Тень прошлого и шаг вперёд

В тумане раннего утра, когда мир ещё дремал в полудреме, Лань Сычжуй, Лань Цзинъи и один из адептов ордена Лань, что плёлся позади, возвращались к своему лагерю после ночного дежурства. Парни спереди обсуждали события последних дней — странное поведение Мо Сюаньюя, его излишне уверенные движения, слишком ловкое владение духовными артефактами, и, конечно же, его почти пугающе знакомое выражение лица в самые неподходящие моменты. "Ты заметил, как он с лёгкостью использует заклинания, которые, казалось бы, давно забыты?" — задумчиво спросил Лань Сычжуй, свернув с тропы и подойдя к небольшому ручью, где они решили отдохнуть. "Не то чтобы забыл," — буркнул Лань Цзинъи, усмехнувшись. — "Ты видел, как он обратился с тем мечом? Мо Сюаньюй не мог бы так владеть мечом. Это уровень мастера. Что-то здесь не так." Лань Сычжуй нахмурился, почувствовав нарастающее волнение. Его сердце стучало быстрее с каждой новой мыслью, как будто что-то важное неуклонно приближалось. Воспоминания, обрывки рассказов о великих подвигах Вэй Усяня, образы из прошлого мелькали перед его глазами. "Ты думаешь..." — начал он, но осекся, словно боялся произнести догадку вслух. Лань Цзинъи тихо кивнул: "Да, я думаю, это он. Вэй Усянь." Молчание повисло в воздухе, будто они не осмеливались поверить в это. Лань Сычжуй попытался найти контраргументы, но чем больше он вспоминал об особенностях поведения Мо Сюаньюя, тем яснее становилась правда. В душе он уже знал ответ. Это не просто догадка — это было ощущение, которое он пытался подавить всё это время. "Тот момент, когда он поднял флейту…" — Лань Сычжуй прервал молчание. — "Те ноты. Они... несли в себе что-то знакомое. Словно я это уже слышал. В детстве, когда ещё не знал, что это такое." Его слова словно разорвали последние оковы сомнений в их сознаниях. Он вспомнил тот день, когда они с Лань Ванцзи впервые встретили этого странного молодого человека. Как только флейта заиграла, в воздухе возникла старая магия, та, которую мог управлять только один человек — человек, который некогда был страшен и велик. "Мы должны поговорить с ним," — твёрдо сказал Лань Цзинъи. "Если это действительно Вэй Усянь..." Но в этот момент рядом раздался тихий, почти приглушённый голос. "Вы уже знаете, не так ли?" Юноши резко обернулись и увидели Мо Сюаньюя, стоящего рядом с ними. Он выглядел спокойным, но в его глазах читалась неизбежность того, что скрывать правду больше не имеет смысла. В этот момент они осознали... Сейчас они стоят перед Вэй Усянем — легендарным мастером темных искусств, чье имя как когда-то так и сейчас наводит страх на весь мир. "Но как это возможно…" — один из адептов сделал шаг назад, чувствуя, как колени становятся ватными. — "Ты... Настоящий Вэй Усянь?" Его голос дрожал. Как много он слышал об этом человеке, сколько раз имя Вэй Усяня произносили в клане Лань. Он рос, зная, что именно этот мастер некогда спас множество людей, но затем стал тем, кого все боялись. Для воспитанника в уважении к клану Лань, все было как на грани: страх перед демоническим искусством и уважение к тем, кто использовал силу для защиты. "Почему ты молчал?" — напряженно спросил Лань Цзинъи, хотя в его голосе слышалась неуверенность. Он пытался сохранять спокойствие, но руки выдали его: пальцы непроизвольно сжались в кулак. Внутри всё клокотало от противоречивых чувств. Перед ним стоял человек, чьи поступки были легендарны и одновременно устрашающи. "Ты всё это время позволял нам думать, что ты просто… странный Мо Сюаньюй?" Вэй Усянь, стоявший перед ними, смотрел спокойно, словно понимал каждый их страх, каждое сомнение. Его спокойствие было почти вызывающим, но в его глазах читалось глубокое понимание. "Потому что мне нужно было время," — наконец заговорил он, и его голос прозвучал неожиданно мягко. Он чуть прищурился, будто вспоминая. — "Я не мог так просто открыть вам правду. Вы бы мне не поверили." Лань Сычжуй вдруг ощутил, как комок подступил к горлу. Он вспомнил свою первую встречу с этим странным, вроде бы чудаковатым, человеком в теле Мо Сюаньюя. Тогда он уже чувствовал нечто знакомое, какое-то внутреннее беспокойство. Теперь же, стоя перед ним и осознавая правду, это чувство только усиливалось. "Но почему?" — голос Лань Сычжуя задрожал, и он не мог больше скрывать волнения. — "Почему ты вернулся именно сейчас, в теле Мо Сюаньюя? Ты ведь мог бы..." "Мог бы?" — Вэй Усянь улыбнулся, но в его улыбке не было той легкости, что обычно, лишь лёгкий оттенок горечи. "Я умер, Сычжуй. И умер не геройской смертью, если тебе так хочется думать. Меня предали, меня боялись. Моё имя стало синонимом зла. Я не мог просто вернуться и сказать: 'Эй, я здесь! Простите за все неудобства!' Ты бы этому поверил?" Лань Сычжуй молчал. Он не мог ответить, потому что знал, что Вэй Усянь прав. Легенды, рассказы, всё, что он слышал о великом и страшном магистре демонических искусств, сделали его образом врага в глазах всех кланов. Как бы Лань Сычжуй хотел верить, что Вэй Усянь вернулся с мирными намерениями, прошлое всё ещё давило на него. Однако в глубине души он знал.. "Но ты… ты не такой," — прошептал Лань Сычжуй, как будто пытался убедить самого себя. "Ты не можешь быть тем монстром, о котором все говорили. Не ты…" Вэй Усянь внимательно посмотрел на него. В его взгляде не было осуждения, только тихая, едва уловимая печаль. "Сычжуй, я сделал много ошибок. И я не прошу никого забыть их. Но да, я не тот, кем меня считали. Или, может, я был им какое-то время…" Лань Цзинъи, который всё это время стоял в напряжённой позе, вдруг шагнул вперёд. Его голос был резок, но в нем проскальзывало замешательство: "Но как ты мог так поступить? После всего, что случилось? Ты вернулся, как будто ничего не произошло, как будто тебя все должны простить! Но ведь это не так просто!" Вэй Усянь встретил его взгляд. Он не отворачивался, даже когда напряжение между ними достигло предела. "Я не прошу прощения, Цзинъи," — сказал он спокойно. — "Я вернулся не для того, чтобы искупить грехи. Я вернулся, потому что есть вещи, которые остались незавершёнными. Есть люди, которых я должен защитить, и есть долги, которые я должен вернуть." Лань Цзинъи нахмурился, но его гнев постепенно угасал. Он понимал, что суть была не в прошлом, а в настоящем. Однако было что-то, что не давало ему покоя. "Но как ты можешь снова использовать демоническое искусство? Неужели ты не боишься, что история повторится?" Ответ Вэй Усяня был коротким и ясным: "Я уже умер один раз из-за этого. Мне нечего терять. " Наступила тишина. Лань Сычжуй, чувствуя себя слабым перед всей правдой... Адепт с правой стороны от него с трудом нашёл в себе силы заговорить снова. "Ты... ты ведь был с нами всё это время. Ты защищал нас. Почему? Почему ты не ушёл?" Вэй Усянь посмотрел на него, и впервые за всё это время в его глазах появился проблеск тепла. "Потому что я обещал. Я обещал, что защищу всех, кого смогу. Даже если для этого мне придётся вернуться из мёртвых." Эти слова застряли в воздухе, как молчаливое признание, что их история только начинается. Лань Сычжуй почувствовал, как его собственные сомнения и страхи начали ослабевать под тяжестью этого признания. Его учителя всегда учили его честности, смирению и стремлению к справедливости. Но что, если справедливость не всегда чёрно-белая? Что, если истинная добродетель заключается в прощении и понимании? "Мы…" — Лань Сычжуй сделал паузу, пытаясь подобрать слова. — "Мы никогда не думали, что встретим тебя таким. Но, учитель Вэй, если ты здесь, если ты действительно вернулся... может быть, это судьба?" Вэй Усянь усмехнулся, но на его лице не было иронии, только лёгкая усталость. "Сычжуй, судьба — штука странная. Она может загнать тебя в угол, а может подарить второй шанс. Вопрос только в том, что ты с этим шансом сделаешь." Лань Сычжуй посмотрел на него и ощутил, как в груди нарастает тихая уверенность. Они стояли перед Вэй Усянем — тем, кого боялись и кем восхищались одновременно, — и в этот момент он больше не видел перед собой устрашающую легенду. Перед ними был человек, который, несмотря на все свои ошибки, выбрал путь защиты и чести. "Тогда," — тихо сказал Лань Сычжуй, опуская голову в знак уважения, — "мы будем с тобой. Мы последуем за тобой, учитель Вэй." Лань Цзинъи, хоть и сохранял скептицизм, тихо кивнул, соглашаясь со словами друга. "Мы не знаем, что ждёт впереди, но мы не оставим тебя одного." Вэй Усянь, слегка удивлённый такой реакцией, посмотрел на них обоих и впервые за долгое время почувствовал нечто большее, чем просто бремя своей судьбы. Может быть, у него действительно был ещё один шанс. "Тогда идём," — тихо сказал он. — "Перед нами ещё много пути." Мягкий свет начал пробиваться сквозь густую листву, обрамляя фигуры четверых путников, как будто природа сама по себе была свидетелем их тихого союза. В воздухе ещё витало напряжение, но теперь оно сменилось другим чувством — трепетом, смирением перед тем, что ждёт впереди. Лань Сычжуй, Лань Цзинъи и адепт шли чуть позади Вэй Усяня, их сердца всё ещё громко били от ошеломляющей истины. Каждый шаг отдавался неуверенностью, хотя в душе их уже начал расти новый росток уважения к человеку, который стоял перед ними. Лань Сычжуй смотрел на широкую спину Вэй Усяня и чувствовал как уважение к мастеру, о котором они столько слышали, превращается в нечто более глубокое. Это было чувство связи, будто вся его жизнь и обучение в клане Лань только готовили его к этому моменту. Лань Цзинъи, напротив, боролся с противоречиями внутри себя. Он уважал Вэй Усяня, видел его умение и силу, но не мог так просто забыть всё, что слышал о нём раньше. Его мысли лихорадочно метались между страхом перед тёмным прошлым Вэй Усяня и тем, что он видел своими глазами. Вэй Усянь не был тем чудовищем, о котором они столько слышали. Он был человеком — сильным, несгибаемым, но всё же человеком. Внезапно Лань Цзинъи не выдержал тишины. Его голос прозвучал резко и напряжённо: "Вэй Усянь, ты ведь понимаешь, что это ненадолго? Твое возвращение. Рано или поздно все узнают. И что тогда? Мы не сможем просто закрыть на это глаза. Нас могут обвинить в том, что мы с тобой заодно!" Вэй Усянь приостановился и оглянулся через плечо, его взгляд был всё таким же спокойным, но с оттенком горечи. "Я понимаю, Цзинъи," — ответил он, словно не удивлённый его словами. — "Ты думаешь, я не понимаю, что будет дальше? Я знаю, что это временно. Весь мир считает меня злодеем, и моё возвращение не изменит этого. Но ты ведь знаешь, как это работает. Истина не всегда проста." Лань Сычжуй, почувствовав нарастающее напряжение, вмешался, его голос звучал мягче, но с глубокой решимостью. "Мы понимаем, что тебе не доверяют. Но ты не один, учитель Вэй. Мы с тобой. Даже если мир не примет тебя, даже если кланы будут против, мы не оставим тебя." Вэй Усянь снова посмотрел на Лань Сычжуя, и на его лице мелькнула едва заметная улыбка. "Ты так уверен в этом, Сычжуй?" — спросил он, его голос был мягким, но в нём чувствовалась тяжесть прожитого. — "Ты ведь знаешь, что кланы Лань всегда стремились к порядку и справедливости. Как они воспримут то, что ты выбрал быть рядом с тем, кого они считали источником хаоса?" Лань Сычжуй слегка покраснел, но его взгляд остался твёрдым. "Мы верим в справедливость, но также верим в то, что люди могут измениться. Ты вернулся не для того, чтобы разрушать. Ты вернулся, чтобы защитить. И если это не справедливость, то что тогда?" Молчание повисло на мгновение, как будто Вэй Усянь пытался осмыслить слова юноши. Затем он слегка вздохнул, словно это было единственное, что мог сделать, чтобы скрыть свою внутреннюю борьбу. "Ты прав," — тихо ответил он. — "Я вернулся, чтобы защитить, но я не могу обещать, что всё будет так просто. Моя история — это не рассказ о герое, который вдруг стал примером для подражания. Моя история полна тьмы, и если вы решили идти со мной, то должны понимать, что этот путь будет опасен, а я не хочу подвергать вас опасности." Лань Сычжуй молчал, но в его глазах горела решимость. Он знал, что этот момент стал для него поворотным. Впереди могло быть что угодно, но он верил в Вэй Усяня. Он верил, что у каждого человека есть возможность изменить свою судьбу, и, несмотря на страхи и сомнения, его интуиция подсказывала ему, что Вэй Усянь — не тот, кем его считали. Лань Цзинъи, скрестив руки на груди, вздохнул, пытаясь скрыть своё внутреннее замешательство. "Ну, если уж мы пошли на это, то назад пути нет," — сказал он, недовольно сморщив нос. — "Но знай, Вэй Усянь, я буду за тобой следить. Если что-то пойдёт не так…" "Ты меня остановишь?" — Вэй Усянь усмехнулся, его глаза блестели хитростью. Лань Цзинъи фыркнул, но не смог сдержать улыбку. "Если смогу." И вдруг вся напряжённость, что окружала их, немного рассеялась. Между ними возникло нечто большее, чем просто страх перед неизвестным. Это была связь, основанная на общем понимании — они были готовы идти до конца, несмотря на все опасности. "Хорошо," — спокойно сказал Вэй Усянь, оглядывая их обоих. "Тогда идём дальше. И запомните одно: наш путь может не быть героическим, но мы сделаем всё возможное, чтобы не повторить ошибок прошлого." Они продолжили идти по лесной тропе, и хотя их ждали впереди трудности, теперь они шли вместе, как единая команда, как те, кто поверил в шанс на искупление и новые возможности.