В нависшей тишине и страхе

Ночь принесла тишину в дом, с трудом угомонившийся после празднования. Только после двенадцати все наконец-то разошлись по комнатам, сопровождаемые напутственным словом Кристофа о том, что он не посмотрит на их нытье и поднимет всех ни свет ни заря, потому что следовало выезжать пораньше. Еще долго в коридоре звучали хождения туда-сюда, пока все наконец-то не улеглись спать. Только Ханимарен оказалась счастливицей, которая смогла заночевать в своей комнате в одиночестве, особенно же не повезло мальчикам — им предстояло поместиться в одной комнате втроем. Анна лежала в кромешной темноте с открытыми глазами, прислушиваясь к едва слышному, размеренному дыханию Эльзы. Её собственное сердце в это время стучало с такой силой и скоростью, что она даже подумать о сне не могла. «Поскорей бы уже утро» Сегодняшняя бессонница отличалась от большинства предыдущих — унылых или пугающих, несмотря на то, что была такой же выматывающей. Мысли вращались по кругу от нетерпения по поводу предстоящей поездки, заставляя забыть обо всех остальных поводах для тревог. Нужно было встать пораньше, чтобы собрать всё необходимое, ничего не забыть… Анна уже в десятый раз продумывала, что она возьмет с собой — это помогало немного отвлечься от того, о чём она старалась думать как можно меньше. От мыслей, сводящих её с ума… Когда она наконец-то начала жить одна, после того как сбежала от того чудовища, то познала такое счастье и спокойствие, какого не могла и вообразить. Тогда она была уверена, что готова прожить всю жизнь именно так. В одиночестве было легко — она видела в нем свободу. Ей никто не был нужен, особенно ввиду того, что от одной только мысли о близости с другим человеческим существом её бросало в дрожь. Она стыдилась своего тела, по большому счету, она никогда не чувствовала себя полноценной девушкой, обладая в восемнадцать лет фигурой подростка, и не сказать, чтобы в последние три года что-то сильно изменилось. Этим объяснялся и ее выбор одежды. Более того, когда ее принимали за парня, она думала, что ее это вполне устраивает, по крайней мере, до встречи с Кристофом устраивало… И в остальном, чувствуя, что физическое развитие идёт с задержкой, что она совершенно чужда обычных для молодых людей желаний и порывов, Анна постепенно, не без боли, смирилась со своей наиболее вероятной судьбой — одиночеством. Оно казалось самым лучшим выходом. Кто бы мог подумать, что теперь ей приходилось усилием воли заставлять себя не думать о том, что она чувствовала, случайно ловя на себе взгляд Кристофа. О том, какие чувства вызывало у нее воспоминания о его осторожных прикосновениях. О том, как тыльная сторона шеи покрывалась мурашками, когда он оказывался так близко, что она могла уловить его запах. Мозг услужливо извлёк из памяти картинку его сильных рук, кистей с сетью вздувшихся вен от привычки к тяжелой физической работе, крупных теплых ладоней. Что-то волевое и надёжное чувствовалось в спокойной силе этих рук, из-за чего хотелось… Анна боялась признаться в том, чего ей хотелось. В самые ужасные моменты в заброшенном здании, посреди того хаоса, она чувствовала уверенность, когда он держал ее, закрывая собой от вида крови на стенах и трупов ее похитителей, когда она слышала его успокаивающий голос и, казалось, не видела ничего, кроме его светло-карих глаз. Но сейчас, ночью, в тишине, под аккомпанемент грохочущего пульса всё это вставало перед её мысленным взором и тревожило, заставляя сердце биться сильно и неравномерно. Что-то запоздало, но настойчиво и неотвратимо пробуждалось в ней, пугая своей силой. «Самое время для воспоминаний», — подумала Анна, чувствуя как горит лицо. Но всё громче на краю сознания звучал противный голосок, нашептывающий, что она непременно всё испортит своими фобиями. Может лучше было бы притворится, что она вообще ничего не чувствует? Это было бы ложью, бесспорно… На самом деле, в глубине души она понимала, что с замиранием сердца ждёт чего-то настоящего, ждёт так, как ничего никогда не ждала. Хотела, но не позволяла себе даже мечтать о том, чтобы забыться в его объятиях, укрыться от холода и страха за его сильной спиной и не видеть перед собой ничего, кроме его добрых глаз. Не позволяла, потому что последним, чего Анне хотелось, было снова увидеть недоумение и боль в этих глазах, как тогда… Лучше бы она всё-таки уехала в США. В какой момент она начала бояться своих собственных желаний, своих собственных мыслей? В какой момент всё в ее жизни стало настолько запутанным? Может тогда, когда она поняла, что не знает, чего от себя ожидать? Еще пол дня назад она готова была отдать всё, чтобы хоть немного дольше побыть рядом с Кристофом. Сейчас ей хотелось убежать на край света от страха перед неизвестным, от страха разрушить всё одним судорожно-болезненным движением. Хотелось снова оказаться в спасительном круге одиночества. Анна почувствовала себя крошечной пылинкой в огромном мире, которому не было дела до её страхов и отчаяния. Тишина давила нее, подобно душному пыльному мешку, белым шумом заползала в уши. Нестерпимо хотелось плакать от растерянности, но Анна боялась разбудить Эльзу. Она посмотрела на экран телефона — на часах было всего два после полуночи. «Я даже не спросила у Кристофа куда мы едем», — поворачиваясь на другой бок с тяжелым вздохом, подумала Анна. Она попыталась плотнее укутаться в одеяло, надеясь согреться, но ступни оставались такими же ледяными, а щеки и шея горели огнем, поднимающимся откуда-то от солнечного сплетения. Сон не собирался опускать на нее свое покрывало милосердного забытья. Все эти ночные метания стали причиной того, что утро Анна снова встретила разбитой, тихой и бледной. Едва забрезжил рассвет, она встала с постели и собрала все свои вещи в сумку, которую ей одолжила Ханимарен. Она старалась двигаться как можно более осторожно, чтобы не разбудить Эльзу, но та спала на удивление крепко. Похоже, ее тоже сильно вымотало обилие переживаний предыдущих недель. Когда Анна вышла в коридор и направилась в ванную, она услышала, что внизу уже готовят завтрак. «Наверное, Кристоф тоже проснулся…» Пока Анна принимала душ и сушила волосы, Эльза проснулась от звука будильника, который она поставила с вечера, чтобы не проспать. Анна, чувствуя себя немного более расслабленной и посвежевшей после душа, тихонько открыла дверь в комнату. Но, увидев, что Эльза уже встала и приступила к сборам, она улыбнулась и сказала: — Доброе утро. — Доброе. Удивительно, я спала как убитая. А ты как себя чувствуешь? — Уже лучше. Правда, я наоборот почти не спала, — сказала Анна и, шумно выдохнув, упала на уже застеленную постель. — Из-за поездки? Не бойся. Я думаю, ты можешь положиться на Кристофа. Если бы меня что-то в нем насторожило, я бы ни за что не согласилась тебя отпустить. — Я не боюсь, я просто… «Я просто боюсь быть так близко к нему» Но Анна проглотила слова, которые едва не сорвались с языка, и уставилась на потолок. — Просто я постоянно думаю, что теперь будет с нами? И что, если у дяди получится то, что он задумал? — произнесла она, переведя взгляд на Эльзу. Она подошла к ней и, сев на край кровати, ласково погладила ее по руке. — Как бы я хотела забрать тебя с собой! Пока это невозможно, — Эльза вздохнула. — Но у меня есть план. Помнишь тот конверт? Анна кивнула. — Я заберу документы и покажу их юристу. Нам нужно хорошо подготовиться, чтобы всё сделать правильно. Я не хочу сейчас нагружать тебя подробностями, это довольно трудно объяснить, но, если я все правильно поняла из того пакета, что оставил тебе папа, всё получится. Ты, главное, не переживай. Постарайся отдохнуть, восстановится, а то вдруг все-таки понадобится, чтобы ты приехала в Нью-Йорк… Анна с тяжелым вздохом села на постели, решив, что пора взять себя в руки, и постаралась стряхнуть с себя слабость бессонной ночи. — Хорошо, Эльза, можешь на меня рассчитывать. Не переживай, — сказала она, улыбаясь. — Анна… — она порывисто обняла сестру. — Ты у меня такая сильная! — Я? — от неожиданности она недоуменно рассмеялась. — Что ты такое говоришь? — Конечно, ты сильная! Ты столько ужаса пережила, но продолжаешь верить в людей и надеяться на лучшее. Я восхищаюсь тобой, Анна. У Анны на глаза навернулись слёзы от щемящей радости, которую она почувствовала от слов сестры. На мгновение она даже впустила в сознание мысль, что это больше, чем просто утешительные слова… Возможно Эльза даже на самом деле так думает, но Анна-то знала, что внутри у нее почти не остаётся сил смотреть в будущее с оптимизмом. Во всяком случае, теперь она точно знала, что ей есть ради кого продолжать бороться со своими страхами. А это уже было не мало. Есть ради кого продолжать поступать правильно и постараться стать такой же сильной, как её старшая сестра. Это придавало сил. — Спасибо, Эльза! — Анна вытерла слезу со щеки. — Я буду так скучать за тобой! — Я тоже, сестренка! Ладно, тебе пора, наверное? — Да, мы хотели пораньше выехать. — Мне тоже надо сегодня вернуться обратно. Они спустились по лестнице и почувствовали вкусный запах жареного бекона и кофе. Проходя мимо кухни, Анна втянула носом воздух и зажмурилась от удовольствия. Эльза помогла ей вынести тяжелую сумку в прихожую и они, не сговариваясь, поспешили обратно на источник аромата. — О, ты уже готова? Отлично. — сказал Кристоф, обернувшись на звук их шагов и отвлекаясь на мгновение от сковородки с шипящим на ней беконом. — Как же вкусно пахнет, — сказала Эльза и подмигнула Анне, подталкивая её локтем в бок. Анна скорчила недовольно-возмущенное лицо, делая вид, что не понимает намёков сестры и надеясь, что Кристоф не обратил внимание на нее. Чтобы скрыть смущение, Анна заглянула в холодильник в поисках апельсинового сока. — А Свен? — спросила Анна. — Скоро спустится. Я не хотел его брать, но разве ему откажешь? — Почему? Чем больше, тем веселее! Кристоф засмеялся. — Если бы веселее. Посмотрим, что ты скажешь после того, как будешь слушать его нытьё всю дорогу. — Ничего, он же твой друг всё-таки. — Не поверишь, постоянно спрашиваю себя как это вышло. — Что там вышло? — спросил Свен, стоя в проеме двери. — О, наконец-то, Спящая красавица. — Между прочим, Крис, я всё слышал, — пробурчал Свен недовольно, садясь за стол и наливая себе кофе. — Всё-таки, ты гад — так отзываться о лучшем друге. Если бы я не понимал, что это всего лишь игра на публику, то обиделся бы. — Я просто сказал, что ты будешь ныть всю дорогу. Хочешь сказать, это не правда? Свен с Кристофом так и продолжали шуточную перебранку за завтраком. Анна улыбнулась в ответ на непонимающий взгляд Эльзы, показывая, что все в порядке. Еда была сытная и вкусная, что было как нельзя лучше для предстоящей поездки и, когда Анна встала из-за стола, её настроение стало намного лучше.