Империя ублюдка

            Лена всегда, с самого детства, считала себя самым стандартным и ничем не выделяющимся человеком. В её жизни всё, начиная с имени и внешности и заканчивая названием улицы, на которой стоял её дом, было стандартным и ничем непримечательным. И сама Лена была точно такой же как всё, ничем не хуже, но и не лучше.             Она однажды где-то прочла, что, по данным ВОЗ, самая распространённая причина смерти людей от пяти до двадцати пяти лет — автомобильные аварии. И подумала, что если ей суждено умереть именно в этот период, то она умрёт в результате аварии. Что и произошло. Причём ехала Лена в этот момент с похорон бабушки. А вместе с ней — мама, отчим и младшая сестра.             По другим причинам они редко собирались вместе. Лена всегда считала, что мать, отчим и сестра — отдельная семья, прям как на картинке «мама, папа, я», а вот она — это незапланированная ошибка молодости, которая шла в довесок. Поэтому Лена всегда старалась им не мешать, съехала от них сразу после школы и редко к ним приходила, даже по большим праздникам, чтобы не портить им семейную идиллию. Но по случаю смерти бабушки они в коем-то веке собрались все вместе. Как оказалось, чтобы вместе умереть.             Лена, каким-то образом, даже ничего не почувствовала. Она сидела у окна, копаясь в телефоне, а в наушниках играла какая-то музыка. И вдруг машина, вместе с музыкой, резко остановились, а всё вокруг заполнил звук сигнального гудка.             В момент, когда Лене начали сниться немые фрагменты из «Великолепного века», ей показалось, что она спит уже очень долго.             Открыв глаза, она пыталась сообразить, что вообще произошло. Авария? Да, явно авария. Больница? Нет, явно не больница.             — Госпожа, — это подала голос стоящая рядом Гюльшах.             «Великолепный век»? Да, «Великолепный век». Лена посмотрела вокруг и прошептала про себя «Блин. Ну почему именно он?» А вот сама по себе ситуация не удивила, потому что, ну, что может быть банальнее попаданчества? Эта «сюжетная тропа» для погибших в реальном мире была столь же избитой, как и гибель в автомобильной аварии. Единственное, что удивляло Лену, так это то, что она не во вселенной Гарри Поттера. Насколько она помнила, именно на эту вселенную приходится самый большой процент попаданцев. Но вот то, что среди всей плеяды персонажей «Великолепного века», она попала именно в Махидевран, её нисколько не удивляло, потому что это был самый банальный вариант. Валиде, Гюльшах, Гюльфем, Дайе, Сюмбюль, Бейхан, Эсманур, Осман, Дафне — нет, просто нет, иначе пришлось бы придумывать что-то пооригинальнее, чем противостояние двух истеричных султанш. Но, в то же время, Лена подумала о том, что попала в Махидевран не только потому, что это самый банальный вариант, но и потому, что подошла почти по всем пунктам, которым должна соответствовать стандартная попаданка в её тело.             Отсутствие мужа и детей — есть             Знание фэндома «Великолепный век» — есть             Причина для отсутствия траура по семье — есть             Отсутствие взглядов, остро противоречащих с местными укладами — есть             Наличие желания «включиться в игру» — нет             Любовь к сериальным соплям — нет             Отсутствие рационального мышления — есть сомнения             Лена всё так же лежала на кровати, пялясь в потолок, и пыталась понять, что именно она знает о Махидевран. Воспоминания были обрывистыми, но даже по ним Лена поняла, что они как-то не вяжутся с тем, чего можно было ожидать от «Великолепного века», потому что в них доминировали Мустафа, Ибрагим, вино и шлюхи. Относительно внятными воспоминания становились только после того, как Сулейман узнал о смерти отца, видимо потому, что «Великолепный век» начинался именно с этого.             Лена помнила, что Сулейман, одна мысль о котором вызывала у Махидевран омерзение, вместе с Ибрагимом, к которому она относилась куда позитивнее, умчались в Стамбул. А гарем собирался и ехал не так стремительно, поэтому и приехал позже. По сериалу Лена так и не поняла, жила Хафса-султан с Сулейманом в Манисе или нет. Просто если да, то было не очень понятно, почему она оказалась в Стамбуле раньше Махидевран. Но эта Валиде точно жила с сыном, и Махидевран относилась к ней как-то непонятно, со смесью презрения и жалости.             За сколько гарем добрался к Стамбулу Лена не поняла, но по ощущениям Махидевран они ехали очень долго. По приезду её, Мустафу и Валиде встретил Сулейман, но эта встреча прошла куда холоднее, чем в сериале. А вот внешне Сулейман ничем не отличался от себя сериального — такой же лысеющий мужик, которому на вид лет сорок, хотя в реальности ему было всего двадцать шесть. Лена хмыкнула: «Интересно, как же он будет выглядеть, когда ему действительно будет сорок?»             После встречи с Сулейманом Махидевран увиделась с Ибрагимом. Лена вполне понимала, почему, на фоне лысеющего Сулеймана, Махидевран больше расположена к Ибрагиму. Если отбросить моральные качества, то выбор в чисто эстетическом плане был очевиден.             Ибрагим сказал, что Сулейман всё так же бухает и развлекается с девушками. Управление страной, как и ожидалось, его не волнует. В последние дни, помимо вина, его волнует только рыжеволосая славянка Александра — одна из свежей партии рабынь. Она вела себя как шлюха, поэтому Сулейман и обратил на неё внимание. Исходя из понимания Махидевран — его типаж, поэтому она не удивилась. У неё это не вызвало вообще никаких эмоций, кроме омерзения по отношению к Сулейману. А относительно Александры — лишь уверенность, что эта шлюха, как и все другие, скоро ему надоест.             Узнав немного подробностей о том, как Сулейман относится к «очередной шлюхе», вроде того, что он дарит ей украшения, чем Александра козырит перед всем гаремом, Махидевран пошла на неё посмотреть. Лена снова хмыкнула, потому что это была та же тридцатилетняя уже не девственница, что и в сериале, а вокруг неё сновала куча других девственниц в возрасте около тридцати. У Махидевран мелькнуло сомнение, что с этой шлюхой всё пройдёт по тому же сценарию, что и с другими: Сулейман наиграется и бросит. Насколько Лена поняла по ощущениям Махидевран, у неё с Сулейманом всё именно так и было, только как шлюха для привлечения его внимания она себя не вела, её отправили к нему просто из-за симпатичной мордашки. Но она ему через время надоела и они виделись лишь потому, что она успела забеременеть и родила Мустафу. Сулейман, чаще всего пьяный, иногда к ней лез, что вызывало у Махидевран глубочайшее отвращение. А вот Мустафа, несмотря ни на что, — чувство обожания, но возможность новой беременности — омерзение и долю ужаса.             Александра, по понятным причинам, не вызывала у Махидевран чувства ревности, лишь немного беспокойства и массу презрения. Потому что она готова добровольно ложиться под незнакомого человека, чтобы потом выставлять это перед всеми как своё главное достижение.             С тем, что у Хюррем низкая социальная ответственность и высокий уровень чувства собственной важности, Лена была согласна, подумав: «Ну блин. Видимо, это ещё одна причина, по которой сюда попала именно я».             Махидевран приходила посмотреть на Александру вчера, а наутро исчезла, уступив место Лене.             Она, встав с кровати, вздохнула: «Боже, ну за что? Ну почему я не в чём-то хоть чуток интереснее и логичнее? Эта вселенная, судя по тому, что я видела, такая же ленивая и нелогичная, как и сам сериал. Там же с первых кадров показывают какую-то хрень: Сулейман слишком старый, Хюррем слишком старая и вываливает на зрителей экспозицию, а новость о том, что Сулейман стал султаном, попадает в Рим быстрее, чем Хюррем переплывает Чёрное море. И в этом мире, учитывая, что Сулейману сорок, а Хюррем тридцать, вряд ли хоть чуточку больше логики. И ещё здесь явно что-то не так. Сулейман и Махидевран не те, что в сериале. Но почему и насколько — из воспоминаний непонятно. А дать мне полный доступ к её воспоминаниям — нет. Видимо потому, что это идёт вразрез с законами драматургии».