Как Заставить Идиота Ждать

      Первый учебный день пришёлся на среду. Поэтому весь четверг Стивен неловко общался с Шпинель в надежде не разозлить её снова. Однако, кажется, она была готова тратить на него своё время только если он говорил о себе. Любые, даже аккуратные попытки узнать что-то от неё были так же полезны, как разговор со стеной.       Он пытался высматривать её на улице — может, так он узнает о ней что-нибудь, — но её нигде не было видно.       Пятница в принципе повторила четверг. Мальчик только-только закончил щебетать о том, как был без ума от Кошко-Печенюшек, когда зазвенел звонок и Шпинель собралась уходить.       Проект нужно было приготовить к понедельнику, а Стивен до сих пор не знал о ней совершенно ничего (не считая того, что она умеет быть реально страшной). Стивен понимал: она исчезнет на выходные, он ничего не сделает и получит кол.       И не только это. Несмотря на её агрессивное поведение, Стивен все ещё хотел узнать её, понять, почему она такая. А после понедельника у него не останется поводов поговорить с ней.       Шпинель складывала свой стульчик в общую стопку. Ещё пара секунд, и она уйдёт. Это его последний шанс.       — Эй, подожди! — Шпинель обернулась явно раздражённая, однако слегка недоумевающая.       Под её взглядом его уверенность внезапно поуменьшилась. Он опустил глаза на пол:       — Хотел спросить, не хотела бы ты на выходных прийти ко мне домой и поработать над проектом вместе. Знаютебеэтонеоченьважноно-       — Ладно. Могу прийти завтра, в субботу, но в воскресенье у меня дела, — интонационно Шпинель скорее приказывала, но Стивен не принял во внимание. Она не отказалась тут же, значит, какая-никакая победа.       — Отлично! Дашь свой номер, чтобы я написал тебе адрес?       — Нет у меня телефона, — ответила она чуть тише. Он заглянул в её ярко-розовые глаза и был готов поклясться, что в них на секунду блеснул стыд.       — А, нууу… давай тогда так, — он быстро достал фломастер из сумки.       Он снял крышечку, но притормозил:       — Снимешь перчатку?       Каждый день она носила пару розовых перчаток; наверное, они были важны для неё, и он не хотел её расстраивать. Через минуту колебаний она, к его огромному облегчению, поддалась. Тогда Стивен, взяв её мозолистую руку в свою, ловко написал на ней свой адрес, стараясь не пялиться на шрам на обеих сторонах её ладони и ничего не ляпнуть про него.       — Сможешь в полдень? — с надеждой улыбнулся он. Шпинель в ответ лишь кивнула и ушла. — А ведь прошло лучше, чем я ожидал.       (В субботу)       Стивен опаздывает!       Вы можете спросить: как можно опаздывать на встречу у себя же дома? Прогонявшись за Луком, который спёр Ваш телефон, разумеется.       Когда Стивен наконец смог отобрать телефон у Лука обратно, он с ужасом увидел на часах 12:10. Мальчик рванул домой, ожидая увидеть, как Шпинель облокотилась о стену или яростно бьёт в дверь. Однако она была на песке пляжа и… занималась акробатикой? Стивен затих, надеясь, что она продолжит, не заметив его.       Она балансировала на одной ноге, закинув другую прямо над головой, как если бы её сделали из резины, затем вдруг запустила сама себя в кувырок назад, приземляясь на ноги — выглядело невероятно.       Затем она начала делать нечто ещё более неожиданное. Она стала кланяться воображаемой публике. Он слышал, как она тихонько под нос говорила: "Спасибо, спасибо. Вы так добры". Стивен не мог не похлопать ей вместе с её воображаемыми зрителями, но тогда Шпинель его заметила. Она быстро повернула голову, краснея.       — Ты что тут делаешь? — смущённо дёрнулась она.       — Я, э, живу здесь?       Её щеки от такого промаха стали ещё темнее.       — З-забудь.       Стивен попытался перейти к теме их задания и жестом позвал за собой вверх по лестнице.       — Так ты занимаешься гимнастикой? — попробовал подсказать он по пути.       — Надо ж было чем-то заняться, пока тебя ждала, — резко ответила она.       — Ой, точно. Прости. Немного забавная вышла исто… — Стивен остановился, поняв, что Шпинель больше за ним не идёт, остановившись на конце лестницы. Не просто остановилась — она вообще не двигалась, лишь немного дрожа. Она замерла в страхе.       — Шпинель? Шпинель, всё хорошо?       Он проследил её полный ужаса взгляд. Она смотрела на… Лёву. И даже страннее того факта, что девочка, которую он боялся, боялась его собаки, было то, что Лёва тоже смотрел на неё. Обычно он игнорировал всех и вся, особенно если отдыхал в лучах солнца на веранде. Тибетский мастиф обращал внимание только на Стивена и Конни, но лишь только он завидел Шпинель, его голова тут же поднялась.       — Ё-моё. Большой мама не горюй, — на выдохе пробормотала Шпинель дрожащим от страха голосом.       — О, это Лёва. Не волнуйся на этот счёт, он тебя не побеспокоит, — попытался успокоить её Стивен, однако Лёва тут же поступил наоборот, поднявшись с налёжанного места и направившись к Шпинель.       Стивен помог Шпинель зайти в дом и попытался закрыть дверь перед Лёвой, но гигантский пёс протолкнулся внутрь и продолжил приближаться к Шпинель.

***

      Изначально Шпинель очень любила собак, но жизнь в приёмных семьях это изменила.       Первые несколько лет в чужих домах домашние питомцы были маленькой милостью свыше для Шпинель. Оказалось, что она очень даже хорошо ладит с ними, и, в отличие от некоторых неродных братьев и сестёр, они никогда не были слишком старыми или взрослыми для игр.       Но после того ужасного дня, когда она увидела ту статью в газете, удача Шпинель обернулась против неё. Следующий дом, в котором она оказалась, был обиталищем ротвейлера, который ненавидел её, каждую удобную минуту гавкая и рыча на неё. Приёмная мама ничем не помогала, всё говоря, что её малыш и мухи не обидит. Шпинель пыталась себя в этом убедить, но ротвейлер решил взять доказательство неправоты своей мамули в свои лапы. Шпинель не знает, сделала она что-то не так или у пса день не задался, но однажды он вдруг погнал её через весь дом.       Шпинель до сих пор помнила, как бежала ото пса всего в паре шагов позади. Он схватил её за ладонь, оставляя шрам на внешней и внутренней сторонах; Шпинель успела отдернуть руку до того, как он успел укусить сильнее. Девочка спряталась в шкафу в коридоре, со всей силы сдерживая дверь закрытой, пока пёс рычал и бился внутрь.       Спустя какое-то время ротвейлеру надоело и он ушёл, но перепуганная Шпинель оставалась внутри часами. Позже взрослые извинялись перед ней, пока она перевязывала собственную руку (не доверив сделать это им). Приёмная мама объяснила, что думала, что розововолосая просто игралась с её малышом. С тех самых пор Шпинель не очень любила собак, особенно больших.       И сейчас, в доме у Стивена, перед ней стоял самый большой пёс, что она вообще видела за свою жизнь. Он был размером с целого взрослого и шёл прямо на неё. Светло-каштановый цвет почти переливался розовым в свете солнца, а шерсть вокруг шеи напоминала гриву. Пёс определённо выглядел бы восхитительно, если бы ей не было так страшно.       Пятясь назад, она оступилась и упала. Теперь пёс нависал над ней. Он наклонился безумно близко, и Шпинель приготовилась. Но пёс только несколько секунд принюхивался к её лицу, затем лизнул её и полез ласкаться.       Лицо Шпинель, должно быть, было бесценным, потому что Стивен едва сдерживал желание расхохотаться, наконец отталкивая Лёву от неё.       — Плохой Лёва! А ну отстань, — поругался Стивен, умудряясь прогнать Льва за дверь. Он повернулся к Шпинель с виноватым видом. — Прости, пожалуйста, за это. Обычно Лёва всех игнорит, — он хихикнул, — думаю, это значит, что ты особенная, — он повёл Шпинель в ванную. — И прости за шерсть. Я могу дать скотч.       Убирая всю шерсть, что чудище оставило по всей одежде, пока тёрлось об неё, Шпинель пыталась убедить себя, что Стивен не видел её ужаса при виде Льва. Он определённо видел, но она всё ещё могла притвориться, что нет.       Выйдя из ванной, розововолосая наконец-то смогла хорошенько рассмотреть дом.       Слева была кухня. Позади пять дверей, которые ведут чёрт знает куда. Справа гостиная, а выше подъём на второй полуэтаж. Именно там, узнала Шпинель, была комната Стивена из его роликов на ТубТубе. И, наконец, спереди была входная дверь и над ней… портрет её мамочки.       Стивен заметил, как она рассматривает картину.       — Да, это моя мама. Её не стало, когда мне было три.       Не отрывая глаз от неё, она ответила:       — Милая… картина.       Стивен улыбнулся и повёл её наверх, но она не могла думать ни о чём, кроме фотографии, запертой внутри её медальона, что всё издевательски смеялась и мучила её той картиной на стене.

***

      Стивен заметил, что Шпинель снова притихла. Неловкая тишина повисла снова, пока он не попытался прервать её:       — Ну, давай, наверное, начнём. "Настоящего больше никогда не получить. Давай сделаем с ним что-нибудь!"       Это, кажется, привлекло внимание Шпинель, и теперь она как-то непонятно на него смотрела.       — А, это цитата из серии книг. Она называется "Бездомные Мальчишки". Не знаю, слышала ты о них или нет. Это из моей самой любимой книги, "В бегах". Финн Хакльберри сказал это Сойеру Тому, когда они шли по окраинам города.       Шпинель забормотала:       — Настоящего не вернуть. Так что надо использовать его по полной.       — Что? — тогда она посмотрела ему прямо в глаза:       — Ты неправильно процитировал. Вообще-то "Настоящего не вернуть. Так что надо использовать его по полной", — в её глазах зажёгся маленький озорной огонёк, — и прошу заметить, "В бегах" не должна быть твоей любимой книгой из серии. "Опасные пороги" гораздо круче.       — "Опасные пороги"! Её сюжет не имеет никакого смысла. Внезапно-злодей появился буквально из ниоткуда!       — А вот и нет! — съязвила Шпинель, — просто ты не умеешь ценить повороты и непредсказуемость истории. Откровенно говоря, концовка "В бегах" была настолько предсказуемой, что я её поняла уже к девяностой странице.       Стивен улыбался, хоть они и вроде как должны были спорить:       — Нет, не была! Я был так заинтригован, что пролистал часть книги!       Шпинель засмеялась. Странное ощущение. Как давно она в последний раз смеялась искренне, без боли или сарказма?       Стивен был бы не Стивен, если бы не попытался найти что-то общее.       — В любом случае, думаю, мы оба можем согласиться, что "Дело об украденном пегасе" было ошибкой.       Шпинель поморщилась при воспоминании той чудовищной графической адаптации новеллы.       — Более чем, — кивнула она, соглашаясь.       На несколько секунд повисло уютное молчание, пока Стивен не посмел заговорить снова:       — Так… ты любишь "Бездомных мальчишек"?       Она фыркнула, и на секунду он испугался, что она замкнётся в себе снова и грубо отошьёт его, но она удивила его:       — Люблю ли я "Бездомных мальчишек"? Люблю ли я "Бездомных мальчишек"?! Да это была грёбаная половина всего моего детства! Да я их почти все наизусть помню.       Пока они продолжали жарко спорить, какая книга лучше, Стивен довольно быстро осознал, что хоть и знал её уже как четыре дня, он не слышал, чтобы она говорила так много. Её интересный акцент даже заставил его хотеть, чтобы она говорила чаще.       — ...почему ты должен любить "Опасные пороги". Ты ни за что не угадаешь, что произойдёт дальше.       Стивена внезапно осенило:       — Эй, не знаю, сможешь ли ты предсказать сюжет и этой книги, но если ты любишь приключенческое, то… думаю, тебе понравится серия книг, с которой меня познакомила моя подруга Конни, — он подошёл к полке и достал фиолетовую книгу с девочкой и соколом на обложке. — Она называется "Сага о Духах-Метаморфах". Она о девочке по имени Лиза, которая узнаёт, что она ведьма и у неё есть духовное животное, которых называют фамильярами. Они отправляются в путешествие на поиски её папы, которого похитил загадочный одноглазый человек.       Шпинель глядела на книгу с интересом.       — Могу одолжить первую книгу, если хочешь.

***

      Шпинель была готова взять её и согласиться, но остановила сама себя: "Что я творю?!" — и убрала руку, пытаясь вернуться в свою скорлупу.       — Не. Обойдусь.       — Ладно, — Стивен явно скрывал разочарование в голосе. Это почти вызвало у Шпинели чувство вины. С чего она чувствует себя виноватой?!       Ей даже думать над этим не хотелось, так что она выглянула в окно, неосознанно вертя в руках медальон.

***

      Стивен заметил, как она щупает свой медальон. Вообще-то, оказывается, он никогда не видел её без него. Блестящий, розовый, под цвет её глаз и волос.       — Милый медальон.       Шпинель, казалась, недоумевала, пока не поняла вопрос. Она надулась:       — Что? Эта старая побрякушка?       Цепочка и правда была побита и будто могла вот-вот распасться. Да и форма явно должна была быть другой, не перевёрнутого сердца, но блеск камушка в свете солнца завораживал.       — Ага, красивое. Откуда оно у тебя?

***

      Шпинель горько улыбнулась. Сомнения всё ещё не покидали её, но она начинала думать, что Стивен и вправду не знал о ней. Да и если бы знал, она и так бы не рассказывала ему ничего нового, так что, наверно, можно немного ему подыграть.       — Мне подарили его мои бабушки, — грустно улыбаясь, она гладила большим пальцем камушек.       — Бабушки?       — Ага. Ба, Бабуля и Бабушка. Это был их подарок мне на день рождения.       И я обещала, что буду очень бережно к нему относиться. Собственные обещания держать не в силах.       — Раньше я жила с ними в Империя Сити. Иметь три бабушки так круто. Я перед всеми одноклассниками в подготовишке хвасталась, что у меня будет в три раза больше печенек с собой, — она захихикала, вспоминая.       Стивен засмеялся:       — Кстати, Гранат вырастили две мамы, и они любят меня как внука. Как в следующий раз буду у них в гостях, надо будет пошутить про двойную порцию печенья.       — Эй, слышь, плагиатор! — слабо возразила Шпинель, однако очевидно не была против использования её идеи.       Стивен хохотнул.       — Так, ты сказала, что они живут в Империя Сити. Ещё навещаешь их, хотя живёшь тут?       — Не-а. Я не видела их с тех пор, как мне было шесть. Я вообще не очень-то много помню, — каким-то образом улыбка Шпинель стала ещё более горькой от воспоминаний. — Но если интересно, именно они и записали меня на гимнастику. Как минимум одна из них обязательно приходила на соревнования, где я участвовала, — затем её улыбка пропала. — Пришлось бросить, когда мне была шесть, но так-то я не прекращала этим заниматься… как ты мог понять с моих маленьких выходок на пляже.       — Ага. Ты правда очень круто это делаешь. Вот бы и я мог так кувыркаться в воздухе!       Шпинель пыталась скрыть лёгкий румянец в ответ на комплимент.

***

      "Не спрашивай", — подсказал здравый смысл. Стивен не дурак и понимает, что его это не касается, — "она разозлится". Однако любопытство взяло верх:       — А можно спросить… почему пришлось бросить?       Шпинель отвела взгляд и уперлась им в пол.       Стивен испугался и хотел было уверить её, что отвечать не обязательно, но она заговорила прежде.

***

      Пожалуйста, пусть он не нарочно!       Почему я вообще ему это рассказываю?       Почему с ним так легко говорить?       Прежде чем Шпинель разобралась, почему невольно раскрывается ему, с языка слетело:       — Меня отдали в детдом.       Да почему она ему это рассказывает! Если он знает, то попросту упивается её мучениями, а если нет, то она выдаёт настолько личные вещи незнакомцу! Да что с ней не так?!       Но сказанного не воротишь. Шпинель прожигала взглядом пол, морально готовясь к ответу Стивена.       Она чуть не поперхнулась, услышав следующее.       — Эй, эй. Всё в порядке. Моя подруга Аметист тоже из детдома, — Шпинель наклонила голову, молча прося рассказать поподробнее. Стивен продолжил: — девочка, с которой я всегда хожу в театральный класс, ты видела. Аметист ещё говорит, что у вас общий урок алгебры.       — Да, я знаю её, — пробормотала Шпинель. Они всё ещё не очень-то ладили с лавандоволосой девушкой.       — В общем, когда ей было восемь, она временно жила у Жемчуг и Гранат, но все привыкли друг к другу и с тех самых пор она живёт с нами.       — Она твоя… сестра? — спросила Шпинель.       — Типа того, — ответил Стивен, — иногда она скорее младшая сестра Жемчуг и Гранат. Она всегда была мне как старшая сестра, но порой она мне как будто третья мама.

***

      Прежде чем Шпинель успела что-либо ответить, телефон Стивена зазвенел. Пришло СМС от Жемчуг: школьное собрание кончилось раньше, чем ожидалось, и минут через двадцать они с Гранат вернутся домой.       — А, вот оно как, а я-то думала, где все, — слабо улыбнулась Шпинель, узнав содержание СМСки.       — Ага, а Аметист сейчас у своей подруги Видалии, — поддержал Стивен, но не упустил тень страха на её лице.       Стивен понял: учитывая их личный разговор и её отчужденное от общества поведение, получается, она не очень любит общаться с людьми. Да и не самая лучшая идея — знакомить со Шпинель всю семью сразу, тем более учитывая их… восторг, когда бы у него ни появлялся новый друг.       — Думаешь, тебе пора домой? — предложил он. Шпинель выглядела удивленной.       — А как же проект?       Ай, точно. Он так отвлекся на всё сразу, что из головы совсем вылетело.       — Эээ, можно я сделаю пару фотографий с тобой? Или, может, сниму на видео, как ты делаешь те безумные кувырки? Можно будет смонтировать и что-нибудь закадровым голосом сказать.       — Замётано, — согласилась Шпинель.       Кажется, после пары упражнений и Шпинель было веселее.       Стивен, улыбаясь, махал ей рукой на прощание.

***

      (Понедельник, Театральный Кружок)       Складные стульчики в классе были расставлены так, что публика сидела лицом и к выступающим на сцене, и к видео-работам (как у Стивена), которые могли быть представлены на белой стене с помощью проектора.       ТубТубское видео Стивена оказалось бомбой. Класс был в восторге от прыжков Шпинель на пляже. К тому же, к огромному облегчению главной героини, единственной упомянутой информацией, кроме гимнастики в качестве хобби, было то, что раньше она жила в Империя Сити и что любит "Бездомных мальчишек". Мальчик ничего не упомянул о её бабушках или детском доме.       Теперь была очередь Шпинель выступать. Стивен думал, что она скажет Джейми, что ничего не сделала, но вместо этого Шпинель поднялась на сцену, прочистила горло и начала делать последнее, что Стивен вообще мог от неё ожидать. Она запела.       Укулеле-игрок и на ТубТубе звезда,       Приютил и назвал в честь себя кота,       Раньше парень учился на дому,       А теперь вместе с нами учится тут! Стивен!       Любит петь и танцевать, Стивен!       И может песню написать, Стивен!       На работе папе любит помогать, Стивееееенннн!       А ещё у него есть пёс по кличке Лёва.       Весь зал посмеялся с её пародии на знаменитую рекламу Кошко-Печенюшек. Стивен, может, и был слегка смущён, но прекратить улыбаться не мог. Не только потому что Шпинель переделала в его честь так близкую его сердцу песню, но ещё и от вида Шпинель на сцене. Кажется, ей было там так легко. Весело, приятно. Это напомнило ему, что некоторые люди так же описывали его самого на сцене.       Шпинель закончила, класс похлопал ей, и она вернулась на место рядом со Стивеном. Пока другая пара готовилась, он обратился к ней со звёздами в глазах:       — Это было невероятно! Почему ты не сказала, что умеешь петь! Я бы с радостью добавил это в своё видео! — Шпинель, кажется, было неуютно от такого потока комплиментов, но она всё же улыбнулась похвале.       — Должны же у меня быть какие-то секреты.       Стивен не прекращал улыбаться. Хоть она всё ещё говорила ему не всё, ему казалось, что он её разгадал. А может, она даже видит в нём своего друга.       Вскоре урок кончился, и вместе с остальными Шпинель ушла. Стивен же, к несчастью, оказался в плену разговора с Джейми по поводу грядущего осеннего спектакля. Он тихонько обругал Аметист, лунной походкой уходящую за дверной проём с ликованием, что попалась не она.       Джейми всё без конца щебетал о том, с каким восторгом он подбирает спектакль, когда его телефон зазвенел. Лицо учителя актёрскому искусству при виде того, что высветилось на экране, побледнело.       — Прости Стивен. Знаю, тебе безумно интересно болтать со мной об организации осенних мероприятий, но прямо сейчас я должен быть на собрании учителей! — протараторил Джейми, исчезая за дверью.       Стивен благодарил всех известных ему богов, подхватывая рюкзак, но остановился, заметив что-то маленькое, розовое и блестящее на полу. Тот очаровательный медальон Шпинель. Цепочка выглядела очень старой; должно быть, она порвалась, и хозяйка не заметила, как это случилось.       Стивен бы отдал его Джейми на хранение, но тот уже сбежал. Он подумал оставить его на учительском столе, но оно выглядело таким побитым, что работник школы мог попутать его с мусором и выбросить. Настоящая ценность камушка становилась видна лишь если присмотреться, а так — сторож Старшей школы Пляжного Городка, которому невесть как платят, и лишний раз на него не взглянет.       Мальчику хотелось бы оповестить Шпинель о находке СМСкой, но у неё нет телефона… Значит, пока он не сможет передать ей вещь лично, лучше оставить у себя. Стивен поднял кулон и хотел было спрятать в рюкзак, когда внезапно в класс ворвалась Шпинель, истерично крича:       — Кто-нибудь видел мой кулон?!!!       Стивен остался бы спокоен и сказал бы, что он его нашёл, но девочка была такой разъярённой, что он занервничал и побоялся заговорить. Его лицо приняло выражение, почти идентичное виноватому.       Поэтому, когда анализирующий взгляд фуксийных глаз Шпинель прошёл по комнате и остановился на нём, с её кулоном в руке, он выглядел как ребёнок, пойманный с рукой в банке с печеньем. Как если бы его поймали за чем-то, чего ему делать не стоило.

***

      Пока Шпинель стояла в очереди в автобус, у неё начался экзистенциальный кризис.       Он был мил к ней. Почему? Она всегда была по отношению к нему резкой и грубой.       Шпинель надеялась придумать лучший способ отомстить, подобравшись к нему ближе, но если он даже не знал о ней, стоило ли оно того?       Шпинель дрогнула. С самого одиннадцатилетия вся её жизнь была посвящена исключительно одной этой цели. А что ей делать теперь? Всем на неё плевать. Свою дальнейшую жизнь она себе не представляет. И без этой цели с таким же успехом она может попросту исчезнуть.       Нет уж! Разумеется она всё ещё должна ему отомстить. Если она, не сделав ничего худого, была лишена счастливой жизни, то чем он лучше!       "К тому же", — сказал ей маленький голосок в голове, — "всё ещё возможно, что он притворяется, что не знает о тебе. Может, он просто выжидает идеального момента, чтобы воткнуть тебе нож в спину".       Всё это становится слишком для Шпинель. Её рука по привычке потянулась к кулону, но играться оказалось не с чем. Шпинель начала щупать шею и грудь.       Где он?! Где Он?! ГДЕ ОН?!       Она его где-то выронила! Шпинель тут же начала рваться через толпу позади, вызывая раздражение окружающих и неприятные комментарии в свою сторону, но ей было попросту всё равно. Она в панике мысленно восстанавливала свой маршрут, отчаянно осматривая асфальт вокруг.       Нетнетнетнетнетнетнет! Где же оно?!       Кто-нибудь мог наступить на него и раздавить на миллионы осколков. Кто-нибудь мог выкинуть его. Кто-нибудь мог подобрать его и оставить себе. От всех этих болезненных возможностей зубы сами скрежетали друг о друга.       Снаружи школы на тротуаре ничего не было, и она забежала в здание. Отчаяние душило её, а надежда гасла: на полу коридора тоже ничего не было.       Девушка рванула в кабинет Мистера Кордеро. Она точно помнит, что оно ещё было на ней во время выступления. Это её последняя надежда.       Шпинель было плохо и ещё хуже от накручивания саму себя от страха потерять своё самое драгоценное сокровище. В глазах уже появлялись слёзы, когда она едва не выбила дверь в театральный класс и прокричала:       — Кто-нибудь видел мой кулон?!       Однако кричать не было нужды — в классе был один-единственный человек. И это был Стивен, и у него был её кулон. Было видно, что он только что хотел положить его к себе в рюкзак, и его виноватое выражение не оставило сомнений.       Безумная паника Шпинель внезапно сменилась гневом:       — Откуда оно у тебя?       О Звёзды, всё это время она была права! Конечно он знал, что они не чужие друг другу, и теперь, когда он знает о том, как важен для неё этот кулончик, он его ворует, чтобы сломать её. Что ж, последней смеяться будет она!

***

      Шпинель не дала Стивену никакого шанса ответить на её вопрос, тут же прорываясь к нему и влетая кулаком прямо в лицо.       Она что-то кричала на него, но он не мог и предположить, о чем она говорила, потому что глаза застилала тьма.