В нависшей тишине и страхе

Вслед за Анной, побежавшей за телефоном, Кристоф тоже поднялся из-за стола. — Пойду переоденусь, — сказал он друзьям, провожающим его взглядом. Когда он проходил мимо своей комнаты, которая временно была в распоряжении Анны, то услышал её расстроенный, оправдывающийся голос: — Я не могу, прости… Нет, я не знаю, как это объяснить… Да, лучше. Нет! Пожалуйста, не говори ему! В последней фразе звучало такое отчаяние, что Кристоф остановился посреди коридора, как вкопанный. От её умоляющего тона у него пробежал холодок по тыльной стороне шеи. «Черт, я не должен в это вмешиваться! Она может подумать, что я подслушиваю», — сказал Кристоф про себя. Он зашёл в комнату к Свену за запасной парой брюк и прикрыл дверь, чтобы не слышать продолжения разговора. На протяжении своей жизни он встречал разных девушек, но в основном они казались ему существами с другой планеты. Анна была первой, которую он смог понять. Ему нравилось, что она не устраивает представление — всё, что она делала было простым и естественным. Когда она что-то говорила, это звучало искренне, без сарказма и двойного смысла, и ему не приходилось ломать голову, чтобы понять что она имела ввиду. Кристофа не покидали мысли о том, какие неприятности тяготили её. О том, что причина заключается в чём-то большем, чем просто преследующие ее придурки, говорили и её хроническая пугливость, и грустный взгляд, иногда задерживающийся на неопределённой точке в пространстве, и проблемы со сном, и сильные успокоительные — он вспомнил кое-что неприятное о тех таблетках, которые она принимала… Она мало говорила о своём прошлом. Может это из-за того, что она слишком рано потеряла своих родных?.. Он остановил себя. Их поверхностное знакомство не давало ему права вмешиваться в ее жизнь. Кристоф переоделся, отнёс грязную одежду в ванную и бросил её в корзину. Он надеялся, что у него получится пройти мимо открытой двери незаметно, чтобы не мешать Анне, но к этому моменту она уже закончила разговор и сидела на кровати, подогнув под себя ногу. — Можно у тебя кое-что спросить? — сказала она тихо. Кристоф остановился, кивнул утвердительно и внимательно посмотрел на неё, ожидая. Она нервно теребила в пальцах края рукавов своей кофты, худые плечи поджались. Из-под косой челки на него смотрели ее голубые глаза, слегка покрасневшие, но сухие. Он не стал заходить в комнату, уважая её личное пространство, остановился на пороге и произнес: — Кто это был? — Моя старшая сестра, Эльза. Ей очевидно позвонил Олаф и рассказал, что… Ну… — Я понял. Кристоф вздохнул с облегчением — по крайней мере, это звонили не те отморозки. — Она очень переживает за меня, — сказала Анна так, как будто сама ещё не до конца могла поверить в то, что сейчас произнесла. — И я хотела спросить… Вообще-то, я и так знаю ответ, неизвестно на что я надеюсь… Но, наверное, я сейчас просто не знаю что мне делать. — Так что за вопрос? — Это, наверное, странно прозвучит и я не знаю, что на меня нашло… Я и так вижу, что мешаю вам, но, честно говоря, я просто не знаю, куда мне идти, — принялась бормотать она, опустив глаза и продолжая изучать свои руки так внимательно, будто видела их впервые в жизни. Последние слова прозвучали настолько тихо, что Кристоф скорее угадал их, чем услышал. Наконец-то до него дошло, что пытается сказать Анна. — Эльза хочет, чтобы ты поехала к ней? Она кивнула. — А ты? Анна подняла на него непонимающий взгляд. — Чего хочешь ты? — перефразировал Кристоф свой вопрос. Она глубоко задумалась на мгновение, но почувствовала, что не может разобраться в вихре из мыслей и чувств, кружащих ей голову. После бесплодной паузы она поняла только то, что сама не знает, чего хочет. — Я не знаю, — призналась она. Анна так и не отважилась спросить его, можно ли ей остаться здесь. Среди них она чувствовала себя в безопасности. Она не знала причины своего внезапно проснувшегося доверия к совершенно чужим людям и не смогла объяснить Эльзе почему ей так спокойно здесь. Но слишком самонадеянно было рассчитывать, что они будут рады едва знакомому человеку, за которым ещё и охотятся похитители. — Анна, расслабься, — сказал Кристоф, вздыхая. — Ты можешь пожить здесь, пока не определишься. Анна удивленно посмотрела на него, не зная что чувствовать — благодарность или неловкость. Сердце ее замерло. Неужели она не ослышалась? — А что Эльза думает по поводу похитителей? — спросил он, словно чувствуя потребность перевести тему под пристальным взглядом Анны. — Ну, она согласна с инспектором Маттиасом и тоже не хочет, чтобы я оставалась дома в одиночестве. Она сказала, что может сообщить дяде Джейкобу — он сейчас в Нью-Йорке на конференции вместе с ней… И что, когда он вернётся в Англию, я должна поехать жить к нему… — Анна перевела дыхание после сбивчивого пересказа их разговора с сестрой, но с дрожью в голосе не смогла справиться. — Я попросила, чтобы она не говорила. Кристоф вспомнил её отчаянную мольбу «Пожалуйста, не говори ему!», посмотрел на её судорожно сжатые пальцы и хмыкнул про себя: «Так это называется ‘попросила’?» — Можно задать тебе вопрос? — произнес он серьезно и, после того, как Анна утвердительно кивнула, спросил: — Он плохой человек? Я имею ввиду — твой дядя? — Как ты узнал? — глаза Анны округлились, и она сильно побледнела. — Не знаю. Интуиция. — Да. Очень плохой, — очень медленно, едва слышно произнесла она, глядя в пол. Кристофу очень захотелось обнять её, утешить. Хотелось сделать хоть что-то, чтобы она не выглядела больше такой потерянной и несчастной. То, что он чувствовал сейчас по отношению к Анне, не поддавалось логическому объяснению, это не было похоже на обычное желание защитить и утешить. Внутри всё сжималось, когда он видел Анну печальной. Он даже дернулся вперёд, но в последний момент остановился. — Нас, наверное, ждут к десерту, — не найдя слов поддержки, сказал он и кивнул в сторону лестницы, ведущей в гостиную. — Да, я сейчас… Кристоф прокашлялся, надеясь немного приободрить Анну упоминанием о мороженом. — Ты лучше не задерживайся, я видел, как жадно Свен и Ханни смотрели на ту коробку, — произнес он, чувствуя себя последним болваном. Анна засмеялась и, хотя смех прозвучал немного нервно, она искренне улыбнулась и даже посмотрела ему в глаза. Кристоф ощутил, что от ее смеха у него становится теплее на сердце. — Да, Олаф тоже не способен себя контролировать, когда видит мороженое, — сказала она, заправляя прядь волос за ухо. Сердце Анны забилось быстрее, но не от страха или предчувствия опасности, а от того, что её никто не прогоняет, от того, что она могла оставаться здесь, что ей не нужно беспокоиться о безопасности, по крайней мере, в ближайшие несколько дней. Они вместе спустились вниз. Ханимарен уже убрала со стола остатки их пирушки. — Не понял. Вы уже сожрали торт без нас?! — спросил Кристоф. Словно в ответ на его возмущенный вопрос, Свен вышел из кухни, балансируя пятью тарелками, на которых лежало по куску мороженого. — Ты же не любишь сладкого! — сказал он. — Это дело принципа. Что, вспоминаешь своё официантское прошлое? — подшутил Кристоф над ним. — Талант не пропьёшь, — сказал Свен, ловко расставляя тарелки на столе. — Бог видит, ты пытался! Свен и Кристоф дружно засмеялись. — Два : Пять. Но я веду, — ответил Свен. Анна и Олаф переглянулись. Она пожала плечами в ответ на его понимающий взгляд и вопросительно посмотрела на Кристофа. — Это счёт подколов, — ответил он, улыбаясь ей, и потёр затылок рукой. Анна тоже улыбнулась. Она начинала привыкать к их своеобразному юмору.

***

Неделя прошла спокойно. Анна и Свен работали удаленно, в отличии от Кристофа и Ханимарен, которым приходилось, несмотря ни на какую погоду, каждое утро покидать теплый, уютный дом. Анна с каждым днём чувствовала себя всё лучше и лучше. Только один раз она пережила заново все события того жуткого вечера, когда ей пришлось рассказывать это всё инспектору Маттиасу. Она проплакала всю ночь после этого разговора — ей не давал покоя тот молодой офицер, отдавший свою жизнь неизвестно ради чего. Но благодаря Свену и Ханимарен, Анна не могла долго грустить. Олаф тоже стал частым гостем у них дома и постоянным участником их вечеров, проведенных за совместным просмотром сериалов или обычной болтовней. Свои спутанные чувства к Кристофу Анна даже не пыталась анализировать. Пугаясь поначалу его резкого тона голоса и раздражения, она со временем увидела в нем то, чего совсем не ожидала: стеснительность, доброту, забавное упрямство в дружеских препирательствах со Свеном. Время от времени, она ловила себя на том, что всё чаще её задумчивый взгляд выделяет его из компании её новообретенных друзей и мучительно краснела от одной мысли, что кто-нибудь это заметит. Большой удачей было то, что большую часть времени Кристоф проводил на работе. Когда же он приходил домой, Анну на каждом шагу подстерегали множество этих небольших, но таких смущающих и неловких моментов, из-за которых у неё постоянно замирало сердце, горели уши, а кончики пальцев от волнения становились ледяными. — Так, а что это мы всё сидим дома, как старики? — сказала однажды Ханимарен, когда они все вместе собрались в гостиной после ужина. — Лео назначит нам штрафной, если мы и в эту пятницу не придём, — недовольно проворчал Свен, удобно разваливаться в кресле с телефоном и листая ленту в сети. — А кто такой Лео? — спросила Анна. — О, это великий человек! Он олицетворяет собой дух старой доброй Англии! Такой же загадочный и суровый. Так же как Британия, он был королём морей, и в его жилах определённо течёт кровь древних норманнов и саксов, — поведал Свен нараспев таким тоном, будто это было начало легенды. Анна прыснула от смеха, прикрыв рот рукой, когда посмотрела на гримасу Кристофа, которую он состроил в ответ на слова друга. Кристофу очень нравилось, когда она смеялась. «Жаль, что я не умею шутить, тогда бы я постоянно её смешил», — подумал он, наблюдая за ней боковым зрением. — Он владелец и, по совместительству, бармен в пабе на Ковент-Гарден, в который мы часто ходим. А в молодости он был моряком, — Кристоф всегда был готов спустить на землю последнего романтика. — Так что? Идём? Анна, ты можешь позвать Олафа, если хочешь, — сказала Ханимарен. — Он такой душка! Свен демонстративно отвернулся, чем вызвал недоуменную улыбку Ханни. — Что такое, Свен? Ты даёшь задний ход? — смеясь, она дотронулась до плеча друга. Он отдернул руку. — Не припоминаю, называла ли ты Кристофа, ну или хотя бы вот меня, почему бы и нет, душкой? — Свен, дорогуша! Если ты перестанешь ломаться и согласишься идти, я тебя даже поцелую, не говоря уже о милых прозвищах. Он покраснел. — Мамочки, Свен! Не знала, что ты умеешь… — Ханимарен зажала рот руками, глядя на его смущенное лицо и стараясь сдержать смех. — Это вполне естественная реакция на твои бесстыдные заявления! — ответил он с выражением высочайшего достоинства, задирая подбородок. Теперь уже смеялись вместе. В итоге все согласились, что им пора выйти в свет и немного отдохнуть. Даже Кристоф не возражал. Когда парни ушли наверх, Ханимарен остановила Анну, которая тоже хотела подниматься. — Деточка, у меня есть к тебе дело. Давай поговорим, если ты ещё не засыпаешь, хорошо? — Да, конечно. А что случилось? — Анна слегка напряглась. — Я бы хотела помочь тебе приодеться, — ответила Ханни с улыбкой заговорщика. Анна замерла. Она уже готова была вежливо сказать, что в этом нет необходимости, но, когда увидела умоляющее лицо Ханимарен, эти слова застряли у неё в горле. — Только не отказывайся, пожалуйста! Я всю жизнь мечтала о младшей сестрёнке, а у меня только младший брат, который ни на что дельное не годится. Нет, он, конечно забавный, веселый и всё такое, но с ним же не поговоришь о нарядах и мальчиках! Анна смущённо улыбнулась. Кажется, она поняла о чём говорила Ханимарен — сама она в этот момент испытала острый приступ тоски по своей старшей сестре. — Давай, — сказала она наконец-то. — Только я совсем ничего не понимаю в этом. — Ура! — воскликнула Ханимарен. — Не переживай, я не буду тебе навязывать ничего особенного! Да и мне самой пора прикупить что-нибудь новенькое для вечера пятницы. — А можно взять с нами Олафа? — смущенно спросила она. — Конечно! В ту ночь Анна долго крутилась в кровати и не могла уснуть от лихорадочного волнения, связанного с предстоящим походом по магазинам. Она никогда в жизни не делала ничего подобного, тем более в компании — просто заказывала себе в интернете несколько толстовок и несколько пар джинсов за раз, и носила, пока они не выходили из строя. Ещё больше волнения она испытывала, когда думала о вечере, который они должны были провести вместе. Вроде в этом не было ничего особенного, они проводили так почти каждый вечер, но в этот раз всё выглядело совсем по-другому и Анна не могла не переживать о том, как всё пройдёт. «Только бы Олаф тоже согласился пойти!» — это была её последняя мысль перед тем, как заснуть уже под утро.

***

Анна выглянула на улицу уже в который раз за утро и вздохнула. Стоял густой туман и от этого пейзаж за окном изменился до неузнаваемости. Она слегка поёжилась, глядя на серую призрачную пелену. — Прости, Ханимарен, его ещё нет! — крикнула Анна через плечо. — Надо было всё-таки настоять на том, чтобы заехать за ним, — проворчала она в ответ. От волнения Анна не могла даже позавтракать нормально — чашка кофе и половина тоста — всё, что у неё получилось проглотить. Она уговаривала себя, что весело проводить время с друзьями — это нормально, но так давно привыкла всего бояться, что даже радостные планы делали её нервной и тревожной. Уверенность в том, что что-то обязательно помешает им, застряла в горле как непроглоченная витаминка. Из-за тумана она смогла узнать машину Олафа, подъезжающую к дому, только когда она затормозила и остановилась на обочине дороги. — Приехал! — сказала она и побежала открывать. — Извините, что я опоздал! — сказал Олаф, заходя в дом и дыша на замёрзшие руки. — Туман очень красивый, но из-за него я ехал со скоростью черепахи. — Ничего, главное — ты приехал, — сказала Анна. — Тебе налить чего-нибудь горяченького? — спросила Ханимарен. — Да нет, мы же и так опаздываем из-за меня! — запротестовал он. — Брось! Я же вижу как ты замёрз. Ещё заболеешь, — Ханимарен ушла на кухню и уже оттуда прозвучал её голос. — Вообще, ребята, вы слишком напряжённые. Расслабьтесь! Мы прекрасно проведём время. Олаф виновато улыбнулся Анне, и они присоединились к Ханимарен на кухне. Напившись вдоволь чая с молоком и перекусив, они наконец выбрались из дома. Ханимарен за рулём своей хонды была непривычно молчалива и сосредоточена. — Фух! Я ещё не очень опытный водитель. Всегда предпочитала велосипеды или такси, — выдохнула она с облегчением, когда они с трудом нашли парковочное место на Оксфорд-стрит. — Но это неважно, потому что впереди у нас шоппинг! Анна и Олаф переглянулись, чувствуя, что заражаются её энтузиазмом. При первом знакомстве тяжело было представить, что Ханимарен, занимающаяся боевыми искусствами на профессиональном уровне, так любит ходить по магазинам. — Олаф. У нас сегодня серьёзная задача! — сказала она, глядя в зеркало заднего вида на него. — Анна будет сопротивляться, но мы должны это сделать! — Слушаюсь, капитан! — он отсалютовал ей. — Эй, я вообще-то всё слышу! — нервно засмеялась Анна. Они направились к ближайшему магазину одежды и вошли в просторный зал, минуя две огромные витрины по бокам от входа. Анна изо всех сил старалась не чувствовать себя деревенщиной, впервые очутившейся в городе, но ей это не очень удавалось. Ее не покидало навязчивое ощущение, что в тот момент, когда она переступила порог, все — от случайных посетителей до менеджера — осуждающе посмотрели на её бледно-зелёную худи и черное пальто. Чтобы немного успокоится, она перевела дыхание и напомнила себе, что это только её фантазия. Также ей придавало уверенности присутствие друзей. — Ух ты, смотри! — сказал Олаф достаточно тихо, чтобы его слышали только подруги и указал на манекен, наряженный в платье из тонкой ткани мятного цвета. — Да, просто супер! Олаф, у тебя отличный вкус! — сказала Ханимарен. — Анна, если хочешь, осмотрись и выбери себе что-нибудь. Потом примерим. Сама она отправилась в дальний конец зала, где находился мужской отдел, бросив им на ходу: — Терпеть не могу женские брюки! Анна и Олаф немного постояли в нерешительности, но она решила, что чем быстрее что-нибудь выберет, тем скорее они уйдут, и принялась переходить от одной стойки с блузами, свитерами, пиджаками и юбками к другой. Олаф то и дело показывал ей разные предметы одежды, которые она не могла на себе даже вообразить — они, несомненно, были красивыми, но слишком вызывающими. Вскоре у неё в руках было несколько вешалок. Ещё немного побродив, Анна увидела довольную Ханимарен, направляющуюся к ней с целой кипой разных блузок и брюк. — Это всё? — сказала Ханимарен удивлённо. — Олаф, я так на тебя рассчитывала! Он развел руками, расписываясь в своей неудаче. — Простите меня, капитан. Обещаю выложиться по-полному в примерочной! — Ладно, юнцы. За мной! Найдя две соседние кабинки, они заняли их, оставив Олафа с вещами на пуфике неподалёку. Первой Анна решила примерить белую блузку со свободными полупрозрачными рукавами, но, или свет в примерочной был странный, или она переоценила свою внешность… В общем, надев её, она сказала себе, что белый — точно не её цвет. Кожа выглядела серо-зелёной в сочетании со светлой тканью. Следующей стала тонкая водолазка из мягкого черного материала, похожего на кашемир. Когда Анна её надела, со стороны соседней кабинки послышался стук. — Как там твои дела? — приглушенно прозвучал голос Ханимарен. — Хорошо, — ответила она. — Можно я посмотрю? Анна немного напряглась, но согласилась — она понимала, что ей нужен совет. Ханимарен заглянула за шторку и придирчиво её осмотрела. — Тебе нравится? — Неплохо. Но только если ты собираешься на собеседование в похоронное бюро. Что ещё у тебя тут есть? Анна показала платье красивых осенних оттенков в крупную клетку. — Вау, какая ткань! Примерь его! Анна послушно переменила наряд. Ткань мягко облегала её тонкую талию, открывала большую часть рук и стройные ноги чуть выше колен. Она очень давно не носила платьев и испытывала непривычное ощущение, когда стояла в нём в одних носках на мягком коврике. Несмотря на плотную, теплую ткань, ей казалось, что она голая. Анна позвала Ханимарен обратно. — Ну как? — Уже лучше… Олаф, на минутку, — Ханимарен откинула шторку, чтобы он мог увидеть Анну. — Нет, вы что? Сюда ещё не хватает старого растянутого кардигана и очков на перевязи! Мы же идём в паб, а не в библиотеку! — воскликнул он. Ханимарен хлопнула в ладоши. — В точку! Молодец! Повышаю тебя до лейтенанта. Все трое засмеялись, но потом Анна в растерянности посмотрела на оставшиеся вещи — они выглядели ещё печальнее. Ханимарен тем временем скрылась в своей кабинке. — Я тут взяла на себя смелость, — сказала она, возвращаясь не меньше чем с десятью вешалками в руках и складывая их все на пуфик в примерочной Анны. — Надеюсь, угадала твой размер. Примерь вот эту! Анна посмотрела на блузочку, которую Ханимарен подцепила пальцем и поняла, что никогда бы не решилась такую надеть. Алая ткань, конечно, выглядела очень красиво, но она не носила таких ярких цветов. Кроме того, блузка оставляла плечи открытыми. Ханимарен увидела её сомнения и состроила самую умоляющую мордашку. — Пожалуйста! Тебе же не обязательно её покупать, просто примерь! Анна вздохнула и улыбнулась. Её начинало пугать, что она ни в чем не может отказать Ханимарен. Она посмотрела на Олафа, но тот только улыбнулся и активно закивал головой. — Похоже, у меня нет выбора? Она закрылась шторкой и, стащив с себя платье, в котором ей уже стало жутко жарко, надела красную блузку. Ей пришлось опустить бретельки белья, так как верх был совершенно открытый. Она долго смотрела на себя в зеркало, пытаясь прикрыть обнаженные плечи хотя бы волосами. — Ну как? Надела? — послышался любопытный голос из-за шторки. — Да. Ханимарен заглянула в кабинку и воскликнула: — Вау, это так прелестно, ты просто чудо в этой кофточке! А эти веснушки! Они у тебя оказывается повсюду! Так мило! Я в целом довольна своей кожей, но мне всегда хотелось иметь хотя бы немного веснушек. Вот бы Кристоф тебя в этом увидел! Хотя не знаю, поймет ли он что-то. Мне иногда кажется, что он слепой, когда дело касается девушек. Анна почувствовала горячую волну, сначала залившую щеки, а потом и шею. Что с ней? Одного упоминания его имени достаточно, чтобы вогнать её в краску? — Извини, я не смогу такое носить, — смущенно пробормотала она. — Ничего, малышка! Жаль конечно, тебе так идёт! Но, наверное, для тебя это слишком большой контраст. Олаф, смотри, какая Анна красивая! — Ого! Анна, ты прям на девушку стала похожа! — Мужчины! — Ханимарен ударила себя ладонью по лицу. Но Анну Олаф развеселил — она рассмеялась и благодарно взглянула на него. В конце концов Ханимарен удалось уговорить Анну выбрать узкие чёрные брюки из нежного матового кожзаменителя, которые сидели на ней идеально — не слишком обтягивали, чтобы это не выглядело вульгарно, но в тоже время подчеркивали стройность её ног и открывали красивые тонкие щиколотки. К ним подобрали невесомую чёрную блузку, искусно вытканную темно-красными нитками. Когда она вышла из примерочной в этой одежде, Олаф открыл рот от изумления. — Анна, ты просто супер! Почему ты раньше никогда так не одевалась?! Анна смущенно засмеялась и поправила пояс брюк на талии — они были ей слегка великоваты, но ремешок справился с этой проблемой. — Извини, ты себе, наверное, ничего не успела выбрать. Всё время на меня потратила, — сказала она Ханимарен. Она только махнула рукой. — Я себе уже всё подобрала до того, как занялась тобой, не переживай, я стреляный волк. Олаф, давай тебе тоже выберем что-нибудь фантастическое! — У меня дома столько одежды, ты себе даже не представляешь! Не успеваю носить! Я сознательно даже не ходил в мужской отдел, потому что я не могу уйти оттуда с пустыми руками. — Поверь ему, Ханимарен, это правда! — сказала Анна из-за шторки. — Кстати, вы оба тоже можете звать меня Ханни. Я знаю, на моем имени можно язык сломать. Все трое засмеялись, соглашаясь. Они зашли в дом вдвоём — Олаф покинул их, потому что хотел переодеться к вечеру. Он пообещал быть к назначенному времени прямо возле паба. — Спасибо тебе большое, Ханни! — сказала Анна, тяжело опускаясь на диван в гостиной. Она очень устала от этой поездки. — Ещё не спасибо, Анна! Я только начала! — О, нет! — О, да! — Что ты задумала? — Секрет. Сначала в душ, потом перекусим, а потом скажу. У-у-у-у! Я просто сгораю от нетерпения. — Боже, помоги мне! — прошептала Анна шутливо. Итак, после того, как Анна и Ханимарен сделали всё вышеозначенное, они закрылись в комнате, несмотря на то, что ни Свена, ни Кристофа ещё не было дома. На город опустились сумерки, которые вместе с туманом делали вечер тёмным как ночь. — Теперь будем одеваться, — Ханимарен хлопнула в ладоши. — Но сначала… Она включила настольную лампу дневного света и поставила её позади зеркала. Достала из стола коробку с косметикой и придвинула стул. — Садись, — пригласила она Анну. — Ханни… Я чувствую себя такой глупой, — призналась она, умащиваясь на стуле. — Я ничего не умею. — Ну это ты брось! Всё что надо — ты умеешь. А это мелочи. Ханимарен вылила из бутылочки на ватный диск немного тоника и легко протёрла им нежную кожу лица Анны. Потом нанесла несколько капель крема на её лоб и щеки. — Правда у меня нет тональника твоего оттенка. У тебя такая светлая кожа! А я, как видишь, довольно смуглая. — Ничего страшного. — Придётся обойтись. В любом случае, у меня бы рука не поднялась закрасить эти милые веснушки! — Ханимарен дотронулась безымянным пальцем до её подбородка, поднимая лицо Анны повыше и внимательно рассматривая его. В другой руке у нее уже была куча разных тюбиков, кисточек и флаконов. — А вот без консилера не обойтись. И кроме того… Вот, намажь этим губы, — Ханимарен протянула Анне бальзам. — Какая у тебя чистая кожа! На ней вообще есть поры? — засмеялась она, нанося ещё какой-то крем. — А у тебя очень красивый цвет кожи, тебе и загорать не нужно, — вернула комплимент Анна. Ханимарен выдавила на руку каплю светло-бежевого консилера и, подцепив немного на кисточку, стала мягкими движениями наносить его Анне вокруг глаз. — Так вот, ты говорила, что ни с кем сейчас не встречаешься. А раньше? — спросила она. Анна отрицательно покачала головой. — Удивительно! Я сама не могу сказать, что очень часто ходила на свидания, но всё-таки… Хотя, может быть, это и к лучшему — среди парней часто встречаются полные кретины. — Я не знаю, Ханни. Я была на домашнем обучении, я имею ввиду, наверное из-за этого не много с кем могла познакомиться. — А колледж? — Я закончила его удалённо. — Ого, ты действительно столько пропустила! Надо догонять. — После того, как погибли мама с папой, было очень тяжело без друзей. Но дядя настоял на том, чтобы мы продолжали учиться дома. — Он был вашим опекуном? Анна кивнула. Ханимарен заметила, что она стала очень грустной и поспешила сменить тему. — Я не хотела делать тебе очень яркий макияж, хорошо? — Да, конечно. — Ну… — Ханимарен улыбнулась улыбкой заговорщика. — А как тебе наши ребята? Правда они милые? Я ни за что не стала бы жить с придурками! — Да, очень милые, — тихо, без выражения произнесла Анна. — Особенно Кристоф, правда? — Ханимарен хитро прищурилась, внимательно изучая её лицо якобы для того, чтобы посмотреть, симметрично ли она подвела её брови и стрелки на веках. Анна почувствовала, что мучительно краснеет под пристальным взглядом Ханимарен и опустила глаза. Она ещё сама никак не могла определиться по этому поводу. Её чувства к Кристофу стали большим вопросом, занимавшим Анну почти всё свободное время. Кроме того… Впервые она почувствовала, что, может быть, она могла бы рассказать кому-то о своём прошлом — о том, что она сделала своей тайной и похоронила у себя в сердце. Всё больше оно её тяготило и камнем тянуло на дно. Но она снова не решилась. От мысли о том, что кто-то узнает об этом, у неё перехватило дыхание, словно она подошла к самому краю обрыва и почувствовала притяжение разверзшейся перед ней бездны. Тут же захотелось отступить подальше и забыть об этой возможности. Ей показалось, что чем дольше эта тайна остаётся с ней, тем дороже миг, пока об этом никто не знает. — Не подумай, пожалуйста, я не имею ввиду ничего такого, — сказала Ханимарен. — Свен тоже хороший. Я их обоих довольно давно знаю. Или может тебе больше нравятся такие, как Олаф? — Нет, мы с Олафом просто отличные друзья. — Супер. Всё, смотри! — Ханнимарен повернула зеркало поближе к ней. — Ух ты! — у Анны вырвался вздох восхищения. — Ты волшебница, Ханни! Она скромно улыбнулась. — Я тоже сейчас быстренько подкрашусь, а то ребята в любую минуту могут приехать. — Ханни, а тебе нравится Свен? — спросила Анна, удивив саму себя своей смелостью. На мгновение кисточка, которую держала Ханимарен замерла, но вскоре продолжила быстрыми точными движениями наносить тени. — Да, он тоже очень милый. Со своими недостатками, конечно. Но он очень добрый и отзывчивый. Ханимарен задумалась, но вскоре возбуждение перед вечеринкой всё-таки взяло своё и она снова стала подпевать Лане Дель Рей. Когда она закончила со своим макияжем и обернулась, то увидела, что Анна уже надела обновки и теперь стояла, удивлённо разглядывая себя в зеркале. — Какая ты хорошенькая! Просто чудо! Если бы у меня были проблемы с самооценкой, я бы непременно обзавидовалась! — воскликнула она. — Покрутись! — Спасибо тебе, Ханни! Я бы никогда не решилась такое купить, но сейчас мне очень нравится! Она ещё раз придирчиво осмотрела Анну, наклонив голову набок. Глубокий вырез блузки требовал какого-нибудь украшения. — Так, чего-то не хватает, — сказала она. Ханимарен порылась в своей шкатулке и достала крохотную подвеску в виде эмалевого сердечка на цепочке. — Наденешь? — Она такая симпатичная! Может ты хотела?.. — Я бы надела, если бы хотела, не переживай! У меня много разных штучек. Повернись, я застегну. В этот момент они услышали, как открывается входная дверь. — Привет, я дома! Вы наверху? — это был Кристоф. Ханимарен обратила внимание, как напряглись плечи Анны и, даже не видя её лица, она была уверена, что та снова покраснела.