Вечность на двоих

Кроме завывания бушующей на вершине горы бури, которая постепенно ползла вниз по склону, намереваясь опуститься в долину, да ветра, который терял свою силу в безуспешных попытках проникнуть вглубь расщелины, где нашла себе убежище юная чародейка, никаких посторонних звуков не было. Слабый намек на сквозняк задевал челку волшебницы, еле шевеля короткие рыжие волоски и щекоча нос морозным запахом снега и мерзлого мха. Сейчас сон был самой лучшей наградой за утомительное путешествие по рыхлому снегу, и хоть волшебница уснула крепко, её сон оказался более чутким, чем могло показаться. Все звуки и запахи прокрадывалось в сознание Лины вместе с тревожным чувством, будто за ней кто-то наблюдает. Инверс широко распахнула глаза, но в полной темноте не увидела ничего, и в это же мгновение чье-то зловонное дыхание обдало её нестерпимым жаром. Слишком яркий после непроглядной тьмы, багрово-красный свет залил пещеру, которая теперь казалась неправдоподобно большой. Низко наклоняясь, словно для того, чтобы лучше рассмотреть маленькую человеческую букашку, рядом с Инверс находился Рубиноокий Шабронигдо в своем истинном обличии. Исходящая от него мощь и энергия были поистине ужасающими и казавшимися безграничными, создавалось впечатление, что даже каменные своды пещеры пребывают в оцепенении перед этой силой. Лине, уставшей после трудной дороги, на хоть сколько-нибудь быструю реакцию потребовалась бы хотя бы пара секунд, но разум, окутанный страхом, отказался подчинить себе тело, а инстинкт самосохранения сработал с опозданием. Попытавшись резко вскочить, отважная юная волшебница только запуталась в своем костюме из "бинтов" и одеяла, и это стало недопустимо большим промедлением, которым незамедлительно воспользовался повелитель тьмы. Схватив укутанную в одеяло волшебницу и выпрямившись в полный рост, он поднес извивающуюся Инверс к своей зловонной морде. - Вот мы и встретились вновь, Лина Инверс. Как же я долго ждал этого. Ты была достойным противником, однако новой битвы у нас не будет. Я уничтожу твой род и не позволю жить ни тебе, ни твоим детям! - Мне сказать, что я не рада этой встрече, или сам догадаешься? – злобно прорычала волшебница, яростно извиваясь. Злоба была отличной заменой страху, который бы лишь ухудшил и без того незавидное положение юной волшебницы. Она отчаянно старалась придумать, как выбраться из этой ловушки. Гигаслейв был единственным выходом, но не факт, что ей удастся удержать такое сильное заклинание – запас магических сил был слишком мал, а права на ошибку просто не было. На замечание Шабранигдо о своем семейном древе она просто не обратила внимание – не до того было. - Мнение пищи никто и никогда не спрашивал! – Шабранигдо разразился громким смехом, который раскатистым эхом отражался от стен пещеры. У Лины мгновенно заложило уши. И, наверное, волшебница даже не успела до конца осознать что произошло и испугаться, когда Рубиноокий закинул ее хрупкую фигурку себе в огромную пасть. Клацнули огромные зубы и наступила полная темнота. Что можно ощутить, когда тебя съели? В данном случае даже проглотили целиком. Инверс ощущала, как какая-то сила проталкивает её по склизкой глотке куда-то вниз. На удивление, было довольно холодно, волшебница вся была в чем-то липком и противном, возможно, в слюне. То ли постепенно глаза начали привыкали к этой темноте, то ли вокруг действительно стало светлее, и Лина заметила вокруг себя безостановочное движение. Это то, чего она боится, наверное, больше всего на свете. Огромные, просто гигантские слизни обвивали её хрупкое тело. Оцепенение и ужас охватили волшебницу. Она хотела кричать, но не могла, слезы ужаса застыли на глазах, но не решались покинуть их пределы, все тело онемело и не желало слушать свою хозяйку. Покрытая холодной отвратительно тягучей слизью Лина проваливалась все ниже и ниже, пока окончательно не потерялась в своем страхе. *** На безуспешные поиски своей беглянки Кселлос потратил не менее двух часов и собирался уже все послать к Цефеиду, когда почувствовал всплеск такого сладкого страха, который захотелось тут же поглотить без остатка. Перемещаясь ближе к центру источника такого приятного и тягучего словно патока чувства, который для мазоку был подобен маяку, Кселлос через какое-то время оказался там, где не хотел бы находиться вовсе. Ну кто бы сомневался, что Лина Инверс укроется от непогоды не в заурядной расщелине, как все обычные люди, а в самой что ни на есть проклятой пещере, настолько древней, что не только светлые рыцари, но даже самые сильные монстры остерегались проходить мимо. Кселлос непроизвольно оскалился, осторожно входя в пещеру, где самым причудливым образом соединились темные и светлые силы еще во время войны падения Монстров, когда Раградия и Цефеид заточили Северного Короля Демонов. И теперь в пещере любой мазоку чувствовал, отравляющую его светлую ауру, а служители богов ощущали истинное зло – и то и другое заставляло обе стороны держаться от этого места, как можно дальше. В былые времена эта пещера поглотила огромное количество беспечных путников, отважных героев, а так же дурных мазоку, которым пришло в голову, что никакое проклятье времени монстрам не страшно. В этой старой, поросшей мхом пещере, где себя хорошо чувствовали только насекомые, да летучие мыши, оживали кошмары. Кселлос бы сам никогда не вошел сюда, если бы не Лина Инверс, или приказ госпожи. К неописуемому восторгу Кселлоса, беглянка, закутавшись в теплое одеяло, беспечно дрыхла недалеко от входа. Облегченно выдохнув, мазоку тихонько подошел к волшебнице и, не будя это рыжеволосое «чудовище», осторожно взял её на руки. Кселлос оглянулся, тревожное чувство давило на него, но убеждая себя, что это все наваждение пещеры, что бы он остался тут подольше, монстр поспешил назад, рассчитывая на то, что Лина все же пробыла в пещере не слишком долго, иначе последствия могли бы быть плачевными. Оказавшись со своей ношей на улице на небольшом расстоянии от пещеры, где он уже мог нормально перемещаться, Кселлос вместе с Линой скрылся в астрале. Сомнений в том, куда стоит направиться он не испытывал ни секунды – если Инверс не захотела стать его по-хорошему и не захотела подчиниться, когда он действовал силой, значит, нужно будет действовать хитростью.