Как Заставить Идиота Ждать

      Розовая Алмаз была дочерью Белой, Жёлтой и Синей Алмазов, трёх генеральных директоров Homeworld Inc. Она жила в особняке (который гордо назывался "Дворцом") с матерями и своей дочерью, Шпинель.       Однако эта личность Розовой Алмаза существовала лишь по ночам. Неведомо для своих матерей и дочери, днём, когда она уходила на работу, Розовая Алмаз становилась Розой Кварц и вела вторую жизнь, будучи счастливо замужем за Грегом Юниверсом и любящей мамой Стивена Юниверса.       Розовая/Роза вела двойную жизнь много лет, следя, чтобы две её семьи держались раздельно и не знали о существовании друг друга. Она только навещала своего сына днём и свою дочь по ночам.       К несчастью, всё хорошее когда-то кончается: когда Шпинель было шесть, а Стивену три, случилось что-то нехорошее.

***

      Хоть она и была глупенькая от природы, это не мешало Шпинель быть энергичным и любопытным ребёнком. Так что как только она выросла достаточно, чтобы научиться говорить, Шпинель начала задавать вопросы: "Почему небо голубое?", "Почему червячки живут в земле?", "Зачем придумали плохие слова, если никому нельзя их говорить?".  По большей части она всегда получала объяснение, но на один вопрос, кажется, она никогда не получала достойного ответа: "Куда Мамочка уходит каждый день?" Насколько она слышала от одноклассников, для мамочек не было обычным делом приходить домой только ночью и уходить до рассвета. Хотя у неё было достаточно знакомых одноклассников, у которых мамы работали днём, отличие заключалось в том, что их мамочки могли сказать им, куда каждый день уходят, в то время как всё, что получала розововолосая шестилетняя девочка, было пожатие плечами или смена темы. Так что Шпинель взяла расследование, куда же каждый день уходит мамочка, в свои руки.       Несколько дней подряд Шпинель вставала ужасно рано и смотрела из окна своей комнаты, как её Мамочка уходит из Дворца. Шпинель заметила, что каждый день она уходила на восток. Шестилетка помнила, что на востоке был пляж, и что особняк и так стоял совсем недалеко от пляжа. Не могла же Мамочка пойти дальше океана, значит, Мамочка каждый день уходила на пляж. "Но зачем?" — гадала она.       Так что однажды, когда Шпинель высадили у школы, она тут же отпросилась у учителя в туалет. Учитель отпустила её, но Шпинель метнулась в противоположном направлении, к школьному саду. Шпинель понимала, что ей нужно поспешить, чтобы её не поймали. Она провиляла меж цветущих клумб и гниющих помидоров и дошла до цели в другом конце площадки — старой ограды, в которой Шпинель знала, где прореха. Она однажды случайно обнаружила её, врезавшись в подпорку во время догонялок. Она побоялась кому-либо рассказать — вдруг её посчитают виноватой в дырке. Теперь же она была крайне благодарна прошлой себе за то, что та держала язык за зубами.       Она отодвинула висящую доску в сторону, протиснулась в щель и вернула её на место, морщась всякий раз, когда она скрипела и ворчала. Но вот она по ту сторону. Помня урок Ба, что солнце встаёт на востоке, Шпинель посмотрела на небо и зашагала в сторону пляжа.       Гуляя, Шпинель начала представлять, что Мамочка могла делать на пляже. Может, она была спасательницей и каждый день спасала жизни людей. А может, она помогала собирать мусор и сохранять природу. А может, она спускалась на дно моря, чтобы искать затонувшее сокровище и сражаться с морскими змеями! Да, последнее точно оно.       Вскоре Шпинель дошла до пляжа, но, остановившись осмотреться, поняла, насколько плохо всё продумала. Кто знает, насколько пляж большой! Её мамочка могла быть где угодно!       Шпинель едва успела расстроиться и на её глазах начали собираться слёзы, когда угнетающая спираль была прервана приятными звуками гитарных струн. Песня звучала мило и успокаивающе. Плана действий особо у Шпинель не было, так что она решила пойти за музыкой. Она петляла через толпу и держалась стен зданий, стараясь, чтобы её не видели. Ей никак не хотелось, чтобы кто-нибудь её спросил, где её родители.       Шпинель продолжила следовать за музыкой, пока в груди не зажглись радость и надежда, когда в поле зрения вошло множество розовых кудрей. Она нашла Мамочку! Первым порывом было броситься к ней и обнять женщину, но она быстро вспомнила, что вообще-то там быть не должна была.       Используя свой навык пряток, чтобы не показаться на виду, Шпинель осталась на заднем плане и изучила ситуацию. Получается, у Мамочки был пикник на песке. Гитарные звуки исходили от бородатого мужчины с длинными коричневыми волосами, который тоже сидел на покрывале.       Рядом с мужчиной сидел ребёнок, на вид младше, чем Шпинель. У малыша были тёмно-карие глаза и кудрявые волосы того же цвета, и он безуспешно пытался есть бутерброд, потому что, как Мамочка ни пыталась помочь ему, бóльшая часть бутерброда попадала ему на щёки и вокруг рта, а не в рот.       Мамочка помогла вытереть лицо малыша от бутерброда, затем повернулась к мужчине с гитарой, и Шпинель была достаточно близко, чтобы услышать что-то про отлучение в уборную. Мамочка поднялась и ушла, и Шпинель поняла, что это может быть её единственным шансом получить ответы без ведома её мамочки.       Она колебалась, заговорить ли ей с незнакомцем, особенно с учётом того, как Бабуля вбила в голову чересчур общительному ребёнку, что она не могла вот так просто подходить и говорить с кем попало. Незнакомцы были опасны, но если мужчина, играющий на гитаре, был другом Мамочки, значит, он был и её другом. Что по сути значило, что он не незнакомец! С такими доводами Шпинель позволила себе подойти ближе.       Маленькая девочка кружила вокруг них, пока не оказалась прямо позади. Затем она спросила:       — А ты кто?       Он вскрикнул от неожиданности и повернул голову так быстро, что ей пришлось предусмотрительно отпрыгнуть, чтобы ей по лицу не прилетело его шевелюрой.       — Во имя–! Ты откуда взялась! Ты как из воздуха появилась! — Шпинель пожала плечами, пытаясь подражать своей желтоволосой бабушке, которая всегда выглядела серьёзно и загадочно.       — Я хороша в прятках.       Прежде, чем он успел ответить, забытый малыш рядом с ним взвизгнул, явно требуя внимания.       Мужчина поднял своего сынишку и посадил кроху на колени, всё же не сводя внимательных глаз с Шпинель, вдруг она пропадёт так же загадочно, как появилась. Он снова открыл рот, чтобы заговорить, но Шпинель решила, что её очередь задавать вопросы:       — Ты так и не ответил на мой вопрос. Кто ты? — мужчина на секунду завис, явно не понимая, чего она от него хочет. Как будто к нему не каждый день подходили случайные шестилетки и задавали ему вопросы.       — А, точно. Я Грег Юниверс, — улыбнулся он ей, — а это Стивен, — он показал на малыша, чей голод явно не был успокоен бутербродом, так как он начал пытаться затащить в рот футболку.       От этого футболка задралась, и она увидела его. Родимое пятнышко прямо на пупке. Когда она прищуривалась, оно походило на круг с пятиугольником внутри. Оно напоминало ей родимое пятно на животе её Мамочки. Хотя у Мамочки оно скорее походило на треугольник с прямыми линиями и зигзагами.       Глядя, как мистер Грег пытался убедить Стивена, что футболкой вряд ли хорошо перекусишь, она невольно чуть позавидовала мальчику. Она всегда мечтала родиться с пятнышком, чтобы быть больше как Мамочка. Она однажды взяла фломастер и попыталась изобразить его, но, к несчастью, он растёрся и испачкал футболку, на что ругалась Ба. Так что она больше так не делала.       Тема мамочки заставила Шпинель вспомнить первопричину того, почему она здесь. Ей надо прекратить так отвлекаться! Шпинель решила просто задать вопрос влоб:       — Откуда ты знаешь мою–? — но прервалась снова, когда чайка бессовестно вторглась на пикник. Мистер Грег смог её отпугнуть, правда, не после того, как та сорвала бутерброд у него из руки.       Шпинель хотела было задать свой вопрос снова, но её в очередной раз прервали — хныканьем. Видимо, птица напугала Стивена, потому что его огромные карие глаза застлала вода, и тихие звуки становились только громче. Стивен вот-вот заплачет. Это недопустимо! Всё остальное моментально вылетело у Шпинель из головы, и она сфокусировалась исключительно на том, как подбодрить малыша.       Шпинель имела немалый опыт в подбадривании людей. Если в школе был новенький или у кого-то не задался день, она всегда знала, как заставить его снова улыбнуться, будь то обычная тук-тук шутка или жонглирование карандашами и ластиками, пока учитель не говорила ей прекратить и использовать канцелярию по назначению. В случае Стивена она решила использовать старые добрые смешные рожицы.       Розововолосая девочка высунула язык и замахала руками вокруг лица. Когда мальчик на это улыбнулся, Шпинель решила повысить ставки просто смеха ради. Она пару раз встала на руки и сделала колесо, хлопая ногами, когда бы те ни зависали в воздухе. Довольно скоро трёхлетний малыш захихикал и стал хлопать собственными ножками вместо рук, чтобы похвалить её представление.       Затем Шпинель вдруг остановилась правым боком вверх, молча. Она подвинулась очень близко к Стивену, положила ладонь на рот и выдохнула с урчащим звуком. От этого оба ребёнка разразились смехом и даже заработали пару смешков со стороны мистера Грега. Когда все трое успокоились, мистер Грег повернулся к корзинке и вынул другой бутерброд заместо того, что выхватила напавшая чайка. Во рту у Шпинели тут же намокло при его виде. Выходит, преследование мамы до самого пляжа довольно энергозатратно, в особенности для шестилетки. Мистер Грег заметил, как она смотрит на бутерброд, и оказался достаточно добрым, чтобы разломить его на два и протянуть ей бóльший кусочек.       Мистер Грег заговорил снова, пока Шпинель жевала:       — Спасибо за помощь, но я должен спросить, где твои роди... — но прежде, чем он успел договорить, Шпинель почувствовала руку на плече. Она подняла взгляд и увидела нависшую над ней фигуру в синей униформе. Это был полицейский; он должен был вернуть её в школу. "Ба, Бабушка и Бабуля убьют меня", — подумала Шпинель, дрогнув.       Прежде чем увести её, полицейский задал мистеру Грегу пару вопросов, но Шпинель едва ли следила, о чём они говорили, потому что в её поле зрения вдруг появилось пятно розовых волос. Мистер Грег и Стивен сидели к её мамочке спинами, так что они не заметили её. Но Шпинель заметила, и даже с такого расстояния могла видеть, как Мамочка не была рада видеть её. В глазах Мамочки была ярость, разочарование и расстроенность. О нет! Она расстроила Мамочку, её самого-самого лучшего друга на всём белом свете!       Шпинель дрогнула от собственных мыслей, пока полицейский вёл её к машине. Но прежде чем она успела отойти достаточно далеко, она услышала позади шум. Взгляд через плечо позволил ей увидеть, что Стивен высунул ей язык. Для посторонних можно было подумать, что он грубит и смеётся над ней, но Шпинель поняла, что он пытается сделать рожицу. Он хотел, чтобы она осталась.       Когда такие попытки уговорить Шпинель остаться с ним не сработали, Стивен начал тянуть к ней ручки, очевидно недовольный, что она уходит. Чтобы окупить его старания, Шпинель состроила последнюю рожицу, высунув язык и широко раскрыв рот (смотри и учись, малой, как надо). Это смогло вызвать у Стивена ещё смешок, пока Шпинель не завели за угол и её новый друг не пропал из виду.       Как только её завели за угол, поведение Шпинель тут же сменилось. Она совершенно затихла и просто сидела в своих мыслях, пока полицейский подвозил её до школы; пока она сидела в кабинете директора; пока Ба, Бабуля и Бабушка увозили её домой. Она слушала лишь вполуха, как её ругали за побег из школы и разговор со случайным мужчиной. Но она понимала, что ведёт себя несвойственно самой себе тихо, и её не покидало ощущение, что они мягки с ней. В конце концов, они лишь отправили её в свою комнату и сказали, что продолжат разговор позже.       День проходил, а Шпинель просто неподвижно сидела на кровати. Для неё это было новым опытом. Она всегда что-нибудь делала. Она думала обо всём, что могла бы прямо сейчас делать. Она могла бы нагонять пропущенную классную работу, она могла бы играть со своими игрушками, она могла бы читать самое последнее издание "Бездомных Мальчиков" и делать вид перед самой собой, что сбегает от этой ситуации. Но Шпинель не могла заставить себя заняться хоть чем-нибудь. Ей казалось, что она не заслужила заниматься всем тем, что радовало её. Выражение разочарования и ярости на лице Мамочки вновь и вновь всплывало в маленькой голове.       Ну почему она убежала искать Мамочку? Почему она не могла остаться в школе, как и должна была? Почему она не могла просто быть послушным ребёнком? Если бы она не ослушалась, всё было бы в порядке!       Когда солнце начало близиться к горизонту, бабушки позвали её на ужин. Несколько минут вокруг стола стояла напряжённая тишина.       — Шпинель... — начала Ба.       — Когда Мамочка придёт домой? — внучка несвойственно себе перебила её, но Шпинель ничего не могла с собой поделать. Она боялась снова увидеть у Мамочки этот расстроенный взгляд.       — Ну... в том-то, видишь ли, и дело. Нам только что пришло от неё сообщение, что сейчас она должна быть в другом месте и сегодня ночью домой не придёт.       Плечи Шпинель задрожали. Все три Алмаза переглянулись, не зная, что им делать.       — Мамочка меня ненавидит?       — Нет-нет-нет.       — Она не ненавидит тебя!       — Уверена, если бы она могла, она уже была бы здесь.       Все три женщины окружили Шпинель и дружно обняли её. Шпинель хотелось, чтобы это мгновение остановилось. Ей просто хотелось спрятаться в их руках и больше никогда не сталкиваться с внешним миром. Но, к несчастью, объятье в какой-то момент должно было закончиться.       Самая юная из Алмазов услышала, как Бабушка сказала: "Подожди здесь". Затем белые волосы скрылись в коридоре; Шпинель оглянулась на Ба и Бабулю, но обе лишь недоумённо пожали плечами.       Бабушка вернулась с маленькой чёрной коробочкой в руке. В глазах Ба и Бабули сверкнуло осознание, и обе согласно кивнули тому, что бы прямо сейчас ни происходило. Бабушка поставила коробочку на стол перед девочкой с хвостиками.       — Мы хотели подождать твоего дня рождения, чтобы подарить его тебе, но по-настоящему хорошего момента, чем в настоящем, нам не найти.       Шпинель сдержала смешок над случайным каламбуром колючеволосой женщины.       Внучка очень бережно открыла коробочку и восхитилась тем, что оказалось внутри. Это был блестящий, розовый медальон в форме сердечка с маленькой серебряной цепочкой. Шпинель осторожно взяла его в руки, действуя так, словно любое ошибочное действие, и оно вдруг разобьётся. Ребёнок аккуратно надел подарок на шею, и внутри словно что-то засветились, когда она почувствовала, как сердечко отдыхает у ней на груди.       Шпинель посмотрела на бабушек со звёздами в глазах и повалила всех троих на пол. Руки маленькой девочки вытянулись до невозможного, чтобы захватить всех троих в объятье, она говорила благодарности, и что оно прекрасно, и как она будет беречь его как зеницу ока.       Остаток вечера бабушки Шпинель убеждали её, что она прощена, пока не вздумает снова предпринять что-нибудь подобное. Розововолосая девочка гадала, будет ли к ней то же отношение со стороны мамы или её самый лучший друг во всем белом свете затаит обиду. Шпинель постаралась оттолкнуть эти тревожащие мысли и не думать об этом до утра.

***

      Прошло пару дней с тех пор, как Шпинель получила медальон-сердечко, когда Мамочка вернулась. Ба, Бабуля и Бабушка были в деловой поездке, так что днём ранее они восторженно сообщили ей, что в школу её будет отводить Мамочка.       Увидев, как Мамочка заходит, Шпинель подбежала к ней и улыбнулась, жаждая похвастаться новой подвеской. Ей не терпелось показать ей, что она умудрилась спрятать в крохотный медальон. Это было фото Мамочки, ещё когда Шпинель была у неё в животике, до того, как она сменила внешность. Бабушкам пришлось немало пояснить, чтобы Шпинель поняла, как Мамочка изменила внешность. Но хоть она не понимала, зачем её мамуля это сделала, от этого она не любила её меньше.       Понимая, что мамочка может быть всё ещё расстроена, Шпинель решила сперва гордо упомянуть, что она смогла нагнать всю классную и домашнюю работу пропущенного дня, надеясь, что мама будет рада это слышать. Она сказала, что, думается ей, её учитель будет очень горд ей.       — Ты должна была всё наверстать за тот день, когда ты убежала на пляж, так? — Шпинель выглядела виноватой. — Ты же не говорила им, что я там была? — Шпинель выглядела встревоженной. Она должна была что-то рассказать? Розовая лишь коротко рассмеялась. — Нет-нет. Хорошо, что ты ничего не сказала.       — Ты злишься на меня?       — Нет, я прощаю тебя за то, что ты пошла за мной.       "Я прощаю тебя". Эти слова захлестнули Шпинель волной облегчения. Она была так рада, что снова была мила маме, что ей больше не было важно спрашивать о мистере Греге или Стивене.       Старые дедушкины часы забили, знаменуя время идти в школу. Шпинель направилась было к выходной двери, но была остановлена матерью. В глазах розоволосой женщины играл озорной огонёк.       — Как насчёт пропустить и этот день? — Шпинель нервно опустила взгляд и помяла руки, слабо возражая:       — Не думаю, что мне стоит. Я пообещала Ба, Бабуле и Бабушке больше не сбегать.       — Разве ты не хочешь наверстать всё то игровое время, что мы потеряли, пока меня не было? Я очень хочу поиграть со своим лучшим другом.       Эти последние три слова заставили Шпинель поднять восторженный взгляд. Она называла свою маму лучшим другом миллионы раз, но Мамочка впервые сказала, что Шпинель была её лучшим другом. С этим разум Шпинель тут же стал рационализировать: "Ба, Бабуля и Бабушка злились, потому что я была одна. Но теперь со мной Мамочка, а она ни за что не позволит приключиться со мной чему-нибудь плохому."       Розовая ввела дочурку внутрь и они пошли в сад. Они играли часами и часами. Они играли в догонялки, прятки, море волнуется раз. Ещё Шпинель пожонглировала для Розовой и показала ей всевозможные кувырки и трюки, которые выучила в гимнастическом кружке после уроков.       На каждый кувырок и трюк её мама улыбалась и радостно хлопала в ладоши. Это делало Шпинель такой счастливой, и звук смеха мамочки мотивировал её встать на голову снова. Хмурый вид не шёл её мамочке, зато её улыбка освещала всё вокруг. К слову о свете: Шпинель не упустила из виду то, как по волосам мамы прыгали солнечные зайчики. Ей не приходилось видеть такое часто, ведь обычно они с мамой играли лишь под звёздами. Шпинель подумала, что её мама смотрится гораздо лучше в свете солнца, что от него её розовые локоны сверкали великолепно. Когда Шпинель озвучила ей это, стоя на голове, она тоскливо улыбнулась и сказала:       — Не волнуйся, скоро я буду проводить всё своё время в свете солнца.       Шпинель не очень понимала, что значила эта фраза, так что не стала лишний раз об этом думать и снова перекатилась.       Когда солнце встало высоко в небе, они вернулись внутрь пообедать. Розовая сказала Шпинель, что как только они поедят, малышке будет нужно опустошить свой школьный рюкзак и положить в него одежду, книги и игрушки, потому что они отправятся в приключение.       Услышав новость, Шпинель чуть не поперхнулась. Она вскрикнула и посмотрела на маму со звёздами в глазах:       — Мы будем как Бездомные Мальчики! — Шпинель рванула в свою комнату и с энтузиазмом принялась набивать рюкзак, пока её мамочка стояла в дверном приёме и наблюдала за процессом. Помимо зубной щётки, Шпинель убедилась, что не забыла следующее: пара её любимых книг про Бездомных Мальчиков, DVD-диск с чёрно-белыми мультиками, которые она любила смотреть с Ба, и свой медальон. Она себе ни за что не простит, если забудет его.       Они ехали несколько долго, куда бы они ехали, но Шпинель заполнила молчание, показывая Мамочке свой медальон.       — И я могу открыть его и положить внутрь что захочу! — Шпинель не могла заставить себя сказать женщине за рулём, что же уже лежало в медальоне. Вдруг Мамочка разозлится, что она взяла это фото? А вдруг Мамочке не понравится, что это фото того, как она выглядела раньше? Лучше Шпинель ничего не будет говорить.       Припарковав машину, они вошли (Шпинель вбежала) в огромное офисное здание. Розовая уверила её, что они здесь будут играть в другую очень весёлую игру и что в неё можно играть только в этом здании. Внутри они встретили женщину с короткими голубыми волосами в деловом костюме и с моноклем. Она представилась как мисс Циркон.       Мисс Циркон провела их через несколько коридоров. По пути Розовая приглушённым шёпотом пояснила Шпинель, что это была игра на выдержку:       — Нет, не как игра в доктора. Это игра в ожидание. Ты будешь ждать здесь, пока я вернусь, и если ты всё ещё будешь здесь, когда я приду, ты победила! Мисс Циркон поможет тебе победить, так что слушайся её.       Игра звучала совсем не весело. И она звучала ещё менее привлекательно из-за предварительного перерыва в общении с мамой. Девочка не очень хотела расставаться с мамой снова, однако её уверили, что всё же это будет самая весёлая игра. "Ну же, Шпинель, я знаю, что ты можешь победить!" — широко улыбнулась Розовая перспективе её победы, вызывая широкую улыбку и у дочурки. Игра звучала не такой уж и весёлой, но, может, в деле она окажется интересней. А если даже нет, Шпинель всё равно не прекратит в неё играть. Ей нужно доказать, что она умеет быть послушной и следовать правилам. Она будет ждать столько, сколько нужно, чтобы Мамочка вернулась.