Полёт на сверхмалой высоте

Норн перелистнул страницу исторического романа. Следить за развитием отношений в нём было сложно, но занимательно. Люди поступали нелогично, игнорировали потребности друг друга, создавали хаос на ровном месте, и всё на фоне межгосударственных войн. Ещё в начале чтения Норн пытался расспросить Севу, что, собственно, происходит, но тот быстро сдался, отправив файлы учебников литературы времен двадцатого века Земли. Вот сейчас один из главных героев лежал и бредил о бесконечном небе. Третий живо представлял себе заснеженный склон и раскинувшегося на нем молодого адъютанта с кровавым ореолом у головы. Воображение уже дорисовало звуки приближающихся шагов и незнакомого говора, как величественный, трагичный пейзаж развеялся. Пищал сигнал видеофона. Норн встал, положил книгу, быстрым шагом отправился туда, где лежал коммуникатор, и вскоре нажал кнопку принятия вызова. На экране появилось лицо Аалы — соседки через дом. Заметив, что соединение установлено, женщина скороговоркой обратилась к Норну: — Полного восприятия, эннер Иильс. Простите, что отвлекаю, но ваш... — Аала на долю секунды замялась, — друг прямо сейчас ползёт на дерево в саду через дорогу от меня. Мне стало неспокойно, и я решила предупредить вас. Норн сдавленно поблагодарил, и когда звонок прекратился, сорвался с места в коридор, на ходу схватив «тревожную» сумку и сдёрнув пальто с вешалки. Уже в коридоре, засовывая ноги в ботинки и затягивая шнуровку, Третий попытался понять, почему связь промолчала об опасности. Он читал книгу. Сознание периодически отзывалось всплесками адреналина, эмоциями решимости и боевого азарта. Никакого страха, ни тени сомнений. Их предупреждали, что связь на начальном этапе может сбоить, выдавать нетипичные побочные эффекты, но чтобы вымысел сливался с реальностью... Норн захлопнул входную дверь, кубарем слетел с крыльца и рванул к саду. Ким гулял, изучая окрестности. Третий увлёкся книгой, и отрывать его от знакомства с началом девятнадцатого века казалось небезопасным. По крайней мере, издаваемое им при попытке отвлечь шипение не обещало ничего доброго. Пришлось идти одному. Лёгкий ветерок приятно освежал голову и выгонял мрачные мысли. По ощущениям, было не больше минус двух по Цельсию, и изо рта шёл пар. Ким, совсем по-детски, старался выдохнуть больше, чтоб чуть дольше наблюдать, как тают в воздухе маленькие облачка. На перекрестке он остановился у знака-указателя. Можно идти куда угодно: в парк, к озеру, на стадион. Был вариант нырнуть вглубь улочек и двинуться наугад или направиться к уже знакомой лавочке со сладостями. Ким вспомнил собственную растерянность перед десятками незнакомых сортов мармеладок, конфет и прочих кондитерских изысков. Тогда он, смущенный, хотел уйти, но пожилой добродушный фиксианец помог с выбором и не ошибся. В первое посещение Ким приобрёл «термоядерные» шипучие карамельки для себя и нежный агаровый зефир для Норна. Сейчас вот захотелось безе и, как ни странно, какао. Второй не сдержал улыбки — одно из желаний точно принадлежало не ему. Погода портилась, местные предпочли сидеть по домам, отчего посёлок выглядел пустым. Тишина. Ким закрыл глаза, чтобы нарисовать в воображении окружающее пространство. Конечно, хотелось большего — увидеть описанные Третьим тонкие линии и пятнышки, означающие остаточные эмоции, но и для начальных упражнений требовались серьезные усилия. Сначала обозначилась дорога, затем стали проявляться силуэты домов, большие разлапистые деревья. Голова пошла кругом. Откуда-то донеслось слабеньким тонким голосом: «Помогите». Ким открыл глаза и обернулся по сторонам — ни души. Показалось? Нет, он же отчетливо слышал зов. Допрыгался… Захотелось что-нибудь пнуть — выместить внезапно возникшую досаду. Ким подошел к дереву и собрался сесть, облокотившись о ствол, как снова, уже точно по-настоящему и точно детским голосом, позвали: «Помогите». Ким вскинул голову и посмотрел наверх. Сплошная густая крона, кое-где еще остались листья, и с одной из веток по бокам свисают две тонкие пшеничного цвета косички с голубыми бантиками. — Ты откуда там? — Ничего умнее в первые секунды в голову не пришло. — Котька застрял, а я за ним хотела. — Девочка всхлипнула. — Он спрыгнул, а я не могу. И браслет упал. Ким не стал уточнять, кто такой Котька. И так ясно, наверняка какой-нибудь упитанный и наглый четырехлапый комок шерсти. Коты на Фиксе именно такие, потому что местные физически не могут применить к ним методы, повышающие дисциплину. Засада. Навскидку до ребёнка метров девять. Крепких на вид веток вроде прилично, но чем выше, тем меньше. Глупо полагать, что то, что выдержало хрупкую фиксианочку, выдержит и его. Эх, верёвку бы, карабин, восьмёрку... «Размечтался», — отрезал собственный внутренний голос: «Пока побежишь за снарягой или флипом, девчушка раз пять сорвётся». Хотя бы верёвку... Ким вздохнул, снял перчатки — греть не греют, а скользить станут, и полез наверх. Подошва чиркнула по коре, но нога не соскользнула. Если б ни глубокие протекторы ботинок, спасательная операция окончилась бы чуть раньше, чем рассчитывал Второй. — Тебя звать-то как, скалолазка? — Авиа. Казалось, проникнуться симпатией к светленьким косичкам ещё больше невозможно, но у Кима получилось: — Папа лётчик? — Диспетчел. — Диспетчер — это хорошо. — Следующая прочная ветка была высоко, и пришлось чуть подпрыгнуть, чтобы уцепиться. — Диспетчеров мы любим. Ветер больше не казался лёгким. Кончики пальцев начинали неметь. Если у него так скоро, то что же с девочкой? — Есть ещё силы держаться? Сверху что-то ответили, но порыв ветра унёс звуки в сторону. Давай, Кимка, шустрее. Слышно было, как стучит сердце ребёнка, а может, это собственное зашлось в аномальном ритме. Возникла мысль о Третьем, но быстро исчезла. Все разборы полётов потом, на земле. В голову полезла лирика — меланхоличные курсантские песни. Ким одернул себя: «Бестолочь, ребёнок-эмпат твоё настроение учует, а оно надо? Давай пободрее, лихости побольше, уверенности в успехе. Отставить разговоры. Вперёд и вверх, а там…» Новый порыв ветра. Что-то хрустнуло совсем близко. Да уж, снизу дерево казалось крепче. Ничего, назад ползти, хоть и с живым грузом, будет легче. По крайней мере, высота под ногами начнет уменьшаться. Ким поднял голову. Еще полметра, и он у цели. Чуть выше и справа, обняв толстую ветвь, лежала незадачливая спасительница котят. Неприятно царапнуло осознание — девочке придется самой сделать шаг к нему. Подобраться ближе не выйдет. — Авиа, я здесь. Можешь шевелиться? Дерево угрожающе покачнулось. — Да. — Неуверенно, но другого выхода нет. — Тогда послушай. — Ким старался говорить громче обычного. — Придется немного свеситься. Прямо под твоей веткой есть сук. Тебе нужно очень аккуратно проверить его ногой. Если он покажется тебе достаточно крепким, встань на него и осторожно, держась за ветку, шагни влево. Тогда я смогу тебя достать. Поняла? Девочка аккуратно свесила обутую в сапожок ногу и коснулась сука. Раздался треск. Авиа, вместо того, чтобы ослабить нажим, в последний момент испугалась и перенесла весь вес тела на треклятый сук. Крохотный шанс, что он выдержит, растаял. Правая нога повисла в воздухе. Ладошки судорожно вцепились в ветку, но все равно соскользнули и… Ким инстинктивно сделал шаг навстречу, успевая поймать девочку. Прав был Севка, надо ко всему относиться внимательно. Второй вот только сейчас заметил одну крохотную деталь. Под ногами больше не было опоры. Третий успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как фигура в тёмной парке слетает с дерева и, сделав оборот в воздухе, приземляется на спину. — Ким. — Хотелось крикнуть, но имя застыло в горле, и получился полухрип. Адъютант. Снег. Кровавый ореол. В два прыжка, попутно нажав кнопку экстренного вызова на коммлинке и вытряхнув из сумки все доступные средства первой помощи, Норн оказался на месте падения. Второй капитан лежал с открытыми глазами. Отражение сизого, затянутого тучами неба сливалось с естественной пронзительной голубизной радужки. В чёрных волосах — Ким принципиально, пока не начинали обмораживаться уши, не надевал шапку — виднелись белые хлопья снежинок. Третий машинально ухватился за сердце, словно стараясь физически нащупать единственную удерживающую рассудок нить. Показалось, что Ким моргнул, может, то была игра света, но связь не исчезла, не стала тоньше, а значит, он... Второй моргнул ещё раз и, видимо, ощутив знакомое, родное эмополе, улыбнулся. Норн очнулся и поспешно пресёк любую попытку встать: — Лежи и не двигайся, я вызвал спасателей. — Как дитё? — Ким внял просьбе и перестал шевелиться. Только после вопроса Третий заметил лежащее на средней части туловища Кима создание. Фиксианская девочка лет шести, всеми лапками вцепившаяся в ткань куртки, была стиснута могучими руками Второго капитана. Перепуганный ребёнок тихо всхлипывал. Норн высвободил малышку и, убедившись в отсутствии каких-либо повреждений, снял пальто и закутал в него ребёнка. Пора было заняться Кимом.

— — —

— Я обед принес. — Третий появился на пороге с подносом в руках. — Не хочу. Не то чтобы есть не хотелось, как раз наоборот, но такие вещи, как вколотое против воли снотворное, к дружелюбному общению не располагают. Видимо, как ни сдерживай Ким раздражение, оно всё равно прорвалось. Эмофон Норна вдруг наполнился раскаяньем такой силы, что Ким мысленно выругал себя: «Институтка. Развел трагедию. Еще б ножкой топнул – посмотрите, как нечестно со мной поступили». — Я не зол и не обижен на тебя, просто не в настроении. Не ожидал, что меня вырубят. — Вчера тебе действительно не стоило лишний раз двигаться. Прости. — Норн вдруг встал прямо, сложил руки в замок на манер местных целителей и, подражая чьей-то внушительной, размеренной интонации, произнёс: — Юноша, вашему другу повезло отделаться легкими травмами, но сможете ли вы гарантировать, что обеспечите полноценное восстановление? С учётом его гиперактивности, я рекомендовал бы оставить его под наблюдением профессионалов и ни о чем не беспокоиться. Ким не удержался и фыркнул: — Вот уж спасибо, юноша, что забрали. Небось как мешок картошки до дома несли? — Лучше. — Норн сузил глаза. — Как принцессу, бережно и на ручках. Ким пошарил рукой в поисках чего-нибудь, чем можно было б запустить в «прекрасного принца», но кроме подушки и жесткого матраса ничего не нащупал. Одеяло комкать — бессмысленно. Долго обижаться, собственно, тоже. — А так жаль. Я думал, ты не откажешься от пирога. — Норн взял с тарелки кусочек, откусил, прожевал. По лицу его расплылось блаженство, эмополе наполнилось смесью наслаждения и лёгкого ехидства. — Яблочный. Тесто песочное... Ким в возмущении приподнялся на локте, проигнорировав прострелившую спину боль. Бывало и похуже. Норн открыл глаза, заглотил остатки крошащегося края и улыбнулся: — Осталось три четверти. Отрезать? — Манипулятор бессовестный. — буркнул Ким, повалившись обратно. От последовавшего серебристого смеха Норна на душе стало теплее. — Там ещё корзиночки с ягодами, —стал загибать пальцы Третий, — полукилограммовая пачка кофе, огромный пакет из лавки сладостей, который я не осмелился разбирать, орехи, цветы. — Откуда? — Не хотел же поддаваться, но любопытство и передаваемый от друга задор оказались сильнее. — Тебе принесли. Родители Авии, соседи — все, кто видел или узнал. — Лицо Норна стало серьёзным: — Дети — достояние Фикса. Ты свой теперь, даже если считаешь, что ничего особенного не сделал. — Следить за своим достоянием надо. — Не сдержался от едкого замечания Ким. — У неё отец — диспетчер в порту, и мать — врач. Оба на дежурствах оказались, дочь на старшего сына оставили, а тот возьми и умотай с друзьями. Второй закатил глаза. Видимо, в мире есть стабильные и неизменные нигде вещи. Только откуда такие подробности? Вроде ни с кем из соседей они не заводили знакомств. — А что ты думал? — Норн невесело усмехнулся. — Подростки и на Фиксе подростки. Родители Авии вчера заходили, хотели поблагодарить, чуть ли не в ноги кланялись, но ты спал. Мы немного поговорили. Я пригласил их вечером на чай, если ты, конечно, не против. Ким не был против, но кое-что смущало. Норн понял без лишних слов: — Устроимся в гостиной. Я объясню, как вести себя. Уверен, урок традиционного гостеприимства нашей планеты тебе будет полезен. А пока что, — Третий посмотрел на часы, — чем бы ты хотел заняться? Могу поставить кино, аудиокнигу или сыграем в новых «Космических рейнджеров». — Почитай мне сам. Я по ходу сюжета пойму. Норн приподнял бровь, но, ощутив серьезность просьбы, пошел за книгой. Через пару минут он удобно устроился в кресле рядом с кроватью и, раскрыв роман на том самом месте, где бросил чтение, продолжил вслух: «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал…» Ким повернул голову к большому окну и стал смотреть, как медленно покрывается земля тонким слоем первого снега.