Никогда не поздно

Байк исчез. Опустевший участок дороги, где он раньше стоял, означает появление нежелательной компании. Конечно, встретить кого-то в пути было для Дэрила и Кэрол лишь вопросом времени. Но сейчас любое столкновение опаснее, чем когда-либо, поэтому они достают своё оружие и держат наготове, понимая, что оно может понадобиться в любой момент. Они с Кэрол отлично работают вместе, молча шагая по следам колёс от тропы в густой лес. Люди и ходячие в последние несколько лет встречаются всё реже. Большинство из тех, кто на начало апокалипсиса был жив, уже погибли, а обратившиеся давно сгнили, за исключением недавних жертв или почти скелетных останков. Кто бы ни появился здесь сейчас, он такой же боец, как Кэрол и Дэрил, и поэтому представляет угрозу. Возможно, они шагают прямиком в западню. Отсутствие точек обзора делает их лёгкой мишенью. Следы, ведущие к поляне, облегчают беспокойство Дэрила не больше, чем огромная свалка сломанных автомобилей, которая неожиданно возникает перед ними. Некоторые из машин старые, какие-то в хорошем состоянии. Они заполняют заросшее пространство. Тут и там виднеются велосипеды и мотоциклы, но свой байк Дэрил среди них не видит. Он резко останавливается, и Кэрол, врезавшись ему в спину, почти беззвучно чертыхается. — Извини, — бормочет Дэрил, от неожиданности вмиг похерив всё их невербальное общение. — О, это странно, — тихо удивляется Кэрол при виде поля, заваленного машинами и усеянного высокой травой. Зрелище чем-то напоминает гигантские ржавые цветы. Чем дальше продвигаются путники, тем больше тропа сливается с травой. Вскоре Дэрил уже не так уверен, в какую сторону увезли их единственный транспорт, но предполагает, что хижина за небольшим холмом имеет к этому какое-то отношение. Пригнувшись, Кэрол и Дэрил осторожно пробираются через автостоянку, чтобы скрыться за пышным кустарником и осмотреть задний двор своего врага. Здесь, должно быть, живёт скряга. Груды хлама поверх мешков с мусором перекрывают весь обзор. Даже если бы байк нашёлся среди всего этого барахла, вытащить его оттуда было бы проблематично. Вокруг дома нетрудно заметить признаки жизни: на земле стопка недавно нарубленных дров, а с деревьев свисают высушенные шкуры животных. — Щас заиграет банджо, — бубнит Дэрил себе под нос. — Прочь из моей головы! — Постоишь тут, пока я обойду дом и поищу байк? — Ответом ему служит невозмутимый взгляд Кэрол, и это красноречивее любых слов. — Стоило попробовать. Хозяева могут поджидать где-то поблизости, чтобы пустить в них стрелу или пулю, как только они покинут своё укрытие. Или могут до сих пор быть где-то на вылазке, решив, что байк — дар свыше, и его бывшие обладатели давно мертвы. В любом случае, Дэрил чертовски нервничает. Это место вызывает в нём неприятные чувства, которые лишь усиливаются, пока он пробирается по узкой тропинке, прорезанной среди куч мусора, и подходит к тщательно скрытой растяжке. Он молча указывает на неё. Кэрол следует взглядом за его пальцем от верёвки до топора, готового упасть прямо на их головы, если они неправильно поставят ногу. Но эту ловушку они минуют и сосредоточенно движутся дальше. «Куда, чёрт возьми, делся байк?» — размышляет Дэрил после того, как они обогнули периметр дома, чтобы осмотреть передний двор, и ничего не обнаружили. Последний отчаянный шаг — проверить внутри, и он подаёт Кэрол условный сигнал. Случались и более невероятные вещи. У хозяев там вполне может быть целый склад, и уйти, не убедившись окончательно, значит оказаться в затруднительном положении после. Увы, внутри они обнаруживают не байк. Быстрый взгляд в окно позволяет увидеть только одну комнату, к счастью, пустую. Однако, стоит войти внутрь, и у Дэрила едва не подкашиваются колени от слишком сильного запаха, которым пропитан воздух. Металлический, как кровь, и угнетающий, как смерть. Такой запах давно уже стал для них привычным. Но здесь, в маленькой комнате, его концентрация настолько сильна, что вызывает головокружение. Дэрил невольно вспоминает о времени в Терминусе. Как связанный, сгорбившись над котлованом, он ждал, когда ему перережут глотку. Мотокцикла здесь нет, но в помещении кто-то недавно побывал. Это ясно по импровизированным койкам в углу и свежему сигаретному пеплу в чашке. Кэрол морщит нос от отвращения и тянется рукой к полуоткрытому холодильнику, который, безусловно, не работает. — Это… Он заходит ей за спину, прикрывая нос тыльной стороной ладони и разглядывая стеклянную банку из-под маринованных огурцов, доверху набитую глазными яблоками. — Ну и дерьмо же они выращивают на заднем дворе, — выдыхает Дэрил, переводя взгляд на стол в центре комнаты. Он было подумал, что там лежит накрытая брезентом оленья туша. — Не надо, — предупреждает она. — Давай выбираться отсюда. Мы это уже проходили. Кэрол явно не горит желанием узнать, что скрыто под брезентом, но Дэрил хочет проверить догадку. Наверное, в фильме ужасов он был бы тем парнем, который везде суёт свой нос вместо того, чтобы уносить ноги. Подогреваемый любопытством, он хватается за угол брезента и, приподняв его, видит человеческое туловище без конечностей. — Вот дерьмо. Да, блин. Валим. Быстро. Нахрен байк. Они найдут его позже или поищут что-то другое. Одной встречи с каннибалами для Дэрила было более чем достаточно. Он тогда чудом остался жив. Из всей мерзости, с которой ему довелось столкнуться, перспектива повторно нарваться на таких ублюдков беспокоит его в разы сильнее. Мгновение спустя он слышит звук шагов по гравию и начинает сожалеть о своём промедлении. Шаги снаружи приближаются. Суетиться в поисках запасного выхода бессмысленно, ведь в доме его нет. Возможности заранее выяснить, сколько человек вот-вот появятся на пороге, тоже нет. Судя по звукам, их точно больше одного. Поэтому вместо того, чтобы рискнуть и попытаться вырваться вслепую… приходится прятаться. Кэрол забирается в чулан, и Дэрил следует за ней. Там тесновато, но в стене есть небольшая ниша, в которой они замирают. Наверное, ничего глупее они ещё никогда не делали. Неизвестным мудакам нужно лишь открыть дверь чулана и посмотреть налево, и нехитрое укрытие будет раскрыто. Но несмотря на опасность в лице приближающихся каннибалов, Дэрилу с трудом удаётся сосредоточиться на чём-то кроме того, как груди Кэрол вжимаются ему в спину, а нижняя часть её тела прижимается к его заднице. Сейчас не время думать ни о чем, кроме текущей ситуации. Только если дело касается Кэрол, его мозг не подчиняется никаким правилам. Дверь со скрипом открывается, и он осторожно выглядывает в щель, отмечая, как трое мужчин с шарканьем заходят внутрь. Одна из коек скрипит, когда на неё что-то бросают. Открываются и с грохотом закрываются дверцы шкафов. Затем последний из вошедших решает, что пришло время завершить начатую ранее работу мясника. Они не обсуждают свои действия, не говорят ни слова. На какое-то время наступает жуткая тишина, если не считать звуков ножа, разрезающего плоть. Напряженно всматриваясь, Дэрил перебирает в уме варианты дальнейшего развития событий. У них с Кэрол есть оружие. Они могут выиграть эту битву, если всё сложится в их пользу. Если этого не произойдёт, они оба окажутся на разделочном столе, но прежде им, скорее всего, предстоит испытать кое-что похуже. Голова идёт кругом от сценариев с наихудшими финалами, поэтому он пытается отвлечься, думая о том, что и как они должны сделать, если будет возможность. Оставить этих людей в живых — значит позволить им убивать других, а они хорошо в этом преуспели. Отточили навыки, как бы противно это ни звучало. Наверное, нужно навести здесь порядок для следующих случайных прохожих. Дэрил просто не может решить, как и когда воплотить этот план. По мере того, как проходят минуты, становится ясно: пребывание здесь может затянуться на неопределённый срок. Хозяева заканчивают с приготовлением еды, и наступает время сна. Дэрил наблюдает, как они плюхаются на пыльные койки. Вскоре тишину комнаты взрывают звуки странной классической музыки, доносящиеся из старомодного ручного проигрывателя. Единственное, что теперь остаётся, — ждать. Дэрил медленно опускается на пол, привалившись спиной к стене и согнув ноги. Кэрол делает то же самое, пододвигаясь так близко, что почти оказывается у него на коленях. Они не привыкли к подобной близости. Поначалу ему было очень неловко находиться рядом с кем бы то ни было. Всю свою жизнь он старался избегать контактов и не мог представить, что когда-нибудь сам захочет этого. А к моменту, когда он действительно захотел, они погрязли в сражениях. Всегда находились битвы, в которых нужно было победить и которые служили отвлечением или, что ещё хуже, эффективным разделением. Иногда казалось, что у них появлялся шанс перешагнуть линию установленных границ. Но пока Дэрил собирался с мыслями, она уже пересекала черту с кем-то другим. Ему оставалось лишь смириться с поражением. Он больше не боится впускать её в своё личное пространство. У него были годы, чтобы привыкнуть к физическому контакту, и проснувшись этим утром, он бы с радостью пролежал с ней в постели весь день, если бы она не дёрнулась прочь. Он старается не придавать этому слишком большого значения, иначе провалится в кроличью нору неуверенности и убедит себя, что глупо надеяться. Что если этого не случилось до сих пор, то никогда не случится, и едва узнав о его истинных чувствах, она попросту сбежит. Поэтому он намеренно не размышляет о её реакции. Правда, не может не думать о том, дёрнулась бы она прочь сейчас, вынужденно оказавшись в чулане вместе с ним, будь у неё возможность увеличить расстояние. Единственное, что он знает наверняка, — ему слишком нравится быть к ней так близко. Конечно, в пяти футах от них происходит какая-то неведомая херня, и он должен сосредоточиться на этом, а не на запахе её волос и не на том, как приятно ощущать тепло её тела, когда она прижимается так крепко. Впрочем, он никогда не отличался рациональностью. Полчаса спустя её голова склоняется к его плечу, и его сердцебиение учащается. Безусловно, в этот раз Кэрол не уходит. Им обоим некуда идти. Её дыхание ровное, мышцы расслаблены. Одной рукой она играет с браслетом, который он ей подарил и который она с тех пор не снимала. Дэрил прижимается щекой к её голове, с жадностью принимая любой физический контакт, который она готова ему дать. Громкий храп, который длится не менее часа, убеждает их, что снаружи относительно безопасно, и пора выбираться отсюда. Как только эти ублюдки проснутся, кому-то может понадобиться что-нибудь в чулане, и тогда незваные гости окажутся в совсем хреновом положении. Дверь слегка скрипит, когда Дэрил открывает её, и он вздрагивает. Костяшки пальцев белеют, крепче сжимая нож, но никто из спящих не шевелится. И тут Кэрол с шипением отшатывается, порезавшись о торчащий из стены гвоздь, и они оба застывают на местах, ожидая, что сейчас всё полетит к чертям. Но ничего не происходит. Храп не прекращается. Он не может спросить Кэрол, всё ли с ней в порядке, не может убедиться лично. У него нет иного выбора, кроме как бесшумно переставлять ноги по направлению к выходу. Без проблем выскользнуть из дома и, оказавшись на свободе, не теряя времени, рвануть в противоположном от реки — их отправной точки — направлении. Он замедляется перед ещё одним полем машин, которое по размеру вдвое превосходит предыдущее. Байк стоит прямо за импровизированной проволочной изгородью. — Ты в порядке? — спрашивает Дэрил, указывая на руку, которую Кэрол прижимает к животу. — Да, всё не так плохо. Он колеблется. Ему необходимо проговорить очевидное, пока не стало слишком поздно. — Если оставим их в живых, они снова будут убивать. — Возможно, — соглашается она. — Я без понятия, что с этим делать. — Мы не знаем, что именно там происходит. Может, они находят своих жертв уже мёртвыми или близкими к этому. Вдруг эти машины пригнали сюда уже после того, как их бросили? — Кэрол, ублюдки вырезают у людей глаза и хранят их в грёбаной банке. В холодильнике. — Я видела. — Она вздыхает. — Но я не могу быть и судьёй, и присяжными. Если бы там кого-то удерживали против воли, мы бы помогли. Мы бы непременно это сделали. Но я не могу сейчас вернуться и убить всех троих, пока они спят. Я не смогу. Ему кажется совершенно логичным, что эти люди и в прошлом, ещё до апокалипсиса, были жестокими уродами, а затем свобода окончательно развязала им руки. Раз уж на то пошло, никто в здравом уме не станет коллекционировать части тела и держать на кухонном столе половину человеческого туловища. Дэрил понимает: он будет вечно мучиться от чувства вины, если уйдёт, ничего не сделав, и тем самым подвергнет опасности чьи-то жизни. Но... за других он не отвечает, а ради Кэрол готов на всё. Кажется, её угнетает уже одна мысль о том, что придётся справляться с последствиями тройного убийства. И Дэрил не хочет проверять, каково ей будет по факту. — Ладно. — Он мог бы попытаться сделать это сам. Но она ни за что не отпустит его одного, поэтому нет смысла утруждать себя предложением. — Давай выбираться отсюда. — Мне очень жаль. Может, ты прав, и мы должны… — Не надо, не жалей. А теперь погнали. Иначе станем теми идиотами, которые целый час трепались и не заметили, как подкрался враг. Они запрыгивают на байк и спускаются по проторенной дорожке. Рёв двигателя будит хозяев дома, которые выскакивают во двор и с криками бросаются в погоню, но Кэрол и Дэрил успевают промчаться мимо. Как только земля под колесами байка сменяется асфальтированной дорогой, Дэрил поддаёт газу, оставляя за собой облако пыли. Они мчат без остановки не меньше пятидесяти миль и минуют дюжину развилок и поворотов, прежде чем Дэрил подъезжает к уединённому, заросшему плющом дому. Они внимательно обследуют место. К счастью, на этот раз сражаться не с кем. Первым делом необходимо проверить травму Кэрол, и Дэрил подталкивает её в ванную. Открывает аптечку, которую захватил с байка. — Можно посмотреть? — спрашивает он. Кэрол убирает руку от мокрого красного пятна на животе, и вид её крови на мгновение шокирует его. Дэрил приподнимает ткань футболки, чтобы осмотреть царапину, которая кровоточит как прокол. Кэрол была права, всё не так уж плохо. Но от столбняка никто не застрахован, поэтому лучше не рисковать. Он обрабатывает рану перекисью. Кэрол вполне могла бы справиться с этим сама, но он хочет позаботиться о ней, и она, кажется, не возражает. Закончив, Дэрил неожиданно замечает другую, давно зажившую рану рядом. — Откуда у тебя это? — шепчет он, нежно проводя пальцем по длинному пурпурному шраму чуть ниже её рёбер. Прежде у него не было привилегии узнать все выгравированные на её коже секреты. Этот шрам мог появиться задолго до их знакомства, но что-то подсказывает ему, что это не так. — Один из Спасителей пырнул меня ножом. Он поднимает на неё возмущённый взгляд. — Какого чёрта? Когда? Какой? Клянусь нахрен, я… — Дэрил, они все уже мертвы. Это было так давно, что теперь ничего не поделаешь. Конечно, он не в силах что-либо исправить. Как бы ему ни хотелось отомстить за неё, всё свершилось задолго до того, как он узнал об этом. Однако его злость при мысли о том, что кто-то причинил ей боль, не исчезает. — Ты мне не говорила. — У нас ведь так принято, да? — печально отвечает Кэрол, и чёрт побери, как же она права. Он тоже не всё ей рассказывает. — Я собиралась, — продолжает она. — Но к тому времени, когда мы снова встретились, рана затянулась, и я просто хотела забыть. Нужно было что-то сказать. — Её пальцы хватаются за пряжку ремня, расстёгивая её, затем тянут вниз молнию. — Я хочу рассказать тебе всё. Он с удивлением наблюдает, как она стягивает джинсы до колен, являя его взору чёрное нижнее белье и очень отчётливый след от пули на бедре. У Дэрила в мозгах происходит короткое замыкание. Все его эмоции путаются и переплетаются в плотный клубок. Он теряется, не зная, что делать, пока она не берёт его руку в свои. Мягко кладёт на шрам, о существовании которого он только что узнал, и удерживает на месте. — Я получила этот в тот же день. Они пытались убить меня, а потом появился Морган и… — А должен был я, — перебивает он, расправляя пятерню веером и проводя большим пальцем по свидетельству того, что с ней сделали. — Тогда с тобой должен был быть я, а не он. Защищать тебя. Но я был так зациклен на… — Дэрил, прекрати. Я показываю тебе это сейчас не для того, чтобы ты занимался самобичеванием. Не хочу, чтобы между нами были какие-то тайны. Не то чтобы это было секретом, нет. Они стоят в крошечной ванной комнате, его рука лежит на её обнажённом бедре, её брюки наполовину спущены. Возможно, до Кэрол начинает с запозданием доходить осознание происходящего, потому что её ладонь, удерживающая его руку, соскальзывает, и она тянет брюки наверх. Звон пряжки эхом отдаётся в стенах ванной. — Мне жаль, что с тобой это случилось. И мне всё ещё жаль, что меня там не было. — Теперь ты здесь, — произносит она. — Это самое главное. Но есть… есть кое-что ещё. — Вроде этого? Кто-то ещё сделал тебе больно? — Нет. Я причинила им боль. Он не понимает. — Мне казалось, что по прошествии стольких лет будет легче, но я ошибалась. — Она издаёт грустный, самоуничижительный смешок. — Обещаю, что в конце концов расскажу тебе всё. Я всегда знала, что придётся это сделать, но не думаю, что готова к этому сейчас. Что она может держать в себе такого, о чём трудно говорить даже спустя несколько лет? Все эти намёки не дают чёткого ответа, и у Дэрила невольно включается воображение. Но в чём он уверен, так это в неиссякаемой доброте её сердца. Если Кэрол причинила кому-то боль, то только потому, что у неё не было выбора. — Я могу подождать. Нет никакой спешки. В уголках её глаз появляются слёзы. — Ну вот. Теперь вся эта ситуация становится неловкой, да? — Не-а. Если спущенные штаны не были чем-то неловким, то уже ничего не будет, — пытается пошутить Дэрил. Её печальная полуулыбка, которую он получает в ответ, ощущается как маленькая победа. — Иди сюда. Он распахивает объятия, и Кэрол без промедления склоняется к нему, прижимаясь щекой к его плечу. Глубоко вдыхает, когда он обнимает её. — Я так рада, что мы здесь вместе, — говорит она. — Это всё, чего я когда-либо хотела. Мне нужно, чтобы ты это знал. Услышав эти слова, ему невыносимо хочется приподнять её голову и целовать её в губы до головокружения. Её голос и сама фраза звучат так, будто Кэрол только что прямым текстом сказала: он — это всё, чего она когда-либо хотела. Вместо этого Дэрил скрывает свои мысли, выбирая безопасность привычного общения. — Даже учитывая фигню с каннибалами? — Даже со всем этим. — Куда ты хочешь поехать дальше? — Куда угодно. Но для начала, я голодна, у меня болит живот, и я просто хочу немного отдохнуть. — Тогда этим и займёмся.