Вышекрыл. Воробьиная история

Вера выдры Строкера в целительские способности Ванессы и аббата оказалась оправданной: больные сразу же пошли на поправку, как только их накормили отваром. В последующие дни появились новые случаи заболевания, но и они получили целебную настойку. В итоге мало кто провел в лазарете более двух дней, и это оказалось очень важным: поскольку многие обитатели аббатства в конечном итоге заболеют, важно было обеспечить быстрый оборот коек. Из всех зверей Рэдволла только выдры остались незатронутыми лихорадкой. Не заболел и Вышекрыл, что стало большим облегчением для Ванессы, которая весь оставшийся сезон переживала, что она будет в таком случае делать, ведь не было никакой уверенности, что на воробья лекарство подействует так же благоприятно, как на ее пушистых пациентов. Александр заболел лихорадкой одним из последних, когда лето начало близиться к концу и дни стали заметно короче. Два дня он провел в лазарете, мучаясь от горького отвара Ванессы и вынужденного постельного режима, который всегда так тяжел для молодых зверей. Наконец ему разрешили вставать и ходить, и последние следы перенесенных испытаний остались лишь в виде насморка и общей слабости. Вышекрыл уже было вышел на тренировочный полет, когда заметил Александра, прогуливающегося по вершине стены, и спустился вниз, чтобы приземлиться на крышу вместе со своим другом-белкой. — Эй, это была одна из твоих лучших посадок! — поприветствовал его Алекс. — Я тренировался, — Вышекрыл спрыгнул с бойницы на дорожку. — Монти сказал мне, что ты был не из самых сговорчивых пациентов Ванессы. — Тяжело провести два дня в постели, особенно когда приходится пить ту кошмарную настойку! — Да, я могу себе представить. Лучше хлебать миску острого супа с креветками! — Этого мне и говорить не надо, — Алекс помахал лапой перед его носом. — Я чувствую запах отсюда. Полегче с этим, иначе от тебя всегда будет пахнуть, как от выдры! — Он поддерживает мое здоровье, — заявил Вышекрыл. — Ты ведь не видел, чтобы я или кто-нибудь из выдр подхватил ту мерзкую лихорадку? — В самом деле, нет, — признался Алекс. — Может, в этом что-то есть. Ванессе следовало бы… Алекса прервал шелест перьев и хлопанье крыльев: прямо рядом с ними на вершину стены опустилась красногрудая малиновка. Подумав, что на них опять нападают воробьи, Алекс инстинктивно потянулся к кинжалу на поясе, но, увидев, что птица не делает никаких угрожающих движений и на самом деле вовсе не является воробьем, убрал лапу с рукояти. Малиновка не пропустила едва уловимое движение белки. — Эй, эй, я не хочу тебя обидеть! — защебетала птица. — Я просто друг, просто друг! — Прошу прощения, — извинился Алекс. — В этом сезоне у нас были проблемы с птицами. Не с малиновками, как вы, а со воробьями, как вот этот… — он указал на Вышекрыла. — Неприятности, да? — Малиновка понимающе качнула головой, ее яркие глаза замигали на солнце. — Не может быть хуже неприятностей, чем те, что у них сейчас. Поэтому я и прилетела сюда, чтобы вам, землеходам рассказать. — Мы тебе очень благодарны, — отозвался Александр. Ему было интересно, зачем прилетела малиновка; такие визиты были редкостью. Хотя гостеприимство Рэдволла было открыто для всех существ доброй воли, пернатые редко им пользовались. Вышекрыл подскочил к малиновке: — Какие же неприятности происходят на чердаке? Другая птица бросила на Вышекрыла веселый взгляд. — У-у-у, какой красноречивый! А что это за накидка? Ты слишком много времени проводишь с землеходами, приятель! — Не обращай внимания на мою одежду и словарный запас. Что со Спаррами? — Больны, они все больны! Вышекрыл и Александр обменялись взглядами. — Зеленая лихорадка? — вслух поинтересовался Алекс. — Логично, — Вышекрыл повернулся к малиновке. — Откуда ты об этом знаешь? — Просто поднялась туда осмотреться. Они не пытались меня остановить, как обычно. Раньше такие задиристые, а теперь просто кучка больных птиц, они не смогли бы сразиться даже с мухой. — Все так плохо? — спросил Вышекрыл. — Иные мертвы, иные умирают, все очень больны, — красноклювая птица пожала плечами. — Для меня это не имеет значения, лучше бы они все сдохли, те забияки все время задирают нас, порядочных птиц. Но Рэдволл всегда дружил с моими сородичами, и я просто подумала, что вы захотите узнать, что происходит под вашей крышей, если еще не знали. И с этими словами малиновка улетела, не удостоив двух жителей Рэдволла даже взглядом. — Я должен был понять, что что-то не так, — сказал Вышекрыл. — В последнее время я много летал и не видела ни одного Спарра, даже когда был высоко над аббатством. Наверное, мы все полагали, что лихорадка их не коснется, раз они так далеко наверху и с нами не общаются. Интересно, как давно они заболели? — Возможно, не так уж и недавно, если некоторые уже умерли, — предположил Алекс. — Нам лучше немедленно сообщить аббату. — Вот ты и сделай это, — Вышекрыл отошел от белки, чтобы освободить себе место для крыльев. — Я полечу туда, чтобы посмотреть на все своими глазами. — А это не опасно? — предупредил Александр, но Вышекрыл уже взмыл в воздух и, хлопая крыльями, взлетел на крышу. Алекс помчался вниз по ближайшей настенной лестнице, чтобы сказать об этом остальным рэдволльцам.

***

Вышекрыл не был на чердаке с тех смутных и забытых дней, когда его сбросил воробей по имени Грим. Но он много раз пролетал мимо чердака с тех пор, как обнаружил, что умеет летать, и хорошо знал все входы под карнизом, которыми пользовались его сородичи. Решив, по сообщению малиновки, что вряд ли кто-то будет стоять на страже, чтобы перехватить его, Вышекрыл подлетел к одному из арочных проемов и забрался в дом рэдволльских Спарра. Он остановился за порогом, чтобы дать глазам приспособиться к темноте. На улице стоял яркий солнечный день, но единственным освещением чердака были карнизные проемы, которые, как увидел Вышекрыл, служили одновременно и дверьми, и окнами. После солнечного света, пространство на крыше показалось ему мрачным и угрюмым. Жилище спарров представляло собой один длинный чердак. Здесь не было ни стен, ни перегородок; похоже, эти птицы жили сообща в открытом общем пространстве, как землеройки Гуосим, без личных комнат и покоев. Для Вышекрыла, привыкшего к тому, что у него есть своя комната, это было очень странно. Вдоль внешних стен, в укромных уголках между карнизными проемами, располагались гнезда спарров — сплетенные из прутьев и соломы клубочки, служившие каждой птице или семье маленьким жилищем в общем строении. Теперь, когда его глаза привыкли к приглушенному освещению, Вышекрыл разглядел, что почти все гнезда заняты — некоторые одной птицей, другие — небольшими группами, сгрудившимися вместе. Там, где в гнездах было слишком тесно, одинокие спарры сидели на деревянных досках пола. Некоторые лежали на боку в неестественных позах, явно очень больные или уже мертвые. Даже те, кто сидел в гнезде и выглядел более-менее здоровым, особо не двигались. Над тусклым сводом чердака висела гнетущая тишина страха и смерти. Многие головы повернулись в его сторону, когда Вышекрыл вошел в чердачное помещение: одни — настороженно, другие — с глазами навыкате и в бреду. Вышекрыл подошел к одному из больших скоплений, которое он мог видеть, и расположился так, чтобы можно было обратиться сразу к нескольким. — Кто здесь главный? — прочирикал он своим самым авторитетным голосом. Ни одна из птиц не ответила, но все, кто был в сознании, продолжали испуганно смотреть на него. — Я знаю, что у вас за болезнь, — сказал он им, повысив голос, чтобы его услышал каждый спарра, — и я знаю, как ее вылечить. Я Спарра из Рэдволла, и я пришел помочь вам! Единственный ответ, который получил Вышекрыл, — резкое, хриплое чириканье у него за спиной — заставил его подпрыгнуть и обернуться. — Нет, ты прилететь умирать! — Еще один воробей, крупный и грозный самец, выпрыгнул на чердак из ловко спрятанной камеры в одном из углов. Очевидно, только высокопоставленный воробей мог иметь собственную комнату, и Вышекрыл догадывался, кто именно сейчас подошел к нему. — Глупый червяк, сам сюда прилететь, — прокаркал новоприбывший. — Я Грим Спарра, править всеми Спарра! Я вышвырнуть тебя счердак, когда ты доставить мне хлопоты, теперь вышвырнуть снова, и теперь убить тебя насмерть, насмерть! Вышекрыл внимательно посмотрел на Грима. В своих владениях этот воробей держался с самоуверенностью забияки, но несмотря на браваду, были признаки того, что лихорадка не обошла его стороной. Его глаза были воспалены и покрыты красными ободками, перья слегка подрагивали, свидетельствуя о подавляемой дрожи, а походка выдавала слабость, которая была заметна только тренированному бойцу. Шуточные поединки Вышекрыла с Монтибэнком обострили его наблюдательность, так что ничто из этого не ускользнуло от его внимания. Рэдволльский Спарра отпрыгнул назад, к центру чердачного перекрытия, чтобы увеличить расстояние между собой и Гримом. — Послушай, Грим, — взмолился он, — меня не волнует, что было между нами в прошлом. Сейчас это неважно. Твои птицы умирают, а у тебя нет знаний, чтобы их спасти. Позволь мне помочь вам! — Ты не отдавать тут приказы, землечервь! — крикнул Грим, не обращая внимания на мольбу Вышекрыла. — Ты не Спарра, ты никто из нас! Я король Спарра, я говорить, ты умереть сейчас… чирх-х-х-х! Грим полетел вперед, вытянув когти в сторону Вышекрыла. Начался смертельный бой.