Княжество Северного Моря

      Этот день едва успел начаться, а Ярна его уже ненавидела. Пятнадцатый день месяца бога Тюра. День, когда родилась она и умерла её мать. День, на закате которого можно будет навсегда проститься с Ингрид.       Отбросив одеяло, она села на постели, тут же запустив руку под перину в поисках спрятанного огнива. Найдя его, она встала, чтобы зажечь лучину. Остывший пол ледяным холодом обжигал её босые ноги, пока Ярна поправляла щепку в светце, придвигала поближе наполненное водой ведро для угольков, и зажигала свет.       За тонкой перегородкой, отделявшей её комнату от соседней, завозились и заохали.       — Аника, — негромко позвала Ярна, на цыпочках подкрадываясь к стенке. — Ты спишь?       — Нет. Всё думаю о том, что скоро срок, — устало вздохнула Аника. — А ты?       — И я нет. — Ярна села, спрятав огниво обратно.       Кровать в соседней комнате заскрипела, и раздались тяжёлые медленные шаги. Уже через несколько минут, придерживая рукой большой мешавший живот, в комнате появилась вдова старшего брата Ярны, высокая, полноватая Аника. Она была белокурой, круглолицей, с большими голубыми глазами и всем своим видом напоминала о Нанне.       — Говорят, наконец-то будет мальчик. — Она грузно опустилась на постель. — Ты не подумай, я буду любить и третью девочку и Рагнар бы, наверняка, любил, но твой отец стареет и хочет наследника.       — Понимаю, — вздохнула Ярна, вытаскивая из-под подушки фибулу в виде волка с красным камнем вместо глаза. — Он был бы очень хорошим князем: смелым, честным, чтущим законы богов и людей… Хотела бы я мужа, хоть немного на него похожего.       — Ты права, — Аника снова вздохнула. — Но мы обе знаем, что он теперь пирует с богами в Вальхалле, и ему там хорошо.       — Надеюсь, моей матери в царстве Хель тоже неплохо. Она ведь там из-за меня.       — Не из-за тебя, Ингрид. Я скажу ужасную вещь, но она сама выбрала поставить на кон свою жизнь. У неё уже было трое детей, она сильно болела.       — И только один сын, в то время как другие жёны рожали отцу мальчиков одного за другим. Он начал её забывать. Я была последней надеждой его вернуть. Разве бы ты могла спокойно смотреть, как другие женщины рожают твоему мужу наследников?       — Зачем на это смотреть? Нужно растить всех его детей как своих, кто-то из них займёт трон и позаботится о тебе в старости. Забирать только от мамаш следует, чем раньше, тем лучше, а их самих поскорее выкидывать замуж. И Хайди это говорила, и вам повторю.       В комнату почти бесшумно и с удивительной грацией вошла тётушка Гедда. Всё, что с уверенностью можно было сказать о ней, так это то, что она была в возрасте настолько преклонном, что никто не взялся бы его угадывать. Волосы, непокрытые, вопреки обычаям, давно побелели, черты лица заострились, смуглую кожу изрезали морщины, и лишь узкие и живые глаза-угольки напоминали о том, что тётушка Гедда когда-то была молода.       — Умывайтесь-ка обе, раз уж не спите, — строго сказала она, поставив ведро с едва тёплой водой на табурет. — Погуляете до завтрака.       — Тётушка Гедда, ну как это «его детей растить, как своих»? — возмутилась Ярна. — Они же чужие!       — Тебе муж разве чужой, дурёха? — вздохнула тётушка Гедда, уходя в соседнюю комнату за вещами. — Ну, значит и дети его не чужие, раз в них его кровь.       — Это как повезёт, — буркнула Ярна, покосившись на умывавшуюся Анику. — Такие мужья бывают, иначе и не назовёшь их.       — С твоим-то норовом, Ингрид, хотела бы я увидеть того мужчину, которого ты родным назовёшь. — Тётушка Гедда подала Анике расшитое защитными рунами полотенце.       — Ни одного не назову. Все они чужаки, такими и останутся.       — Тётушка Гедда, вы никогда не рассказывали, у вас есть свои дети? — спросила Аника, переодеваясь в чистую рубашку.       — Были когда-то, пятеро. Только средняя подросла, всех остальных из люльки в саван переложила, да и она только три зимы прожила.       — А где ваш муж? Почему он не поехал с вами, раз вы такие родные друг другу? — не удержалась Ярна.       — Скалкой убила, за то что глупые вопросы задавал, — сердито буркнула тётушка Гедда, помогая Анике завязать зелёный праздничный сарафан. — А будешь продолжать ерунду болтать, и тебя поколочу.       — Не поколотите, тётушка, потому что вы нас любите, — примирительно сказала Аника.       Тётушка Гедда тут же стала немного добрее.       — Может и так, — согласилась она, завязывая на ней пояс, украшенный золотой вышивкой. — Но её и побить могу, чтобы старших уважала. Мужа ей моего подавай. Умер он, когда я молодая была ещё, ясно тебе?       — Тётушка, а почему вы больше не вышли замуж? — спросила Аника. — Вы его так любили?              — Тьфу ты, придумала. «Любила»… Жили как-то, потому что деваться друг от друга некуда. Ингрид, гребень подай. Снова замуж я не пошла потому, что родилась Хайди. Её нужно было кормить, растить, воспитывать, а как она подросла, я и к ней привыкла, и без мужа жить тоже. А сейчас я уже старая, — сварливо добавила тётушка Гедда, сплетая Анике две косы в одну, — мне никого и ничего не надо. Только чтобы вздорные девицы не лезли в душу с расспросами.       — Ну, будет вам, тётушка, не сердитесь на нас. — Ярна предпочла не испытывать терпения тётушки Гедды, опасаясь и в самом деле получить чем-нибудь по спине.       — Это я и не начинала ещё, — проворчала та, заплетая Анике у висков две тонких косички. — Смотри мне, разозлишь, не скалкой, так прялкой отхожу. — Она застегнула на платке, закрывавшем голову Аники, серебряную брошь, изображавшую волка, и поманила рукой Ярну. — Иди сюда, горюшко моё. На Хайди-то как похожа, а. Белая такая же, глаза вон зелёные, как у медведя в темноте. Ты, говорят, имя менять хочешь? Выбрала уже?       — Ярна.       Тётушка Гедда сухо захихикала, заплетая ей множество мелких косичек.       — Ну-ну. Ты, прочная моя, не свались, смотри, с того коня, которого тебе Бьёрн приведёт.       — Какого коня? — не поняла Ярна и обернулась.       — Да не вертись ты. Дикого жеребца наверняка, приведёт, шутник, если вспомнить, как вчера веселился. Ай, двадцать лет — а ума всё нет, как нет.       — Этот… — Ярна кашлянула, проглотив ругательство, которое так и просилось на язык, как только речь заходила о её брате, — шутник у меня первым на этого коня сядет. Если шею себе не свернёт, то, так и быть, приму подарок.       «Хотя, если свернёт, то этот конь будет моим самым любимым до конца своей лошадиной жизни. Буду кормить его лучшим овсом и кататься только в полях, чтобы не переломал себе ноги. И обязательно назову Бьёрном».       — Судя по выражению твоего лица, Ингрид, ты брата не просто убила, но и уже успела похоронить, — фыркнула тётушка Гедда, выводя её из размышлений.       — Пока что только разожгла погребальный костёр, — буркнула она, обулась и жестом позвала Анику за собой во двор. — Как думаешь, от какой страшной кары Бьёрн решил откупиться на этот раз? А главное, с чего он взял, что мне нужен именно конь?       — Подарил бы новый нож, — охотно поддержала Аника.       — Или кольчугу, старая как раз мала в груди.       — Это не он там, с Ярдаром? Что-то они сегодня рано.       Она кивнула в сторону возвышенности, на которой было огорожено место для тренировок. Бьёрн, высокий и жилистый, облаченный в кольчугу, бился на двуручном мече с наставником, опытным воином, роста которого хватило бы, должно быть, ещё на половину Ярны.       — Сейчас и узнаем, что ему понадобилось на этот раз. — Оставив Анику внизу, она поспешила на холм.       Заметив её, Ярдар велел сделать передышку, опустил меч и снял шлем.       — Здравствуй, Ингрид. Что-то случилось?       — Я искала брата. — Она почтительно поклонилась.       Бьёрн понял её вопрос по-своему.       — Ищешь, с кем позаниматься? Могу послать Хара за твоими доспехами. — Он снял шлем и вытер лоб тыльной стороной ладони. — Жарко!       — Я в новом платье, не хочется пачкать, — предпочла отказаться Ярна, бросив короткий взгляд на его прилипшие ко лбу тёмные волосы. — У меня разговор. О коне.       — О чём? — переспросил Бьёрн и почесал в затылке. Потом, о чём-то вспомнив, он повернулся к рыжеватому долговязому мальчишке лет шестнадцати, служившему у него оруженосцем, и спросил: — Хар, что там с конём для моей сестры? Сходи, поторопи их.       Тот, к её удивлению, побежал вниз по холму в сторону пристани, у которой с недавних пор стояли корабли торговцев.       — Что? — Бьёрн пожал плечами, когда она удивлённо приподняла брови. — Он пошёл за конём, как ты и сказала.       — Я такого не… И вообще, зачем...? Нет, не так. — Она набрала побольше воздуха в грудь, чтобы дать себе возможностью подумать и задать правильный вопрос: — У нас лошадей в конюшне мало? У нас их купить негде? Мне заморская лошадь зачем? — Ярна всё больше укреплялась в мысли, что в голове у брата, как под крышей дома, свила гнездо ласточка.       — Ну-у-у-у… — промямлил Бьёрн, потирая шею. — Я просто услышал про этого коня от купцов, да и предложил купить его тебе. Клянусь, без злого умысла. Мы подумали, тебе понравится. Твоя кобыла уже старая, ты сама жаловалась, а этот молодой, выносливый…       — Предположим. А тебе в том какая выгода?       — Ну-у-у… — снова протянул Бьёрн. — Да я, может, так просто… от всего сердца.       — Не убедил. — И вдруг её осенило: — Так ты что, думал, что я соглашусь второй год подряд врать мужу тётки о том, что вы, княжич, внезапно ослабли здоровьем и поэтому никак не можете приехать и жениться на его дочери?       Бьёрн смущённо поскрёб затылок и пожал плечами. Ярна поняла, что она, как говорили старики, попала топором в щель.       «Олух!»       — Да-а-а-а? — передразнила она, наигранно удивляясь. — А я думала, раз ты наконец-то перестал заикаться при виде женщины, то уже готов к браку. Я ошибалась?       — Не с ней же. Отец обещал невесту получше найти. А она некрасивая, понимаешь? И как мне с ней, ну… жить?       Ярдар фыркнул, хлопнув его по плечу.       — Если совсем уродливая, то в темноте. Князю нужны внуки.       — И желательно молча, чтобы прялкой не убила, — едко добавила Ярна. — Наложниц десяток себе заведёшь красивых, если повезёт трон занять.       — Тебе лишь бы надо мной посмеяться, — обиженно буркнул Бьёрн.       — Где это она смеётся? — притворно удивился Ярдар. — Она советы даёт. Между прочим, дельные, я бы прислушался.       Заметив какое-то движение на дороге, ведущей к морю, Ярна обернулась. К ним приближалась странная толпа из купцов, облачённых в заморские шёлковые одежды, расшитые золотом, слуг и просто зевак. В её середине она разглядела странного всадника, по пояс раздетого, несмотря на утреннюю прохладу.       — Вы мне решили ещё и раба подарить? — Ей показалось, она сейчас лопнет от вновь нахлынувшей ярости. — А он мне, по-твоему, зачем?       — Чтобы ты над ним смеялась, раз уж так хочется, а меня не трогала, — проворчал Бьёрн.       — А ты не пробовал меня не… — В этот момент толпа подошла достаточно близко, чтобы Ярна её рассмотрела, и у неё перехватило дыхание. — Это что? Скажи, что мне показалось.       — Вот так лошадка… — изумленно протянул Ярдар, почесав в затылке. — Почти сорок лет живу, но таких ещё не встречал.       — Я не понимаю, как… А где ноги?.. Бьёрн, что это, я тебя спрашиваю?! — Последнее было произнесено уже громким шёпотом, поскольку толпа, впереди которой мчался довольный собой Хар, уже почти поравнялась с ними.       Бьёрн смутился.       — Ну, кажется, это кентавр называется, людо-конь значит, или вроде того… Но это как-то слишком длинно, так что мы его зовём просто конь.       «О, боги, пошлите мне сил не убить его!»       — Знаешь, если сестра захочет тебя зарубить, я даже готов дать ей свой меч. — Ярдар покрутил его в руках, будто готовясь протянуть Ярне.       Она с удивлением и лёгким ужасом смотрела, как к ней за цепь на шее и веревку, связывавшую руки, подтаскивают это странное существо. Верхняя часть туловища принадлежала молодому мужчине, возрастом едва ли старше Бьёрна. Ярна даже могла бы назвать его красивым: мягкие правильные черты лица, тёмно-русые волосы, ярко-карие глаза. Пару мгновений спустя, когда первое изумление отступило, она обратила внимание на иссеченные шрамами плечи, плотно сжатые губы и нехарактерную возрасту проседь на висках. Ниже пояса это был вороной жеребец, взволнованно переступавший с ноги на ногу, время от времени припадая на одну из них.       — Мы выбирали между ним и шёлком, — постарался оправдаться Бьёрн. — Подумали, людо-конь — это весело.       — Уж лучше бы ты купил мне шёлк, — вздохнула она, в очередной раз за утро заклеймив его олухом.       — Позвольте возразить, княжна, — поклонился подоспевший купец и поправил висевший на поясе хлыст. — Этот подарок куда полезнее. Вот что бы вы сделали с тканью? Сшили бы платье?       — Разумеется. Что с ней ещё сделаешь? — пожала плечами Ярна.       — Вы совершенно правы. Однако, спешу вас уверить, что это гораздо лучше нового платья. Во-первых, ни у кого больше такого коня нет, нам с огромным трудом удалось выкупить одного как раз для особого случая. Во-вторых, эти твари сильны, как сами йотуны и бессмертны как драуги, вы можете хоть скакать на нём верхом весь день, хоть отправить пахать поля.       Ярна с сомнением поинтересовалась:       — И каким, хотела бы я знать, образом я ему это смогу поручить?       Купец едва ли не хлопнул себя по лбу.       — Совсем забыл добавить, княжна: он более чем хорошо говорит на здешнем языке. Эй, ты, скажи-ка что-нибудь княжне. Никогда по-хорошему не понимает.       Купец улыбнулся Ярне самой извиняющейся улыбкой, на какую был способен, вытащил хлыст и с силой ткнул кентавра под человеческие ребра. Тот, опустив голову, сказал, произнося каждое слово всё тише и тише:       — Извините, княжна, я пока не очень хорошо говорю на вашем языке, но я… постараюсь не разочаровать вас. — Он попытался прикрыть бок локтем.       — Не понимает по-другому, княжна, — снова расплылся в улыбке купец. — Хотите, оседлаем его? Давайте, давайте, мы мигом.       — У меня платье новое, не хочу запачкать, — поспешила отказаться Ярна, всё ещё не до конца веря своим глазам.       — Вижу, подарок не пришёлся вам по вкусу. Если хотите, то можем предложить вам вместо него шёлк, а коня продадим в зверинец кому-нибудь из здешних князей.       Спасение от всех бед, готовившихся свалиться на её голову, заключалось в коротком «да», которое Ярна так и не заставила себя произнести. Она долго стояла и молча смотрела то на купца, то на его товар, стоявший с низко опущенной головой, и никак не могла принять решение.       Вмешался Ярдар.       — Думаю, княжна хочет посоветоваться со мной, как с наставником. Давайте отойдем вот сюда, моя госпожа, нас оттуда не услышат. — Он отвёл Ярну в сторону и тихо сказал: — Ингрид, послушай совета взрослого человека, выбирай платье. С ним ты не справишься. Ты видела его плечи? Я боюсь представить себе спину. Его били и много. Можешь считать, что Бьёрн предлагает тебе купить своевольного раба. Это пока он норов подальше запрятал, неглупый малый, выжить хочет, а что будет, когда он поймёт, что ты для него не опасна?       Ярна тяжело вздохнула, мысленно соглашаясь с каждым услышанным словом.       — Я всё понимаю, учитель, вы правы, но мне его жаль.       — Мне тоже, он оказался не в том месте и не в то время. Может быть, даже не по его вине боги о нём забыли.       — И что с ним будет, если я выберу платье?       — Не знаю, — честно ответил Ярдар. — Возможно, отправится к богам, что для него только к лучшему, возможно, нет. Об этом поведать нам могут только норны.       Неожиданно раздался хриплый лающий кашель. Ярна обернулась. Побелевший купец несколько раз хлестнул кентавра по конской спине, повторяя что-то про сплошные убытки.       — Выбирай платье и живи, как жила, — повторил Ярдар.       Решение далось Ярне куда тяжелее, чем она бы хотела.       — Учитель, вы во всём правы, но я не могу. Он ведь… не знаю, может, не человек, но… Он же всё понимает…       — Собаки тоже понимают. Их не спрашивают, выбирая хозяина. Но, если ты уже решила, знаю, что никого не послушаешь. Иди, забирай. Может, боги будут к тебе и к нему милостивы.       Ярна вернулась к замершей в нетерпении толпе. Купец, натянув глупую улыбку, спросил:       — Так что, княжна, нести шёлк?       — Как я могу обидеть моего дорого брата, не приняв его подарок? — Ярна расплылась в показной улыбке. — Я заберу коня.       Облегчение купца, отразившееся на его лице, заставило её заколебаться.       «Что ж ты так радуешься, раз у тебя такой редкий и ценный товар, и ты без труда найдешь другого покупателя?»              — Рад, что смог вам угодить, княжна.       — Цепь снимите, отведу его в дом.       — А как же вы его поведёте? — удивился купец.       — А сам не пойдёт? — Ярна бросила короткий взгляд на свой «подарок», мысленно пожелав Бьёрну в посмертии быть сожранным Гармом. — Наклонись, развяжу, — обратилась она уже к кентавру.       — Пойду. — Избавившись от цепи, он с явным трудом опустился на передние ноги и протянул к ней руки.       Ярне показалось, он всячески старался не встречаться с ней взглядом.       — У тебя ведь есть имя, так?       Его ладони оказались неожиданно мозолистыми и грубыми, как от долгой тяжёлой работы. Ответом ей послужил короткий кивок.       — Вы точнее спрашивайте, — посоветовал купец. — Хитрый, тварь такая, как сам Локи. Просто так ни за что не ответит.       — Хорошо, — устало вздохнула Ярна, мысленно желая брату всех божественных кар разом. — Какое оно?       — Никлас. — Он потёр запястья.       — У тебя есть семья? — спросила она, повинуясь странному порыву.       Он кивнул, неопределенно пожимая плечами, что Ярна восприняла как «у всех есть». И хоть ей уже было ясно, что ответа она не получит, она задала ещё один вопрос:       — Они ищут тебя?       Никлас лишь мрачно усмехнулся, как бы говоря: «ну да, как же».       — Пойдём. — Ярна потёрла уголки глаз, предчувствуя тяжёлый день. — Нужно найти тебе место в доме. И потрудись сделать так, чтобы я не пожалела о своем выборе.       Ответом ей стала лишь тишина.       «Я ненавижу этот день. И, кажется, Бьёрна».