***
Как обычно реагируют родители, когда их малыш говорит, что хочет стать героем, когда вырастет? Гладят по голове, хвалят, но не воспринимают серьезно. Ребенок ещё подрастет и будет хотеть стать рок-музыкантом, айболитом, мороженщиком, нужное подчеркнуть или написать свой вариант. Что сделал Масару? Привёл пятилетнего Кацуки на занятия самбо. Тренер сказал, что лет до 10 будут только основы и разные упражнения, но малыш уже посмотрел как старшие мутузят и валяют друг друга, и сказал своё: "Хочу! Буду!" Кацуки не думал о том, что ему придётся ещё выслушать рекомендации о питании, распорядке дня и технику безопасности. Особенно технику безопасности. И всё по нескольку раз. Масару не думал, что Кацуки заговорит по-русски раньше, чем попадёт на первые соревнования.***
- Здорово, мелочь, - сказал какой-то детина маленькому мальчику, которой нетерпеливо сопя, переодевался в спортивную форму. - Я Кацуки! - обиженно отозвался малыш. - Да мне пока без разницы, ходить будешь - запомню, а так - смысла нет. Тренер сказал, что тебя Женя погоняет пока, нам на соревнования скоро, а тебе всё равно надо сначала над основами поработать. - А драться меня когда учить будут? - После, торопыга, - усмехнулся детина. Не уточнив, насколько сильно после. - Переоделся? Пошли со мной. И вышел из раздевалки, громогласно вопя: "Хару! Ты где?! Тащи сюда свою задницу!" На крики из зала выглянул подросток лет двенадцати, приложил палец к губам, а потом, выразительно вытаращив глаза, покрутил пальцем у виска. Кацуки прыснул. - Женя, тебе задание от тренера погонять эту мелочь по основам, раз уж с нами не едешь. Подросток недовольно цыкнул, и, поправив волосы, собранные в низкий куцый хвостик, отмахнулся от детины. - Тебя как звать? - Кацуки. А тебя? А то сначала Женя, потом Хару, потом опять Женя. - На самом деле я Хару. Женей меня тренер именовал. С японскими именами у него что-то не ладиться. - А ты тоже мальчик или всё-таки девочка? - нахмурившись, спросил Бакуго. - Ты с нами не переодевался. - Сейчас я - мальчик, а раздевалка у меня отдельная, из-за причуды. - Что значит "сейчас мальчик"? А какая у тебя причуда? - Причуда у меня - смена пола. Я могу в девочку превращаться. - В любую девочку? Совсем-совсем? - Не в любую, только в себя. Но да, совсем, - усмехнулся Женя-Хару. Кацуки помолчал, раздумывая что ответить. Говорить людям, что их причуда - отстой, жуть и вообще тихий ужас и страшный кошмар, нельзя. Особенно если планируешь что-то у этих людей получить. Например, знания и наработку навыков. - Моя причуда круче! - улыбнулся ребенок, не придумав лучшего ответа. - Вот, смотри! - и продимонстрировал пару небольших взрывах на маленьких ладошках. - Что за шум? - раздался крик тренера. - Контакт с подопечным налаживаю, - обернулся с улыбкой Хару-Женя. - Наладил? Тогда бегом вокруг зала, вместе с мелким! - Давай пока побегаем, разогреемся, пока тренер не разозлился, - заговощицки сказал он притихшему мальчику. - А за растяжкой ещё поговорим? - Хорошо, семпай. Во время тренировки Кацуки то и дело слышал непонятные слова незнакомого языка. Хару терпеливо объяснял и про упражнения, и про тренировки, и про слова. Ну, не про все. Какие-то слова были нехорошими, и их нельзя было говорить. Что странно, именно эти нехорошие слова слышались особенно часто. Ожидаемо, но не считая простых да, нет, драси, досвиданя, и хочу ищё, именно с тех самых нехороших слов началось постижение такого непонятного русского языка маленьким Бакуго. Так что Кацуки довольно быстро усвоил, что самбо - это совсем не танцы, как иногда ошибочно думали дураки, а тяжелые тренировки, боль в мышцах, синяки в неожиданных местах и маты.