В погоне за прошлым ради будущего

— Итак, как я уже говорила, меня зовут Мика Эванс, — начала свой рассказ Джун, — Полное имя — Микаэла. Родилась я в Нью-Йорке чудесным летним утром. Мой отец, к тому времени, уже был главным редактором в газете, а мама сияла на подмостках театра, будучи местной примой. Вообще-то мамина родня (аристократы с обеих сторон) не сильно одобряла такой её жизненный выбор, но мой отец, будучи достаточно вольнолюбивым, считал, что все должны заниматься тем, чем нравится. И вот в обстановке такой взаимной любви и уважения родилась я. Имечком, кстати, я была обязана маме. Она решила совместить в нём и французские, и японские корни. Французская сторона называла меня Микаэла, иногда правда склоняя до Мишель. Ну а японская звала Микой. Отец хоть и хотел мальчика, чтобы передать тому любимое дело, глубокомысленно сказал при моём рождении: «Девочка? И что?! Жанна д’Арк, помнится, тоже девочкой была и ничего, выросла вполне себе бесстрашной особой». Стоит ли говорить, что я пошла в отца и его ирландско-американские корни отыгрались во всю мощь на мне, его единственном и любимом ребенке. Журналистика тоже стала моей страстью, папа даже разрешил мне вести свою колонку под псевдонимом. Нет, мама, конечно, приложила всё усилия, чтобы взрастить во мне зачатки аристократии. Благодаря ей я играю на некоторых музыкальных инструментах, знаю несколько иностранных языков (хотя тут и разносторонней родне спасибо), умею танцевать, знакома с основами этикета и взаимовыгодного лицемерия (Джун раздраженно скрипнула зубами). К моменту моего тринадцатилетия, у отца уже было своё издательство. Они с дядей Джонни были деловыми партнёрами…  — Можно вопрос? — Кёя поправил очки, — Откуда вообще взялся этот самый дядя Джонни? Он родной брат отца?  — О! Тут история достойная телепередачи, — улыбнулась Джун, — Кстати, хорошо, что спросил. Ребят, не стесняйтесь задавать вопросы, я могу что-то забыть или упустить из виду… Те согласно закивал, пытаясь переварить услышанное. — Итак, долгое время я вообще не знала, что у меня есть дядя, — продолжила девушка, — Но однажды, когда мне было одиннадцать, папа пришел домой очень счастливый. Мы с мамой спросили, что произошло. Оказалось, что отец используя свои связи, нашел свою мать, которая бросила его ещё маленьким. Точнее нашел не её саму, а адрес, по которому она проживала. Сама женщина на тот момент уже умерла. Но оказалось, что она повторно вышла замуж и родила сына. Так мой отец и познакомился со своим младшим братом, а потом и нас познакомил. Так что дядя Джонни ему сводный брат.  — Понятно, — кивнул Отори. — Так, на чём я остановилась? Ах да, на партнёрстве отца и дяди Джонни. Мама же обзавелась небольшим собственным театром. Вот тогда наши родственники перестали плеваться огнем в адрес моего отца и валом повалили к нам в гости, — в голосе Джун явно прослеживался сарказм, — Мы-то с отцом без них спокойно жили и ещё сто лет бы их не видели, но мама… Ей нравилась роль светской львицы. На всех этих приёмах-фуршетах-балах-вечеринках она чувствовала себя, как рыба в воде. А папа… Папа её очень любил. Он обычно говорил мне: «Потерпи, Рыжик! Кончится мамина великосветская тусовка, влезем в удобную одежду, возьмём пледы, термос и пойдем с тобой смотреть на звёзды. А пока сделаем маме приятное…» Ой, что-то я отвлеклась! Тамаки смахнул одинокую слезу, видимо вспомнив своё времяпрепровождение с отцом.  — И вот, в тринадцать лет вся моя устоявшаяся счастливая жизнь полетела в тартарары, — грустно сказала Джун, — Папу обвинили в том, что он работает на иностранное правительство и сливает им секретную информацию. Более того, нашлись доказательства, что материалы поступили именно из его редакции. Разразился скандал. Но из-за недостатка улик отца не арестовали. Ведь было неясно, кто именно переправлял материалы. Хуже всего было то, что на папу ополчились и собратья по перу, которые его недолюбливали, и продажные полицейские, о которых он успел написать, и даже некоторые чиновники. И наша жизнь превратилась в один сплошной кошмар. Как вы понимаете, количество гостей резко сократилось. Ту родню, которая ещё была на нашей стороне, отговорила с нами общаться другая родня. Тех, кто пытался нам помочь, атаковала пресса. На нас показывали пальцем и старались держаться в стороне, как от прокаженных. Джун сжала кулаки так, что ногти больно впились в ладонь. Потом сделала глубокий вдох и продолжила.  — Тогда я ещё не могла предположить, что это только начало нашего персонального ада. Казалось, хуже уже быть точно не может. Как же я ошибалась! — горько усмехнулась девушка, — Стоит отметить, что дядя не прекращал общения с нами, хотя ему и приходилось быть осторожнее. На руку было и то, что у них с моим отцом разные фамилии. Почти никто не знал, что они родственники. Все считали их друзьями и партнёрами по бизнесу. Папа, конечно, хотел сказать, что Джон его брат, но тот посчитал разумным скрыть это. Иначе поползли бы слухи, что дядя Джонни, появившийся по мнению других неизвестно откуда, использует родственные связи, хотя именно папа настоял на партнёрстве. В общем, в это трудное время он стал для нас настоящей поддержкой. Ну ещё отец Кёи от нас не отвернулся, тоже пытался помочь, пока… ему не начали приходить угрозы и мой отец не запретил ему нам помогать. Кёя, пожалуйста, не делай такое лицо! У твоего отца не было выбора. Точнее он был только один: либо друг, либо семья. Очень нечестные условия. И не дай Бог кому-нибудь оказаться перед таким выбором…  — Значит, ваши отцы и впрямь дружили? — спросил Тамаки, — А ты знала об этом, когда к нам поступила?  — Разумеется, — кивнула Джун, — Я с самого начала знала, кто такой Кёя. Это было одной из причин, почему я не вступала в ваш клуб. Не хотела, чтобы к расследованию примешивалось личное… Но об этом чуть позже. Каору тоже решился задать вопрос: — А про гравировку на часах ты знала? Ну про то, что отец Кёи их подписал?  — Нет конечно. Я бы не стала приносить в школу такую важную улику. Тут уже их сиятельство «случай» вмешался… Итак, — продолжила девушка, — Так как делами редакции теперь мог заниматься только дядя Джонни, ему пришлось уехать на очередную конференцию и мы остались совсем одни без моральной поддержки. Казалось, нас осталось только трое в этом мире…  — Почему ты ничего толком не писала? — утирала слёзы Надэсико.  — Это нечестно, ты преуменьшала проблему, — вторила ей Барако и пояснила ребятам, — Мы были тогда в полном неведении. Наш дядя вконец на нас обозлился и уговорил родителей сослать нас на пару месяцев к дальней тётке без каких-либо технических удобств. И за что спрашивается?  — Ну как бы было за что, — невольно улыбнулась Джун, припоминая эпизод, — Простите, девчата, я не хотела вас втягивать в тот кошмар. Папа был рядом и я, правда, думала, что мы справимся. Он был оптимистом до последнего. Давайте, я сперва закончу рассказ, а потом вы меня уже дружно отругаете… Вряд ли бы кто-то и впрямь стал ругать девушку. Со всех сторон доносились сочувственные вздохи и шмыганье носом.  — Как сейчас помню, стоял удивительно теплый денёк. Ничто не предвещало беды. Отец даже сказал накануне, что напал на след того, кто сливал информацию. Нам с мамой казалось, что жизнь наладится и мы решили приободрить папу. Мы накупили сладостей (мой папа, как ребенок, их обожал) и без стука ввалились в его кабинет. Лучше бы мы этого не делали. В тот день мы вообще должны были с мамой ехать за город, но решили остаться и сделать сюрприз… Девушка задрожала всем телом. — Кёя… — срывающимся голосом попросила она, — Ты можешь сказать дальше за меня… Юноша взял её за трясущуюся руку и осторожно, но ощутимо сжал её.  — Я бы не хотел произносить это вслух, — со вздохом сказал он, вынимая какой-то листок из кармана и держа его, зажав, между средним и указательным пальцем, — У меня есть газетная вырезка. Я пущу её по кругу и ребята сами прочитают. Наступила тишина, вновь прерываемая вздохами и всхлипами.  — Джун, это… это ужасно… — растерянно сказал Тамаки, вытирая слезы…  — Джун-чан, ты очень-очень сильная духом, — сказал Хани тоже со слезами на глазах, — Уса-чан тоже хочет тебя утешить. Парнишка протянул ей плюшевого кролика. Девушка, к удивлению остальных, взяла его и прижала к себе. Мори молча погладил её по голове. «Команда по обнимашкам» вновь начала свою работу. Джун судорожно всхлипнула и резко выдохнула. Ком, всё время стоявший внутри, не дающий нормально жить и дышать (результат горечи и невыплеснутых обид на равнодушие родни), растаял под напором неожиданной ласки.  — Ребята, — сказала она, — Спасибо вам всем! Как жаль, что я раньше вас не знала…  — Джун, прости нас, — вздохнули близняшки Куронума, — Мы были рядом и ничем не могли помочь.  — О чём вы, девочки? — погладила их по светлой и тёмной головке Джун, — Без вас я похороны вообще бы не пережила…  — Джей-Джей, тебе столько пришлось перенести, — сказали близнецы, — Неудивительно, что ты такая дерганная…  — Чи… Чиво?! — девушка моментально перестала плакать, — Ах вы, паршивцы рыжие! Да я вам сейчас за «дерганную» такую трепку задам! Харухи, да перестань ты меня держать! Остальные невольно улыбнулись. Близнецы, сами того не ведая, рассеяли гнетущую атмосферу и, девушка, успокоившись, смогла продолжить.  — Первую неделю после похорон я просто страдала. Отключила телефон, плакала навзрыд, отказываясь принимать действительность и, снова и снова, перечитывала папино письмо. Перечитывала — и понимала, что что-то в этом письме меня смущает. Поначалу списывала это на расшатанную нервную систему. Но потом поняла, что именно меня смутило.  — Что же? — почти шепотом спросил Хани.  — Имя, — вздохнула девушка, — Папа никогда не называл меня Микаэла. Хотя нет, называл, но только тогда, когда я доводила его до белого каления. Вот тогда и звучало стальное: «Микаэла Эванс, иди-ка сюда…».  — А как называл? — поинтересовался Каору.  — Если по имени, то Микки, но чаще Рыжиком…  — Кошачья кличка какая-то, — поморщился Хикару. Бамс! Мандарин попал ему прямо в лоб.  — В яблочко! — довольно прищурила кошачьи глаза Джун.  — Злюка, — сказал парень, потирая лоб. Девушка, проигнорировав его слова, продолжила:  — Дальше — больше. Я решила проверить, что было записано в протоколе. Естественно, тринадцатилетней девчонке отказали. Но интересно, что полицейский, который вел это дело, бесследно исчез. Позднее его обнаружили в горах, разбившимся на машине из-за поврежденных тормозов. Совпадение? Не думаю. Тогда я и подумала: а что, если кто-то инсценировал самоубийство отца? С одной стороны, это казалось фантастикой, но, как известно, жизнь иногда подкидывает такие сценарии, что Голливуду и не снилось. При всех этих странных обстоятельствах, сделать я по сути ничего не могла. С одной стороны атаковала пресса, не давая нормально выйти из дома, а мама наотрез отказывалась верить в мою теорию. Нанять же детектива у меня, само собой, возможности не было. Хорошо хоть, что дядя Джонни занял мою сторону. Жить дальше так, как мы жили было просто нельзя. Ещё и мама, привыкшая жить на широкую ногу, загоняла нашу маленькую семью в долги. Томясь от бездеятельности, я жалела о том, что не могу просто исчезнуть или же, что я не родилась простолюдинкой, не привлекая всеобщего внимания. А почему, собственно, не могу? И тогда родилась идея. На семейном совете мы (я, мама, дядя Джонни) обсудили план действий. Оставалось только дождаться удобного случая. И вот, в новостях объявили о крушении самолёта. Уж не знаю, как мой дядя договорился и кому дал взятку, но Анабель и Микаэла Эванс исчезли с лица земли. В списках живых их больше не было. На свет появились Абигейл и Джун Джонсон. А дальше, как говорится «у каждой тучки есть серебряная изнанка»: мама вздохнула свободно, освободившись от острого пера репортёров, а я обрела свободу действий. Кому какое дело, чем занимается подросток без роду-племени? Мы переехали в Сан-Франциско. В этом городе легко затеряться. Оттуда я и решила начать расследование. У дяди Джонни были связаны руки, ведь ему нужно было ещё и руководить редакцией. Но зато он мог делиться со мной информацией. Мне предстояло выяснить алиби людей, которые соприкасались с отцом за последнее время. Но кроме того, по настоянию дяди и мамы я поступила в школу, хотя мне было совсем не до учёбы. В школе я так ни с кем близко и не сошлась. Чтобы вести расследование, я отбросила все свои эмоции. Никому не было дела до меня и мне не было дела ни для кого. Порой я чувствовала себя не человеком, а холодной машиной для вычислений. Ну правда, кому захочется дружить с угрюмой девочкой с ледяным взглядом? В итоге, всё что я смогла выяснить удаленно, я выяснила. На это ушло целых три года. И моей следующей целью стал Оран. Дом, в котором мы сейчас находимся, принадлежал отцу. Он приезжал сюда инкогнито, чтобы отдохнуть от дел, либо, наоборот, вести дела в спокойной обстановке. Дядя Джонни, каким-то образом устроил дела так, что мы смогли выкупить его как «новые владельцы». А позднее, при первой же возможности, помог устроиться в Оран моей маме, ну а дальше собственно говоря, вы уже мою историю знаете.  — А как тебе удавалось выяснить алиби у учащихся школы? — спросил Хикару, пораженный историей девушки.  — Вообще-то тут мне просто повезло. В это самое время в вашей школе проходил фестиваль. — улыбнулась Джун, — Оставалось только выяснить, чьи родители на нем присутствовали, а чьи — нет. К счастью, клуб журналистики уже существовал в то время, мне всего лишь нужен был доступ к их архивам и фотографиям в них.  — Вот почему ты так хотела вступить именно в этот клуб! — осенило Каору.  — Именно, — кивнула та и вздохнула, — Правда надолго моего терпения не хватило…  — А что, если преступник действовал через кого-то? — как всегда рационально, спросила Харухи.  — Я думала об этом, — вновь вздохнула девушка, — Такая вероятность, разумеется, есть. Но лучше начать с чего-то, чем не делать вообще ничего. К тому же, я надеялась на человеческий фактор. Если бы я сильно хотела кого-то уничтожить, мне бы хотелось наблюдать за процессом из первых рядов. Поэтому я всё же считаю, что истинный убийца должен был находиться поблизости, хотя бы для того, чтобы подбросить эту злосчастную записку…  — Почему ты исключила моего отца? — спросил Отори, — Насколько я помню, его не было на фестивале.  — А разве я говорила, что его исключила? — удивилась Джун, — В таких делах исключать нельзя никого. Ни друзей, ни родственников. Я даже дядю Джонни подозревала, пока не увидела билеты на самолёт туда-обратно на конференцию.  — Ясно, — кажется Кёя был слегка расстроен, хотя и понимал, что это правильный подход. Девушка чутко уловила смену его настроения и сказала:  — У твоего отца не было мотива. Они работали в разных сферах и, насколько я могу судить (например по тебе), твоя семья дорожит своей репутацией и поэтому старается всё делать безупречно. Вряд ли мой отец нашел что-то изобличающее в чем-то мистера Йошио. Конечно, я хотела как-нибудь попасть к вам и убедиться в его невиновности самой, но… я вступила к вам в клуб, а потом уже не могла переступить через нашу дружбу, чтобы действовать в своих интересах. Да и после визита твоего отца в больницу, я его больше не подозреваю…  — Что ж, я рад, — безразличным тоном сказал Кёя, но близняшки, пристально наблюдавшие за ним, уловили едва заметную улыбку в тот момент, когда Джун говорила про дружбу. Впрочем, им, как барышням романтичным, это могло лишь показаться.  — А как далеко ты смогла продвинуться в расследовании? — поинтересовался Тамаки.  — Не настолько, чтобы понять, кто убийца, — вздохнула девушка, — Но настолько, чтобы попытались убить меня… Да-да, вы не ослышались. Я лежала в больнице не с пищевым отравлением, а с отравлением цианидом. И, если бы не удивительная способность Кёи сохранять хладнокровие и рассудительность в минуты опасности, я бы с вами здесь не сидела и чай бы не пила…  — Ого! — послышался дружный возглас.  — Кёя-семпай, ты наш герой! — воскликнули близняшки.  — Мой тоже! — просиял Тамаки.  — Я просто оказался в нужное время в нужном месте, — сказал Отори небрежно, но было заметно, что он доволен собой.  — Джей-Джей, у тебя есть хоть какие-то соображения, кто бы это мог быть? — спросил Хикару.  — Увы! — развела руками девушка.  — Мы поможем тебе его найти! — сказал Тамаки.  — Вот об этом я и хотела с вами поговорить, — сказала Джун, — Я решила отказаться от расследования, и вам не позволю в него лезть. Я очень вас прошу не делать ничего за моей спиной. Я не хочу, чтобы следующее покушение было на кого-то из вас!  — Но как же ты, Джун-чан? — спросил Хани.  — Как раз о себе я и думаю, — грустно улыбнулась девушка, — Я устала… я не могу больше терять близких. Пора перестать гоняться за прошлым. Настоящее — вот та драгоценность, которую я сейчас хочу защитить любой ценой. До встречи с вами, мой мир был пустым и бесцветным, а сейчас он заиграл всеми красками. Благодаря вам, я вновь обрела те крылья, которые были подрезаны, когда случилась трагедия… Тем более, я, если уж быть совсем честной, заранее знала, что мое расследование — это изначально безнадежное предприятие. Просто не могла по-другому…  — Но помнишь, тогда на пляже ты говорила, что твоё будущее зависит от твоего статуса, — сказал Хикару.  — Помню, — улыбнулась девушка, — Просто сейчас всё стало немного сложнее. Вот и всё. Кроме того… я не буду дочерью своего отца, если не смогу начать всё с нуля. Он смог — и я смогу! Ребята невольно улыбнулись её решимости. — Мы поможем тебе, Джун-чан, — улыбнулся Хани, — Но тебе нужно подумать, кем ты хочешь стать в будущем.  — Хм… — задумалась та, — Ну в журналистику мне теперь путь заказан. И выбрать какую-то публичную профессию я тоже не могу… Нужно что-то менее приметное…  — Ну почему сразу неприметное? — удивились близнецы, — Если тебя перекрасить, вставить цветные линзы и, например, подстричь… Ты могла бы быть моделью для дизайнерской одежды в нашей семье!  — Упаси Боже, — тихо сказала Джун. — Если я стану управляющим ресторанного бизнеса, — внёс своё предложение Тамаки, — То думаю, мне потребуются деловые люди на разные должности.  — Интересное предложение, — улыбнулась девушка, — Спасибо! Возникшую было идиллию прервал резкий грохот. Оказалось, что это Кёя стукнул кулаком по столу. Все удивлённо уставились на него.  — Это нечестно, должен быть способ! — гневно сказал он, нахмурив брови, — Вернуть тебе статус и обойтись без риска! Отори почувствовал лёгкую ладошку на своем плече.  — Я и не думала, что ты настолько за меня переживаешь, — сказала Джун, отчего-то радостно улыбаясь, — Спасибо тебе, правда, спасибо! Но в данном случае, игра не стоит свеч. Я и впрямь рада уже просто находиться среди вас, ребята… — глаза девушки лучисто сияли, — Впрочем… если тебе удастся придумать способ вывести преступника на чистую воду так, чтобы никто не пострадал, я с радостью последую этому плану. А пока буду вести обыденную жизнь старшеклассницы. Как же давно я мечтала пожить обычной жизнью! У нас столько ещё событий в этом году: выпуск Мори и Хани, летние каникулы…  — Да, закатим вечеринку в честь их выпуска, — обрадовались близнецы.  — Только с тортиками, — уточнил Хани…  — Ну куда ж без них, — засмеялась Джун, — Ой, ребята, чуть не забыла, у меня для вас подарки! Только дома развернете, хорошо? Нечего меня смущать…  — Ой, а мы тебе ничего не приготовили, — огорчился Тамаки.  — Ребята, самый лучший подарок для меня, — улыбнулась Джун, — То, что вы все сегодня рядом со мной и с готовностью разделили историю моей жизни. Теперь я, наконец, могу окончить свой бег… *** Тамаки не удержался и развернул коробочку прямо в машине. В ней лежала книга «1000 рецептов из простых продуктов» и записка от Джун: «Тамаки, Знаю, что тебе очень нравится простолюдинская кухня. Теперь ты сам можешь экспериментировать дома или просить об этом слуг;) А если серьезно, я заметила, что редко кто говорит тебе «спасибо». Позволь это сделать мне, как от своего лица, так и от лица всего клуба. Спасибо тебе, Тамаки, за то, что ты принес свет в эту школу и в мою жизнь, спасибо за то, что ты создал этот клуб, спасибо, что ты всегда улыбаешься, даря радость другим и спасибо за то, что (хотя мы с близнецами тебя частенько выбешиваем) ты такой всепрощающий и добрый. А ещё спасибо за того Тамаки, который понимает больше, чем видят другие))) Твоя «племяшка» Джун.» — Господин, вы плачете? — удивился шофер, открывая машину.  — Всё в порядке, — тепло улыбнулся ему Тамаки. Близнецам досталась новая компьютерная игра. Притом реально новая, так как пока только объявляли о её выпуске, но самой её ещё и в помине не было. Записка им гласила: «Дорогие мои неугомонные близнецы, Хикару и Каору! Пишет вам член клуба «Рыжих», ну вы в общем поняли кто;) Да-да, вы будете первыми у кого появится эта игра. У вашей «кузины» тоже есть крутые связи. Кстати, хочу перед вами извиниться за недавнюю шутку. Хорошо известные вам девчата на самом деле любят молочный шоколад, а из жанров предпочитают романтику. А вот про лилии чистая правда. Короче, ничего личного. Это была месть сестричкам Куронума. А вам самим хочу сказать спасибо за то, что сделали мою жизнь яркой и весёлой. Берегите друг друга, как вы и раньше это делали! Ваша непоседливая «кузина» Джей-Джей.» Близняшки же, развернув подарок, увидели в нем шоколадные конфеты и несколько томов седзе-манги. Записка им гласила: «Дорогие мои подружки, Барако и Надэсико! Дико извиняюсь за то, что подшутила над вами через близнецов, но я была на вас жутко зла. Так что конфеты и манга вам в качестве компенсации за моральный ущерб. Хочу сказать спасибо, что искали меня и нашли. Вы та ниточка из моего прошлого, которую я не хочу и не буду обрывать. Очень вас люблю и дорожу нашей дружбой! Ваша Джун!» Хани, открыв свой подарок, увидел там брелок в виде кролика. На листочке ему было написано: «Любителю кроликов, тортиков и милоты, Хани-семпаю! Хани, ты безусловно самый кавайный персонаж в нашем клубе. Твоя улыбка согревает словно солнышко. Но при всем при этом ты весьма проницателен и готов дать мудрый совет. Спасибо тебе за это! От Джун-чан)» Мори в подарок досталась красивая морская раковина, а записка гласила: «Мори-семпай, Я долго думала, что тебе подарить, хотела что-то связанное с животными, которых ты любишь, но не знала, что именно. И тут мне кто-то шепнул, что ты любишь морские раковины. Эта мне очень дорога. Её привез мой отец из заграничного путешествия. Надеюсь, она тебе тоже понравится. Спасибо тебе за твою доброжелательность и молчаливую готовность помочь! С благодарностью, Джун» Харухи, открыв свой подарок, увидела там подарочный сертификат в супермаркет. В её записке было: «Дорогая Харухи! Знаю, что из всех подарков ты предпочитаешь практичные, поэтому я и решила подарить тебе сертификат, чтобы ты могла выбрать то, что тебе нужно и по вкусу. Спасибо тебе за рациональность и рассудительность. Ты почти единственный голос разума в нашем клубе (не считая Кёи, разумеется). Двигайся и дальше к своей цели! Успехов тебе! От второй провозглашенной принцессы Джун;)» И, наконец, Кёя, вернувшись домой, обнаружил в своем подарочном пакете черную кожаную записную книжку с позолоченными сбоку страницами и вензелем из переплетённых букв К и О (вот и понимай как хочешь, то ли «Клуб Оран», то ли «Кея Отори») и золотистой же короной на обложке. Из неё выпала записка, которая в привычно-ироничной манере гласила следующее: «Прекрасному рыцарю Кёе от спасенной им недопринцессы! Подозреваю, что записные книжки у тебя (учитывая, сколько ты в них всё время строчишь) долго не живут. Поэтому ещё одна явно лишней не будет. А вообще, хотела ещё раз сказать спасибо за то, что спас. Не только в этом случае (мне кажется, я скоро привыкать начну, что ты всегда оказывашься рядом в самых критичных и мрачных для меня ситуациях!). В общем, прими благодарность за то, что заботишься о такой бестолочи, как я. Ну а если быть серьезной, то я знаю, что твой путь тоже непростой. Хотя, в отличие от меня, ты всегда точно знаешь, чего хочешь. Я очень тебя прошу, не потеряй себя на этом пути. Ведь в первую очередь ты — это Кёя, а уже потом член семьи Отори (хотя, конечно, понимаю, что мои советы тебе нужны как рыбе зонтик). И ещё, хочу тебя попросить об одной вещи, если вдруг возникнут сложности или нужна будет моя помощь, просто скажи мне. Я буду рада тебе помочь! Ну вот, понаписала тут всяких смущающих для меня вещей. Но… когда-то их тоже нужно писать или говорить. Недопринцесса и твой друг Джун;)» Кёя улыбнулся, читая эти строки. Минуту спустя у него зазвонил телефон. Тамаки созывал всех на конференц-связь. А ещё полчаса спустя удивлённая Джун открыла дверь всё тем же представителям Хост-клуба.  — Ребята? Забыли чего? Близнецы довольно-таки бесцеремонно отодвинули хозяйку дома от двери и прошествовали внутрь.  — Э-э-э! Что за дела? Вы куда это?! — крикнула им вслед девушка.  — Милорд, мы всё проверили! — отрапортовали близнецы, — Чемоданов нет! Из шкафов ничего не вынуто.  — Вы и по шкафам полазить успели?! — возмутилась Джун, — Подождите, вы почему-то решили, что я куда-то еду?  — А я, между прочим, им говорил, — спокойно заметил Кёя.  — Джун, прости нас за вторжение, — виновато сказал Тамаки, — Просто ты нам всем написала столько теплых слов, как при прощании…  — Ясно, — улыбнулась девушка, — Я сама виновата, что сбила вас с толку. Просто, находясь в больнице, я осознала, сколько всего важного, я вам так и не сказала. И что, при определенных обстоятельствах, у меня бы уже не было такой возможности. Поэтому решила не откладывать и написать сейчас. Потому что сказать вслух такое я бы точно не решилась. А так можете быть спокойны: «Дневником беглянки» я больше не пользуюсь. Близнецы фыркнули. — Спасибо за подарок, Джей-Джей, — сказали они.  — Ой, точно, — хлопнул себя по лбу Тамаки, — Мы так переживали, что даже забыли тебя поблагодарить. Минут через пятнадцать, вконец затисканная и захваленная Джун, наконец, во второй раз проводила друзей и закрыла за ними дверь. «Кажется, выбор настоящего, — подумала она, — Не такой уж и плохой выбор. Люблю вас, ребята!»