Римская симфония сердец

Джулия проснулась от громкого стука в дверь. Голова раскалывалась, а глаза были опухшими от слёз, но стук не прекращался. Она натянула футболку и направилась к двери, злясь на весь мир за то, что её вновь выдернули из хаоса снов. Когда она открыла, перед ней стоял Эндрю с двумя стаканами американо и бумажным пакетом, из которого выглядывали круассаны. — Доброе утро, — Эндрю широко улыбнулся, словно всё было в порядке. — Я решил загладить свою вину. Принёс завтрак. Джулия молча смотрела на него, её мысли путались. Она видела его улыбающееся лицо, но всё ещё чувствовала боль вчерашнего вечера и утреннего шока от того видео в TikTok. Эндрю сделал шаг вперёд, явно не собираясь стоять в коридоре. — Можно войти? Джулия молча посторонилась, пропуская его внутрь. Эндрю вошёл в квартиру, и его взгляд тут же скользнул по разбросанным бутылкам, пустым упаковкам из-под еды и её одежде, валяющейся на диване и полу. Внешне он оставался невозмутимым, но внутри его буквально передёрнуло от увиденного бардака. "Как можно так жить? Она вся помятая, с явным похмельем. Сама на себя не похожа," — думал он, с трудом скрывая раздражение. Но лицо оставалось всё таким же приветливым, маска идеально держалась. — Джулс, прости за вчерашнее, — начал он, мягко глядя на неё. — Это просто подруга. Ничего серьёзного между нами нет, я клянусь. Джулия мрачно сжала губы. Она была ещё слишком разбита, чтобы сразу ответить. Эндрю протянул ей один из стаканов с кофе, и она машинально взяла его. Но, прежде чем отпить, она схватила телефон, быстро нашла то самое видео и повернула экран к нему. — А это тоже просто подруга? — в её голосе звучала горечь и боль. Эндрю вздохнул. Это стало для него неожиданностью, но совсем не шоком. "Вот же надоедливая... Лезет не в своё дело. Мы знакомы всего месяц, а она уже ведёт себя, как будто имеет право знать обо всём." Он взял паузу, прежде чем что-то ответить, пытаясь сохранять своё безупречное выражение лица. — Ладно, — он кивнул, словно уступая. — Я хотел рассказать тебе, просто не хотел это делать сразу. Ты должна была узнать меня лучше, прежде чем я раскрою такие детали. Я работаю фотографом, — он говорил медленно, тщательно подбирая слова, чтобы не выглядеть виноватым. — Снимаю для журналов, иногда для обложек. Эта съёмка с Кэти Перри — одна из таких. Из-за работы я и уехал из Парижа. Это всё больше стресса, чем удовольствия, и я пытался отдохнуть от этого. Вот почему не упомянул. Джулия молчала, переваривая услышанное. Она добавила в кофе несколько ложек сахара и перемешала его ложечкой. Эндрю напрягся. В его глазах промелькнуло раздражение, но оно исчезло так же быстро, как и появилось. "Сахар? Серьёзно? С таким телом... Лучше бы вообще его не трогала," — подумал он, но внешне лишь мягко улыбнулся. — Что с тобой? — спросила она, заметив его гримасу. — А? — Эндрю моргнул, возвращаясь к своей роли. — Да нет, ничего. Всё в порядке, правда. Джулия сделала глоток кофе, чувствуя тяжесть в животе и сердцебиение, всё ещё бьющееся от их разговоров. Что-то не давало ей покоя. Он был слишком спокойным, слишком уверенным в своей версии. Но больше всего её убивали его скрытые эмоции. Её интуиция подсказывала, что что-то не так, но она не могла точно сказать, что именно. — Ты выглядишь усталой, — произнёс он, продолжая свой спектакль. — Может, сходишь в душ, освежишься? А я пока тут всё приберу, — его предложение прозвучало таким искренним, что на мгновение Джулия почувствовала лёгкое облегчение. Эндрю всегда умел создать видимость заботы. — Может быть, — Джулия кивнула, всё ещё чувствуя тяжесть недоверия в груди, но из-за усталости решила не спорить. Она направилась в ванную, закрыв за собой дверь. Эндрю, остался один в комнате, оглядывая бардак, который развернулся перед его глазами. "Чёрт, Джулия, ты просто невыносима... Как можно так жить?" — мысленно ругался он, сжимая кулаки. Ему до ужаса не нравился её беспорядок, её беспечность. Её жизнь была слишком далека от его представлений об идеале. Но он взял себя в руки, приспустил рукава рубашки и начал собирать пустые бутылки и упаковки, стараясь не выдать своё внутреннее недовольство. Снаружи слышался шум воды, а внутри него бурлило раздражение. "Эта женщина с ума сведёт," — подумал он, сгребая в мусорный пакет всё, что попадалось под руку. Эндрю уже почти закончил уборку, когда его взгляд случайно упал на маленький календарь, лежащий на тумбочке рядом с диваном. Он взял его в руки, не ожидая ничего особенного, но когда перевернул страницу, его внимание сразу привлекла одна дата — 30 августа, обведённая красной ручкой и подчеркнутая несколькими восклицательными знаками. Через две недели. Что-то в этом заставило его задуматься. "Что она задумала на этот день?" — мысленно спросил он себя, задумчиво поглаживая подбородок. Внутри что-то шевельнулось, то ли подозрение, то ли инстинкт. В голове возникла мысль, что за ней нужно будет проследить. Он открыл приложение на телефоне и быстро набрал напоминание: "30 августа. Узнать, что Джулия будет делать." Закрыв календарь, Эндрю оглядел комнату, заметив на столе небольшую тетрадь, которую раньше не видел. Она была вся исписана от руки — стихи, заметки, наброски. Он с интересом пролистал страницы, пока его взгляд не остановился на одном стихотворении. Стихи были о предательстве близкого человека, о боли и разрушенных мечтах. Оно было написано с такой силой и эмоциями, что ему стало интересно. "Интересно..." — подумал он, бегло пробежав глазами по строчкам. Он вдруг почувствовал, что это стихотворение может касаться не просто кого-то, а кого-то из прошлого Джулии. Это могло объяснить её перепады настроения и скрытую тревогу, которую он иногда замечал. Но почему она так легко может открываться в стихах, но не в жизни? Этот вопрос остался без ответа. Шум воды прекратился, и через минуту Джулия вышла из ванной, завернувшись в полотенце. Она выглядела немного лучше, но следы усталости и похмелья всё ещё были заметны. — Спасибо за завтрак, — Джулия неуклюже улыбнулась. — И за то, что помог прибраться. Эндрю выпрямился и протянул ей один из круассанов, скрывая раздражение под обычной улыбкой. — Да ладно, не за что, — сказал он, стараясь выглядеть расслабленным. — Думаю, тебе уже пора на работу? Джулия вдруг подошла ближе, её лицо стало серьёзным. — Эндрю, послушай... — она опустила глаза, словно собиралась с мыслями. — Мне жаль за вчерашнее. Я не хотела на тебя давить. Просто ты мне очень дорог, и я, наверное, переживаю больше, чем нужно. — Она подняла глаза на него, и её голос дрогнул. — Я... я тебя люблю. Эндрю замер на секунду. Это было неожиданно, и хотя слова "я тебя люблю" прозвучали, он никак не отреагировал. Внутри он лишь снова ощутил лёгкое раздражение. "Мы знакомы всего месяц..." — мелькнула у него в голове мысль. Но внешне он никак этого не показал. — Эм, — он кивнул, быстро подбирая слова. — Давай я провожу тебя до работы, тебе ведь уже пора. Он сменил тему настолько резко, что Джулия, казалось, даже не заметила, как её признание растворилось в воздухе, будто и не было. Она кивнула, соглашаясь, и взяла сумку. Эндрю бросил взгляд на тетрадь, лежащую на столе, и подумал о стихотворении, которое только что читал. "Надо будет как-нибудь узнать больше об этом," — решил он про себя, направляясь к выходу, будто ничего особенного не произошло.