Иди, Птенец!

Мне необходимо было найти способ выжить на той стороне самому и обеспечить безопасность Крохи и Яна. Свалить эту работу было не на кого, ведь я один знал, как устроен тот мир. Солнце, расспрашивая об успехах в поисках, откровенно наслаждался видом моих краснеющих щек. Я перебирал в голове любые варианты, пока ученые в своих кабинетах доводили состав сыворотки до безупречности. Мне еще несколько раз пришлось испытать на себе ее эффекты, прежде чем я стал засыпать и просыпаться с ясным, хоть и немного возбужденным сознанием. Кроха, которая и сама пряталась от Солнца по углам, напоминала мне, что каждый день может стать последним для моих друзей с другой стороны. Это не помогало, и я лишь больше отчаивался, что не смогу найти способ обмануть мой жестокий и бдительный мир. После очередной ночи мучительных снов я рассказал Крохе и Яну единственное, до чего додумался и признался, что им не следует ждать от меня большего. – Я рассчитывала на другое, – выдохнула Кроха и потерла уставшие глаза. Она записала мой план во всех деталях, чтобы сообщить о нем правительству. Мне не рассказывали о процессе переговоров, будто я не играл в этом никакой роли. – Тебе следует быть благодарным, Птенец, – отчитывала меня Кроха. – Мы взяли на себя эту ответственность, так что расслабься и жди. А ждать пришлось долго. Надежда на успех почти испарилась, да и верить в то, что мой план хоть кому-то понравится, было глупо. И каково же было мое удивление, когда Кроха с Яном пришли к нам домой с разрешением отправиться на ту сторону. Мы сели за стол на кухне - трое против одного. Кроха развернула большую карту города, где я своей рукой подрисовал границу Тьмы и улицы за ней. Солнце внимательно рассматривал её, пока мы толкали друг друга в бока. Ученые, которые все это время боролись за право осуществить набег на мой мир, теперь боялись рты раскрыть. Ян отказывался отвести взгляд от горы посуды в раковине, а Кроха упорно не замечала моих ударов под ребра. Солнце, закончив рассматривать карту и решив, что дал нам достаточно времени на разборки, откинулся на спинку стула, сложил руки на столе и кивнул мне, разрешая говорить. Я нанес Крохе последний и самый болезненный удар, но она была непреклонна в своем молчании. Делать было нечего, и я ткнул пальцев в карту. – Мы перейдем границу здесь, – я указал на дыру между пекарней и мебельным магазином. – Через 3 дня, в любое время между обедом и закатом. За этим участком, – я указал на такую же пустоту за черной границей, – в это время наблюдает мой коллега Лампа. Я хорошо помню его расписание. Он узнает меня, как только увидит и не станет никому о нас сообщать. Я уверен в нем, он слишком меня любит, да и смелости ему не хватит. Мы уйдем незамеченными и подождем Лампу возле его дома, – я провел пальцем по нарисованной дороге. – Там и решим, что делать дальше. Я замолчал и закрыл лицо руками. Тишина навалилась невыносимая, только скрежет крохиных зубов и пыхтящая на плите кастрюля бесцеремонно нарушали ее. – Ладно Птенец, но с вами что не так? Я исподлобья глянул на Солнце. Он был разочарован. В доме вдруг погас весь свет и мы остались в полной темноте. – Давно такого не было! – раздалось сверху так неожиданно, что я вздрогнул. Мина спускалась по лестнице, держа перед собой зажженную свечу. – Вы готовы обезглавить Лабораторию ради этой бредовой затеи? Кроха и Ян упорно молчали, пока Мина расставляла на кухне свечи. Теплый дрожащий свет понемногу наполнил все вокруг. – Полагаю, что решение уже принято, а сюда вы пришли, чтобы не показаться невежливыми? Впервые я увидел Солнце настолько подавленным. Ученые не соглашались проронить ни слова, и я только сейчас заметил, что до крови расковырял кожу у ногтей. К нам спустились другие жильцы, жалуясь на неудобства и разрывая своими голосами накопившееся напряжение. Мина облачилась в белые вуали и принялась читать мрачные стихи, поводя руками над огнем. Кроха свернула карту, и они с Яном быстро покинули наш дом. Стол постепенно покрывался посудой и холодной едой, и Солнце освободил свое место. Я машинально последовал за ним, и мы сели на ступенях лестницы, откуда было удобно наблюдать за этим необычным ужином. – Скольких ты планируешь сюда привести? – тихо спросил он самым обычным голосом. – Шестерых. Он перевел на меня взгляд и я заметил на долю секунды, как неприятно сверкнул в свечном свете его единственный глаз. – И кто они? – Это важно? Или ты планируешь помешать кому-то остаться здесь? – Как ты наверное заметил, такой возможности у меня больше нет. Но есть другие. – Благо можно вылечить, – я подсел поближе. – Мы все больны. Прояви к нам милосердие. – Я проявил его достаточно, и к чему это привело? – Но он мой друг, и даже такие, как он, не должны оставаться на той стороне. Отошли его в другой город, подальше отсюда. Мне все равно. Я просто хочу, чтобы мои друзья были в безопасности. Как только это случится, всё станет по-прежнему. Ты разрешишь мне вернуть вещи в твою комнату? Солнце отвернулся. – Боюсь ты сам этого больше не захочешь. Мина запела что-то печальное, кружась в танце с воображаемым партнером. Солнце немного послушал её, а потом ушел к себе, оставив меня с чужой семьей.