Путь к сердцу мужчины

Наконец я окончила школу и переехала из своего родного маленького сонного города в большой, живой Петербург. С хорошим баллом по глупому ЕГЭ я в первой же волне с легкостью поступила в институт, о котором мечтала, на специальность, к которой стремилась, а потому была просто счастлива. Впереди было почти полтора месяца свободы. Мои родители остались в том, старом городке, и этому я тоже была рада. Поймите меня правильно, я очень их люблю и уважаю, однако всем когда-то нужно выбираться в самостоятельную жизнь. Они обеспечили меня, дали хорошее начало, и теперь, я полагаю, нам пришла пора стать добрыми соседями. Единственным существом из той жизни, которого я забрала с собой, был мой кот. Мне было ужасно одиноко одной в новой, необжитой квартире, а с его толстой мохнатой тушкой, норовящей все время быть рядом, иногда даже чересчур (я имею в виду его привычку ночью выталкивать меня с подушки), все равно как-то веселее. Впрочем, я продолжала общаться по интернету со своими сверстниками, бывшими одноклассниками и лучшими друзьями, разлетевшимися по разным городам и, когда кот лежал рядом, все это было совсем как дома, разве что в «аське» я теперь зависала не с компьютера, а с ноутбука. Не успела я толком обжиться в новом доме и узнать, где здесь что и почем, как передо мной во всей красе встала острая проблема большинства студентов. Где взять денег? Как любая молодая девушка, я до дрожи хотела накупить в свой дом всяких уютных безделушек, хотя их было привезено немало, хотела одеваться как настоящая столичная штучка (Петербург ведь неофициальная, но все же столица), и все еще не умела правильно ориентироваться в здешних ценах. Спустя неделю после моего торжественного отплытия во взрослую жизнь, я осталась лишь с небольшим запасом денег на продукты и на самое необходимое: средства личной гигиены и проезд в метро. И внезапно меня осенило: раз уж я весь одиннадцатый класс параллельно с учебой готовила себя к роли отличной домашней хозяйки и кухарки, почему бы мне не подработать именно на этой стезе? Сказано – сделано. В тот же вечер я купила в киоске у метро газету бесплатных объявлений и принялась штудировать страницы, посвященные найму прислуги. Наверное, здесь самое время рассказать о себе. Меня зовут Нора. Я самая обычная семнадцатилетняя девушка, темноволосая и темноглазая, не высокая и не низкая, не толстая и не худая. Я попеременно и одновременно увлекалась готикой, аниме, сериалами, сочинением книг, игрой на фортепиано и гитаре – в общем, всем тем, чем обычно интересуются подростки, разве что никогда не курила, энергетик пила лишь раз в жизни и пока не старалась залезть за завесу, скрывающую столь притягательное для абсолютного большинства моих сверстников понятие «секс». До недавних пор я была жутко закомплексованным и неуверенным в себе подростком, однако мне повезло. Чуткая мама, зная, что я давно хотела заняться стриппластикой, нашла на двери какого-то магазина объявление, и я попала в маленький фитнесс-клуб, располагавшийся буквально на соседней улице. Девушка Таня, владелица и тренер этого клуба, оказалась настолько позитивным и гиперактивным человеком, что сумела расшевелить даже меня. Больше, чем за год общения с ней я словно преобразилась, расправила крылья, стала краситься, встала на каблуки, научилась общаться с людьми и быть обаятельной. От прежнего увлечения готикой и мрачного течения жизни у меня осталась лишь моя музыка. Я фанат мелодичных звуков и поэтому хочу провести экскурс в историю моей музыкальной библиотеки. Я слушала и слушаю совершенно разные группы, подчас влюблялась в них с одного названия, подчас долго искала в ворохе песен одну, что запоминалась с первого раза. Наверное, любой меломан согласится со мной, что иногда важна именно песня, а не именитая группа, ее необычный солист или тщательно скрытая за завесой тайны личная жизнь ее участников. Оставим это фанатам и тем странным людям, которые любят писать на форумах о том, что от одного взгляда солиста обожаемого коллектива они испытывают оргазмы прямо в зрительном зале. Простите, если я вас сейчас разочарую, но на сцене горят софиты, и беснующаяся толпа фанатов для артистов покрыта темнотой. Они не видят вас, незачем думать, что возможна волшебная сказка и прямо во время песни певец поперхнется словами и влюбится в вас. Он заметит ваше лицо, лишь когда вы залезете к нему на сцену в безумном угаре, но, во-первых, вас вряд ли допустят охранники, а во-вторых, после такого марш-броска к возлюбленному исполнителю, вспотев и раскрасневшись, вы вряд ли будете способны его очаровать. Кстати о любви. Почему-то я не верю в особенные чувства, наверное, слишком сильно доверилась и потому обожглась в период самых первых, еще искренних, влюбленностей. Так уж мне не повезло, попала на бесчеловечную сволочь, на малолетнего бабника, и отравила себе отношения на пару лет вперед. Кстати, именно тогда, расставшись с ним, но продолжая мечтать о том, что в нем проснется давно мумифицированная совесть, я стала слушать Отто Дикс. Как минимум потому, что слово «любовь» не употребляется ими в искусственно-возвышенном значении, как это делает подавляющее большинство исполнителей. Как любой впервые преданный и брошенный подросток, я очень болезненно воспринимала все песни об искренней и взаимной любви, в качестве защитной реакции осмеивая глупость их исполнителей. Отто не были такими. Все началось с песни «Любимый немец», которую мне скинул на страничку в социальной сети друг, до этого подсадивший меня на яой. Странно, конечно, что домашняя девочка вроде меня стала втайне смаковать интимные подробности манги и аниме про геев, однако это факт. Как говорит моя подруга, своих отношений нет, так хоть на чужие посмотрим. Она, правда, предпочитает мелодрамы традиционной ориентации, но это к делу не относится. Надо сказать, что группу Раммштайн я знала и слушала аж с восьмого класса, благодаря одноклассницам, одна из которых теперь моя лучшая подруга. Они принесли диск на урок музыки, когда учительница, очевидно, не сумев заинтересовать нас классикой, предложила каждому выступить с докладом о своем любимом исполнителе. Вскоре весь наш класс распевал «Te quero puta» и «Mann gegen Mann», даже не подозревая о смысле этих слов. Потом была песня «Pussy», в которой чередуются немецкие и английские фразы, понятные любому школьнику. Таким образом, голос Тилля Линдеманна на момент знакомства с группой Отто Дикс я знала просто отлично. Кроме названия песня, присланная на мою «стенку», ничем меня не зацепила. Не желая огорчать друга, я прослушала ее фрагментами. И представьте себе мое недоумение, когда в середине я слышала красивый, необычный голос человека, чей пол я не сумела определить, который пел по-русски, а в конце узнала обожаемый голос Тилля! Пришлось слушать песню с самого начала. Честно говоря, удалось это с трудом, поскольку в экстазе я пару раз клацнула «мышкой» не по тем местам и в итоге оказалась на каком-то игровом сайте, с которого долго искала выход, а затем еще несколько раз сжала мышь (а у нее, черт возьми, сбоку тоже была кнопка!), из-за чего была отброшена на предыдущую страницу интернета. К сожалению, «Любимый немец» не стал моим любимым, простите за каламбур, однако я прослушала еще несколько песен и моментально влюбилась. Я не выношу музыку, в которой есть либо мелодия, либо слова – а ведь таковых сейчас большинство. Дело в том, что музыку я слушаю, чтобы отвлечься от жизни, это раз, значит, в ней должен быть осмысленный текст, в который можно вникать, с хорошим припевом, который не надоест из-за повторений. Во-вторых, во время делания уроков или прочтения книг по литературе я предпочитаю «затыкать уши», слушать инструментальную музыку. Я пыталась слушать классику, Зинчука, темы из любимых кинофильмов, но все это было как-то не то. А вот минусовки группы Отто Дикс стали панацеей! Следующим, на что упал мой взгляд, стал «Гот», затем – «Черно-белое». Их я была готова слушать на повторе сутками. Потом я нашла «Виртуальную любовь» (песню, а не чувство), а в том же списке оказался ремикс Романа Рейна. Решив заодно послушать и эту группу, я запустила и это название на поиск. Обманувшись названием «Orpheus», я решила, что эта песня окажется подобной диксовскому «Орфею», но ошиблась. Треки были разными, однако одинаково прекрасными. Поскольку я окончила музыкальную школу по классу фортепиано, я захотела подобрать некоторые из мелодий ОД, но, видимо, с момента окончания толпа медведей крепко потанцевала на моих ушах, и я не смогла подобрать ни одной (кстати, «Pussy» подобралась на удивление легко, но ведь это не Отто Дикс). Так я вышла на сайт DIZZASTER, зарегистрированный лейбл Мари Слипа, и заказала их нотную книгу. Там же я увидела скромную черную торбу с надписью Das Ich и заодно заказала и ее, не зная, что это название еще одной группы, на этот раз немецкой. Что удивительно, и она мне тоже понравилась! Торбу я заносила до дыр, теперь подумываю о приобретении новой, но, к сожалению, столь же подходящей к различной одежде черной торбочки с белым рисунком пока что мне не попадалось. Как видите, истории моего знакомства и любви к различным музыкальным коллективам абсолютно не похожи. Кстати, теперь я больше увлекаюсь группой Ska-P, впервые узнав о ней от человека, который мне ужасно не нравился. Наверное, мне наскучили грустные и перегруженные смыслом песни ОД. Дело не в том, что они плохи – просто я переменчива. Я слушала «Диксов» два года, и сейчас наслаждаюсь их последним альбомом, но не слушаю их взахлеб (страшно подумать, на момент моего знакомства с этой группой у них уже было около полусотни песен, и я глотала их все без разбора!), как музыкальный обжора, а как поистине изысканный гурман наслаждаюсь «Чудными днями», смакуя их по нотке. Однако я то-то размечталась, да еще и не к месту вспомнила о том, что мне нужна торба. Для начала нужно найти работу! Вздохнув, я снова погрузилась в штудирование газеты. Что ж, была не была. Я позвонила по первому номеру. Домашнего телефона у меня пока не было, но при переезде родители купили мне новую сим-карту, подключив к безлимитному тарифу. У нас троих теперь нечто вроде внутренней сети с бесплатными разговорами, впрочем, за звонки на городские номера Санкт-Петербурга телефонная компания обещала тоже брать не очень много. В первой квартире мне отказали, приняв за подростка, решившего подшутить, разве что матом не послали. Как учила Таня, я провела по лицу рукой, стряхивая липкую паутину несправедливой обиды, и набрала второй номер. Женщина, взявшая трубку, ответила, что они уже нашли домработницу, но пока не отозвали из печати объявление, на случай если найденная кандидатура им не понравится, и… странно сказать, извинилась. Она даже попросила меня оставить свой телефон, пообещав позвонить, когда у опередившей меня девушки выйдет испытательный срок. Я осведомилась, когда это произойдет, и, услышав, что через месяц, вежливо отказалась. Мне нужна была работа прямо сейчас. Мы обе попросили прощение за то, что отняли друг у друга время и повесили трубки. Да, чувствую, что с этой женщиной мы могли бы подружиться, но не судьба так не судьба. Два объявления оказались зачеркнуты крест-накрест ярким оранжевым маркером. Ярко и позитивно, но почему-то огорчает. Наверное, я боюсь оказаться невостребованной и снова просить денег у и так выбивающихся из сил родителей. Около получаса я обзванивала людей, хотевших нанять домработницу. Если я слышала мужской голос, прежде чем узнавать о зарплате и условиях работы, я ненавязчиво выясняла, живет ли он один или с семьей или с друзьями. Поймите меня правильно, я не дрожала за свою шкуру или честь, просто существовала вероятность того, что мой работодатель захочет совершить что-либо такое, неприличное, что ли… Я, конечно, не Анжелина Джоли и не Памела Андерсен, но в общем-то вполне симпатичная девчонка, мало ли что… Поэтому узнав, что предполагаемый наниматель живет один или того хуже – с другом (одногруппником, холостым братом, кем угодно!), я обещала перезвонить, если меня не прельстит предложение другого человека. Да-да, у этой милашки с приятным голосом (я себя имею в виду) есть другие варианты. Извольте ждать и изнывать на телефоне. Естественно, что перезванивать я не собиралась. В конце концов, я устала. Ужасно хотелось порелаксировать с чашкой чая, с наушниками, в которых играло бы что-то невыразимо приятное, например, наконец-то найденная мною приемлемая минусовка «Зверя». Однако я продолжала методично набирать номера, вежливо отвечать на вопросы и задавать свои. Наконец я закрыла глаза и методом тыка избрала последний номер. Ответил почему-то знакомый голос непонятного пола с неуловимым, но очень привлекательным дефектом речи, кажется, приморским акцентом. – Здравствуйте, – мило прочирикала я, стараясь не показать свою усталость и желание послать всех нафиг. – Вам еще нужна домработница? – Пожалуй, да. Мы еще никого не наняли. – Есть ли у Вас какие-то особенные требования? Собеседник задумался. – Нет, пожалуй, нет. Разве что… – Что? – отчего-то похолодела я. – Вы не боитесь грязи и странноватых людей? – засмеялся голос. – У нас и того и другого в изобилии. – Что ж, – в ответ засмеялась я. – Я помогу Вам избавиться от грязи, но с людьми сами разбирайтесь. Я не соврала. Убрать я смогу любую грязь – не зря же мы с мамой ежегодно вычищаем пустующую квартиру моей бабушки. А до недавнего времени на балконе еще и гнездились наглые голуби, а грязи и паразитов от них было хоть пруд пруди. Только вот с людьми будет сложно. Интересно, что значит «странноватые»? Хотя, если вдуматься, все человечество психически нестабильно… – Мне нравится Ваш настрой и Ваш голос, – признался собеседник. Я мысленно перекрестилась. Этот человек тоже нравился мне все больше и больше, хоть я и не знала, мужчина это или женщина. Я уже хотела работать у него. Как минимум потому, что он, хотя наверняка и понял по голосу, что мне не много лет, все еще зовет меня на «Вы». – У Вас есть рекомендации? Я сникла. Именно после ответа на этот вопрос мне отказывало большинство потенциальных нанимателей. – У меня их нет, я только начинаю карьеру. – «Карьеру», – хихикнул голос. – Надеюсь, что домработница – это не предел Ваших мечтаний. – Конечно, нет, – слишком серьезно согласилась я. – Как минимум я хочу побыть секретаршей, шеф-поваром и личным имиджмейкером. И еще пресс-атташе. – Хм, это интересно, – задумался голос. – А Вы сможете совмещать? Интересно, он что, всерьез воспринял эту мою фразу? – Может быть, я подъеду к Вам, мы оценим объем работ и детали сотрудничества? – не выходя из роли, предложила я. – Давайте, – согласился собеседник. – Записывайте адрес. Острая иголка кольнула меня в сердце. Адрес показался смутно знакомым. В частности улицу я точно где-то видела. В напечатанном виде. – Как скоро Вы сможете подъехать? – спросил он. Или она. Скорее все-таки он. – Не подскажете, какая станция метро рядом с Вами? Голос ответил. Я подумала. – Минут тридцать–сорок, – сказала я. – Буду ждать, – завершил собеседник и отсоединился. Я мигом стряхнула с себя усталость. У меня было в запасе двадцать минут. Я отлично знаю эту станцию, там рядом находится дом, где живет сын маминой сослуживицы. Он старше меня на три года и учится здесь, мама просила его присматривать за мной. Ха, как будто я сама не справлюсь. Внезапно я вспомнила дыру в своем кошельке и пригорюнилась. Да уж, хорошо справилась. Я развила бешеную активность. Пока еще не разложенная по полочкам одежда ворохом цветных тряпок лежала на полу около наполовину собранного шкафа. Один переезд равен двум пожарам… Я вынула из кучи джинсы – плотные штаны почти не мнутся, а потому не требуют времени на глажку – и любимую кофточку, так как идти в футболке на первое почти что собеседование мне показалось несколько неприлично. Она тоже не мнется, а значит, я сэкономила несколько минут. Тщательно выпрямленные вчера вечером волосы я собирать не стала, мне это не идет, но на всякий случай взяла с собой резинку. Вдруг ему потребуется, чтобы я приступила к обязанностям сию же минуту? Глаза подведены еще с утра, надо лишь подтереть слегка поплывшую карандашную линию. Что еще? Черт, ногти… Для взрослого человека у меня совершенно дикий маникюр: красная основа, покрытая сверху растрескивающимся черным лаком. Этакий последний всхлип готичной моды. Такие ноготочки подходят школьнице, слегка не сочетаются со студенткой и совсем не комильфо для взрослой женщины, а если я решила наняться на работу, значит, повзрослела. Тут я не очень кстати вспомнила, что обещала подругам не смывать этот кошмар до того, как увижу свою студенческую группу. Поколебавшись секунду, я все-таки решила удалить этот лак. Все равно девчонки, оставшиеся на меня на расстоянии в несколько сот километров, не узнают об этом. В крайнем случае, если они затребуют фотку или видеозвонок в «скайпе», накрашу заново. Однако жидкость для снятия лака куда-то запропастилась. Тем временем мне захотелось есть, желудок дал о себе знать. Я глянула на часы. Так и есть, ровно три, мне пора перекусить. Диета, она такая вещь, что лучше есть понемногу и по часам, чем бессистемно нажираться один–два раза в сутки. И еще: если не успеваешь поесть, лучше пропустить один прием пищи, чем хватать еду на ходу. Но я горазда давать советы, самой-то им следовать не получается! Слава Богу, что в холодильнике есть бутылочка йогурта, хоть в животе бурчать не будет. Мне показалось крайне неудобным стоять со страдальческим лицом, искаженным мукой голода, перед возможными нанимателями. Еще, чего доброго, подумают, что я с голоду умираю, и из жалости примут. Я так не хочу. Принципиальная, блин. Я бросила пустую бутылочку в мусорное ведро и внезапно увидела наверху кучи отбросов бутылочку из-под смывки для ногтей. Что-то щелкнуло в моей глупой голове, и я вспомнила, как сама не далее, чем позавчера оттирала ею (а так же бензином и ацетоном, неведомо как оказавшимися в моей новенькой квартире) пятно краски на полу. Что ж, возможность смыть «красотищу» с ногтей отпала. Я оглядела себя в зеркало. Вполне прилично. Вот только как быть с сумкой? Обычно я ношу все ту же бедную торбу и, несмотря на здоровое удивление людей, не имевших дела с подобными сумками, ничего в ней не теряю, однако сейчас она не слишком мне подойдет. Однако в конечном итоге я ее все-таки взяла. Уже не было времени перекладывать необходимые вещи в элегантную сумочку, мамин подарок на прошлый день рождения. Тем более что в сочетании с джинсами и кедами она бы смотрелась не очень гармонично. Кстати, по поводу обуви вопрос не стоял. Я пока не разбирала прибывший в контейнере ящик с обувью, обходилась кедами, в которых приехала, и босоножками, которые были в моей дорожной сумке на случай так и не приключившейся жары. Ровно через тридцать пять минут я стояла перед дверью квартиры, где меня ждали. Поездка в метро и петляние по узким улочкам прошли без приключений, я умудрилась остаться в таком же приличном виде, в каком выходила из дома. Глубоко вдохнув и сосчитав до десяти, я позвонила. Дверь открыл небритый мужчина в очках. Он неуловимо напоминал мне кого-то, об этом подсказало странное щекочущее чувство под грудью, но мой разум напрочь позабыл, кто это такой.