Благодать.

***

Избегание проблем не поможет их решению, но на данный момент меня это мало волнует. После раскрытия личности моего читателя мне дурно. Огромный стыд затмил все чувства до. Если раньше были раздумья насчет встречи, то сейчас, в действительности, кажется очень плохой идеей. Страшно представить эмоции и чувства, которые у него вызываю. Не зря же тогда он так смотрел. Генерал, претендент на пост Хокаге, от которого отказался, и вообще один из сильнейших шиноби страны Огня. Мужчина, что имеет высокое положение и руководил тысячами, получил от незнакомой девицы труселя с печеньками. Ками! Полжизни доказывала свой интеллект, зрелость и считала, что не правы другие. Что это из-за моей легкости и доброты сложилось впечатление дурнушки у отца с дедушкой. Впервые с ними полностью согласна. Остается спрятаться за мнимой маской холодного равнодушия и сделать вид, будто не в курсе, кто именно он такой. Не могу сказать, что неуверенная в себе девушка. Нет, это не так. Я эмоциональна. Слишком близко воспринимаю к сердцу чужую боль и проблемы родных. Мужскую половину семьи это всегда напрягало. Для них шиноби не имеет таких чувств в арсенале. А он, получается, подтверждение их слов? Тех крупиц сомнения, которые отложились в голове ребенка. Не будь в их лагере и не увидя всё собственными глазами, мои поступки не ощущались бы чем-то негативным. Не задумывалась, как глупо это было. Должна была быть внимательнее, умнее. Они там выживали, пока мы жили. Открыв входную дверь дома, меня встречают звонкие голоса, смех и много чужой обуви на полу в прихожей. У нас гости? — Розе, а вот и ты! Мой руки и давай к столу, — мама заботливо забрала сумку с пакетом, в котором была бухгалтерия. Последний месяц беру работу на дом. — Ваш папа позвал Цунаде с Джирайей и мужчину с коллегами, который спас его от смерти, —заговорщически шептала темноволосая женщина. — Очень воспитанный, присмотрись, — кокетливо подмигнула. — И ему нравится моя стряпня. — У тебя не стряпня, а произведение искусства, мам, — послушно выполняю действия и спешу поглядеть, кто же её очаровал. Она никогда не вмешивалась и не советовала ухажеров, поэтому любопытство взяло вверх. — Добрый вечер, — дружелюбно улыбаюсь частым гостям, около которых замечаю двух незнакомцев. И он. На миг застываю, рассматривая пепельноволосые локоны, а при пересечении взглядов перехватывает дыхание. Темные глаза смотрят прямо, вызывая смесь волнения и... Сексуального напряжения? Находясь в сознании, весь такой широкоплечий и сильный, Какаши Хатаке подтверждал женские слюни, что пустила за этот месяц половина деревни. Одни медсестры не упускали возможности нагрянуть к нему в палату, не говоря о жительницах Конохи. Слухи о горячем сыне Белого Клыка распространились слишком быстро. Если до меня, скрывающейся, дошли они, боюсь представить, что творилось на деле. - О, это же вы тогда исцелили нашего командира! Какая сила юности, молодая леди! —мужчина в зеленом костюме поднялся и поспешил протянуть руку. — Мы не успели познакомиться, я Майто Гай, а Какаши мой вечный соперник! — Розе Накамура, — излишне энергичное рукопожатие ввело сперва в неловкость, но темноволосый этого не заметил, так как был искренне рад, и это чувство передалось мне. — Рада знакомству, Майто-сан. — Называй меня Гай, договорились? — приятельски похлопал по плечу. — А это наш малыш Тензо, — указал на второе новое лицо, и я невольно улыбнулась. "Малышом" был мужчина с бородой средних лет. — Присаживайся, Розе, выпьем, — приглашая, дедушка махнул рукой и потянулся к свободной пиале. То чувство, из-за которого засела дома, возобновилось. Ощущение чужих, плавящих глаз, что ласкают кожу, не покидало всё время, пока была вне дома. Изначально предположила, что надоедливая тревога решила сыграть со мной злую шутку, но сейчас понимаю, мне не мерещилось. Вполне возможно, он следил за мной. Прямо как сейчас. Кожа покрылась мурашками от этого осознания. — Может, лучше вино? — поинтересовался отец, подавая дедушке импортную бутылку коньяка. — Он слишком крепкий. — Ничего, она у меня мужественная, — с некой гордостью передал налитый до краёв фарфор. Подняв чаши, отец высказал небольшой тост и благодарность одной персоне, что сидит напротив меня. Главнокомандующий принял удар врага на себя, закрывая собой моего родителя. Бывают ли такие совпадения? Заветное желание, чтобы остался жив, исполнил никто иной как он, заставляя уважать его ещё больше. Действительно, Уважаемый. — А я благодарен вашей дочери. Розе, — низкий, спокойный голос будоражил своим произношением моего имени. — ... вытащила меня из кромешной тьмы. На это заявление все радостно стукнулись, а я удивлённо уставилась на генерала из-за последней, неоднозначной фразы. То, как произнёс и посмотрел, будто ничего важнее не было, чем донести до меня эту суть. Есть ли в ней двойной смысл? О котором трепещет моё существо. Он мог сказать: "вытащила из того света, залечила тяжёлые раны, позаботилась, когда был на грани смерти". Но Какаши выбрал другое. "...вытащила меня из кромешной тьмы" — чтобы это не значило, оно отозвалось глубоко внутри. С лёгким опозданием проглотила жгучую жидкость, мигом закусывая блинчиком с рыбой и огурцом, пытаясь унять поднявшуюся бурю в сердце. — Значит, ты первая ученица Хокаге, правильно? — получив положительный кивок, Гай продолжил. — Тогда почему о тебе никто не знал раньше? — Я этого не хотела, — пожав плечами, отпила глоток сладкой воды. — Не любишь лишнего внимания? — Да. — Странно, ведь вы очень красивая, — вдруг подал голос Тензо, что до этого сидел молча. Прозвучало как откровение, на что немного опешила и мягко улыбнулась. — Спасибо, — перевела взгляд напротив, пытаясь уловить какие-то эмоции. Из-за маски сделать это невозможно, но она спасает вторую половину деревни от мощного удара мужской привлекательности. — Вы многих покорили, когда появились в лагере, — снова добавил ещё одно откровение мужчина. — Хмм... Это всего лишь внешняя оболочка, за которой ничего нет, — хмыкнула недалеко сидевшая Хитоми, явно довольная собой, что встряла и обратила внимание. Гай изумлённо поднял свои широкие брови, не ожидая услышать презрение в девичьем голосе, но что-либо сказать не успел. — Главное, чтобы у тебя там было, — лаконично ответила и, как ни в чём не бывало, засунула в рот кусочек сочного мяса, облизывая сок с губ. — Будь у тебя красивый внутренний мир, ты не была бы такой мерзкой сукой, — ядовито прошипела, заглушая чужие разговоры, которые внезапно стихли, когда до остальных гостей дошла речь. Бедный Гай зашелся в приступе кашля. — Хироми! — рявкнул её отец, на что сестра резко поднялась. — Что? Я не собираюсь сидеть и выслушивать, как они расцеловывают её королевскую задницу! — с силой задвинув стул, она выбежала из гостиной. — Что ты себе позволяешь? Живо извинись! — кричал в догонку родитель, порываясь пойти за ней. Игнорировать удивлённые взгляды было невыносимо, особенно его. Ужин был испорчен одной истеричкой, а приятное расположение духа мигом улетучилось не только у меня. — Я сама, — подняв руку и выйдя из-за стола, поклонилась, принося извинения гостям за её поведение, и поспешила уйти. Вот же дрянь малолетняя, злости на неё не хватает. Догнав у выхода из сада, где она пошла в обход за здание, я схватила её за локоть и развернула к себе. — Да что с тобой такое?! Сколько можно? Сама от себя и своих скандалов не устала? —теперь моя очередь шипеть, ибо у шиноби в доме уж очень развит слух. — Пусть они все знают, что за предатель здесь живёт! — ярко голубые глаза налиты злыми слезами. Она напоминала израненное животное, которое чуть что кидается. — Предатель? И где же я подорвала твоё доверие, а? Тем, что рассказала твоим родителям? Так ты не посвящала меня в свой секрет, сама в крысую шлялась не пойми с кем и теперь выставляешь меня виноватой! Удобно винить других, да, сестра? — Ты не имеешь право на счастье, когда разрушила моё, поняла? — схватилась за ткань на груди моей водолазки. — Я так надеялась, что ты сдохнешь в какой-то канаве позорной смертью, не вернёшься обратно, — выплёвывала в лицо наполнённые гнилью слова. — Молилась о твоей смерти, но нет! Всё как обычно складывается удачным образом для тебя! — слушала и не верила в происходящее, пока внутри росло давление, потряхивая внутренности. — Никакая я тебе не сестра. Я отказалась тогда, когда ты пытала Каина! Запугала, выслала отсюда и смеешь считать себя моей сестрой? — показательно скривилась от отвращения, будто одна мысль об этом вызывает горькую неприязнь. — Ты бездушное чудовище. И эти солдаты должны быть мне благодарны, что я открыла твою мерзкую личину. Ничуть не лучше дедушки и его бреда. Ты точно такая же, воспитанная маразматиком. — Я защищала тебя. Что прикажешь делать, когда видишь, как извращают твою несовершеннолетнюю сестру? — Никто меня не извращал! Он любит, а ты его прогнала! — Думаешь, настоящую любовь, а не временное влечение, остановило бы чье-то неодобрение? — по судорожному вздоху поняла, что попала в цель. Горячие слезы встречал холодный ветер. Мы выскочили без верхней одежды, но адреналин в крови будоражил, согревая. — Если бы он хотел, если бы он действительно тебя любил, пропал бы вот так бесследно? Нет, — жестокая правда сочится на кончике языка. — Ему не нужна ни ты, ни твои чувства. Поиграл и хватит, когда появилась преграда в виде меня. Хотела быть взрослой? Получай удовольствие, — меня аж трясет от сдерживающей горечи и обиды, хотелось уколоть её сильнее. — Ты достойна лучшего отношения к себе, а не мимолетного внимания взрослого мужика, который, как ты заметила, сразу бросил тебя одну. Звонкая пощечина прошлась по моей влажной щеке, опаляя её, заставляя снова сморгнуть пелену влаги. Ответный удар незамедлительно был доставлен, а Хироми, не выдержав, упала. Ладонь горела огнем. Ошарашенно не сводили с друг друга глаз. Мы никогда не распускали руки. Первой пришла в чувства я. — Всегда тебя оберегала, заботилась о твоем ментальном здоровье, но посмотри, что из этого вышло? — ломаный, дрожащий голос пыталась взять под контроль, но получалось из ряда вон плохо. Наклонилась к её застывшему телу. — Ты ни во что меня не ставишь, желаешь смерти, устраиваешь бесконечные истерики, которые терпела только потому, что жалела тебя. Хотела дать возможность освободить кипящие чувства и чтобы, успокоившись, жила дальше, но ты сумела перейти грань дозволенного. И я еще предатель? Нет. Предатель здесь только ты. Будь хорошей девочкой, закрой свой поганый рот и освободи участок. Больше на меня можешь не рассчитывать, —отвернувшись, пошла прочь успокаивать нервы, так и не заметив зрителя сией драмы.