Опасный дар для гадкого утёнка (Хроники магроссов - 2)

Тётя Клава оказалась живой. Должно быть, услышала звук автобуса, потому что ждала её прямо на крыльце с суровым видом, сложив руки на животе. — Вы к кому, барышня? — спросила она прохладно. «Обижена, — поняла Саня. — Что давно не приезжали». — К вам, Клавдия Петровна! — примирительно ответила она. — Помните меня? У вас тут много лет снимали комнату Данила и Тамара Берёзкины. — Их помню, — согласилась старушка. — А тебя нет. Чего надобно? — Умерли они оба, — ответила Саня, расстроенная, что её не хотят признавать. — Вот, вам велели передать. Последняя воля Данилы Максимовича. Саня достала из рюкзака конверт и протянула женщине. — Что это? — не спешила принимать конверт тётя Клава. — Мне ничего чужого не надо. — Но это ваше, — возразила Саня, начиная томиться. — Данила Максимович завещал. Там деньги. Если не нужны, так в церковь отнесите или бедным раздайте. — Ишь какая прыткая, — покачала головой тётя Клава, но конверт взяла. — А девчонка их куда делась? Страшненькая такая, кожа да кости, всё книжки читала. «Страшненькая?» — с досадой удивилась Саня. И вдруг доказывать, что это она и есть, расхотелось. Выполнила свой дочерний долг — и хватит. — Не знаю — ответила она старушке. — Вроде бы в больнице работает медсестрой. — Вот и славно, — старушка резво развернулась, открыла дверь, остановившись на пороге, потом медленно развернулась и взглянув Саньке в глаза, сказала: — Передай ей: если вдруг будет некуда вернуться, пусть ищет своих. А потом зашла в прихожую и заперла за собой дверь на засов, даже не попрощавшись. Саня ещё потопталась, ожидая, что та вернётся. Рассмеётся своим мягким смехом, позовёт пить чай с плюшками. Но секунды текли, а за дверью никаких шагов не было слышно. Саня сокрушённо покачала головой и вышла обратно на дорогу. Надо же, не узнала! Это немного задевало, но не слишком. Она и не рассчитывала приезжать сюда снова. Но слова тети Клавы почему-то запали в душу. Почему некуда будет вернуться? Кого своих, если она детдомовская и даже фамилию родной матери не знает? Уехать сегодня из деревни она вряд ли сможет. Тот рейсовый автобус, который отменили, назад, к последней электричке, уже не поедет. Было у Саньки в планах, если что — переночевать у тёти Клавы, да что уж теперь. Придётся идти к площади, да смотреть, сдаёт ли ещё комнаты Пал Игнатич. Помнила она подружку Верочку, что жила с отцом вроде бы над лавкой с хозтоварами. Продавца, Пал Игнатича, Саня тоже помнила неплохо. От Верочки Саня знала, что у Пал Игнатича нередко останавливаются таинственные гости, которые снимают комнаты на день-другой. Паломники, вроде бы, на какое-то целебное озеро. Что за озеро, Саня не помнила, да и много их было вокруг деревеньки. Некоторые и названий не имели, другие по-простому назывались: Карьер, Красное, Круглое, Длинное и все в таком роде. Которое из них целебное? Проходя мимо дома фельдшерицы, Саня вдруг увидела её саму. Тётя Ася работала в саду. Поддавшись порыву, Саня помахала ей и громко поздоровалась. — Доброго дня! — Вам чего? — крикнула ей фельдшерица. — Тёть Ась, это я, Саня! — пришлось повысить голос. Тётя Ася всё же подошла к забору и посмотрела озадаченно. — Как вы назвались? — спросила она осторожно. Саня широко улыбнулась. — Неужели не признаёте? Взгляд фельдшерицы ни на йоту не изменился. Остался таким же настороженным и недоверчивым. — Девушка, я впервые вас вижу, уж извините, — выдала тётя Ася. — Так что вы хотели? Комнату снять? Я не сдаю. Вы бы к Клавдии наведались, что ли. Когда-то она сдавала комнаты одному дачнику с семьей. Она на той стороне живёт, вы прошли. У калитки ещё столб такой с рисунками... Столб с рисунками Саня хорошо знала. Именно она его разрисовала однажды, да так и остались на корявой поверхности её художества… Но сейчас воспоминания не радовали. В сердце Саньки медленно заползал страх. Можно поверить, что тётя Клава стала многое забывать на старости лет. Но чтобы сразу двое отказались её вспомнить! Что фельдшерица не притворяется, она поняла сразу. Неужели за эти пять лет она так сильно изменилась? — Спасибо, — пробормотала она в замешательстве. — Мне не нужна комната, извините. Хорошего вам дня! — Всего доброго, — ответила тётя Ася прохладным тоном и пошла обратно к своим грядкам. Ничего не изменилось в соседском саду. Даже гном деревянный торчал среди травки, загадочно глядя большими глазами. Вот он хитро улыбнулся и подмигнул ей. Саня вздрогнула и моргнула. Гном уныло смотрел в сторону деревянным лицом. Примерещится ведь! Саня посмотрела на темнеющее небо. Оставалось идти к торговой площади. Если и там её не узнают, пусть. Не прогонят же на ночь глядя? Пал Игнатич улыбнулся радушно и так знакомо, что сердце Саньки радостно дёрнулось. Узнал! — Здравствуйте, — покивал он, открыв дверь лавки, которую собирался уже закрывать. — Что хотели, барышня? — Не узнаёте? — безнадёжно уточнила расстроенная Саня. — Если бы встречал ранее, то уж не забыл бы, — хитро улыбнулся старик. — Так что желает красавица? Комнату или газету? У меня тут осталось два экземпляра еженедельника… — Комнату, — выдохнула Саня обречённо. Куда ей ещё доказательства? Пал Игнатич её с малых лет знал. А тут красавицей назвал, словно в издёвку. Она лишь надеялась найти в комнате зеркало, да понять, что не так с её лицом. Получалось ведь, что именно с ней что-то не то происходит, раз от неё шарахаются знакомые. Пал Игнатич запросил вперёд двести пятьдесят рублей за ночлег и проводил её в безликую комнату на втором этаже. Всё, что нужно, здесь было: кровать, застеленная стареньким, но чистым бельём и заштопанным покрывалом. Тумба у кровати. И несколько крюков для одежды, прибитых возле двери. Пол деревянный с облупленной краской, но чисто вымытый и выскобленный. На единственном окне куцая занавеска. На подоконнике чахлый цветочек в стакане. — Располагайтесь, — добродушно предложил старик. — Туалет, душ — в коридоре. До конца и направо. Захотите чаю — можете пользоваться кухней, это до конца, налево и вниз. Чур, не мусорить и готовить из своих продуктов. Чай, впрочем, можете взять, если своего нет. На полке у плиты — увидите. Да, как вас записать? — Аксана, — ответила Саня напряжённо. — Берёзкина. — Запомнил, — покивал старик без капли узнавания в голосе. — Знавал я Берёзкиных, снимали тут у Клавдии комнаты кажное лето, Данила с Томой, да девочка ихняя, Сашенька. Уж до чего добрая душа, а такая неприметная, диковатая даже, всё с книгой под мышкой... Уж не родня ли вы им? — Однофамильцы! — зачем-то соврала Саня, которую покоробило очередное воспоминание о ней. Неужели она была такой? — Ну добро, обживайтесь. Оставшись одна, Саня без сил опустилась на кровать, бросив рюкзак на пол. Перед глазами закрутился весь сегодняшний день. И вроде бы ничего такого странного не происходило. Почему же люди перестали её узнавать? «Зеркало!» — опомнилась она. Искомое обнаружилось в санузле. Саня, ожидая увидеть что-то страшное, сначала справила свои дела и умылась, и лишь потом посмотрелась в обшарпанное зеркало. Да так и застыла, неверяще разглядывая себя, а потом закрыла руками рот, чтобы не заорать. В зеркале отражалась вовсе не она, не Саня Берёзкина, серая мышка посредственной внешности. На неё из мутного стекла смотрела совершенно чужая девица с большими испуганными глазами! Паника накрыла волной, Саня схватилась за края раковины, зажмурилась и принялась дышать на счёт. Вдох — два удара сердца, медленный выдох, вдох — три удара сердца, очень медленный выдох. Она ведь не сошла с ума?! Нет же, всё понимает, всё прекрасно помнит. И детство, и приёмных родителей... «Стоп!» — Саня усиленно тряхнула головой. Ущипнула себя больно — не сон — и снова уставилась в зеркало. Ничего не поменялось — по-прежнему чужая броская внешность: огненно-рыжие волосы, ярко-бирюзовые большие глаза, тонкие брови вразлёт, аккуратный нос, широкий рот с красиво очерченными розовыми губы вместо её тонких, бледных и невыразительных. Белые ровные зубы, никакого скола нет на переднем! Потрогала языком — нет его! И кожа — гладкая, от привычного некрасивого шрама на лице не осталось ни следа, даже на ощупь. И кто скажет, каким образом она стала такой? А главное — когда? Стала припоминать, видела ли отражение в окнах электрички? Нет, не помнит. А в автобусе? Тоже нет, никакого отражения не замечала. В магазине и вовсе было не до зеркал. Так, когда же? Утром, когда чистила зубы, она точно была ещё прежней, «страшненькой» Санькой. Пересилив ужас и неверие, Саня снова мрачно уставилась на своё отражение. Прихотливо изогнутая линия рта точно стала шире, чем было всегда у Саньки. Оскалилась, рассматривая зубы более внимательно: все как на подбор — беленькие, красивые, надо думать здоровые, ровные, без скола на переднем верхнем и даже без выпирающих клыков — хоть в Голливуд. Глаза ещё сильно изменились: мало того, что стали визуально больше и изменился разрез, Саньку поражал этот ярко-бирюзовый цвет — ну нереально красивые глаза. А может быть это тело носило цветные линзы? Потрогала пальцем глазное яблоко, но никаких линз не обнаружила. Стала придирчиво рассматривать остальное, словно это могло дать какую-то подсказку. Длинные тёмные ресницы — давняя мечта осуществилась! А ещё чистая кожа, аккуратный носик вместо её курносого. Рот вот вправду широковат, язык как будто немного длиннее и уже. Саня ощупала им зубы, нёбо, ощущения обычные. Только зубы все целые без щелей и заострённых чуть крупноватых клыков, которые немного её беспокоили раньше. Кожа не бледная, а слегка золотистая, словно Саня не в больнице целое лето вкалывала, а загорала где-нибудь на Фиджи. Скулы широкие, шея тонкая, длинная. Грудь… Саня ахнула, неверяще ощупывая новое приобретение. Грудь значительно увеличилась. А вот талия, наоборот, стала тоньше. Да что же такое творится? Саня сглотнула и перевела взгляд на волосы, заменившие её короткий ёжик. Перебросила на грудь косу, знатную — с руку взрослого мужчины толщиной. Ну вот как она не заметила появление этой шикарной косы? Вот до этого самого момента и не замечала! А она длинная — почти до попы свисал пышный хвост. Саня оцепенела, вцепившись в шикарные волосы — прочные и шелковистые на ощупь. Теперь было понятно, почему никто не узнаёт. Непонятно только, как такое с ней произошло. Она опрометью бросилась обратно в комнату. Трясущимися пальцами расстегнула рюкзак и принялась в нём шарить в поисках паспорта. Открыла документ и выдохнула с облегчением: Аксана Даниловна Берёзкина — написано чёрным по белому. И фотка её настоящая, не слишком удачная, но родная. Только теперь эта фотография совсем не подходила ей. Вдруг прямо на её глазах фотография поплыла и стала другой, снова застыв. Саня едва не заорала. В магию она не верила, хотя и обожала читать фэнтези. С фото на неё смотрела та самая незнакомка из зеркала с бирюзовым взглядом. И фотка очень удачная, что в паспорте редко у кого получается. Взгляд загадочный, на прихотливо изогнутых губах еле заметная улыбка. Симпатичная, уверенная в себе девица примерно лет семнадцати — двадцати. Хотя бы тут было что-то знакомое, ей всегда давали меньше лет, чем было на самом деле. Саня сцепила зубы. Порадовалась, что фамилия осталась прежней, это хотя бы доказывало, что она — это всё ещё она, а не кто-то другой, в которого перескочила её душа. Но лучше бы фамилия поменялась, раз такие чудеса творятся. И к её изумлению, буквы потекли, тут же отобразив новую фамилию: Калинкина. — Издеваетесь? — крикнула ошалевшая Саня. — Ничего лучше подобрать не смогли? Буквы в фамилии замигали, словно предоставляя ей выбор. Санькины мысли заметались в голове в поисках ответа. Какую же фамилию? Да нафиг нужно! Пусть будет хоть фамилия родная. Не менять же после этой катастрофы все остальные документы! — Берёзкина! — чётко произнесла. И — о, чудо! — буквы вернулись в привычную надпись и застыли. Аксана Даниловна Берёзкина — значилось опять в документе. А вот фотография осталась новая. Саня ахнула от новой мысли и поспешила перевернуть страницы — не обзавелась ли она мужем, невзначай, или детьми? Но остальные странички остались пустыми. Ни мужа, ни детей! Только штамп военнообязанной, как у всех медиков. И прописка осталась прежняя. Вот уж радость. Иначе стала бы бездомной красавицей. Но кто же она теперь? И за что ей это всё? Как же она на работу теперь вернётся в таком виде? Её же никто не узнает! Коллеги точно не поверят. Даже если соврать, что сделала пластическую операцию, а волосы нарастила. Открыв главный разворот паспорта, убедилась, что всё ещё Берёзкина Аксана. Но тревога не покидала. И в следующий час Саня ещё раз десять открывала и проверяла паспорт. Перед тем, как открыть паспорт снова, громко сказала: — Мне семнадцать! Ну а что, пусть будет меньше лет, с неё и спрос меньше. Открыла паспорт и охнула — действительно изменилась дата рождения. Даже не дата, год рождения стал двухтысячным. Сам день рождения остался прежним: семнадцатого сентября. Чудеса! Но так даже лучше — до совершеннолетия чуть больше двух недель. Как-то она не подумала, загадывая себе новый возраст, не то, чтобы ей нужно покупать сигареты, не курит, к счастью, но в принципе, у совершеннолетних больше прав и свобод. Есть не хотелось, она без аппетита пожевала корочку хлеба из продуктов, что везла тёте Клаве и забыла отдать. А вот глаза уже слипались, накатила апатия, захотелось спать. Мысли текли вяло — хорошо бы вернуться в ванную, да смыть косметику. Саня не была уверена, что накрашена, но вдруг. Ну разве бывают у рыжих такие чёрные брови и ресницы? Только страшная лень одолела. И усталость. Всё утром. Всё потом. Думала, что не сможет уснуть в чужой кровати, но провалилась в сон сразу. Ни единого сна не увидела, проснулась отдохнувшая и бодрая, но сникла, сразу всё вспомнив. С ней случилось нечто сверхъестественное. И где искать ответы — пока не ясно. Саня прихватила полотенце и новый шампунь и пошла в душ — взбодриться и смыть ненужную косметику, если та всё же была. Взбодриться получилось, а вот губы, ресницы и всё остальное цвета не изменяло. То ли что-то влагостойкое, то ли модный нынче татуаж, то ли у неё теперь это естественный окрас. Было же такое в каком-то кино! Да, Белла из «Сумерек» стала красивой вампиршей, но не изменилась же полностью! Саня ещё раз оглядела зубы, но клыки не попытались вылезти, превращаясь в вампирские. Да и крови ей точно не хотелось. Прислушалась к себе, представила густую красную кровь. Чуть не стошнило. Выдохнула, для вампира она довольно загорелая, причём во всех местах. Или это естественный цвет кожи? Жуть! С волосами замучилась, вымыть-то не проблема, даже как-то приятно оказалось — стать обладательницей такой густой и красивой гривы, а вот как сушить? Обрезать бы их, чтобы не мучиться! Не успела так подумать, как её обдало тёплым ветром, и волосы мигом стали легче, высохли и заблестели в отражении богатой копной — волосок к волоску. Будь у Саньки под рукой бутылка водки или коньяка, выхлебала бы до донышка, не задумываясь. С каменным лицом она завернулась в полотенце и пошла в свою комнату. Одевалась почти бездумно, чистая смена имелась. Правда пришлось влезть во вчерашние джинсы. Успела подумать, что теперь одежда ей не слишком подходит — талия стала уже, а бёдра шире, ещё и грудь увеличилась с уверенной единички до примерно хорошего третьего размера, но хотя бы осталась упругой. Джинсы сели, как влитые, словно сами подстроились под новую фигуру. Лифчик тоже увеличился, легко вместив её новый размер. Уж как она увеличение груди вчера проморгала — вообще за гранью. Ведь по логике центр тяжести сместился, она должна была это ощутить. И коса тоже ощущалась сейчас тяжёлым дополнением к потрясениям в головушке. Но видно, она слишком вчера устала, что даже не заметила настолько кардинальные перемены. Или это так магия действовала? Саня устала удивляться. Для неё всё это было слишком. И поделиться ведь не с кем, получается. Никто не узнает её теперь. А ещё магия, в её существование пришлось поверить. Как говорится — хотела? Получите и распишитесь! Как ни смешно, расписаться никто не предлагал, хотя бы и кровью. Её вообще ни о чём никто не спросил. Так откуда дровишки? Почему именно вчера? За что над ней так издевнулись небеса? Но ничего, ничего, она ещё это обязательно выяснит, не станет спускать на тормозах! Должен же кто-то ответить за такое безобразие?! И вернуть всё, как было! Вдумчивый анализ ситуации не внёс никакой ясности. Что-то случается в ответ на её пожелания, как просушка волос. Что-то само — как изменения тела, фотография в паспорте и дата рождения. Саня попробовала пожелать стать прежней внешне, но ни фига у неё не вышло. Или есть ограничения в желаниях, или от неё ничего не зависит. Ни один из вариантов ей не нравился, но предстояло смириться хотя бы временно. Потому что Саня отчаянно не желала поверить, что сходит с ума. Впрочем, кто знает, может, это уже случилось? Когда же, когда она стала другой? Этот вопрос её уже просто измучил. Почему-то казалось, что если узнает, когда, то автоматически поймёт — как? С чего начать расследование Саня никак не могла решить. Камеры на вокзале? Да кто же подпустит её к записям этих камер? Кассирша в гипермаркете? Смешно, перед ней за день прошли сотни или тысячи покупателей. Да и сама Саня не была уверена, что вспомнит ту кассиршу. Кстати, и в магазине есть камеры, но опять же, никто ей записи не покажет. Единственное, что пришло в голову из наиболее реалистичного после мучительных раздумий — разыскать туристов-походников и аккуратно расспросить Арсения Марковича, не заметил ли он за их короткое знакомство внезапных перемен в ней, Саньке. Потому что, пусть они общались мало, но своим наглым взглядом Арсен её буравил не раз. И в электричке при первом знакомстве, и в автобусе. И если он её не узнает, уже будет понятно, что случились перемены во дворе тёти Клавы. А может, старушка сама ведьма и заколдовала её специально? Может, просто скрывала свои возможности все эти годы? Не поленившись, Саня снова полезла за паспортом, заодно вынула и остальные документы: свидетельство о рождении, дипломом медсестры, корочки о повышении квалификации и присвоении второй, а потом и первой категории. Она всю пачку всегда носила с собой. Вечно на работе требовалось то копию сделать, то ещё что. В дипломе всё осталось по-прежнему. И даже в корочках о присвоении категории и прохождении курсов повышения квалификации ничего не поменялось. Свидетельство о рождении также осталось неизменным. А вот в паспорте... Саня чуть не осела на пол. Штамп с пропиской исчез! В одночасье она лишилась комнаты? Как же так? А её вещи? Почти новый ноутбук? Деньги на билеты в Крым, спрятанные в томике стихов? Её книги, одежда… Мчаться в город и проверять, кто теперь владеет её вещами? И её комнатой! А может успеет хотя бы вещи забрать? Саня принялась искать ключи в наружном кармане рюкзака. Но они исчезли. И второй связки с работы не оказалось. Значит, в квартиру ей не попасть. А на работе не открыть шкафчик в раздевалке и сестринскую. Её уволили? Саня задышала коротко и часто, на глаза навернулись слёзы. Что творится вокруг? Стало очень страшно и ужасно обидно. За что? Вот за что с ней творят такое неизвестные силы? Глотая слёзы, которых до этого не замечала, снова открыла паспорт на страничке, где была прописка. Пусто! Как не было. Она таки стала бездомной красавицей! Саня не выдержала и принялась хихикать, а из глаз ещё сильнее полились слёзы. От полноценной истерики спас упавший на пол смартфон. Саня вытерла слёзы, шмыгнула носом и полезла проверить телефонную книгу. Хорошо, что не забыла вечером поставить гаджет на зарядку. Номера коллег, знакомых, некоторых служб. Всё осталось на месте, казалось бы. Но длилось это секунд десять. Один за другим номера стали просто исчезать. — Нет-нет-нет! — забормотала Саня, пытаясь хоть как-то остановить катастрофу. Но ничего не помогало. Пиликнуло сообщение: «Вставьте сим-карту. Ваша сим-карта не читается». Саня ахнула и полезла срочно в онлайн банк. На счету у неё оставалось около пятнадцати тысяч. Неужели тоже сгорят? Приложение открылось, она увидела свои пятнадцать тысяч на счету, чтобы следом смотреть, как исчезают цифры. Следом исчезло и само приложение. Все приложения на смартфоне исчезали одно за другим. Как в кошмарном сне! Пиликнуло ещё одно сообщение: «Телефон вернётся к заводским настройкам после перезагрузки». Они не обманули, те, кто меняли всё в её смартфоне. После перезагрузки, в смартфоне не осталось ничего личного. Сим-карта не читалась, память телефона освободилась и от музыки, и от фотографий, и от её богатой виртуальной библиотеки. Несколько минут Саня тупо пялилась в экран смартфона, предавшего её доверие. Наличных у неё осталось около семи тысяч рублей. Из одежды — пара смен белья, пара футболок и шорты. Ещё на ней футболка, джинсы и кроссовки, ну и любимая толстовка с капюшоном, потому что вечера уже стали прохладными и Саня, умница, захватила её с собой. Будущее виделось смутным и безрадостным. С отчаянием Саня боролась жёстко. Пока жива, будет бороться за место под солнцем. И обязательно придумает, как начать жить заново. План вырисовываться не желал. Саньке отчаянно не хватало информации. Для этого она попытается найти Арсения Марковича. Она всё больше склонялась к мысли, что он не случайно появился на её пути. Интуиция не шептала, она об этом просто орала. Тщательно вымыв лицо ледяной водой, Саня спустилась на кухню, решив действовать немедленно. Кто-то в деревне мог знать, куда отправляются туристы! Хотя бы хозяин этого дома. Пал Игнатич стоял у плиты и жарил гренки. — Доброго утречка, барышня, — радостно приветствовал хозяин дома. — Как зовут вас, запамятовал? Наливайте чаёк, вон чашки. — Аксана, — Саня подошла к чайнику и взяла с полки чистую чашку. Подкрепиться перед дальней дорогой точно не мешало. Новое тело оказалось вдруг очень голодным. — Берёзкина Аксана Даниловна. Старик открыл зачем-то толстую потрёпанную тетрадь, лежащую на серванте. — Ага, — выдал он. — Так и записано, только без отчества. Саня тотчас заглянула через его плечо, теперь ей надо быть очень внимательной ко всему! И действительно увидела запись со своей фамилией, правда имя написано через «о»: Берёзкина Оксана, комната 4. А выше значилось: Арсений Маркович Чернов, комната 2. Саня вся подобралась, чуть не пролив чай. Везение на её улице ещё не закончилось! Может ей и не придётся долго искать походников? Ведь очевидно, что Арсений Чернов остался в деревне и ночевал в этом самом доме. Даже странно, что не столкнулись. — Скажите, Пал Игнатич, — Саня устроилась за столом, приняв как можно более беззаботный вид. — А других постояльцев у вас сейчас нет? Да, не самое лучшее начало расследования, но Саня слишком волновалась. Пал Игнатич поставил блюдо с аппетитными гренками перед ней. — Вот, угощайтесь на здоровье. Постоялец один был, да буквально пять минут, как ушёл. — А куда ушёл, не знаете? — Саня пересилила желание вскочить с места и мрачно вгрызлась в гренок. — Вкусно! Спасибо вам. Дедок устроился напротив неё с чашкой чая, покивал. — Знамо дело, куда, — размеренно ответил он. — Арсений Маркович тут каждый раз останавливается. База у них больно далеко, километров триста отсюда. До Волынки едут на пазике, а после уже на лошадях. То туристов возит, то школьников. Места там замечательные, озёра чистейшие, даже лучше наших, воздух и вовсе целебный. И живности всякой хватает. Саня слушала говорливого дедка очень внимательно, хоть и хотелось его поторопить. — А что, они уехали уже, думаете? Эта группа школьников? — Да почём же я знаю? — всплеснул руками Пал Игнатич. — Вот, пройдусь на рынок, узнаю, что да как, если вам надобно. — Да нет-нет, что вы, — отмахнулась Саня. — Я уже сама собираюсь уходить. Но комнату мою не отдавайте, возможно, вечером вернусь, ещё ночь здесь перекантуюсь. Нельзя было отметать вариант, что нагнать туристов и Арсена сегодня не получится. — Конечно, конечно, — закивал дедок, забирая ещё двести пятьдесят рублей. — Комната ваша до завтрашнего вечера. Всё честно, сейчас запишу! Саня поблагодарила за гренки и чай, сбегала в комнату за рюкзаком. Вполне могло случиться — на что она сильно надеялась — что больше сюда не вернётся. Странное это было чувство — начинать жить с чистого листа, почти без денег, без определённого места жительства. Получается, Саня теперь бомж обыкновенный. Дожили! Выбора ей не оставили, это обидно, но плюсы свои всё же виделись. С новой внешностью можно попробовать найти новую работу, как минимум. Диплом и другие корочки при ней, как и умения. Или нельзя без прописки? Так, это в столице нельзя, ну может и в других крупных городах. Но всегда можно податься куда-то в глубинку, где медсестёр не хватает, а может и вовсе нет. Но вообще, будет решать проблемы по мере их появления. Толку паниковать заранее? Итак, план номер один — найти Арсена Марковича, втереться к нему в доверие и разговорить, даже, если понадобится для этого ехать на ту базу за триста километров. План номер два — ехать вглубь страны и пытаться найти себе место работы. План номер три… Нет, хватит пока и первых двух. Быстрым шагом — ноги как будто тоже стали другими, более сильными, выносливыми — Саня поспешила к единственному в округе продуктовому магазинчику, а там и рынок рядом. Небольшой «торговый центр» на три деревни, там можно было услышать все новости, встретить знакомых, закупить необходимое. А ещё купить воды. Еда на первое время у Саньки была, а вот воду она не покупала. Сердце Саньки радостно дёрнулось, когда возле магазина она увидела знакомый микроавтобус. Молодёжь высыпала наружу — сидели на лавочке и стояли рядом, переговариваясь о своём. Арсена среди них Саня не увидела, но не огорчилась — не бросит же он своих подопечных, значит, где-то рядом. Водитель сидел на своём месте в кабине и курил, распахнув дверь. Значит, поедут скоро, но воду она купить успеет. А ещё она заметила, что среди ребят действительно есть девочки, по меньшей мере три особи. Просто одеты по-походному, сразу и не поймёшь, какого пола. Саня всё это отметила краем глаза и легко забежала в уже открытый продуктовый. Очередь маленькая — две знакомые старушки, которые её ожидаемо не признали. И вот оно счастье — те двое, с автобуса. Арсен и дядька Егор. В глазах мужчин она чётко заметила узнавание. Значит, стала красоткой ещё до встречи в поезде? Или после? Арсен ещё и приветствовал её довольно странно: — А вот и вы! Словно рассчитывал её здесь увидеть. Или даже ждал! — И вам не хворать, Арсений Маркович, — улыбнулась в ответ Саня, занимая очередь. Да, вот так, будет с ним милой и спокойной. Втираться в доверие она не умела, да и чувствовала, что эта наука ей не понадобится. Важно было быть собой, настоящей. И семнадцатилетней. Меняться, так полностью. И постараться вести себя соответственно. Арсен в ответ развернулся к ней всем корпусом. — Вот вашего имени я так и не узнал, — заявил он, скользнув взглядом по Санькиным новым губам и ниже, но тут же поднял взгляд и уставился в упор почти такими же синими глазами, какие теперь были у неё. Разница, конечно, имелась. Её радужка ближе к бирюзовой, если правильно помнит. А у него — тёмно-синяя, с чёрным ободком. — Так может, назовётесь? — Аксана Берёзкина, — Саня состроила невозмутимую рожицу, обмирая внутри от волнения. Хорошо бы, вообще, напроситься к ним на базу. Всё равно ей пока деваться некуда, а турбаза — не самое худшее место на свете. Именно там, в непринуждённой обстановке она выведает, имеет ли Арсен отношение к переменам в её внешности и жизни. Разговора на бегу всё равно не получится. — Арсений Чернов, — кивнул ей мужчина, глядя гораздо внимательней, чем требовалось для мимолётного знакомства. — Очень приятно, Аксана. Саня кивнула и поспешно отвернулась к полкам, чтобы унять волнение от такого неприкрытого интереса и разорвать зрительный контакт. Если дальше так пойдёт, он ещё сам пригласит её с собой. Ведь промелькнул в темно-синих глазах непривычный ей мужской интерес. К несовершеннолетней школьнице, между прочим. Саня едва удержала смешок — скоро и сама поверит, что ей семнадцать. Боязно ли от такого внимания? Немного. Волнующе? Ещё как! Но она и без его провокационных взглядов вся на нервах после обретения новой внешности, лишения жилплощади, работы и большей части честно заработанных денег. Саня даже покосилась на бутылку дешёвой водки, которой так не хватало вчера и сегодня утром. Купить на всякий случай? Только топить свою трагедию в алкоголе — паршивый выход. Не такими методами она решала свои проблемы раньше, и теперь не стоит начинать. А может, всё это её шанс — начать всё заново, с нуля, так сказать. Прожить жизнь лучше, ярче, как-то иначе. Чтобы не было в конце мучительно больно и так далее. Ведь чего интересного было в её прежней жизни? Немного! Одна сплошная работа. Про работу, кстати, лучше молчать. Какая работа в семнадцать лет? Школу закончила, аттестат с собой не таскает, потому что на отдыхе. По паспорту реально семнадцать. Ну можно сказать, что на курсах медицинских училась. И летом подрабатывала в больнице санитаркой. Мужчины закупали довольно много всего, как будто потеряв к ней интерес, что дало ей возможность хоть немного справиться с волнением и дышать почти ровно. И Саня прикинула вдруг, что наличных денег оставалось чуть. Зарплатная карточка может оказаться заблокированной. Впрочем, банкомата в радиусе сорока километров она не найдёт, чтобы это проверить. А жить на что-то надо. Напроситься что ли реально к Арсену в наёмные работники? Может, им повариха нужна? Готовила Саня так себе, но научится, если надо. Или воспитательницей станет — там целых три девчонки, возьмёт над ними шефство. Ага, в семнадцать лет. Идея была не ахти, но хоть что-то для начала. — Так вы у своей бабули остановились? — Арсен отошёл от прилавка и снова с интересом замер возле неё. Харизматичный брутальный красавец. — Она не моя, — вздохнула Саня, загнав тупую боль глубоко внутрь. Всё же тётю Клаву она почти бабушкой считала, а та её всё время баловала. А теперь враз стала чужой. — Весточку передала старой женщине, теперь назад, в город. А тут хорошо, воздух чистый. Думаю, вот, задержаться, что ли, на денёк-другой. И состроила тоскливую мину. Слезы в глазах блеснули настоящие, поэтому снова развернулась к прилавку к нетерпеливо глядящей на неё Иришке, местной продавщице. Вместо всегдашней доброй улыбки, Иришка глядела высокомерно, как на чужую. Впрочем, она и видела чужую, хватит уже удивляться. — Чего вам? — спросила она Саньку неприветливо. Хотя, только что любезничала с мужчинами. — Две бутылки воды без газа, вон тех, литровых, — попросила Саня. И вдруг увидела считывающее устройство. Проверить карту? Внутри похолодело, а вдруг оплата не пройдёт? Ну и ладно, расплатится наличными! Она достала кошелёк, вынула из него карточку и небрежно спросила: — Картой оплатить можно? Её одарили ещё одним презрительным взглядом. Иришка плюхнула на прилавок бутыли с водой. — Можно, — процедила она. — Если только система не забарахлит. Саня дождалась сигнала и приложила к терминалу карту. Пиликнуло сразу, пополз чек. «Да! — ликовала Саня в душе. — Деньги есть!» — А дайте ещё вон ту сумку, она же продаётся? — решилась она устроить ещё одну проверку. Что вода — какая-то сотня. Сумка среди скудной кучки вещей в самом углу выглядела потрёпанной, но была кожаной и вместительной. Уровень — секонд-хенд, но не в положении Саньки привередничать. Да и в прошлом, она не раз закупалась в секонд-хенде, чтобы сэкономить. — Тысяча, — озвучила стоимость Иришка, явно завысив цену. Конкуренция здесь была слабая, вот и пользуется. — Беру, — кивнула Саня. А потом набрала ещё килограмм миндаля, разных конфет и сладостей — пригодятся на случай голода, и не портятся быстро. Оплата снова прошла моментально, явно удивив Иришку, и сильно порадовав Саньку. Рискнула в третий раз проверить, чтобы уже точно на сердце стало спокойней. — Ой, девушка, — притворно огорчилась Саня. — Влажные салфетки забыла. Пробейте, пожалуйста. Две упаковки. К ужасу Саньки, в третий раз оплата не прошла. «Карта недействительна, — сообщил ей терминал. — Вставьте другую карту». Вторая попытка ничего не дала: «Карта не читается». Саня расплатилась сторублёвой банкнотой, скрывая замешательство. Если устроится на работу, потребует оплату наличными! Она забрала сумку, куда и воду положила, и всё остальное. А потом обернулась с запоздалым страхом, что со своими экспериментами упустила походников. При виде Арсена, ожидавшего её у выхода, Саньку затопило такое облегчение, что готова была расцеловать синеглазого красавчика. Пришлось себя сдержать и идти в сторону Арсена с самым незаинтересованным спокойным видом. Саня вдруг обнаружила ещё жирный плюс новой внешности — заставить подождать её удалось почти без труда. А с прежним обликом она всегда для подобных мужчин была словно невидимка или досадная помеха. И добиться чего-то у них, будь то даже по работе, стоило куда больше усилий. Приятный бонус, что ни говори. И может пригодиться в плане выживания. И совсем не обязательно становиться содержанкой или типа того. Тем более, вряд ли этого будут ждать от вчерашней школьницы. — Я тут подумал, — Арсен расщедрился на тёплую улыбку. — А поехали с нами, Аксана. Скучно не будет, места там отличные. Озеро красивое, есть лодки и даже катер. — Обещаете покатать на катере? — загорелись у Саньки глаза. Глупо так реагировать было, но в семнадцать простительно вроде бы. А тут ещё мечта из детства, не удержалась. А ещё она ликовала — он сам пригласил! — Обещаю, — пристально поглядел на неё Чернов. Саня поспешила на выход, пряча улыбку. А то уж очень засвербело между лопатками от недоброго взгляда. К этому тоже предстояло привыкнуть: к ненависти таких Иришек, считающих всех красоток, особенно юных, врагами. Арсен её легко нагнал, обогнал и преградил путь. — Так что же решили? Пора было осуществлять свой план, несмотря на то, что коленки стали ватными, а ладони вспотели. — Не смогу, — посмотрела серьёзно. — Боюсь, денег на подобные развлечения в моём бюджете не предусмотрено. И сама возгордилась, как чётко удалось сформулировать причину отсутствия денег. — Да бросьте, я приглашаю, — обаятельно улыбнулся Арсен, ничуть не впечатлённый её словами о финансах. Саня ощутила, как стало жарко щекам и даже шее. Да если даже она бы осталась двадцатипятилетней, всё равно реакции как у школьницы. — Ну что вы, — вздохнула она, не зная, как же перейти к предложению поработать. — Не хочу ходить в должниках. — Серьёзно, — хмыкнул Арсен, посмотрев добродушно. — Вы ничего не будете мне должны. — У вас найдётся для меня работа? — решилась спросить Саня, бросаясь, как в омут с головой. Может и не будет должна, но ей всё же нужны деньги, чтобы с чего-то начинать новую жизнь. На мгновение он сверкнул глазами, словно решил отказать. Но сдержался, кажется. Саня его понимала — перед ним практически школьница. Какой из неё работник. Но собиралась ещё побороться. — Персонала не хватает, — поведал скучным голосом. — Платить много не можем. Не согласитесь же вы лечить разбитые носы и оцарапанные коленки за жалкие тридцать тысяч? Кому жалкие, а для кого — это месячная зарплата. А для девчонки только со школьной скамьи — вообще счастье. — Почему же? — ответила вдохновенно. — У меня даже опыт небольшой есть в этом плане. Охотно соглашусь. Только, если сложные случаи будут, могу не справится. Она ещё не верила своей удаче, боясь радоваться заранее. Арсен досадливо, как ей показалось, улыбнулся. — Небольшой опыт — это хорошо, — сообщил он. — По сложным случаям есть связь с вертолётом. А какой опыт у вас? Документы с собой? Теперь он стал деловитым и собранным. Ей крупно повезло, что им потребовался именно медик, но корочки светить нельзя. Когда бы она успела выучиться и поработать? Если только сразу после восьмого класса пошла бы в медучилище! — Я окончила колледж, училась на медсестру, и летом работала санитаркой на хирургическом отделении. — Саня полезла в переднее отделение рюкзака за паспортом. А вот диплом и все её корочки исчезли, просто как чувствовала, что такое может случиться. Или наличие её вещей подстраивается под обстоятельства? — Только паспорт есть. А диплом я с собой не брала. Чернов взял паспорт, ознакомился и тяжело вздохнул, косо поглядев на Саньку. Перестала ему нравиться, когда узнал, что ей семнадцать? Ну и пусть, ей же лучше! — Егор Михалыч! — зычно позвал Арсен, заставив едва не подпрыгнуть замечтавшуюся Саньку. Улыбчивый шатен живо оказался возле них. — Я медика нам нашёл, дипломированного. Правда без диплома. Говорит, что закончила медицинский колледж. И он сунул помощнику Санькин паспорт. А сам смотрел на неё задумчиво, со скепсисом. Саня и сама бы на себя так посмотрела на его месте. Ну какой из неё работник при такой внешности. Она устремила внимание на Егора, волнуясь, что теперь всё зависит от этого симпатичного дядьки. Очень уж обаятельный и как улыбнётся, тоже улыбаться хочется. — Так это замечательно, — хитро поглядел на неё Егор, убирая её паспорт в свой карман. — Вы не пожалеете, что согласились поработать у нас, Аксана Даниловна. — Лучше зовите Саня или Саня, — улыбнулась она шатену. — Я тоже надеюсь, что не пожалею. — Оформляй её, Михалыч, — вздохнул Арсен. И отвернулся от Саньки, чтобы зычно построить ребятишек, направляясь к автобусу. — Народ! Все по местам! Пятиминутная готовность к отправлению. Молодёжь потянулась к транспорту, даже не устроив сумятицу у входа. Без суеты и каких-либо возражений и других возгласов, они уже через минуту были внутри автобуса. «Ну и порядки, — подумала Саня. — А может, это вообще какие-нибудь кадеты?» Ей пришло в голову, что она ничего не знает об их загадочной базе и об этих подростках. Но поздняк метаться. Будет решать проблемы постепенно, как и решила. — Пойдёмте, — махнул Саньке Егор Михалыч. — Арсен не любит ждать. Саня поспешила к автобусу, вскинув на плечи рюкзак. Удалось даже забраться внутрь раньше Чернова. И она радостно улыбнулась, поняв, что правильно запомнила: справа от водителя имелось в автобусе отдельное место в кабине. И оно, к счастью, было не занято. — Можно сюда? — поспешила она спросить у импозантного усача, сидящего за рулём. Похоже, с новой внешностью, ей досталась ещё наглость. Или храбрость, как предпочитала думать Саня. — Конечно, присаживайся, малышка, — водитель с удовольствием её оглядел. — Толик, штатный водитель третьей команды. — Саня, — призналась она, ловко пролезая вперёд. — Штатный медик команды с этого момента. — Подружимся, Саня, — уверенно заявил Толик, подмигнул ей и широко улыбнулся. Простой такой парень, постарше неё, наверное, но с которым сразу легко общаться. — Не самое безопасное место для девушки! — заявил Арсен за её спиной. Саня могла бы поспорить. Лучшее пассажирское место, как считала она. Да и не привыкла пока к ребятам и Арсену, чтобы нервничать, сидя среди них. — Арсений Маркович, пожалуйста! — состроила Саня просительную рожицу, свесившись с кресла и обернувшись. — Мне очень хочется сидеть именно здесь! Молодёжь захихикала. Арсен вздохнул. — Рюкзак отдайте, — ворчливо велел он. — И держитесь там за что-нибудь, ради Бога! — Уверена, Толик — замечательный водитель, — Саня послушно выполнила его просьбу. Чернов одарил её нечитаемым взглядом, забирая рюкзак, но Саня была слишком счастлива, что первая часть плана удалась. Тут же отвернулась от строго командира и работодателя, пристроила на коленях сумку и счастливо вздохнула. Новая жизнь начинала ей нравиться. И она очень постарается поладить с Арсеном позже. В деловом плане, конечно, а не в интимном. И хорошо, что по паспорту ей всего семнадцать. С такими данными, какими теперь обладала Саня, представить, что она невинная девушка в двадцать пять лет сродни сказке, а вот в семнадцать лет — вполне нормально. Так что не будет она зря волноваться. Вряд ли Арсен Маркович падок на юных девственниц. А ещё Саня в глобальном плане не была уверена, позволительно ли ей терять невинность, если она всё же окажется ведьмой. Вдруг все способности тогда улетучатся. А она ещё ничего не узнала о новой себе, об элементарных правилах и запретах для таких ведьм. И хочет ли потерять ещё не обретенные способности — не решила. Изучить бы их для начала. Так что лучше вообще никаких романов не заводить, пока всё не выяснит про себя. Ей ещё крупно повезёт, если здесь не сюжет из «Сверхъестественного». А то брутальный парень Арсений Маркович вполне мог оказаться охотником на ведьм и прочую нечисть, вроде Дина и Сэма — братьев Винчестеров. Оставалось надеяться, что это не так, что Арсен нормальный мужик, который не станет обижать её и пытаться уничтожить. Мог ли Чернов оказаться не охотником, а скажем — магом? В Санькиных представлениях — легко. Значит, он мог оказаться тем, кто подскажет ей, кто она такая и как ей жить дальше. Если даже Арсен — не маг, а простой человек, не беда. Саня отдохнёт на базе, то есть поработает там по своему профилю. Поживёт среди красивых мест, а потом уже решит, как ей жить дальше.