Исторические личности

      Кроме Дракулы, в истории были и другие неоднозначные личности, чьи злодеяния могли быть преувеличены. Кого вы вспоминаете, когда говорят о вампирах, кроме валашского господаря?       Эта леди не так медийна, как Дракула, но и ее имя часто бывает на слуху. Иногда ее называют родственницей Дракулы, но быть его племянницей и тем более сестрой она точно не может, так как родилась намного позже. Влад III действительно сотрудничал с представителями ее рода, но максимум это родство — седьмая вода на киселе.       Но в чем-то они похожи — обеих назвали чудовищами и поместили в тюрьму прежде всего ради денег.       Иногда ее называют Елизаветой или Элизабет, но это ошибка перевода. Леди звали Эржебет Батори. Она родилась 7 августа 1560 года в Венгрии, в городе Ньирбаторе. Ее родители происходили из двух ветвей одного рода, что очень часто служит поводом для обвинений в инбридинге, из-за чего Эржебет и стала садисткой, но родство между Дьёрдем Батори и Анной Батори было дальним и разбавленным — от последнего общего предка они были отделены семью поколениями. Инцестом их союз никак не назвать, и современники это также понимали и учитывали — иначе их попросту бы не поженили. Да и они сами бы не поженились. Инцест считался грехом, а в Бога верили безусловно, как и в божьи кары.       Эржебет была не единственным ребенком в семье — у нее был старший брат Иштван и две младшие сестры — Клара и София. Ее дядями по матери были король польский и великий князь литовский Стефан Баторий и князь Трансильвании Криштоф Батори, а среди ее кузенов был следующий князь Трансильвании, сын Криштофа, Жигмонд Батори.       Детство Эржебет провела в замке Эчед. Времена тогда были неспокойные: Османская империя вела захватнические войны, многие из которых пришлись и на время детских лет юной пани. Часть венгерских земель покорили турки, часть — австрийские Габсбурги. Из-за этого Эржебет воспитывали в строгости. Точно неизвестно, но говорят, что ее учили быть стойкой и не бояться смерти, поэтому на ее глазах наказывали слуг и даже совершали публичные казни, внушая девочке, что жизнь дворян ценится выше жизни прислуги и крестьян. Более того, по еще одной версии, Эржебет видела не только жестокие наказания, но и обряды колдовства и сатанизма. Последнее крайне сомнительно, но воспитывали Эржебет действительно стойкой, и казни с наказаниями она точно видела — а кто их тогда не видел? Казни и разные бичевания в Средневековой Европе были почти как телешоу в современности, никаких возрастных ограничений не существовало, а жизни крестьян и прислуги априори ценились не больше, чем пара ботинок. И то, пару ботинок достать порой было сложнее, чем нанять новую прислугу.       Кроме общения с сестрами и наблюдения за вышеупомянутыми шоу, Эржебет, подрастая, учила языки: латынь, немецкий и греческий. Также, скорее всего, она изучала все необходимое для средневековой европейской знатной леди: литературу, искусство, вышивание, танцы, игру на музыкальных инструментах и пение.       В детстве у Эржебет случались припадки, которые могли быть эпилепсией. Если она действительно страдала этой болезнью, то вылечиться не могла — эпилепсия в принципе неизлечима, устранить вызывающий ее очаг в мозгу невозможно — тем более, невозможно было в те времена. Можно прекратить судороги, применяя комплексное лечение, из которого Эржебет была доступна только оптимизация режима дня, организация специального питания и ЛФК — и то, в ее случае физкультурой были разве что пешие прогулки и верховая езда.       В Средние Века эпилепсию называли «падучей», и считали, что эта болезнь передается воздушно-капельным путем. Также эпилепсия ассоциировалась с одержимостью нечистой силой, или, наоборот, с трансами, которые бывали у святых и пророков. Лечили эпилепсию молитвами — это было основное лечение древности. В качестве амулетов носили, например, ожерелья из позвонков гадюк и ужей. Можно было бы сказать, что если Эржебет носила такое ожерелье, это был дополнительный повод обвинить ее в колдовстве и связи с дьяволом, но нет; все, что могло сказать окружающим это украшение — пани болеет падучей. Или же хочет защитить себя от этой болезни. Или от чего-то другого. Так или иначе, подобные украшения были скорее нормой.       Лечили эпилепсию и растениями. Буквально всеми, какими только могли, но основными были: валериана, пион, полынь, дурман, белена, омела, белладонна, померанец и кора хинного дерева. Кое-какие из этих трав действительно имеют противосудорожное действие, а вот белена и белладонна — крайне ядовиты. Дурман и белладонна могут вызвать галлюцинации и изменение сознания.       Либо же Эржебет могла страдать не эпилепсией, а эрготизмом — то есть, отравлением спорыньей, что случалось в Средневековье достаточно часто, особенно в сырые и холодные годы, когда рожь или пшеницу мог поразить паразитирующий грибок — спорынья, в результате употребления которого бывают судороги.       А даже если у Эржебет и была настоящая эпилепсия — эта болезнь не влияет на психику и не вызывает у ребенка агрессию.       В 11 лет Эржебет была помолвлена, а в 15 лет вышла замуж за 19-летнего Ференца Надашди, чей полный титул звучал, как Ференц II Надашди, граф де Надашд и Фогарасфельд. Есть сведения, что род Батори был гораздо благороднее, поэтому после свадьбы Ференц взял фамилию жены.       К этому времени относится, возможно, первая история о Эржебет, и в этой истории она выступает, наоборот, жертвой. Говорят, что когда Эржебет было тринадцать лет, ее соблазнил некий Ласло Бенде. По одной версии, он был слугой, по другой — мелким дворянином. Кем бы он ни был, и был ли он вообще, утверждается, что Эржебет якобы родила от него дочь. Ференц был настолько взбешен, что кастрировал Ласло и скормил его мужское достоинство псам, а что случилось с ребенком — история умалчивает. По другой версии, на корм собакам отправился весь любовник невесты Ференца целиком, а незаконнорожденного ребенка граф убил. Или же ребенка быстро отдали в приемную семью, здесь тоже версии разнятся. При этом Ференц от свадьбы с Эржебет не отказался и помолвку не разорвал, что выглядит странно — с будущей женой он был практически незнаком, она ему изменила, лишилась невинности не с мужем, еще и ребенка на стороне прижила, что было не просто изменой, но и оскорблением. Род Батори был влиятельным, и Ференца мог остановить от разрыва расчет, но если Ференцу обязательно нужно было породниться с Батори — кроме «порченой» Эржебет в семье имелись ее младшие сестры. Да и как бы он узнал, если то ли после свадьбы, то ли после помолвки уехал учиться в Вену? Факт измены во время отсутствия супруга скрыть было очень легко. Как и беременность. Как и рождение дочери. Сплавить такую дочь слугам было еще легче.       Но опять-таки что-то не складывается: отношение к женщинам тогда было не лучшее, поэтому Ференц, если отличался садизмом, узнав об измене, мог отправить на корм собакам не только любовника жены, но и жену. Если не хотел ссориться с родом Батори — за измену супругу можно было сослать в монастырь или в ее родительский дом. Да и не поссорился бы он с семьей Батори, потому что вина за измену ложилась на Эржебет, и обиженной стороной был Ференц, следовательно, имел право наказать «обидчицу». Ну, в общем, история мутная, как и все остальное.       Жестокость Ференца подтверждают его современники, но с уточнением: на поле боя. Против турков-захватчиков, причем, и говорят не только о жестокости, но и о храбрости и доблести; за все эти качества Ференц получил прозвище «Черный бей».       Еще известно, что отец Ференца, Тамаш Надашди, любил свою жену Оршойю Канижай; в частности, он позаботился о том, чтобы дать ей образование, учил ее сам и приглашал к ней учителей. У них долго не было детей, и Оршойя родила Ференца после двадцати лет брака, поэтому ребенок для обоих должен был восприниматься буквально благословением и господним чудом. Когда Тамаш погиб, Ференцу было семь лет, и дальнейшим воспитанием сына занималась мать. По данному анамнезу Ференц мог быть либо избалованным маменькиным-папенькиным сынком, либо более-менее адекватным человеком со здоровой моделью семьи и надежным типом привязанности. Быть слишком избалованным и изнеженным он не мог, потому что такие в те времена не выживали, а Ференц не просто воевал, но и командовал войсками, причем результативно.       Другими словами, скорее всего, его отношения с Эржебет должны были быть здоровыми, по крайней мере, с его стороны. Ну или же у Ференца были разные психические отклонения, например, садизм, или нарциссизм, или психопатия, или социопатия, или что угодно — все это может появиться вне зависимости от воспитания и окружения, к сожалению. Точно так же все вышеперечисленное могло быть и у Эржебет. Знаем мы только факты, а факты говорят, что 8 мая 1575 года Ференц и Эржебет поженились. Их свадьба прошла в замке Варанно и была пышной — на торжестве присутствовало более 4500 гостей. Поженившись, пара переехала в замок в Чахтице, который войдет в историю, как обитель кровожадной графини — в отличие от Дракулы, Эржебет действительно была графиней. Чахтицкий замок был подарком Ференца для молодой супруги, а заодно и 12 деревень вокруг замка. Впоследствии Эржебет начнут называть Чахтицкой пани.       Что еще известно о Ференце: он любил лютнистов и художников, выращивал в своем саду тюльпаны и персики, покупал за золото красивые книги и держал книжную типографию. Соответственно, Эржебет, выйдя замуж, также имела доступ ко всему вышеперечисленному, а читать она умела — наверное, для средневековой дамы, живущей в достаточно уединенном замке, это был настоящий подарок судьбы, ибо развлечений тогда было мало. Вышивка, молитвы, измены с прислугой, убийства служанок, да и все. Кхм.       Брак Ференца и Эржебет был вдобавок смешанным — как и брак ранее упомянутого Влада III. Ференц был лютеранином, а Эржебет исповедовала кальвинизм, но не только не притесняла лютеран, а и финансировала строительство лютеранских школ.       В 1578 году Ференц отправился на очередную войну с османами. На время его отсутствия всеми делами и хозяйством управляла Эржебет. Кроме того, она защищала имения, расположенные на пути в Вену, так как некоторые из них могли ограбить османы. Деревню Чахтице ранее уже разграбили, а Шарвар был совсем близко от территории, оккупированной Османской Империей. Вот именно поэтому Эржебет и должны были учить стойкости, а еще нервы у нее должны были быть в постоянном напряжении. Графиня наверняка боялась за мужа, если любила его, потому что каким бы Ференц ни был храбрым, убить на войне могли кого угодно. Пока муж где-то рисковал жизнью, она была одна с детьми, враги находились буквально на пороге и в любой момент могли прорваться на ее земли, а кроме себя и детей, Эржебет несла ответственность и за крестьян, живущих на принадлежащих ей землях. Были известны случаи, когда графиня защищала женщин, чьи мужья попали в плен, а также тех, что потеряли имущество, были ранены или изнасилованы и беременны. В каждом из ее поместий были целители, травники и акушерки.       Постоянно Ференц на войне не жил, иногда он возвращался домой, и примерно в 1585 году у супругов родилась первая дочь. В целом у них было примерно шестеро или пятеро детей. Сохранились некоторые письма Эржебет мужу, в которых она называет его и «любимым», и «любящим», сообщает о детях, которые на тот момент болели, и о своем здоровье тоже.       Впрочем, семейная жизнь Эржебет представляет гораздо меньший интерес, чем ее жизнь в качестве вдовы.       Неизвестно, почему Ференц Надашди умер. Кто-то говорит, что именно Эржебет приложила руку к преждевременной кончине мужа, кто-то говорит, что это был королевский заговор, да и разве сложно было в те времена умереть? Смерть Ференца не была внезапной, и умер он от болезни. Что это была за болезнь — неизвестно, но проявляться она начала в 1601 году, вызывала изнурительные боли в ногах, а в 1603 году Ференц стал инвалидом. Он был готов к тому, что умрет, и успел поручить заботу о своих детях и вдове Дьёрдю Турзо, также графу, дворянину, военному, советнику короля Рудольфа II — то есть, знакомому и уважаемому человеку, которому Ференц должен был доверять. В 1604 году Ференц умер в возрасте 48-ми лет.       Эржебет осталась вдовой. Ей было 43, она была еще не старой женщиной, а еще — одной из самых богатых и могущественных женщин Европы на тот момент. Защитника-мужчины у нее не было. Дочери вышли замуж и уехали, сын Андраш умер в 1603, отец и дядя-король тоже уже умерли.       Если честно, я бы поверила в графиню-садистку, которая убивает слуг, ибо, пережив множество нервных потрясений, имея склонность к жестокости и оставшись наедине с собой, знатная дама в тех условиях могла развлекаться таким ужасающим образом. Тем более, слуги ценились мало. Есть еще одна версия причины убийств: якобы с помощью чужой крови Эржебет лечила эпилепсию. Эта гипотеза ничем не подтверждена, но если бы так было, можно представить, что графиня вошла во вкус, осознала свою безнаказанность и начала пускать кровушку служанкам все чаще и чаще.       Началось все с того, что на графиню начал жаловаться лютеранский служитель Иштван Мадьяри. Лютеранский, не католический — но лютеранином был уже умерший на то время Ференц. Эржебет исповедовала кальвинизм, а это не одно и то же. Обвинял Иштван ее не в убийствах, а в том, что она занимается оккультизмом и проводит дьявольские обряды.       Венгерские власти выразили крайнюю обеспокоенность, и ничего не сделали. Количество жалоб на графиню меж тем росло, и начали появляться жалобы, в том числе, на убийства — но на убийства крестьянок. Крестьяне всем были безразличны, поэтому власти опять не обращали на жалобы внимания. Только когда в 1609 году появились сообщения об убийствах дворянок, власти начали реагировать, и в 1610 году король Матьяш II назначил Дьёрдя Турзо все это расследовать. Того самого, кому Ференц перед смертью завещал присматривать за его вдовой и детьми. Дьёрдь Турзо на тот момент стал палатином Венгрии — то есть, вторым лицом после короля.       Есть некоторые слухи, что Дьёрдь пытался ухаживать за овдовевшей Эржебет, и что она его отвергла. Правда это или нет, тоже никто не знает, но с Ференцем Дьёрдь точно был дружен, и с Эржебет, наверное, как минимум знаком.       Дьёрдь нанял двух нотариусов, и они начали собирать доказательства. Собирали они эти доказательства целых два года, и набрали показания более 300 свидетелей.       По тому, что рассказывали свидетели, и по тому, что говорится в разнообразных неизвестно когда появившихся страшилках, дело было так.       Графиня всегда была жестока с прислугой, чуть ли не с десяти лет лично порола служанок, а после наказания становились все изощреннее. Пани щипала девушек; таскала за волосы; избивала плетью, кнутом или дубинкой; протыкала им булавками губы и язык; приказывала раздеть, выгнать на мороз и обливать водой так, что они превращались в ледяные статуи; заставляла брать в руки раскаленные монеты, таким образом сжигая плоть… и так далее.       После же Эржебет якобы стала переживать о том, что ее молодость и красота уходит, и возвращать себе молодость решила именно с помощью крови. Рассказывают, что однажды графиня ударила служанку, у той потекла кровь и попала на руку Эржебет, и Эржебет показалось, что кожа в том месте стала выглядеть лучше. По другой версии, на мысль графиню навела некая ведьма Анна Дарвулиа, с которой Эржебет якобы даже состояла в лесбийской связи.       Про лесбийскую связь сказать с точностью не сможет никто — свечку не держали. Говорилось, что Анна имела большое влияние на Эржебет, и считалось, что именно Анна обучила пани разным интересным методам наказания слуг. Жители окрестных деревень описывали Анну как «дикого зверя в женском облике».       По более приземленной версии, Анна была хорватской целительницей-акушеркой, и практиковала хирургическое вмешательство, что пугало местных жителей и порождало слухи о пытках. В те времена, когда не изобрели анестезии, хирургия действительно была той еще пыткой, и если Дарвулиа проводила какие-то операции, вполне логично, что ее пациенты периодически умирали. И им совершенно точно было больно.       Также Анна Дарвулиа могла составлять для графини Батори различные травяные смеси, которые имели красноватый оттенок и могли быть приняты за кровь.       Но вернемся к страшилке. Эржебет вдохновилась идеей омоложения путем использования крови девственниц, и начала нанимать на службу в Чахтицкий дворец дочерей местных крестьян. Путь у них был один, назад они не возвращались. Имели место и похищения. Чтобы добывать из девушек еще больше крови, графиня то ли купила, то ли и вовсе сама изобрела пыточное орудие, впоследствии получившее название «железная дева». В крови девственниц пани принимала ванны. Перешла черту Эржебет тогда, когда начала убивать дочерей дворян, которых отправляли к ней обучаться придворному этикету — в те времена было модно, чтобы дети, начиная с определенного возраста, жили не дома, а воспитывались в замке соседей/знакомых/друзей/вассалов/сюзеренов, таким образом имея возможность научиться новым вещам. Когда начали пропадать дворянки, дело и начали расследовать. Соответственно, получается, если бы Эржебет продолжала убивать крестьянок, ей бы никто и слова не сказал. Разве что, услышав, языком бы поцокали: ай-яй-яй, что за расточительность, так же все крестьянки закончатся!..       А если без сарказма, свидетелей допросили: среди них были священники, дворяне, простолюдины, кастелян и другая прислуга замка Шарвар, четверо обвиняемых и еще один лютеранский пастор, кроме Иштвана Мадьяри — Чейте Янош Поникенуш, который, кроме прочего, обвинил графиню в каннибализме. Некоторые свидетели называли имена родственниц, умерших в доме Батори, другие говорили, что видели следы пыток на телах, которые были захоронены на кладбищах, двое сообщили, что сами видели, как Эржебет пытает и убивает служанок. У графини были и сообщники — кроме Анны Дарвулиа. Анну не судили, так как она умерла задолго до суда.       30 декабря 1610 года графиня Батори была арестована Дьёрдем Турзо. Позже Дьёрдь рассказывал, что поймал Эржебет с поличным во время пыток, и графиня была в крови (конечно же, чужой). На самом деле Дьёрдь приукрасил действительность для общественности. В записях, которые сделали его люди, говорилось, что арест графини произошел, когда она ужинала, и ужинала совсем не человеческим мясом. Вместе с Эржебет было арестовано четверо ее слуг: Доротья Сентеш, Илона Йо, Катарина Беницка и Янош Уйвари, он же Фицо или Фицко, карлик-горбун.       Эржебет посадили под домашний арест, а Дьёрдь отправился советоваться, что делать дальше, с ее сыном Палом и двумя ее зятьями. Казнь вызвала бы публичный скандал, опозорив род Батори, и если бы не участие в инциденте дворянок, Эржебет тихонечко отправили бы в монастырь — но слухи об убитых дворянках расползались, и поэтому замять все, при этом конфисковав имущество графини, так легко бы не вышло.       Матьяш II, который тогда уже стал императором Священной Римской империи, предложил приговорить Эржебет к смертной казни, но Дьёрдь уговорил его так не делать.       2 января 1611 года начался суд… вот только не над графиней Эржебет Батори, а над ее пособниками. Самой графине не только не дали высказаться, ей даже не позволили присутствовать на суде. Также ее не допрашивали. Свидетелей и пострадавших, которые давали показания, иногда было до 35-ти человек в день, все они были слугами из поместья и все давали показания после пыток, которые были обязательной процедурой, даже если бы они сразу согласились со словами следователя. При этом большинство из них рассказывали не то, что видели сами, а пересказывали уже услышанные данные; не исключено, что работало это по принципу «испорченного телефона». Заодно суд рассмотрел скелеты и части трупов жертв — что это дало, неизвестно, так как судмедэкпертизы тогда тоже не изобрели.       Сколько всего было жертв, точно не знали даже современники. Доротья Сентеш сказала, что 36. Янош Уйвари — что 37. Другие обвиняемые говорили, что жертв было 50 или больше. К обвиняемым применяли пытки, и не исключено, что они были готовы назвать хоть сто тысяч убитых, лишь бы их перестали мучить. Слуги замка Шарвар сообщали, что вывезенных из замка трупов было от ста до двухсот. Служанка графини по имени Жужанна упомянула о дневнике Эржебет, в котором та якобы подсчитывала количество своих жертв, и насчитала в общей сложности более 650-ти — это число стало общепринятым для страшилок про «кровавую графиню». Разные источники сообщают о разном количестве жертв — от 20-ти до 2 000 человек. Официально признали наличие 80-ти жертв. Дневник Эржебет, упомянутый Жужанной, так и не нашли.       Саму Эржебет казнить с самого начала не собирались, а вот трех ее сообщников приговорили к смертной казни, причем незамедлительно и с применением пыток. Служанкам Доротье Сентеш и Илоне Йо сначала раскаленными щипцами оторвали пальцы, а после обеих сожгли на костре. Яноша Уйвари считали менее виновным, поэтому его обезглавили, а потом сожгли тело. Катарина Беницка отделалась пожизненным заключением, так как доказали, что ее принуждали к злодеяниям с помощью угроз и/или избиений.       К пожизненному заключению была приговорена и Эржебет. Ее поместили в ее же комнату в ее же замке Чахтице, заложили окна и двери, оставив небольшие отверстия для вентиляции и подачи пищи. Впрочем, существует версия, что Эржебет не была замурована, а могла свободно перемещаться по замку, просто за его пределы графиню не выпускали.       21 августа 1614 года Эржебет умерла. Ей было 54 года.

______________________

      Кем на самом деле была Эржебет Батори, чудовищем или жертвой, неизвестно. Она могла жестоко обращаться со слугами, вплоть до убийств. Она, более чем вероятно, верила в магические свойства крови — тогда все в такое верили, более того, средневековая медицина предписывала старикам пить немного крови молодых, чтобы самим таким образом стать моложе. В крайне популярной тогда теории о гуморах кровь была самой значимой жидкостью в теле человека. Наконец, после потери мужа и сына, постоянно находящаяся в стрессовой обстановке и с детства склонная к психической нестабильности графиня могла повредиться в уме — то есть, если она с детства проявляла садистические наклонности, после пережитой психотравмы они могли развиться и приобрести больший масштаб.       Некоторые сомнения вызывают рассказы о принятии кровавых ванн. Вышеупомянутое пыточное орудие «железная дева» появилась в конце XVIII века — то есть, уже намного позже времени, когда жила Эржебет. Покупка такой большой вещи для уединенного замка тоже стала бы заметной, да и записи о ней могли сохраниться. Если Эржебет каким-то образом создала ее сама, то есть, поручила это мастерам, то эти самые мастера дали бы показания на суде, чего не пропустили бы обвинители; не делаются такие штуки совершенно тайно.       Если кровь добывалась из девственниц иначе, все равно не выходит гладко. Женщина весом 70 кг содержит 4900 мл крови; крестьянки-жертвы вряд ли имели такой вес, ибо питались крестьяне так себе, да и как бы ни питались — были юными девушками, весили в лучшем случае килограммов 50, и в них крови набралось бы еще меньше. Ванная XXI века вмещает 100-180 литров воды. Какой объем был у ванны Эржебет, неизвестно, но чтобы заполнить емкость на 100 литров, нужно будет 14 девственниц весом 100 кг.       А еще кровь в буквальном смысле не вода. Она может течь из раны безостановочно, если повредить вену или артерию, но кровь свертывается. Если наполнить ванну одной только кровью, скоро жидкость превратится в желе, и будет застывать все больше. Хотя кровь можно разводить водой. Либо же Эржебет могла брать трупную кровь — при внезапной смерти она не свертывается, и в среднем из трупа можно получить 3 литра крови. Даже сейчас, например, в Беларуси, практикуют переливание трупной крови. Получается, из живой служанки или из мертвой можно было нацедить крови на ванну, с условием того, что в ванной будет и вода определенной температуры.       Также в те времена очень часто практиковались кровопускания, которыми могла заниматься вышеупомянутая Анна Дарвулиа, о которой говорится, что она использовала хирургические вмешательства для лечения. Кровопусканием лечили буквально все болезни.       Часть дат смертей женщин в Чахтицком замке совпадает с зарегистрированными тогда же в регионе случаями чумы и сыпного тифа. Когда же в 1610 году за неделю в замке умерло 8 женщин, графини Батори там даже не было — она уехала вместе с дочерью в Вену.       Можно допустить, что жертв Чахтицкой пани не убивали, а лечили, используя кровопускание и вскрытие фурункулов. Погибали они в таком случае либо непосредственно от болезни, потому что чуму и тиф лечат совсем иначе, либо от неумело проведенной операции: нечаянно задев сосуд, можно вызвать кровотечение, которое будет сложно остановить, либо от сепсиса, ибо стерильности тогда в принципе не существовало.       И наконец… После смерти мужа Эржебет единолично контролировала крупнейшие земельные владения, которые приносили больший доход, чем те земли, которыми владел сам король Матьяш II. Более того, король был должен Эржебет не одну тысячу золотых флоринов за участие ее мужа в войне с османами.       Масла в огонь подливало еще и то, что она была кальвинисткой. Различий между кальвинистами и лютеранами вроде бы немного, но они есть, и они существенны. Например, церковь кальвинистов подчинялась общине, а церковь лютеран — королю. На этом различии можно и остановиться: кальвинистские церкви не подчинялись королю. Зачем королю на его земле церкви, которые ему не подчиняются? Да и что лютеране, что кальвинисты — протестанты, а не католики, тогда как правящий на тех землях род Габсбургов был католическим.       А еще у Эржебет был родственник — Габор Батори. Кем точно он ей приходится, неясно, но родственная связь между ними была. В 1608 году он предъявил претензии на титул князя Трансильвании, и получил этот титул при поддержке сейма. Став князем, он вознамерился объединить под своей властью Трансильванию, Валахию и Молдавию. Его поддержала Османская империя. В конце 1610 года Габор захватил Валахию и даже на некоторое время стал господарем Валахии. Уже в 1611 он этот титул потерял, но воевать не прекратил, и у венгерского короля Матьяша II не было никаких гарантий, что Габор не пойдет войной и на Венгрию. Или даже наоборот, Матьяш II был уверен, что Габор попытается захватить те земли Венгрии, что принадлежали венгерской короне. Матьяш стал королем Венгрии в 1608, и власть его еще не упрочилась. Эржебет же переписывалась с Габором, ссужала ему деньги и даже предоставляла военную помощь.       Когда Эржебет судили, ей не дали свидетельствовать непосредственно на суде, но она пыталась оправдаться — в частности, в августе 1610 привезла ко двору мать одной из погибших девочек, которая свидетельствовала, что ее дочь умерла естественной смертью. Говорила Эржебет и то, что одна из девочек-дворянок, живших в ее замке, обворовала других и убила обворованных. Эржебет никто не слушал, и в сентябре она составила завещание, по которому после ее смерти ее деньги и имения переходили ее детям. Это означало, что Дьёрдь Турзо мог распоряжаться владениями Эржебет только пока она жива. После ее смерти ее имущество либо отходило короне — если бы ее признали виновной, либо ее детям — если бы ее признали невиновной. Поэтому король Матьяш II хотел ее казнить, а Дьёрдь, наоборот, был заинтересован в том, чтобы она жила. В выигрыше в любом случае оставались оба.       Но все-таки вряд ли Чахтицкая пани была абсолютно невиновна — дыма без огня не бывает, в те времена со слугами не церемонились, поэтому могли быть и жестокие наказания, и даже кровопускания, а может, и случаи убийств. Убийца или нет, влиятельная богатая вдова была одинаково невыгодна ее обвинителям.       Почему же тогда никто за нее не заступился? Если у нее был как минимум один живой взрослый сын и дочери, которые могли попросить за мать у своих мужей? И тот самый родственник Габор Батори?       Ну так ее же обвинили в убийствах, а доказательств обратного не привели. И к казни ее при этом не приговорили. По некоторым данным, даже не замуровали. Какой тогда смысл ее защищать? У детей и у самих проблем хватало. А если они догадывались, что в чем-то мать действительно может быть виновна, то тем более не стали бы за нее заступаться.       Вампиркой современники Эржебет тоже не называли. В Венгрии существовали верования о чудовищах, которые пили человеческую кровь, но все эти создания были восставшими из могил мертвецами, а никак не живыми людьми. Живые же люди кровь в качестве лекарственного средства очень даже употребляли. Рассказы о вампиризме Эржебет появились через много лет после ее смерти, когда вампиры вошли в моду, став популярной страшилкой.       В современности вокруг личности Эржебет также ходят разные недостоверные слухи. Например, что ее любовником был Караваджо; об этом повествует фильм «Кровавая графиня Батори», снятый в 2008 году режиссером Юраем Якубиско. По сюжету Ференц Надашди, муж Эржебет, в Турции взял в плен художника Караваджо, и подарил его своей жене. Такого быть не могло, ибо дальше Мальты Караваджо никогда не заезжал, точно никогда не был в Венгрии, а в годы, в которые происходит действие фильма, он жил в Милане, в доме кардинала дель Монто.       К слову о художниках: на портретах, которые якобы изображают Эржебет, тоже часто нарисована не она. Часто за ее портрет принимают портрет итальянки Лукреции Панчиатики, жены гуманиста и политика Бартоломео Панчиатики. Написал этот портрет Аньоло Брозино, причем примерно за двадцать лет до рождения Эржебет. Еще один портрет якобы графини Батори изображает юную Елизавету Тюдор. Настоящий же и единственный портрет Эржебет Батори принадлежит перу неизвестного художника, и создан в достаточно примитивном стиле по сравнению с итальянскими мастерами.