Часть 1
2 ноября 2020 г. в 12:33
Примечания:
Обыгрывание фичи с поджигателями из армии. Дело в том, что огонь из их огнеметов снимает заражение! И в этом и есть фича: если бинтов и здоровья много, а иммуников и местных убойных порошочков мало или нет совсем, то можно подойти к огнеметчику, он в тебя огнем, заражение исчезает, после чего ты уходишь в сторону и лечишься бинтами и морфием. И все, как огурчик.
Для солдата взяла случайную фамилию.
Новый день в Городе-на-Горхоне для Шлыгина начинается не с кофе, а со странных детишек, которые крутятся возле военной части и совсем ничего не боятся. Может быть, именно они воруют патроны, никто не может сказать наверняка. У нескольких пацанов и одной особо наглой девчонки он видел ножи.
Ему не нравятся местные дети.
Шлыгин сегодня выступает на дежурство у складов — рядом заколоченный зараженный район, — и мечтает о том, чтобы вокруг было поменьше зараженных и поменьше противных крыс. Он спокойно стоит на углу, болтает с такой же странной, как и весь этот город, полуголой девушкой, зовущей себя Твириновой Невестой, как появляется Он.
Светило науки, столичный доктор, однажды воскресивший мертвого, гений танатики, Даниил Данковский.
Твириновая Невеста тут же исчезает в ближайшем переулке, как будто ее тут и не было.
То, что доктор — будь он неладен — заражен, видно невооруженным глазом. Шлыгин научился отличать здорового от больного уже на второй день. Он мог бы просто отпустить этого безумца (ради собственного здравомыслия), но нет, Данковский здесь не просто так.
Данковский здесь для того, чтобы свести его с ума.
Доктор подходит еще на несколько шагов, останавливается и усмехается неприятно, даже руки поднимает, будто просит — давай, сжигай меня. Другие, обычные местные, в тряпках и рванье, пытаются бежать, а этот словно смерти своей ищет и смерти же в лицо усмехается.
— Давай уже, — хрипло говорит Данковский. — Я тут весь день стоять не намерен.
Шлыгину не понять этих научников, так что он нажимает на курок — огонь несется вперед, ревет и мечет. А Данковский стоит секунду, две… а потом отходит назад шаг за шагом. Спокойно и размеренно, будто не он горит заживо посреди улицы.
Шлыгин убирает палец с курка.
Данковский не падает, стоит, у него даже волосы не закоптились, только куртка теперь вся в прорехах, и лицо бледное, но не от болезни — нет больше в нем заразы, огонь все сожрал и очистил.
— Благодарю, — все так же хрипло произносит доктор и уходит, слегка хромая.
А Шлыгин продолжает глядеть ему вслед, потом медленно выдыхает и решает, что ему нужна смена.
Из-за другого угла медленно выходит Артемий — степь-его-раздери — Бурах.
