Судьба на выбор

– Тебе понравился десерт? – с все той же убийственной вежливостью осведомился Даг, и Керри изобразила очаровательную улыбку… во всяком случае, ей хотелось верить, что раздраженно-недовольное выражение лица вкупе с растянутыми губами можно принять за «очаровательную улыбку»… если хорошо постараться. – Да, вполне. А тебе твой? – Она посмотрела на практически нетронутый пирог непонятной консистенции в тарелке Дага и вздохнула. Было ясно как день: ему не нравились ни ужин, ни десерт, ни ее общество. Хотя надо было отдать ему должное, еще никогда за все годы, что Керри знала этого мужчину, он не был по отношению к ней столь предупредителен и любезен… настолько предупредителен и любезен, что со стороны их никак нельзя было не принять за пару на первом свидании. – Хотите еще что-нибудь? – Подошедший официант заговорчески подмигнул Дагу, и Керри явственно услышала, как тот скрипнул зубами. – Кофе! – выкрикнула она прежде, чем Даг успел открыть рот. – Еще один кофе! Пожалуйста… Даг посмотрел на нее тяжелым взглядом, но Керри сделала вид, что ничего не заметила. Чуть нервно она кивнула официанту, который одарил ее снисходительно-ласковой улыбкой – именно так родители смотрят на свое впервые влюбившееся чадо – и, наконец, убрался от их столика. – Третий кофе за полчаса. Ты настолько любишь этот напиток? – спросил Даг; и Керри подумала, что следует отдать ему должное – еще раз: он все еще вел себя убийственно вежливо. – Здесь готовят хороший кофе, – ровным тоном ответила она, стараясь не думать о том, что уже через пару минут ей снова придется вливать в себя кошмарно-крепкую бурду, от одной мысли о которой ее начинало подташнивать. Керри глубоко вдохнула, настроилась, решилась и… в бесчисленный раз за этот вечер выдала всю ту же банальность: – Приятное место. Ты здесь часто бываешь? Она мысленно выругалась. Все шло не так с самого начала их ужина. Даг вопросительно смотрел на нее, явно ожидая, что она просветит его относительно цели их встречи, но Керри так и не решилась ему открыться. Когда утром она думала о том, как будет здорово поговорить со старым знакомым, поделиться с ним сокровенными мыслями… чтобы, расставшись через пару часов, больше никогда не увидеться, ей показалось, что это едва ли не гениальная идея. И ей в голову не приходило, насколько сложным для нее будет посмотреть в глаза человеку, которого в прошлом искренне полагала своим главным врагом, и произнести: «Я приехала в этот город, потому что здесь живет женщина, которую я люблю». Не видя перед собой его глаз, так легко было представлять себя смелой и решительной; с той же легкостью можно было до бесконечности откровенничать с воображаемым собеседником. Но сейчас, когда напротив нее сидел живой человек из плоти и крови, с которым ее не связывало ничего, кроме некогда общей работы и уже смутных, но малоприятных воспоминаний, открыть рот и произнести хоть что-то подобное фразе: «Я потеряла любимую женщину и не знаю, как продолжать жить без нее» – оказалось за гранью ее возможностей. – Керри, – почти нежно произнес Даг, и в его взгляде, уже не впервые за вечер, мелькнуло беспокойство, – ты в четвертый раз задаешь мне этот вопрос. Я рядом живу. И я здесь часто бываю. Об этом я сказал еще утром. В ответ Керри неопределенно пожала плечами. Даг хмыкнул и смущенно потер подбородок. Она начинала его пугать, и хуже всего было то, что он не представлял себе, каким образом – кроме единственно-заманчивого, ее убийства, – можно было закончить этот, еще в самом своем начале показавшийся ему вечностью, ужин. Официант принес очередной кофе, который, по мнению Дага, здесь готовили просто чудовищно, и смотался раньше, чем Даг успел попросить счет. – Забавно получилось с этими сумками, – сказала Керри и с видимым наслаждением отпила из своей чашки. Даг уже ничему не удивлялся и, решив понапрасну не сотрясать воздух фразой: «Прости, но ты это уже говорила», просто кивнул. – Мне понравился город. Правда, из-за дождя я почти ничего не увидела… Пока она говорила, Даг смотрел на нее в бессчетной попытке сообразить, чтó ему делать дальше. Он честно старался анализировать ее слова и жесты, он честно пытался понять ее мотивацию… Он был вежлив и деликатен, что давалось ему нелегко, потому что весь вечер с момента их встречи у входа в кафе Керри вела себя, мягко говоря, странно. Она улыбалась отсутствующей улыбкой, вновь и вновь повторяла ничего не значащие фразы, смеялась над каждой его шуткой настолько громко и искренне, что становилось очевидно – она врет: ей ни секунды не было смешно. И она так и не сказала ему, зачем пригласила его на ужин. В течение дня он успел перебрать в уме все варианты: от не укладывающегося в голове «может быть, все это время она была влюблена в меня и, наконец, решилась признаться» до кажущегося теперь вполне возможным: «она инопланетянка и, наконец, решила мне об этом сказать»; но вечер грозил перейти в ночь, а Даг все еще оставался в неведении, о чем Керри хотела с ним поговорить. «Если она вообще хотела говорить о чем-то, – со всеусиливающимся раздражением подумал Даг, глядя на продолжающую мило щебетать и пить кофе Керри, – может быть, ей просто хотелось с кем-то поужинать… или просто свести кого-то с ума!» – Керри, замолчи. – Даг решился прервать очередное витиеватое рассуждение Керри о качестве представленных в меню блюд, когда понял, что от реального убийства сидящей напротив женщины его отделяет всего мгновение… или слово. – Утром ты сказала, что хотела со мной поговорить. Если тебе потребовалось мое общество, чтобы рассказать мне о том, как нужно готовить начинку для вишневого пирога… – Он выдохнул и поклялся себе, что не станет произносить в ее присутствии бранных слов… во всяком случае, приложит для этого все усилия. – Я надеюсь, ты пригласила меня на ужин с другой целью? Его глаза смотрели на нее столь пристально, что Керри не нашла в себе сил отвести взгляд. Отставив от себя отвратительный кофе, она тяжело вздохнула. – Я не думала, что это будет так сложно… Я… видишь ли, у меня в жизни кое-что произошло… и я подумала… вернее мне показалось, что, если я расскажу об этом кому-то со стороны… незаинтересованному… то, возможно, это поможет… – Керри замолчала и усмехнулась. – Правда, я понятия не имею, как и чем мне это может помочь. Прости. Я представляла себе этот ужин совершенно иначе. – Ну… ты еще не допила свой кофе, – сказал Даг и, вытянув руку, дотронулся до ладони Керри. – У нас еще есть время. Для того чтобы ты мне все рассказала. – Ты… – протянула она, сосредоточенно глядя на их соприкасающиеся на столе пальцы, – ты помнишь, как мы встретились первый раз? Не вообще! – вскрикнула Керри и замахала руками, когда он подался назад, вспоминая момент их знакомства. Казалось, оно произошло тысячу лет назад; и Даг плохо помнил, но, кажется, они поссорились… – В аэропорту! Ты помнишь женщину, с которой я была, когда мы случайно столкнулись? – В аэропорту? В первый раз? – Даг честно напряг память, но все, что он смог вспомнить, это как он чуть не опоздал на регистрацию своего рейса. – Нет, – он покачал головой и добавил почти извиняющимся тоном, – я торопился на самолет. Прости. Керри уставилась на него изумленным взглядом. Он мог не заметить Ким? Забыть ее?! Невольно Керри позавидовала сидящему напротив мужчине: она не могла сделать ни того, ни другого. – Так вот, эта женщина… – продолжила Керри, но раздавшийся за ее спиной женский вскрик заставил их обоих подпрыгнуть от неожиданности. Когда Даг перевел взгляд на сидевшую позади Керри парочку, в первое мгновение он подумал, что обознался… а во второе – что сошел с ума, и ему срочно требуется помощь специалиста. Блондинка из самолета, одетая на этот раз в нарядное светлое платье, сжимала в руках маленькую коробочку, а напротив нее сидел все тот же, не к ночи помянутый… – МАЙК?!! – восторженно взвизгнула девушка, а ее спутник уже надевал ей на пальчик обручальное колечко. Даг несколько раз зажмурил глаза, но всякий раз влюбленная парочка оказывалась на том же месте… – Даг, ты будешь смеяться, но я, кажется, помню эту пару… – тихо сказала Керри и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – Я, конечно, не уверена, но, кажется, они были утром… – В аэропорту, – одновременно с Керри закончил фразу Даг. Еще раз кинув взгляд на парочку в глупой надежде, что на этот раз они точно растворятся в пространстве, он вздохнул и наклонился к Керри. – Ты вряд ли будешь смеяться, но я летел с ней в одном самолете. – Даг, так не бывает, – прошептала та и оглянулась на самозабвенно целующихся за соседним столиком молодых людей. – То есть… наверное, в этом нет ничего странного… – Да… наверное, нет, – как можно более убедительно постарался произнести Даг. Пытаясь не смотреть на влюбленных, он улыбнулся Керри. – Странно, что я вообще ее запомнил. Со мной в самолете летело столько людей… – А я помню, почему обратила на них внимание. У девицы был чемодан на колесиках. Моя чертова сумка так оттягивала плечо, что, увидев эти колесики, я не расплакалась только чудом! Потому что только в этот момент я сообразила, что вместо дурацкой и неудобной сумки могла взять с собой свой чемодан… на таких же колесиках… но, разумеется, не розовый. – Керри подняла на Дага чуть застенчивый взгляд, и оба рассмеялись, вспоминая поведение колоритной парочки этим утром. – И потом, эта девица, – понизила голос Керри, – так отчаянно верещала имя своего… – Майк, да! Да!!! – Последние слова Керри потонули в восторженных вскриках девушки. Даг до боли прикусил губу, из последних сил сражаясь со смеховой истерикой, и ему было достаточно всего одного взгляда на выражение лица Керри, чтобы понять, что с ней происходит то же самое. – Ну… – Он честно попытался перевести разговор в менее смешное, а, следовательно, более безопасное, русло. – Если бы ты взяла с собой чемодан, тебе, конечно, было бы удобно его катить, но не было бы никакой возможности перепутать его с моей сумкой. – Ты прав. Во всем есть свои плюсы, – сказала Керри, а Даг сделал вид, что его не удивили ее слова. Было по-настоящему странно сначала услышать из уст этой женщины фразу: «Ты прав», а затем узнать, что недоразумение с перепутанными сумками для нее не просто неприятный инцидент… оказывается, она видит в этом событии «свои плюсы». Впрочем, все странности, связанные с появлением Керри в его жизни – со всеми ее проявлениями и непонятностями, не шли ни в какое сравнение с шоком, который он испытал, во второй раз столкнувшись с Майком и его шумной подружкой… невестой. Даг не мог объяснить самому себе, почему его так удивило то, что его попутчица и ее парень из всего множества ресторанов и кафе города выбрали этот, его любимый. Он понимал, что его реакции нелогичны – ведь постоянные встречи в аэропортах страны с бывшей коллегой не воспринимались им как нечто из ряда вон выходящее, и даже «обмен» сумками не вызвал в нем ни малейшего изумления… тогда как присутствие незнакомого парня по имени Майк в излюбленном ресторанчике Дага вселяло в него едва ли не благоговейный трепет. – Так что ты говорила про эту женщину из аэропорта? – спросил Даг, надеясь переключиться на проблему Керри и, наконец, забыть о… – Майк, давай… – раздалось над самым его ухом, и он чудом не свалился со стула от неожиданности. Резко обернувшись на голос, Даг встретился взглядом с широко улыбающимся Майком. – Простите, что прерываю вашу беседу, – явно смущаясь, проговорил тот. – Просто у нас сегодня… небольшой праздник. И мы бы попросили официанта, но сегодня здесь столько народа… и… – Сфотографируйте нас, пожалуйста! – не выдержала блондинка и буквально запихнула Дагу в руки маленький фотоаппарат-мыльницу. «Разумеется, розовый…», – обреченно подумал Даг, поднимаясь с места. Блондинка уже повисла на Майке в картинно-соблазнительной позе, «случайно» выставив вперед левую руку. «Симпатичное колечко», – отметил Даг, нажимая на ярко-розовую кнопку фотоаппарата. – Ой! Еще раз! – предсказуемо вскричала блондинка, тогда как мужчины предсказуемо изобразили на лицах радость. – Спасибо! Спасибо… – Девушка забрала фотоаппарат и слегка замешкалась, очевидно, припоминая, где она могла прежде видеть сфотографировавшего их мужчину. – Не за что! Счастливой семейной жизни! – торопливо проговорил Даг, почти бегом возвращаясь на свое место. Наклонившись к Керри, он скосил глаза на о чем-то тихо переговаривающуюся парочку и прошептал. – Кажется, она меня узнала. Надо отсюда сваливать! Еще чуть-чуть, и они предложат нам… – Ой, мы, кажется, летели в одном самолете! – Вновь материализовавшаяся у их столика блондинка словно откликнулась на слова Дага. – Мы с Майком, – она усиленно замахала возлюбленному, чтобы и тот включился в беседу, – решили пожениться! – Пальчик с поблескивающим колечком бесцеремонно ткнулся сначала в лицо Дага, затем чуть не выбил глаз Керри, но та, предугадав движение счастливой невесты, вовремя успела податься назад. – И это так обалденно здорово, что вот мы летели в одном самолете, а теперь вот ужинаем в одном ресторане! Я уверена, что это судьба! И мы с Майком предлагаем вам отметить нашу помолвку! – Эээ… нууу… эээ… – беспомощно замямлил Даг. – Дело в том, что мы… – Но это и, в правду, чудесное совпадение! Майк! Ты же согласен? – вскричала блондинка; а ведь они даже не знали ее имени, сообразил Даг, мучительно пытаясь придумать предлог для отказа… пусть неубедительный, лишь бы не пришлось целый час слушать визгливое: «Мааайк!!!». – Конечно, согласен, прелесть, – эхом отозвался Майк, и Даг почувствовал ощутимый пинок по ноге. Он посмотрел на Керри, взгляд которой оказался даже красноречивее «жеста». «Сделай что-нибудь!» – безапелляционно приказали ее глаза, и, уже не раздумывая, он открыл рот, еще не зная, какие слова сорвутся с его губ. – Дело в том, что моей жене пора принимать лекарства, – сказал он. – Она… дело в том, что она серьезно больна. – О… это так грустно… – Девица уставилась на Керри с выражением вселенской скорби, будто ожидая, что «серьезная болезнь» заберет ее в расцвете лет в ту же секунду. – Да… мне тоже очень жаль, – вслед за невестой потупил взор Майк, и только тогда Даг понял, какую сморозил глупость. Он перевел взгляд на Керри, до которой, судя по ее все еще не сошедшей с губ вежливой улыбке, пока не дошел смыл его слов. Однако ему не оставалось ничего иного, кроме как продолжать «виртуозно» врать. – К сожалению, мы прямо сейчас должны отправиться домой, – произнес он, с тоскливой обреченностью наблюдая, как удивление и гнев сменяют выражение вежливой отстраненности на лице Керри. – Болезнь прогрессирует, и… – получив второй и уже куда более ощутимый пинок по ноге, Даг на мгновение задержал дыхание… чтобы продолжить с еще большим воодушевлением, – какой бы сильной ни была моя девочка, ей все же требуется помощь. Врачей, – еще один пинок, – лекарств, – убийственный взгляд, – и, конечно моя, искренне любящего ее… – в этот раз Керри удалось дотянуться до его колена, и невольно он охнул от боли, – мужа. – Даг, послушай меня… – начала было она, но, протянув руку, Даг успел стиснуть ее ладонь прежде, чем Керри, заметив его движение, успела убрать ее со стола. – Я знаю, как тебе не нравится говорить об этом, – медленно проговорил он, сжимая пальцы вокруг ее запястья, – но уже очень скоро мы будем дома. И, я надеюсь, приняв свои лекарства, ты сможешь меня простить. – О, я уверена, что, приняв свои лекарства, я сумею тебя простить, – нежным голоском проворковала Керри, стараясь не выказывать боли. – Ты даже представить себе не можешь, какой я умею быть… благодарной. Не сводя глаз с лица «благодарной супруги», Даг ослабил хватку, не выпуская ее ладонь, и попросил счет у впервые вовремя нарисовавшегося у их столика официанта. – Видимо, из-за болезни вы редко выходите из дома? – сочувственно поинтересовался Майк, и Керри почувствовала, как предательски задрожали ее губы… от ярости. – Я живу неподалеку и часто встречаю здесь вашего мужа. Но вас я ни разу… – У нас годовщина свадьбы! – не подумав, выпалил Даг, единственный из присутствующих верно истолковавший нервный тик на лице Керри. Он уже сам ненавидел себя за идиотскую попытку избавиться от нежеланного общения с Майком и его визави, но останавливаться было поздно. Больше всего на свете ему хотелось подняться из-за стола и трусливо сбежать, но, во-первых, им еще не принесли счет, а, во-вторых, он понимал, каким свинством с его стороны будет бросить Керри на растерзание двум назойливым придуркам. – Да, у нас годовщина… – угрюмо и ни на кого не глядя, продолжил он, – и я не мог позволить… эээ… ммм… любимой женщине провести этот праздник дома. «Любимая женщина» резким движением вырвала свою руку из пальцев Дага, и, когда он зажмурился в ожидании пощечины, ровным голосом произнесла: – Дорогой, оплати счет. Пожалуйста. Пока Даг торопливо отсчитывал деньги, а Керри молча испепеляла его взглядом, ни на секунду не замолкающая блондинка вне себя от восторга поздравляла их с годовщиной. – … и я надеюсь, так надеюсь, что наш союз будет таким же прочным, как ваш! – продолжала нести она, даже когда Даг поднялся на ноги и попрощался. – В богатстве, в бедности… в болезни… – Нам действительно пора! – оборвала ее Керри, понимая, что, если визгливая деваха не замолчит, ее будут оттаскивать от нее силой… и, может быть, пока ее не оттащат, она успеет вырвать бóльшее количество крашеных волос девицы! – Поздравляю с помолвкой… – глубоко вдохнув, сказала она и встала из-за стола. Увидев ее костыль, блондинка охнула и уже раскрыла рот для очередной порции причитаний, но Даг, ухватив Керри под руку и на бегу кивнув Майку (которому в глубине души успел искренне посочувствовать), буквально проволок ее через весь зал к выходу. – Дождь, наконец, перестал… – глядя себе под ноги, произнес Даг, когда они оказались на улице. Керри молчала, и ему пришлось поднять на нее глаза. По выражению ее лица он понял, что она больше на него не злится, но истолковать ее грустный и одновременно рассеянный взгляд не сумел. – Эй, что случилось? – Он тронул ее за плечо и, когда та не ответила, извинился. – Пожалуйста, прости меня. Я не знаю, как у меня вырвался этот идиотизм о твоей болезни… Никогда не думал, что попаду в такую ситуацию. Я говорил как герой дурацкой комедии… Это недопустимо… то, что я сказал… Ну, пожалуйста, прости… Все, что я хотел, убраться подальше от них… Сняв с себя его руку, Керри сделала шаг назад и прислонилась к стене. Она по-прежнему молчала, и в этот момент доведенному в своем раскаянии до точки кипения Дагу пришла в голову страшная мысль. – Керри… пожалуйста… я тебя умоляю, скажи, что у тебя нет никакой ужасной болезни, потому что… – Он замолчал, не зная, какими словами закончить эту дикую фразу, и, пока Керри тянула с ответом, ему показалось, что перед глазами промелькнула вся жизнь… та ее часть, в которой присутствовала прислонившаяся к стене женщина с потерянным взглядом и печальной полуулыбкой. – Даг, я абсолютно здорова, – сказала она, и он облегченно выдохнул. – И я не сержусь на тебя. Да, вначале я очень разозлилась. Такими вещами не шутят, ты прав. Но потом это было даже забавно. Ты был так смущен и напуган… тем, что ты наговорил этим двум придуркам. – Керри оторвалась от стены и протянула ему руку. – Было здорово с тобой пообщаться. И спасибо за ужин. Я собиралась оплатить половину счета, но ты должен хоть как-то расплатиться за то, что назвал меня больной в присутствии двух свидетелей. Правда, потом ты назвал меня «любимой женщиной», и я почти простила «больную», но… фраза о том, что мне нужно принять лекарства, отняла у тебя все набранные очки. Прощай? – произнесла она с вопросительной интонацией, когда он на автопилоте пожал протянутую ею руку. – То есть? – не выпуская ладони Керри, переспросил Даг; только теперь он, кажется, начинал понимать, почему так резко переменилось ее настроение. – В наказание за «больную» ты собралась лишить меня не только моих денег, но и продолжения своей истории? Завязка меня заинтриговала. Сама того не желая, Керри улыбнулась и посмотрела на него исподлобья. – Не было никакой завязки, – сказала она. – Я вообще ничего не успела сказать. Но это моя вина, не надо было тянуть время. Ты ни в чем не виноват. Можешь со спокойной совестью идти спать. Тебе наверняка завтра рано вставать… Ее рука все еще лежала в его ладони, и то ли из-за того, что к вечеру похолодало, а на ней была легкая блузка с коротким рукавом, то ли потому, что за последние месяцы она истосковалась по тактильным ощущениям тепла от прикосновений другого человеческого существа – пусть не любовной ласки, но искреннего дружеского рукопожатия, Керри хотелось продлить этот момент, растянуть во времени их прощание… Она встретилась глазами с Дагом и попыталась удержать на лице беззаботную улыбку. Казалось, никогда прежде одиночество не ощущалось так остро, как здесь и сейчас – в этом чужом городе, где у нее не было никого, кроме этого мужчины, который стоял напротив и сжимал в своей руке ее руку. Ким была не в счет. Этот город поглотил ее, отобрал навсегда – окончательно и бесповоротно, укрыл от чужих глаз в одном из бесчисленных лабиринтов своих улиц… которые для Керри, честно изучившей карту и даже отыскавшей на ней новый дом своей бывшей возлюбленной, остались переплетенными на листе бумаги изломанными паутинками линий… ведущими в никуда. Керри первая разорвала их зрительный контакт и выдернула свою руку из пальцев Дага. Теперь она почти желала, чтобы он поскорее ушел. Она слишком часто позволяла себе строить иллюзии – на пустом месте, непростительно часто; и как ни хотелось ей поддаться обманчивому ощущению защищенности, как ни хотелось забыться и поверить, что дружеское участие этого мужчины излечит ее тоску, Керри знала, что это только ее фантазии. Все, что Даг сделал, – вернул ей ее сумку и заплатил за нее в ресторане. Все остальное она домыслила без его участия. «Насколько же тебе одиноко, что ты готова наброситься на первого встречного знакомого человека и умолять его стать твоим другом?!» – пронеслось в ее голове, и Керри с ужасом осознала, что пройдет еще минута, и она разрыдается прямо на глазах Дага Росса. А этого она не могла допустить даже сейчас, когда их извечная вражда переродилась в нечто, что скрепя сердце можно было отнести к понятию «дружба». – Спасибо за компанию, – торопливо произнесла она и уже шагнула к стоянке такси, когда рука Дага легла на ее плечо. – Я не работаю завтра, Керри. И мне не нужно рано вставать, – сказал он. Тепло его руки приятно согревало ее кожу, и Керри с удивлением поймала себя на том, что отвечает на его улыбку – безо всякого притворства и малейших усилий; в этот вечер одиночество и тоска, ее демоны-спутники, останутся в проигрыше. Все, что было нужно, – выбрать место, где состоится их разговор. Керри уже начала забывать, каким напряженным и требовательным становился взгляд мужчины, когда, наклонившись к ее лицу, подчеркнуто небрежным тоном он задавал сакраментальный вопрос: «К тебе? Или ко мне?».