? Объяснишь толково, так и быть, расскажу что да как… Если ты не журналист, конечно, — выпрямившись во весь свой оказавшийся немаленьким рост, доктор направился ко мне и, положив руку мне на плечо, повлек меня за собой.       — Я не из полиции и не СМИ. Это… Назовем это личным интересом, — осторожно сказал я, подстраиваясь под стремительный шаг светила науки, устремившегося по коридору к пожарной лестнице. Я чувствовал себя немного некомфортно, потому что не видел его — доктор держался с левой стороны, поэтому я снова ощущал себя разговаривающим со стенкой.       — Меня зовут Кокуто Микия. Я работаю личным помощником у мастера кукол Аозаки Токо-сан, она поручила разыскать мастера одной из масок театра Но, и в ходе поисков мы выяснили, что это работа Накамуры-сана, — я чуть замедлил шаг, пропуская собеседника вперед, на лестницу на крышу. — Меня потрясла его история, — признался я.       — О, Аозаки Токо-сан? — переспросил он с удивлением, услышав имя моей начальницы. — Мастера кукол? Надо же… Многогранная натура, что ни говори.       Многогранная? А, ну да. Аозаки-сан успела отметиться и в медицинских кругах, раз уж представлялась психологом-логопедом, когда пришла к Шики после ее выхода из комы.       После кондиционеров госпиталя на крыше, залитой полуденным солнцем, было жарковато. Поверхность крыши, казалось, нагрелась еще сильнее, чем окружающий воздух. Маячащая где-то мысль о прохладном душе настойчиво вытесняла все посторонние мысли, но это все было несущественным по сравнению с предстоящим разговором. Я подошел вслед за доктором к парапету крыши, где немного продувал ветерок, и продолжил, дождавшись, пока Сига-сан закурит:       — Накамура-сан очень тепло отзывался от Кикути-сан, говорил, что она помогла ему, действительно помогла своей методикой. Жаль, ненадолго.       Выпустив клуб дыма, доктор скосился на меня, явно размышляя, стоит меня посвящать в какие-то не оглашенные в деле подробности, но потом все же сказал:       — Накамура Гэндо-сан, знаешь ли, — прелюбопытнейший экземпляр, так что я ее вполне понимаю. Вот только проблем от него уж слишком много…       Я насторожился.       — Какого рода проблем? Я бы не стал спрашивать вас о Кикути-сан, но я хочу с ней поговорить, и я бы хотел, чтобы это осталось только между мной и ею, — облокотившись по примеру доктора на парапет, я посмотрел на облачка сигаретного дыма, лениво плывущие в дрожащем воздухе, и перевел взгляд на Сигу-сана.       — Какого рода? — Сига-сенсей посмотрел на меня с удивлением. — Да, тех самых. Никто не ожидал, что он станет серийным убийцей, да еще и таким талантливым. Слышал же про камеры слежения?       Я кивнул.       Доктор Сига возвел глаза к небу и, затянувшись, медленно выпустил дым из легких.       — А затем побег. Скажу по секрету, оттуда на моей памяти еще никто не сбегал, а этот ушел, как ни в чем ни бывало. И знаешь, что самое странное? Никто не видел как. Он прошел мимо всего персонала, натянув на пижаму халатик санитара, которого перед этим убил, и все, кто его видел, утверждали, что думали, что это тот санитар и есть. Ерунда полная, не находишь? Массовый психоз.       Я развернулся к доктору лицом, напряженно хмуря брови и внимательно ловя каждое его слово. Значит, способности мастера прогрессировали на глазах. Осталось выяснить, отвод ли это глаз или же оборотничество чистой воды.       — Ну… я предполагал что-то подобное, — осторожно сказал я. — А во время лечения Накамура-сан не проявлял признаков… актерской игры или шизофрении? Как если бы он менял маски?       Доктор хмыкнул и мотнул лохматой головой. Направив на меня дымящуюся сигарету, он заявил:       — Я видел его мозг после аварии, практически разобрал на нейроны и синапсы, и знаешь что? Ничего! Сотрясение мозга, и больше ничего! Но тут, приходит к нему, значит, жена, а он на измену. «Что ты с ней сделала!» — кричит. — «Где она?» и всё такое. Я сразу смекнул, что дело не чисто. Неужели, думаю, синдром Капгра? Случай на миллион! Диссертация, серия монографий и мировое имя. Опять взялся в его мозгах копаться. Удачно подвернулась Юрико в качестве ассистентки. Ну мы и нарыли. Повреждение одной ма-а-аленькой веретенообразной извилины височной доли — и бац, чувак видит знакомых, узнает их, но ток по нейрончикам к миндалинам не идет. При том, что в остальном, парень остается абсолютно нормальным.       Сига-сенсей быстро затянулся, увлеченно жестикулируя свободной рукой и показывая на пальцах о каких именно извилинах идет речь.       — Предстать ты видишь какого-нибудь дорогого для тебя человека и ни черта при этом не чувствуешь? Мозг путается и пугается и начинает поставлять возможные объяснения, чаще всего что-нибудь типа: это не он или не она, а кто-то, кто претворяется им. Злоумышленник, актер, двойник или какой-нибудь еще доппельгангер, похитивший душу того, кого ты любил. Или, наоборот: с ним или с ней всё в порядке, это я кукла и притворщик. Ну, с масочником, ясно, случилось как раз первое. Потом, когда умерла его жена, я сразу подумал, что не к добру это, но он был в больнице и Юрико-тян это подтвердила. Да и убивался так искренне, что даже я поверил, что он как-то преодолел этот свой бред, внял увещеваниям Юрико-тян, которая не отходила от него ни на шаг. Хотя честно сказать, все равно сомнения оставались…       И он замолчал, надолго задумавшись и уставившись в даль прямо перед собой.       Было похоже, что доктор любит поговорить и увлекся — куда уж там до врачебной этики? При упоминании незнакомой болезни я навострил уши. А когда Сига-сенсей стал немного сумбурно и эмоционально, почти в лицах, излагать произошедшее с Накамурой, я почувствовал, что у меня сжимается горло. Я никогда не слышал про этот синдром Капгра, наверное, это действительно очень редкая и жуткая вещь. Я попытался представить себе то, о чем говорит доктор, попытаться пропустить сквозь себя те эмоции, чувства, тот иррациональный ужас, которые испытал Накамура-сан.       И не мог.       — Поэтому, друг мой, шизофрения — понятие весьма спорное и собирательное. Для кого-то и тот симптом, что я описал — бред многоуважаемого Капгра — покажется шизофренией, но я не стал так спешить. За исключением этого маленького нарушения извилины, Накамура был в полном порядке. Поврежденные нейроны, вопреки установившемуся в быту мнению, могли постепенно восстановится, и он стал бы как огурчик, — Сига-сенсей смял окурок и ловким щелчком пальцев отправил его в длительный полет с крыши больницы на голову какому-нибудь зазевавшемуся посетителю или пациенту. Зачесав пальцами несвежую косматую прядь за ухо, он прислонился спиной к парапету и задумчиво поскреб подбородок.       — Что-то похожее было с моей подругой, Рёги Шики, когда она проснулась после комы, — проговорил я, подняв на Сигу-сенсея взгляд. — Только тогда она чувствовала подобное… несоответствие, неузнавание по отношению к себе, — вот почему мастера масок не отправили в тюрьму, а поместили в психиатрическую лечебницу, это заболевание стало смягчающим обстоятельством в его приговоре. Кстати, Дайске был резко против подобного решения, он настаивал чуть ли не на карцере. Вся эта история была грязной с самого начала, и мы вляпались в нее так, что вряд ли скоро сможем отмыться, потому что убийца действительно изначально сам был жертвой. И девушки были бы живы…       — Хм… Рёги Шики? С ней работала Токо-тян, как же… — оглядев меня еще раз, доктор хлопнул себя по бедру. — Ха! То-то я смотрю выглядишь ты знакомым. Ты ж прописался в ее палате, медсестрички с ума от умиления сходили. Я еще в интернатуре тогда был. Точно-точно! Вот только Токо-тян мне и порог ее палаты переступить не дала.       Он на пару секунд задумался, вспоминая все ходившие тогда слухи о необычной пациентке, и в сердцах воскликнул:       — Не, ну что за фигня? Самые интересные случаи уводят из-под носа, пока я пялюсь на чьи-то буфера! Поверь мне, парень, бабы — зло, уже второй раз в этом убеждаюсь.       Я неловко улыбнулся от такой эмоциональности доктора. Похоже, он питал слабость не только к редким диагнозам и встречающимся один на миллион синдромам.       Выпрямившись, доктор зачем-то отряхнул брюки и засунул руки в карманы под белым медицинским халатом.       — Ты ж тоже тут валялся недавно? Передоз «розовеньких» и ножевые ранения. Даже глаз вон потерял. Ох, не стоят они, парень, этого, поверь мне.       Не ожидал, что доктор сложит два и два и вспомнит мои визиты к Шики эти два года и мою собственную февральскую госпитализацию. Я почувствовал себя как-то некомфортно, словно душный августовский ветер неожиданно поменял направление и повеял с откуда-то с Арктики. Все же мои раны не имели ничего общего с специализацией Сиги-сана. Да и как-то привык я уже, что люди почти не запоминают мое лицо.       — Стоят, доктор, поверьте, — я все же не смог сдержать улыбки. Похоже, я сейчас только что подписался в собственной неадекватности. — Я ни о чем не жалею.       С лирическими отступлениями пора было завязывать. Мне нужно продолжать расследование, поэтому я снова вернулся к теме мастера:       — Сига-сенсей, у Накамуры-сана был странный… приступ. Почему я и хочу поговорить с Кикути-сан, его поведение напомнило сеанс регрессивного гипноза. Словно время для него потекло в обратную сторону, заставляя его проживать какие-то моменты в прошлом. Мне важно понять, до лечения или после это произошло, — я понял, что сказал что-то не то и поспешил добавить: — вашей ассистентке ничего не угрожает. Психиатрия сродни профессии сапера. Я хочу знать, в какой момент это произошло.       Чуть прищурившись на ярком свету, психиатр перестал улыбаться и посерьезнел.       — Никаких других симптомов и признаков психического расстройства я не наблюдал. Юрико объяснила ему, что эффект «маски», который его так испугал, следствие травмы. И он, казалось, все понял. Далее доза снотворного и вахта Юрико-тян. Всё тип-топ — я имею в виду ту ночь, когда убили его жену. Стопроцентное алиби. Возможно, халатность, но… Гипноз? Нет. Гипноз в психиатрии не достиг еще таких ошеломляющих результатов, — усмехнулся он, — воздействие такого уровня — уже магия, друг мой. А если серьезно: единственное рациональное объяснение того, что приключилось с Накамурой — ярко выраженный прогрессирующий психоз. Видимо, он скрывал свои симптомы, пока мог. Это случается не так уж редко.       Забавно. Пальцем в небо, но здесь в самом деле замешана магия.       Ответ доктора лишь подтвердил мои опасения насчет Кикути-сан. Понятно теперь, почему Сига-сан интересовался, для чего мне нужна его ассистентка. В любом случае, это было ее дежурство.       — Похоже, снотворное не подействовало… — пробормотал я. В любом случае уже неважно, по какой причине Накамура не спал той ночью. Началось все с той ночи и с халатности Кикути-сан. Кажется, она это и сама понимала. Но вот только… Даже после увольнения она продолжала с ним работать, Накамура сам мне сказал об этом. Если бы Юрико-сан была уверена в том, что по ее вине погибла жена Накамуры, она вряд ли бы рискнула продолжать.       — Это действительно похоже на психоз. Эти перепады в настроении — от возбужденного состояния до слез… — я постарался акцентировать все на рациональной стороне. Психоз значит психоз.       Невольно я вызвал в памяти наш разговор тем вечером. Через пару часов он напал на Шики, а я сломал ему ключицу ударом деревяшки.       От неприятных воспоминаний протянулась ассоциативная цепочки, вызвавшая у меня новый приступ холодного пота и заставившая сердце подскочить в груди. Я привычно стиснул зубы, задержав дыхание, и постарался погасить зарождавшуюся паническую атаку. Вот дьявол… Ведь ничто не предвещало беды!       Заметив пристальный взгляд доктора искоса, я вздохнул. Кажется, он заметил что-то.       — Извините, возможно, мой вопрос покажется странным, вам известны какие-нибудь методики по преодолению повторяющихся страхов? — прозвучало немного жалко, но я боялся, что меня накроет в самый неподходящий момент, и хотел любым способом решить эту проблему до того, как узнает Шики и это станет возможной помехой в нашем расследовании.       Толкнув дверь ногой, доктор Сига, прежде чем выйти на лестницу, с важным видом произнес:       — ДПДГ. Десенсибилизация и переработка движением глаз.       Даже не слышал про такое.       И уже спускаясь по лестнице, он решил пояснить.       — Давно собирался попробовать. Методик масса. Психотерапией нынче занимаются все кому не лень. Но этот метод довольно любопытен. Это у тебя после ранения в феврале? — он бросил на меня взгляд через плечо. — Реабилитацию проходил?       Я только покачал головой. Ведь я действительно думал, что со мной все порядке, я в норме и больше ничто не будет отравлять мне жизнь. Особенно сейчас, когда все только наладилось.       — Насколько я могу судить, у тебя посттравматический синдром. Страх ведь связан с каким-то конкретным событием? — он покосился на «пациента».       — Да. Пожалуй, их тогда было многовато, этих травмирующих событий, — вынужденно согласился я, зайдя за Сигой-сенсеем в кабинет. Я даже затруднялся для себя определить, что меня ранило больше — пытки Лио или израненная Шики в окровавленной порванной одежде.       — Метод состоит из нескольких сессий, где травматические воспоминания сопровождаются направленным движением глаз. Можно попробовать и другие методы. В любом случае — всё это поправимо.       Оказавшись перед своим столом, Сига-сенсей нарыл под клавиатурой визитку и написал на обратной стороне телефонный номер своей бывшей ассистентки.       — Хороший специалист решит проблему за пару сессий. Обращайся, помогу, — он указал на свой номер на визитке, а потом перевернул ее номером Юрико вверх, — передавай ей, что я соскучился и ни в чем ее не виню.       — Спасибо, — все же я не был уверен, что обращусь к нему за помощью, но в любом случае благодарно поклонился этому человеку и убрал визитку в карман джинсов. — Передам.

***

      Из больницы я выходил почти в приподнятом настроении. С одной стороны, я понимал, что обещал Шики не лезть на рожон, но, с другой, я всего лишь поговорю с Кикути-сан. Пока я не знаю наверняка, что она возможный маг, я буду формулировать вопросы, как сейчас, с доктором.       Отойдя от госпиталя, я достал свой новоприобретенный мобильник и защелкал клавишами, отыскивая телефонный справочник. Но когда почти под ногами у меня послышалось тоненькое и жалобное мяуканье, я поспешно захлопнул раскладушку и вовремя отшатнулся, чуть не наступив на выбравшегося из горы картонных ящиков черного кота. Нет, не кота. Голенастый, худой, лопоухий и большеглазый, это явно был котенок-подросток, не старше четырех месяцев. И это глазастое чудо почему-то продолжило атаку камикадзе, увиваясь у меня между ног, ластясь и выпрашивая не то еды, не то ласки, не то всего вместе.       — Ты откуда взялся? — стоило мне обратиться к нему, котенка словно прорвало. Он захныкал, как ребенок, пища при этом с теми надрывными интонациями, с которыми могут кричать только детеныши. При этом продолжал увиваться между ног, рискуя завязаться вокруг какой-нибудь моей ноги в морской узел. Умеют же они… Манипуляторы… Тяжело опустившись на одно колено, я погладил этот верещащий черный комок и не смог сдержать улыбки, когда котенок попытался меня боднуть, хоть до этого и пришлось подняться на задние лапки. Теперь просто уйти я не мог. Возьму животное домой, может, удастся пристроить кому. Если отмыть этого ушастика и накормить, очень славная киса получится. Почти Бастет, которая так Шики понравилась в музее, только глаза зеленоватые, а не желтые, как рисуют. В голову закралась безумная мысль…       Набрав номер Шики, я поднял с земли котенка и перехватил его поудобнее, прижав к себе рукой. Животное рыпаться, вопреки моим ожиданиям, перестало и даже замолчало. Только теперь котенок начал громогласно мурчать.       Шики ответила после третьего или четвертого гудка и голос у нее был крайне раздраженный.       — Ты не мог позвонить на пять минут позже?       — А ты занята? — я аж подрастерял все заготовленные приветствия. — Что-то случилось?       — Ничего. Ты доставил пару минут радости и веселья несчастной беглянке Аозаки. — отрезала Шики, и я улыбнулся. Кажется, магичка-таки нашлась. И уже успела подпортить настроение Шики.       — Своим телефонным звонком? Как же у нее мало радости в жизни осталось, — не сдержался я от шпильки, наглаживая котенка свободной рукой. — У меня для тебя два сюрприза. Первый — я узнал телефон Кикути-сан. А второй… Увидишь дома, когда вернешься, — я искренне радовался собственной задумке. Шики же понравилась Бастет? А чем плоха ее маленькая домашняя копия? — Я хочу с ней поговорить и расспросить про мастера. Возможно, она видела его пробудившиеся способности.       Иначе я не мог объяснить, почему не сработало снотворное и как он сумел выбраться из больницы той ночью.       — Вечером расскажу, что сумел узнать. До встречи! — я нажал на отбой, не спеша закрывать телефон, и вытащил визитку, которую мне дал Сига-сенсей.       Трубку довольно долго никто не брал. Я уже подумал, что она либо телефон сменила, либо выбросила, но потом на том конце провода послышался сипловатый женский голос.       — Кикути-сан? Сига-сенсей дал ваш номер, — сразу сказал я, предупреждая возможные вопросы.       Там повисла недолгая пауза, потом она осторожно спросила:       — Кто вы? Вы из больницы? — голос у нее был ниже, чем у обычно у женщины, напомнив мне тембр Шики. Только в нем звучала неуверенность — чего отродясь не было у Шики.       — Нет, не из больницы. И не из полиции и прессы, — добавил я. — Хотел бы поговорить с вами о Накамуре Гэндо.       На том конце пожалуй слишком резко, чем могло быть, спросили:       — Насчет чего? Я мало могу помочь, я уже не работаю в больнице. А все показания у Сиги-сана.       Уже диалог, хорошо. По правде, я ожидал услышать другие интонации и другой голос.       — Сига-сенсей просил передать, что скучает.       Кажется, она усмехнулась.       — Ох уж этот донжуан. Хорошо, приезжайте на станцию С***, там и встретимся. Как, вы сказали, вас зовут?       Я не говорил.       — Кокуто Микия.       — Через час на станции. Приходите, я постараюсь помочь вам, — только и сказала она и нажала отбой.       Я посмотрел на пригревшегося у меня на груди котенка. Мне кажется, или он так еще больше на Шики стал похож, когда она пристраивает голову у меня на руке или плече и категорически не хочет просыпаться и выпускать меня по утрам на волю?       Рассеянно поглаживая котенка между ушей, я двинулся к ближайшей станции метро, чтобы решить, как лучше добраться до С***. Место это людное, проходное, видимо, она не хочет встречаться со мной наедине. Наверное, опасается. Но чего? Даже если произошедшее врачебная халатность, ей нечего опасаться. Ну наверное…       Я рассудил, что лучше всего подождать ее у статуи в центре площади. Там больше шансов не затеряться в толпе, мемориал притягивал взгляд и там можно было посидеть в относительном спокойствии. Наглаживая мурлычущего котенка, воспринимающего меня, видимо, как посланника кошачьих богов, я присел на горячий от солнца гранитный бордюр клумбы и стал ждать.       Видимо, мы с Кикути-сан мыслили в одинаковом направлении, потому что когда ко мне откуда-то сбоку приблизилась невысокая темноволосая девушка, я даже не удивился.       — Кокуто Микия? — взгляд ее пронзительных темно-синих, почти индиговых глаз, скользнул по моей челке, лицу на котенка, тарахтящего у меня на плече. Казалось, от этого ее личико смягчилось, потому что она хмурила густые брови и поджимала нижнюю губу. Видимо, нервничает. А котенок послужил мостиком для того, чтобы завязать разговор.       — Да. Вы меня знаете? — я улыбнулся ей. И она, вроде бы, немного расслабилась. Протянув руку, она поскребла котенка за ухом, и благодарностью ей был скрипучий мурлычущий мяв.       — Слышала о вас. Вы были пациентом в этом госпитале зимой.       Признаться, по описаниям Накамуры и Сиги-сенсея я ожидал увидеть другого человека. И я совершенно не мог определить ее возраст. Почти как в случае Шики. С одной стороны, она казалась юной, а с другой — с ее манерой держаться, речью она могла быть даже старше меня.       — Но это не объясняет, почему вы спрашиваете меня о Гэндо-сане, — она повернулась ко мне, щурясь на отражающемся в стеклянной крыше терминала солнечных лучах.       — Я случайно познакомился с ним. Хороший человек. С которым случилось что-то очень плохое, — я посмотрел на Кикути-сан.       По ее лицу пробежала тень.       — Похоже, Сига-сан все вам рассказал. Про мое дежурство. Про мою несостоятельность как врача, — она нервным движением достала смятую пачку женских ментоловых длинных сигарет и вытащила одну. Видимо, курила она нечасто, потому что у Токо-сан прикуривание получалось в разы изящней.       — Напротив.       — Вот как? — она немного криво усмехнулась уголком рта, затянувшись дымом. — Если вы хотите знать, что случилось той ночью, то, боюсь, я вам не помощник.       Видимо, у меня на лице промелькнул букет эмоций, потому что девушка горько усмехнулась и продолжила:       — Почему-то на Гэндо-сана в ту ночь не подействовало снотворное. А может, он его не выпил. Он всегда был послушным, следовал нашим предписаниям. Он в тот вечер был очень расстроен ссорой с женой, я, как обычно, принесла ему лекарство, а потом пошла в ординаторскую, — сигарета смялась в ее пальцах, вид у девушки был отстраненный, словно она вновь и вновь переживала этот момент. — Я ведь сама вызвалась, подменила Агнес. Я сделала всего один плановый обход — дверь в палату Гэндо-сана была закрыта, все было в порядке. Я вернулась в ординаторскую и начала писать отчет для Сиги-сенсея. Не знаю, что на меня нашло, меня вырубило прямо за столом. Я проснулась около пяти утра… Да, наверное, — она наморщила лоб. — Я проспала два ночных обхода. Я бросилась к палате. Гэндо-сан спал, на столе стоял пустой стаканчик. Кокуто-сан, я искренне была уверена, что он всю ночь провел в палате.       Кикути-сан замолчала и посмотрела на меня, ожидая реакции.       Неудивительно, что Сига-сенсей ее покрывал. Она вызвалась дежурить, но не доглядела за пациентом, заснула. За эту халатность не арестовывают и в тюрьму не сажают. Это многое объясняло.       — Вы не виноваты. Ночные дежурства — это адов ад, — о, да, я знал, о чем говорил. Понятное дело, что она теперь винит себя в произошедшем. — Вы и дальше продолжали работать с ним, после его выписки. Почему?       Девушка вздохнула.       — Работать я с ним по методике сенсея начала в надежде, что все прекратится. Синдром Капгра это же такая странная непредсказуемая вещь… — она ненадолго замолчала, почесывая котенку горлышко. Тот этим бессовестно пользовался и подставлялся.       — Движение глаз? — вспомнил я.       — Да. Сперва ему как будто стало лучше. Я потому и поручилась за него, о его выписке, думала, что методика Сиги-сенсея действует. Но уже потом, когда навестила его после мне показалось, что что-то не то. Это я теперь-то понимаю, что он чувствовал вину и все глубже погружался в это, — она докурила и загасила окурок пальцами. Неженскими такими пальцами, узловатыми, в пятнах не то чернил, не то реагентов.       Немного не это я надеялся услышать. Значит, Накамура до той ссоры с женой, которая сорвала в нем что-то, внешне никак не проявлял своего пробужденного истока. Почему-то я был уверен, что эта встреча прольет свет на какие-то детали, но Кикути сама ничего не видела. И на магичку девушка не походила. Хотя… Кто, глядя на Токо-сан, назвал бы ее ведьмой?       — Вот как… Спасибо, Кикути-сан, что поделились. Я правда считаю, что вы не виноваты в случившемся, — я поднялся первым, удержав попытавшегося с меня скакнуть котенка. Девушка тоже поднялась и отряхнула длинную серую юбку.       — Наверное, вы единственный, Кокуто-сан. Даже я себя считаю виноватой, что не недосмотрела, — призналась она неожиданно, но в ее взгляде мне почудилась благодарность. Посмотрев на часы, она двинулась к станции. — Если это все, что вы хотели узнать, мне пора. До свидания, Кокуто-сан, — невысокая тонкая фигурка с копной кудрявых черных волос быстро затерялась в потоке сошедших с поезда или наоборот направляющихся к поезду людей.       И все же я хотел кое-что проверить. Да, Накамура совершил убийство. Но способность к оборотничеству он ведь обрел не сам по себе? Надо обязательно поговорить с Токо-сан, тем более Шики разыскала ее. А пока… Пока надо отнести это ушастое чудо домой, выкупать и накормить.

_RinaCat