Алиса и черный дракон

Они летели до самого рассвета. Дракон нес Алису в горы, туда, где они еще не бывали. Встречать рассвет в полете на немыслимой высоте было удивительно. Линия горизонта расширилась и казалась бесконечной. Первые лучи солнца осветили небо, вершины скал окрасились в нежный, розово-оранжевый цвет, а ущелья казались мрачными и бездонными. Картина быстро менялась, небо светлело. Розовый свет нового дня ласкал холодные камни, разгоняя тьму, и вот уже на дне ущелий засверкали серебряные нити рек. Скалы оказались не черными, а серыми и бурыми, очень крутыми и лишенными растительности. Это место казалось недоступным для существ, передвигающихся по земле. Не было видно и намека на дороги. А дно ущелий было усыпано камнями разного размера. Зато то тут, то там на скалах виднелись огромные гнезда. Алиса с трудом представляла себе размер птиц, в них живущих. Когда солнце поднялось уже высоко, Алиса увидела скалу с довольно большой и ровной площадкой, как будто когда-то это было две скалы, стоящие рядом, но с одной из них неведомый великан срезал верхушку, а к другой пристроил замок. Самый настоящий каменный замок с башнями и воротами сейчас прорисовывался перед удивленной и восхищенной Алисой. Дракон пошевелил крыльями, и они пошли на посадку, сужая круги и метя в центр площадки перед замком. Когда дракон сел, подняв облако пыли огромными крыльями, Алиса скатилась с его спины, поежилась и огляделась, стараясь скорее размять затекшие и занемевшие конечности. Нигде не видно было следов присутствия человека. Не было домов, хозяйственных построек. Пространство до ворот замка было абсолютно пустым. По краям площади валялись огромные валуны. С земли оказалось, что это не маленькая площадка, а огромный кусок гладкой поверхности, наверное половина ее деревни бы здесь поместилась. Асмодей не спешил обращаться. Он пошел вперед, Алиса следовала за ним. Ворота перед ним отворились. И за ними показался такой же серый и совсем не обжитой двор. Кажется, люди здесь не водились никогда. Они пересекли двор и вошли в замок. Здесь наконец повеяло теплом, но об уюте речи не было. Парадный зал был большим и заканчивался громадной лестницей, ведущей на второй этаж. Сейчас он был укутан полумраком. Голые стены, каменные полы, все было серо и безлико. — Ты здесь живешь? Дракон оглянулся на звук ее голоса и окутался синим маревом, принимая человеческий облик. — Да, это мой дом вот уже 47 лет. — Сколько? Сколько тебе лет? — Алиса ни разу не задумывалась о его возрасте. Выглядел он немногим старше нее. — Мне 247 лет, — кажется, глаза Алисы стали совсем огромными, потому что Асмодей быстро продолжил: — Подожди, не пугайся, по вашим меркам я примерно твой ровесник. — Асмодей обезоруживающе улыбался. И было не похоже, что он шутит. — Хорошо. А почему твой дом выглядит таким нежилым? — Мне никогда не хотелось что-то здесь менять. И это не весь мой дом. Основная часть укрыта в скале. Там еще один зал, кухня, кладовая, моя спальня и еще кое-какие помещения. — Какие помещения? — Алиса, казалось, вросла в пол и не могла пошевелиться. Мысли разбегались, как тараканы, и она задавала вопросы, не особо интересуясь ответами. Это место напоминало ей склеп. И сейчас ее снова охватывало чувство безысходности. — Библиотека, сокровищница, зал для хранения магических артефактов, купальня. — Брови дракона удивленно поползли вверх, потому что девушка рухнула на колени и разрыдалась перед ним самым жалобным образом. — Алиса! Что с тобой? — Дракон сгреб девушку в свои объятья. — Не плачь, прошу тебя. Ты можешь украсить это место, как пожелаешь. Ты не пленница здесь и не гостья. Теперь это твой дом. От этих слов она разрыдалась еще громче. Слезы градом катились из ее глаз, и она размазывала их по его груди, цеплялась за его плечи и царапала их своими короткими ногтями. Асмодей замолчал, пережидая, пока девушка не устанет от слез. И только крепко держал ее в объятьях, иногда поглаживая по голове. Он немного понимал ее шок. Она хоть и была неразговорчива, мечтательна, и сторонилась односельчан, но она жила под боком у родителей. Среди людей. Вокруг было привольно, и уклад жизни был привычен. А он унес ее в скалы, где не живут и никогда не жили люди, и объявил унылую каменную клетку ее новым домом. Любой бы сломался. Он и сам когда-то прошел через подобное. Девушка затихла в его руках. Асмодей заглянул в ее мокрые от слез глаза, и как всегда залюбовался черной бездной, скрывающей ее душу. — Твои глаза, Алиса, в них так легко утонуть. В тебе живет темная магия. Я могу научить тебя ей управлять. Я могу многому тебя научить. — Темная… значит злая? — и без того огромные глаза кажется сделались еще больше. Дракон ухмыльнулся. — Нет, не злая, просто все из области подчинения разума считается темным искусством. Ты, например, можешь обучиться гипнозу. А врачевать с помощью него душевные раны или подчинять существ своей воле — это тебе решать. Алиса медленно моргнула, задумавшись. — А чему еще ты можешь меня научить? — Грамоте, письму, истории, экономике, всему, что знаю сам. — Асмодей поднялся с колен и подхватил девушку на руки. — Не плачь, Алиса. Наша встреча — это огромное благо для тебя и для меня. Для тебя, потому что любая жизнь, которую ты прожила бы без меня, была бы пресной и тоскливой. Для меня… и для меня то же самое. Меня никогда ни к кому не тянуло. Я чувствую твои эмоции как свои, я хочу оберегать и радовать тебя. Раньше я не понимал разницы в том, чтобы дорожить чем-то как вещью и кем-то как другом, как возлюбленным. Дракон замолчал, кажется он впервые упорядочил свои мысли и чувства, выразив их такими простыми словами. Алиса крепко обняла Асмодея за шею. — Мы сегодня так и будем тут стоять? Покажи мне свой дом. Асмодей очнулся от откровения, снизошедшего на него, и удивленно уставился на черную макушку. А затем весело рассмеялся и закружил Алису по залу. — Конечно, моя драгоценная, как пожелаешь. Они бродили по замку, из комнаты в комнату, из пещеры в пещеру, потому что за красивым фасадом это место оказалось каменными, очень просторными пещерами. Они забрались на самую высокую башню, откуда открывался захватывающий вид на соседние скалы. И спустились в кладовые, пустующие в большинстве своем. Они посетили библиотеку, и Алиса, до этой поры видевшая только амбарную книгу, с трудом верила, что под корешком каждой из несчетного количества книг содержится уникальная информация. — И не лень кому-то было столько писать? Неужели заняться больше нечем человеку? Асмодей как-то по-доброму посмеивался и отвечал, что некоторые существа больше ничем и не занимаются, а только пишут, пишут и пишут книги или одну книгу всю жизнь. Алиса делала большие глаза и задавала новые вопросы. — А где твоя сокровищница? Что ты в ней хранишь? Ткани? Инструменты? Зерно? Может быть, шкуры? Асмодей снисходительно фыркнул. — Нет, это все конечно очень ценные вещи, но не для драконов. Мы храним в сокровищницах золото и самоцветы. — Самоцветы? — Драгоценные камни. Глаза девушки загорелись азартом. — Покажи! — Конечно, пойдем. Асмодей увел ее из более-менее обжитых залов и повел вглубь скалы одним из многочисленных коридоров. — Здесь можно заблудиться? — спросила Алиса. — Можно, наверное, но на самом деле нет. Все пещеры спускаются вглубь. И если ты будешь все время подниматься вверх, то выберешься в замок рано или поздно. — Хорошо, — теперь Алисе было не так страшно, она и сама обратила внимание, что они идут как бы вниз. Они остановились перед массивной металлической двустворчатой дверью. Алиса никогда не видела столько металла в одном месте. Что за великаны выковали такие ворота? Асмодей приложил ладони к выемкам в металле, по одной на каждой створке, и двери начали медленно открываться. Одновременно на стенах начали зажигаться светильники, опоясывающие зал по кругу. Алиса была поражена не меньше, чем в библиотеке: в теплом неярком свете светильников стало видно, что в зале навалены горы золотых монет и сияющих всеми цветами радуги камней. На пьедесталах и на полу стояли сундуки и шкатулки со всевозможными украшениями. В одном углу валялась груда ножей и мечей в ножнах, украшенных узорами из драгоценных самоцветов. Да уж, здесь не было места зерну и мехам! Краем глаза она заметила синее марево и обернулась, чтобы увидеть, как Асмодей обращается в дракона. Она позвала его, но он не услышал. Прошел к ближайшей куче золота и начал разгребать ее лапами, а затем полез наверх, потираясь мордой и пузом о камни и монеты. Он как сгусток мрака перетекал от одной кучи к другой, кажется, стараясь соприкасаться со своими сокровищами всем телом. Алису очень позабавило поведение дракона. Она так и не прошла в зал. Стояла, прислонившись к стене, и наблюдала за представлением. Кажется, она увидела сейчас то, что обычно не показывают никому. Когда Асмодей перестал ползать по кучам золота и замер наконец на одном месте, наполовину закопавшись в монеты, Алиса оторвалась от стены и приблизилась к дракону. — Асмодей? Темное веко медленно поднялось, и на Алису уставился огромный желтый глаз с узким черным зрачком. — Я поняла, что это крутое место для тебя. Но может мы уйдем пока что отсюда? Я есть хочу. Веки дракона сомкнулись, и из его горла вырвался душераздирающий вздох. Дракон медленно приподнялся на лапах, позволяя монетам ссыпаться с него с мелодичным звоном, и снова окутался синим пламенем. — Прости, я давно здесь не был, соскучился. — На всех драконов так действует золото? — Да, в большей или меньшей степени. Оно приятное, прохладное и такое красивое, особенно если ему придать форму монет. Но в самородках мне тоже нравится! — дракон чуть смущенно улыбнулся. Они вышли из залы, Асмодей уже в коридоре оглянулся назад, и под его взглядом светильники начали гаснуть, и створки двери сходиться обратно. — Есть в замке нечего. — Асмодей виновато посмотрел на Алису, — в кладовых ты была. На кухне идеальная чистота. Я питался в облике дракона дикими баранами. И иногда летал в город. Очень редко, да. Что будем делать? Алиса хмуро смотрела в желтые, даже скорее золотые глаза дракона, сияющие теплым пламенем, как металл под неверным светом светильников в его сокровищнице. — Тащи барана. Хочу похлебку из баранины. Дракон слегка опешил. Открывал и закрывал рот, затем изящно поклонился и обратился в черную крылатую ящерицу. Вышел во двор и взмыл в небо. Алиса немного постояла, провожая черную тушу взглядом, и пошла туда, где, как ей казалось, были расположены кладовые. Она нашла соль и несколько пучков ароматных трав, немного сушеных грибов. И загрустила. Эту глыбу камня надо было оживить и пополнить запасами. И разбить огород во дворе. Как можно было тут жить человеку? С драконом все было понятно. Он крылатый, захотел улетел, захотел прилетел. Хоть он и назвал это место домом, но Алисе казалось, что он проводил здесь ничтожно мало времени, возможно прилетал, чтобы понежиться на золотых горках. И все, на этом мысли, чем еще это место может быть привлекательно для живого существа, закончились. Дракон вернулся через пару часов. Алиса сидела в библиотеке и с интересом рассматривала книгу: плотную обложку и страницы, исписанные аккуратным мелким почерком. Она водила рукой по гладким листам и так погрузилась в свои мысли, что не заметила вошедшего Дракона. — О чем эта книга? — спросила она, когда дракон замер перед ней. — Это энциклопедия, сборник кратких описаний видов, живущих в нашем мире. — То есть, если бы я умела читать, я бы могла взять эту книгу и узнать, что за существа живут на свете, даже если мне никогда не придется их увидеть? — Да. Алиса снова опустила глаза на книгу и бережно положила ее на столик, возле кресла. — Это настоящее чудо, — задумчиво проговорила она, — ты должен обязательно научить меня читать, сегодня. После того, как покормишь. — Хорошо. — Дракон спрятал улыбку. Они вернулись на кухню, там на огромном разделочном столе лежала помятая тушка барана. Алиса вопросительно посмотрела на дракона. — Я его убил и принес. Что там с ним дальше надо делать, я не знаю. — А дальше, мой дорогой друг, надо выпустить из туши всю кровь, для этого делается надрез на горле. Затем с него надо снять шкуру, осторожно, чтобы не сделать на ней лишних разрезов. Затем тушу надо разделать: для начала удалить внутренности, опять же осторожно. Нельзя задеть желчный пузырь, а то мясо станет горьким. Отдельное внимание уделить кишкам, их нужно промыть, а затем наполнить измельченными внутренностями и пожарить. Получится вкуснейшая домашняя колбаса. Затем тушу надо порубить на мелкие куски и часть засолить, часть пожарить, сварить суп, и сделать еще много вкусных вещей. Алиса подробно рассказывала процесс разделки туши, потому что видела однажды, как этим занимался отец. Он делал все не спеша, со знанием дела. Разбирал барашка на запчасти. И она тогда засмотрелась, а он ее не прогнал. Ей не было противно или страшно. Бараны — это еда. И отец убивал их очень быстро, одним ударом ножа. И разделывал очень аккуратно. Поэтому его частенько приглашали соседи на убой домашнего скота. Картинка с распятой тушкой пронеслась у нее в голове. Она посмотрела на дракона. — Ты готов разделать барана? Асмодей недоверчиво таращился на нее. — Ты хочешь, чтобы я взял нож и сделал с этим несчастным животным все, что ты сейчас рассказала? — Ну да, у нас женщины этим не занимались. Я вот только кишки мыла на огороде. Не самое приятное занятие. Кажется, в это время туда слетались мухи со всех окрестностей. Дракон жалобно застонал: — Алиса, я никогда этого не делал! Я даже не знаю, с чего начать! После недолгих препирательств Алиса уговорила Асмодея хотя бы попробовать. Они растянули несчастную тушку на крюках, так удачно вмонтированных в стену. Дракон взялся за нож. И… Он очень старался, но шкура не поддавалась. Снимать ее приходилось кусками, делая разрезы на туше. Когда наконец шкура была снята, он вскрыл брюхо барана, и оттуда вывалилось кровавое месиво. Дракон не церемонился с животным — поймал, сломал позвоночник и потащил в замок, крепко держа когтистыми лапами. Алиса как-то сразу перехотела делать колбасу. Они просто почистили барашка изнутри, сняли его с крюка и уже на столе нарубили на более-менее одинаковые некрупные куски, чтобы их можно было запихать в котел и сварить. Похлебка получилась ароматной и очень вкусной, особенно после продолжительной голодовки. Они с Асмодеем вышли из душной кухни с мисками, полными еды, и расположились в столовой вдвоем за огромным столом. Они ели молча, Алиса старательно пережевывала каждый кусочек мяса и думала о бардаке на кухне. — Здесь надо столько дел переделать, — начала она издалека, когда их миски опустели, — пополнить запасы в кладовых, развести домашнюю птицу, разбить сад. У тебя есть холодное место, где можно хранить быстро портящуюся еду? Асмодей немного подумал. — Нет, скала вся теплая, но я могу зачаровать одну из кладовых, то что там будет лежать, не будет портиться. За продуктами мы можем слетать в город. На счет сада не знаю. Здесь скала. А для сада нужна земля. Мне сюда землю таскать? — Ну да, — Алиса не смутилась ни капельки, — немного, чтобы можно было посадить цветы и травы, может еще овощи. Это совсем бредовая идея, да? Алиса печально смотрела в глаза Асмодея, и ему на мгновение показалось, что теплый мрак ее глаз начал распространяться вокруг них, поглощать свет и вот-вот поглотит его. — Ого! Подожди, подожди, не надо такой мрачной тоски. — Асмодей попытался отвлечь Алису. Кажется, все впечатления этого дня довели ее до отчаяния, и чувство безысходности пробудило желание настоять на своем. — Хорошо, мы будем решать вопросы по очереди. Ты еще хотела научиться сегодня читать. Алиса пару раз моргнула, и наваждение схлынуло. — Да читать, а как же бардак на кухне? Его надо убрать, иначе мясо испортится до утра. Это очень расточительно. Асмодей пожалел, что сам он не умел работать с сознанием. У него вдруг появилось огромное желание вырубить неугомонную девушку, 47 лет он прожил на этом острове и в этой пещере, и ни разу ему не понадобилось ни одна вещь, перечисленная Алисой, но стоило привести сюда женщину, и оказалось: «Ой, боже мой, тут все нужно переделать!». — Я разберусь с мясом, пойдем в библиотеку. Они расположились на диване возле круглого столика. Асмодей принес листы бумаги и карандаши. — Чтобы читать книги, тебе нужно выучить алфавит. Он состоит из 48 букв, изображающих звуки нашей речи. Любая книга в этой библиотеке написана с использованием этих 48 букв. Алиса ошалело пялилась на него, а затем на лист бумаги, на котором он старательно выводил их имена на общепринятом алфавите. — Это наши имена. Твое состоит из пяти букв, мое — из семи. — он медленно нараспев произнес каждую написанную букву несколько раз, чтобы Алиса запомнила их как песню. — Ты видишь, в наших именах есть одинаковые звуки, которые изображаются одинаковыми буквами. Теперь попытайся их выучить так, чтобы ты могла их воспроизвести несмотря на порядок и, желательно, чтобы ты могла их написать. Для этого тебе надо написать их много раз на листе бумаги. Сиди учи, а я пошел наводить порядок на кухне. Асмодей удалился из библиотеки, оставив Алису корпеть над азами грамоты, а сам направился к кладовым. Заклинание стазиса он выучил одним из первых, когда начал обучаться магическому искусству. Без особых усилий он мог зачаровать на стазис предмет размером с котел на довольно продолжительный срок. Так он и сделал, скидал остатки туши многострадального барана в подходящую посуду и наложил печать безвременья. Провозился он довольно долго, он совсем выбросил из головы занятия магией, живя и бездельничая на этом острове, о чем сейчас начинал жалеть. С Алисой надо было что-то делать. То, что он украл ее из деревни и притащил сюда, было грубым нарушением правил пребывания на этом острове. Его за это по головке не погладят, а от нее скорее всего захотят избавиться. А еще он ненароком подставил кого-то, кто наследил с человеком задолго до него. Так как у Алисы не было второй ипостаси, угадать, кто был тем драконом, который оставил в человеческом роду свое семя, было невозможно. Но какие-то разбирательства все равно начнутся. Сам по себе тот факт, что человеческая женщина понесла от дракона, не был невероятным, люди были страшно плодовиты и размножались, как чума, но почти всегда от такого союза рождался человек, и семя спало беспробудным сном, пока род человеческий не угасал. А вот то, что через несколько поколений это семя проросло, воплотив все, что было возможно, от расы драконов в человеческом теле, даже кое-какую восприимчивость к магии, было немыслимо. И случалось крайне редко. Впрочем, недостаточно редко, чтобы этот факт не был задокументирован в книгах. Все это наводило его на очень простую и безумную идею: как сделать так, чтобы Алиса не умерла от старости, когда их разлучат. А это тот минимум, на который согласится его родня вместо убийства, если он будет достаточно настойчив и убедителен. Драконы как магические существа в том числе могли продлевать жизнь менее долгоживущим созданиям. Это было необходимо и очень облегчало жизнь, так как не нужно было каждые 30 лет обновлять штат прислуги избалованным аристократам, предпочитающим предоставлять другим привилегию заботиться о себе. Асмодей мог с легкостью поддерживать молодость Алисы, пока находился рядом с ней, но, если он покинет непроницаемый для внешнего воздействия купол, окружавший остров, Алиса проживет свою коротенькую человеческую жизнь прежде, чем он сможет за ней вернуться. Значит рядом с ней должен остаться другой дракон. И единственный способ его получить — это родить. План почти невыполнимый, но возможный, если Асмодей расстарается и накачает Алису не только своим семенем, но и магией так, чтобы у нее из ушей выплескивалось. Как он и надеялся, когда вернулся в библиотеку, Алиса уже крепко спала на исписанных листах бумаги, сложив голову на руки. Он был на сто процентов уверен, что она отключится, потому что сам в свое время проспал немало часов в такой позе над самыми скучными учебниками. Он аккуратно подхватил ее на руки, стараясь не разбудить, и унес в одну из спален, в той части замка, которая была выложена из камня и была похожа на человеческое жилище, а не на гигантскую пустынную пещеру. Он положил свой цветочек на мягкую кровать, она, не просыпаясь сразу свернулась калачиком и казалась такой милой, что дракон не пожелал уходить, а, обняв девушку, уснул рядом с ней. Они сладко спали до самого рассвета. Алиса не хотела выныривать из своих сновидений, чтобы не оказаться снова в унылом жилище черного дракона. Когда солнечные зайчики добрались до ее лица, она распахнула глаза и уставилась в потолок, вспоминая события прошлого дня. Она уснула в библиотеке. И дракон принес ее сюда. Она все еще была в своей хлопковой рубахе и домашних штанах. И, наверное неплохо было бы переодеться, умыться и расчесаться. Она села на кровати, которая оказывается была размером с ее прежнюю комнату, огляделась и поползла к тому краю, где возле кровати стоял стол с кувшином и чашей. В кувшине была прохладная вода, достаточно, чтобы умыться, еще на столе лежал красивый гребень с длинными и гладкими зубьями, идеальный, чтобы навести порядок на голове. Алиса недолго провозилась с утренним моционом и выскочила из комнаты. Это была одна из спален, расположенных на втором этаже, они вчера побывали в каждой из них, кажется, теперь она будет принадлежать ей. Она бродила по замку, не чувствуя присутствия дракона, и в итоге решила забраться на стену. Без труда преодолев винтовую лестницу в башне, ведущую наверх, она снова оказалась на немыслимой высоте. Стены замка были довольно толстыми и по верху можно было гулять по трое в ряд. Странно, внутри замка было тепло. Но как только она выбралась из башни на стену оказалось, что снаружи довольно прохладно, а порывы ветра стали немилосердно трепать ее косу и забирать тепло. Она постояла в нерешительности, преодолевая страх высоты, и подошла к краю стены. Внутренности знакомо скрутило от увиденной картины, а сердце ускорило ритм, бесконечные скалы были вокруг. Она осторожно перевесилась через край, пытаясь оценить высоту. Это было довольно трудно, даже нереально, обрыв под стеной был слишком ровный, поэтому дна ущелья она рассмотреть не смогла. Вглядываясь в бездну, она вдруг почувствовала непреодолимое желание прыгнуть: каково это, сорваться в пропасть и лететь камнем вниз? Спасет ли ее дракон? Нет, никто не успеет ее спасти. Прыжок просто не продлится настолько долго. А когда она долетит до самого дна, ей будет больно от удара? Она рухнет как камень? Сердце скакало в груди как ненормальное, пальцы побелели от напряжения. Она не заметила чужого присутствия, пока сильные руки не обхватили ее за талию и не оттащили от края стены. — Что делаем? — Дракон развернул Алису лицом к себе и теперь с интересом ее разглядывал. — Я думала о прыжке, и мгновенной смерти. Так странно, я ведь не хочу этого, я просто искала тебя. — Ничего странного, Алиса, пропасть так действует на всех. Манит, испытывает. — А каково это — разбиться о скалы? — Ну, — дракон почесал бровь, — представь пузырь с водой, он летит с высоты, шлепается о землю, и вода разбрызгивается во все стороны. Тоже самое будет с человеческим телом. — Фу, как грязно. Дракон засмеялся. — Не то слово. Алиса уткнулась носом в грудь Асмодею. — Ты сегодня прилично одет. Наверное, впервые с тех пор, как мы познакомились. На драконе было одето очень странное платье: наглухо застегнутое, с высоким воротником и длинными узкими рукавами. Прямое и черное, оно доходило до самых щиколоток, а из-под трепыхавшегося на ветру подола виднелись алые широкие штаны. Ему удивительно шел этот наряд, подчеркивал стройную фигуру и добавлял величия и без того прекрасной осанке. Она обняла его и нащупала длинную косу, как всегда аккуратную и туго заплетенную. И провела пальчиками по плетению, коса поддалась, начала распускаться. Она не торопясь расплетала шелковые пряди. Дракон молчал, позволяя играться с его волосами. Алиса расплела его косу и чуть отстранилась. Ветер тут же подхватил и начал играться с тяжелым блестящим шелком его волос, и это было прекрасно. Алиса открыто любовалась его красотой. — Ты меня смущаешь, Алиса. — Дракон улыбался, а его глаза искрились. — Ты так красив… и в этом теле тоже. Раньше я думала, что нет более прекрасного существа, чем мой черный дракон… — она умолкла, не договорив. И нежный смущенный румянец растекся по ее щекам. Чтобы преодолеть смущение, она ляпнула первое, что взбрело в голову: — А это случайно не женское платье? А что под ним? Оно удобное? Я тоже такое хочу. Асмодей рассмеялся: — Нет, это не женское платье. Это традиционное одеяние восточных драконов. Снизу надевается свободная шелковая рубаха и широкие штаны, а сверху вот такая приталенная туника, которая, благодаря высоким разрезам на боках: от подола и до середины бедра, не стесняет движений. В таком одеянии можно появиться везде: в кругу семьи, на улице, на званом ужине. Фасон всегда один и тот же, разница в качестве материала. Ну и на праздничной одежде обычно присутствует вышивка и прочие украшательства. Алиса внимательно слушала. — А в чем ходят женщины? — Во всем, что душе угодно. Строгих правил нет. И женщины изощряются в своих нарядах, как им заблагорассудится. Иногда это выглядит дико. Но чаще всего интересно. — Я хочу носить такую одежду, как у тебя. Сочетание черного и красного очень красивое. А бывают голубые туники? — Цвет одежды может быть любой. Мы сегодня полетим в город. Ты сможешь выбрать любой цвет, и мастер пошьет тебе столько нарядов, сколько ты пожелаешь. — А до города далеко? — Около восьми часов полета. Мы можем выдвигаться сейчас, переночуем в пещере, недалеко от города, а завтра утром, как обычные горожане, сможем посетить все интересующие нас места. — Как обычные? У тебя желтые глаза с вертикальным зрачком. Это ненормально для обычных людей. — Это для твоей крохотной деревеньки ненормально. А в городе хоть и преобладает ваша раса, но встречаются и более замечательные создания. Мы там не будем особо бросаться в глаза. Алиса была не на шутку взволнована и очень заинтригована. В городе она еще не была. Туда ездили мужчины пару раз в год. И рассказывали они обычно о ярмарке, а не о самом городе. Возможно, никто из них в нем и не бывал, потому что ярмарка располагалась за городскими стенами.