Легенды Туманной долины

Кровь Алана и Линкс закипает от страсти, когда они вдвоем гуляют, целуются, получают наслаждение от близости. Их кровь кипит — так пылко, обжигающе и почти сжигающие, головокружительно. Но, кажется, они не имеют ничего против. Размеренное полотно жизни покрывается пятнами ярких красок — вспышками удовольствия, нежности, романтики. Им больше ничего не нужно — они кружатся в безумном танце без остановки. Что ещё нужно для счастья? Ничего. У них все есть. Их кровь кипит, вскипает, горит. Щеки Линкс всё чаще багровеют, губы Алана всё чаще алеют. Она их кусает в порыве страсти, когда он гладит её кожу, и этот жест такой интимный, будоражащий сознание… Он зовет ее рысью, она его — своим защитником. Всё кажется идеальным. Алан стучится в комнату к Линкс и проходит, когда слышит ответное-заветное: «Входи!» — У меня для тебя есть подарок. За то, что ты помогла мне с раной. — Он подает ей свернутую вещь. Линкс берет ее и разворачивает. В ее руках шикарное легкое платье, сшитое из приятной материи. — Спасибо, но не нужно было… — засмущавшись, пытается отказаться она. — Прими, Линкс. Я прошу тебя. — Хорошо. — Она неуверенно качает головой. — Выйди, пожалуйста, из комнаты. Я позову обратно, когда переоденусь. Линкс надевает подарок и осматривает себя в недавно появившимся в ее комнате зеркале. Платье оказывается холодного молочного цвета и в пол. Ткань летящая, невесомая, будто сделанная из морока тумана. Наряд сидит на ней прекрасно, словно и сшит только для нее… — Красавица, — восхищенно вздыхает Алан, когда Линкс зовет его в комнату обратно. Она красуется перед ним — она так изящна, воздушна и очаровательна. Он не может сдержать улыбку, такую искреннюю, такую счастливую… — Спасибо, Алан. Это платье… Просто восхитительно! У тебя есть к нему костюм, чтобы мы могли смотреться парой в них? — Найду, если это будет необходимо. Их мир отличается тем, что в нем почти ничего не происходит — никаких катастроф и потерь. Никто не умирает, никто не приходит в рощу и не выходит из нее. Никто не рассказывает удивительных историй… Но им и так хорошо. Линкс и Алану не скучно вдвоём, никогда, никогда… Они в библиотеке сидят, обнимаясь, на диванчике. Читают и обсуждают книги. Алан водит пальцами по руке Линкс, гладит, ласкает. Она ему шепчет слова о нежности, о чувствах, о том, как ей хорошо. Порой они готовят вместе. У Алана получаются прекрасные блюда, а у Линкс почти все подгорает. Но он просит её не расстраиваться и позже творит с едой чудеса. Но он просит её не расстраиваться и позже целует её в утешение. Порой Линкс, крадучись, идёт в спальню Алана. Спят они в обнимку — так теплее. В доме холодно, одеяла не справляются так хорошо, как обнажённая кожа. Спят они в обнимку — так спокойнее. Ни ему, ни ей, не снятся дурные сны. Их близость напоминают игру — слишком невероятно происходящее Но однажды утром Линкс взмахом руки опрокидывает всю посуду со стола. Яркие искры сверкают вокруг осколков, которые парят в воздухе, как облака с позолотой солнечных лучей. Яркие искры слепят глаза, и приходится зажмуриться. — Эт-т-т-то магия? — Голос Линкс дрожит, как и она сама. Ей кажется, что и все пространство вокруг нее вздрагивает, трясется, словно вода, потревоженная неосторожным движением… Или только она страдает от этого? Или все это иллюзия, насланная кем-то незримым и злым?.. Линк смотрит на Алана, ища в нем поддержку. — Да. — Он не отрицает очевидное. — Это очень сильная и древняя магия, Линкс. Возможно, что-то произошло с ней после тех событий в проклятом лесу. Она… Меняется? Ее тело отравлено лесом? Но Линкс же обработала царапину, ухаживала за ней. И Алан ей помогал! Неужели он ошибся? Или это она ошиблась? Ведь она больше ничего не вспоминала о прошлом, а вдруг это колдовство оттуда?.. Что будет с ними тогда? Алан и без того подозрителен, хмур. Будучи с Линкс физически, его нет рядом морально. И ей страшно думать о том, где он может находиться. И сама она невольно начинает подозрительно себя вести. Она вглядывается в мимику, жесты, внимательно вслушивается в его слова, надеясь заметить там что-то особенное, отворяющую завесу тайн… Иногда Линкс видится, как Алан становится полупрозрачным. В такие часы туман за стенами дома особенно густой. Он покрывает землю плотным слоем безумия, и ему никто не смеет помешать. Белое марево — хозяин этих мест. Хозяин, от которого веет могильным холодом. Хозяин, который защищает только тех, кому он может доверять… Линкс охватывает легкая тревога, сопровождаемая неприятным покалыванием на кончиках пальцев. «Что-то произойдет», — твердит ей сердце. «Что-то произойдет», — говорит ей ветер, появившийся так внезапно, так головокружительно… — Сколько мы вместе? — невзначай интересуется Линкс у Алана. Отчего-то именно этот вопрос так важен для нее сейчас. Они сидят в столовой по противоположные стороны от стола и чувствуют, как воздух в комнате стремительно тяжелеет, наполняется напряжением… — Почти два месяца. — Как думаешь, Алан? — В ее голосе отчетливо слышна тоска и печаль. Все было хорошо, но… — То, что происходит с нами, это в порядке вещей? Я влюбилась в тебя, потому что ты любил меня даже тогда, когда я не любила себя. Я не знала и не знаю себя до сих пор… Алан этой мысли не поддерживает. Он вздыхает пару раз — ему тяжко. Он вздыхает пару раз и смотрит в окно. В небе жалобно кричит птица. — А не забегаешь ли вперед, говоря о любви? Не заигрались ли мы? Подумай, Линкс. Я не хочу… — … Чтобы ты страдал. Чтобы мы страдали. От собственных ошибок. От собственных слов. Я это все понимаю. — Линкс чуть улыбается, но глаза ее печальны. Она все понимает, правда. Они поторопились. Возможно, ошиблись. Но… — Я не знаю, что тебе сказать, — признается Алан искренне. Это поправимо. Наверное. Неточно. — Ничего не говори, — просит его Линкс. — Давай подумаем, как следует, прежде чем скажем те самые слова? После этого разговора Линкс забирается на крышу. Этот ход она нашла случайно ещё несколько дней назад, но воспользоваться решила только сейчас. Сейчас ей надо всё обдумать, принять взрослое решение… Хотя, сколько ей на самом деле лет? Девятнадцать, двадцать? А может, и меньше? Не рановато ли она заводит отношения? Не рано ли она пытается постигнуть большее? Внутреннее предчувствие говорит, что Линкс заблуждается насчёт многого. Она не слушает его и думает обо всём иначе. С крыши дома открывается вид на несколько километров вперёд. Горизонт кажется дальше, чем обычно. До него теперь не дотянуться, не коснуться и того другого мира, что за ним. Мира, где, может, всё хорошо. Мира, где, возможно, всё иначе. И это так печально, тоскливо. Но грустнее всего смотреть перед собой. Осень все-таки приходит в рощу. Туман всё чаще клубится по её краям, и холодает. Озера покрываются тонкой коркой льда. Трава вянет, звери всё реже выходят из нор. Что здесь будет, когда придёт зима? Линкс старается об этом не думать, чтобы лишний раз не грустить. Алан находит ее через несколько часов. Он укрывает Линкс принесенном пледом, обнимает её и целует замёрзшие руки. Обнимает её и прижимает к себе, пытаясь доказать — ничего в их отношениях не изменилось. Пока что. — Как думаешь, туман мог бы быть существом? — зажмурившись, спрашивает Линкс. Ей не хочется видеть ни рощу, ни Алана. Ей хочется смотреть во внутрь себя. Чувствовать всё без лишних помех. — Туман — человек? — Алан наверняка улыбается — в его голосе звучит удивление и ничего того, что было в обед. Ни досады, ни потерянности. Алан наверняка расслаблен сейчас. Его волосы будут блистать, и сам он будет блистать в холодном свете солнца. Алан наверняка счастлив сейчас — он любит разговоры о самой долине, о тумане, о реке, о легендах, которые так пугают, так чаруют… Как и он сам. — Или дух, к примеру. Или он обладает разумом, как твоя роща и тот проклятый лес. Алан беззлобно смеется. Какие нелепые догадки, правда, Линкс? — Ты не хочешь обсудить сегодняшнее? Линкс вдыхает свежий и холодный воздух. Она вдыхает его и ощущает странное удовольствие. Это чувство словно зародилось именно здесь, на крыше. Чудо или очередное проклятие?.. — Я сама начала разговор об отношениях, но сейчас не хочу о них говорить. — Ничего страшного в этом нет. Всего лишь, возможно, происходящее с ними — лишь очередная история, очередная легенда Туманной долины. И здесь — это единственное место, где можно услышать её на своём языке, понять, попытаться запомнить. И от этого их кровь уже не кипит…