Бакуго и языковые проблемы

- Кацуки, отойдём, перетереть надо, - отозвал после занятия Бакуго Саша-семпай. Тот самый детина, который познакомил его с Женей, и советовал ходить на плавание. Но вместо этого родители отвели в музыкалку. Печаль. - Чего перетереть? - не понял мальчик. Вот так всегда: стоит подумать, что он в русском шарит, как внезапно оказывается, что он сильно переоценивает себя. Или недооценивает великий и могучий. - Разговор такой: у нас вроде как праздник, в честь неплохих результатов на соревнованиях, у Гоши отмечать будем: у него и дом большой, и предки в отъезде будут. Шашлык, музыка и всё такое...Особенно всё такое! - улыбнулся Саша. - Так вот, вопрос такой: как лучше отпросить тебя у родителей с ночевой? Ты же хочешь с нами? - Хочу! - ответил Кацуки. - А что такое шашлык? - Это мясо, приготовленное на углях. - Как барбекю? - Не, шашлык вкуснее, - улыбнулся Саша во весь рот. - Ну, как отпрашивать будем? - Так за мной папа придёт, с ним и поговоришь. Папа добрый, он разрешит. Он и правда разрешил, поставив лишь несколько условий: сами приедете, соберете и сами же ребёнка привезёте. Бакуго был доволен, а вот Женя, которому выпал жребий этим всем заниматься, кажется, не очень.

***

- Добрый день, Бакуго-сан, я за Кацуки, - Женя стоял в дверях, мило улыбаясь. Чего-чего, а милашку он изображать умел, вне зависимости от половой принадлежности. - Проходи. Не рано? Только час дня доходит, - с сомнением сказал Масару. - Пока соберемся, пока доберёмся часа три-четыре уже будет, наверное, - пожал плечами тот в ответ. - Как раз шашлык готовить пора будет, а мелкому вроде интересно. - Интересно! И хватит меня мелким звать, я же уже не маленький! - Ты, конечно, неплохо подрос с тех пор, как пришёл, - потрепал Женя по голове и без того разъерошенного Кацуки. Тот, насупившись, отпихнул от себя руку. - Но по-прежнему самый младший. Пошли собираться. Потом они ещё спорили, брать ли запасную кофту, сменную одежду, пижаму, игрушку и раз да, то которую, ещё Женя убеждал мальчика, что мячик у Гоши есть, и ещё один не нужен, и вообще им будет не до мячика. Когда, Бакуго, наконец, был собран, оказалось, что автобус уехал без них, и до следующего они ещё и перекусить успеют. Так что до места добрались только в полпятого, после чего Кацуки позвонил родителям и сказал, что у Гоши очень большой дом, много разных мячиков, и вообще ему очень весело и здорово. И чтобы не скучали, а ему надо помыть быстрее руки, иначе все шашлыки насадят на шампуры без него, а так не интересно. Насадить шашлыков он успел аж целых три шампура, испачкавшись в маринаде сам, и, справедливости ради, перемазав пару ближайших помощников: Сашу и его девушку, которую звали то Беллой, то Соэми, а оказалось, что её зовут странным именем Соэмбель, и вообще она иностранка. Соэми, кстати, не разозлилась, но в качестве мести спихнула Бакуго в бассейн, откуда Жене пришлось оперативно его вытаскивать. Картина маслом: Хару орёт "ты ебанутая, он плавать не умеет!" , спихивает в воду Соэми, и прыгает в воду сам, в одежде, кроссовках и быстро подплывает к Кацуки, за шкирку поднимает его голову над водой, потом переворачивается на спину, а Бакуго крепко хватается за Женю и старательно держит голову над водой, пока тот баттерфляем гребёт к лесенке из бассейна. Беллу, кстати, вытаскивал Саша. Оказалось, эта идиотка сама плавает как топор. После этого небольшого происшествия кому-то подозрительно весёлому пришло в голову поиграть в бассейне в мяч, пока ещё тепло. Кацуки тоже хотелось играть, и неумение плавать его не остановило: младшая сестра Гоши добыла ему плавки, а Геша, талантливый рослый новичок, посадил Бакуго себе на плечи. А надувной мяч был у них очень красивый, точь-в точь как глобус. Кацуки даже сам такой захотел: и для учёбы полезно, и поиграть можно, и места много не занимает. Надо - надул, надо - сдул, скатал, заныкал. Пока Саша и остальные старшие готовили шашлыки, девочки тоже чего-то крошили. Причём, интересно, что кто-то, кто уже наигрался, менялся с кем-то, кто готовил, так что всем было весело. Играла какая-то русская музыка, иногда подпевали, иногда смеялись над чем-то : то текст забавный, то подборка контрастно внезапная. Мальчик торчал в воде до последнего, и после Геши посидел на плечах у Шуры и у Кости, пока его Женя силком не вытащил. Потом он сушился (Женя помогал, сурово теребя ему голову полотенцем), переодевался (сменная одежда всё-таки пригодилась!), пил горячее какао с каким-то печеньем, гулял с Юми-тян, сестрёнкой Гоши, по их очень большому дому. Потом они смотрели закат, потом шашлык стал готов, и они пошли кушать. Тогда он впервые попробовал квас, причём трёх видов. В Японии такое не купишь, и их девочки сами его приготовили, было вкусно. Были ещё какие-то напитки под загадочными названиями "брага", "бормотуха" и "самогон", но эти ему даже понюхать не удалось, хотя он пытался. Когда совсем стемнело, Костя, Гоша, Юля-тян и Юми-тян пошли включать свет, или как сказал одинокий (Соэми замёрзла и ушла спать пораньше), но довольный, раскасневшийся Саша, "врубать иллюминацию". Хотя некоторые успели уже развести три-четыре костра (один явно не хотел разгораться), и кучковались там компаниями, что-то весело обсуждая. Кацуки терялся, к какому костру подойти, потому что за большим столом было уже не так интересно (Шура вообще от скуки уснул лицом в тарелке). - А вообще, это очень обидно, когда хочешь выразиться, ну, прям от всей души, чтоб аж японцев проняло, но в японском языке таких слов нет, - услышал Кацуки со стороны одного из костров. Ева негодовала. Она часто это делала, даже когда только начала на занятия ходить. Её настоящее имя и вправду было Евгения, но у них уже был немой добрый Геша, который носил мужской аналог имени прямо-таки от рождения, Женя, которое два-в-одном, и Жека, который вообще старожилом считается, того и гляди, будет про-спортсменом, хотя это уже не так популярно. Кто первый встал - того и тапки. - Ну, наверно, можно как-нибудь перефразировать? - заметила Юля-тян. - Например? - с насмешкой спросила Ева. - Давай пример, - кивнул Саша, присаживаясь у костра, выглядел как человекообразная карикатура на орка: огромная кружка в одной руке, шампур с мясом в другой. Не то широкая лыба, не то оскалище, полна крепких, здоровых зубов, да и вообще мать-природа габаритами не обидела. Несмотря на всю его доброту и радушность, была в нём какая-то импульсивная первобытность. - То есть? - не поняла Ева. - Ну, чего тебе на японский переложить? - улыбался (или всё-таки скалился) Саша. - Как бы ты мог сказать на японском "на хую я тебя вертел"? - вдруг сказала молчавшая до этого Хару. Так, а когда Женя успел перекинуться в девочку? И переоделся даже! - Это совсем просто! - отозвался детина - Я тебя на своём штыре вертел, как винт пропеллера вокруг оси, - ответил он, что-то показывая жестами. Для наглядности, видимо. Компания за этим костром не просто засмеялась, они заржали. - Нахуй иди! - сказала Ева ему. - На хуй не идут, на хуй ложаться, - отозвалась, казалось бы, невинная Юля. - Садиться эффективнее, - заметила Хару. - В смысле? - нахмурился Жека. - В смысле производимого эффекта. - Ты уверена? - Я проверяло. Но не скажу, каким полом было, - разведя руками, ответило Женя. - В жопу иди, - отмахнулась Ева. - Если это культурно перевести на японский, получится какое-то нахрен приглашение ебстись в анал, - потёр лоб присоединившийся Костя. - Именно что нахрен. - Вообще полно всяких противоречивых выражений. То же самое "всё пошло по пизде!" означает "вылилось в никуда", "мы всё проебали", однако, именно оттуда дети и вылазят, вообще-то, - заметила Женя. - И жизнь родителя проёбана заботой о внезапном, - кивнул Саша. - А ты чайлдфри что ли? - спросила Хару. - Что такое чайлдфри? - спросил Бакуго. Женя стремительно обернулась, удивленно глядя на мальчика. - Ты почему ещё не спишь? - спросила она. - А где мне можно уснуть? - В той комнате, где твои вещи. Ты там переодевался, - терпеливо ответила Хару. - А это где? Дом такой большой, - сказал Кацуки. В этот замечательный день совершенно не хотелось оставаться одному, в незнакомом месте. Женя улыбнулась. - Ты спать-то хочешь? Кацуки потёр глаза и кивнул. Очень много всего случилось в этот день, он узнал столько всякого-разного, и уже порядком устал. - Тогда пойдём, - сказала Хару, протягивая ему руку. За которую он взялся, и дошёл до комнаты, которую ему определили. Там и пижамка пригодилась. После того, как он устроился поудобнее, Женя ещё оставалась с ним, и, видимо, случайно уснула. Каждый раз, просыпаясь и глядя по сторонам, он видел её и успокаивался, засыпая снова. Иногда достаточно одного воспоминания, чтобы быть уверенным, что друзья тебя не бросят, и будут рядом, где бы они не были. С тех пор Бакуго спал спокойно, крепко, не просыпаясь по нескольку раз; после таких ночей неизменно наступали шумные и интересные дни, по которым он, может быть, будет очень скучать.