Попаданец

КИРИЛЛ

Затонск, 1890

 25  сентября

      В полночь Кирилл «вышел из портала у ворот церкви. Никого, естественно, вокруг не было. Он вышел на улицу и направился налево. Биндюжников сказал, что монастырь и церковь рядом, через овраг. Овраг нашёлся быстро, до ворот монастыря Кирилл добрался уже под мелким дождичком, но вымокнуть не успел. На стук кольца открылось окошечко, в него выглянул монах и, ничего не спрашивая, отворил калитку в створке. Молча же проводил в помещение – в темноте было не разглядеть, какое – показал на ведёрко с ковшиком на лавочке при входе, сунул в руку краюшку хлеба и ушёл, так и не проронив ни слова. На стене горел ночничок, наверно, керосиновый. В его слабом свете Кирилл разглядел лавки, на которых спал вповалку разный люд, увидел свободное место, достаточное, чтобы с его ростом улечься, и устроился на ночлег. Он не заметил, как заснул.       Проснулся, услышав, как монахи идут на молитву. Понял, что рано ещё. Глянул на часы: 6. Но спать уже не хотелось, зато хотелось есть. Кирилл поднялся и вышел к лавочке с водой. Его перехватил другой, не ночной, монах и молча (обет молчания, что ли, дали?) проводил его в трапезную. Михалыч перед «переходом» просветил Кирилла насчёт названий. За столом уже сидел здоровенный – другого слова не подберёшь – детина и уминал полную миску каши. Всё съел, почистил миску корочкой горбушки и просительно посмотрел на монаха, выдававшего еду.       – Чревоугодие – грех, сыне, – ответствовал тот на немую мольбу, но лишний половничек кинула-таки в миску.       Кирилл тоже поел. Порция ему показалась великовата: половничек только смотрелся небольшим в руке монаха, а на самом деле был не мал. Он, правда, всё съел – вкусно! Хватился котелка – забыл на лавке. Вернулся за ним и подошёл к воротам вслед за детиной. Монах у ворот даже не глянул на Кирилла, просто открыл калитку, и Храбров вышел за стены приютившего его на ночь монастыря...         Кирилл шёл по Главной улице Затонска. Она так и называлась – Главная, без всяких ухищрений. На ней не было жилых домов, всё больше магазины, лавки, ателье. Даже кафе уличное было. Месье Пломбира. Кирилл даже восхитился: надо же, какое имя говорящее! Он остановился напротив витрины с фотографиями. «Фотоателье Темненко ИП» – прочёл Кирилл на вывеске над дверью. На фото были портреты, видимо, жителей города, сделанных в манере «как получше». Он не понаслышке знал о ретуши, творившей чудеса в ХХI-м веке. И ХIХ век в её использовании ничуть не отставал от будущего.       Дверь ателье распахнулась, и, пятясь задом, из неё вывалился молодой человек с объёмным щитом в руках. Вслед за ним появился мужчина с нафабренными усами и ровным, как по ниточке, пробором на русых волосах с благородной проседью.       – Вот сюда, Володечка, – указал он молодому человеку, – лицом к улице. Чтобы всякому проходившему мимо было видно        Володечка с трудом установил шит, сделанный как мольберт художника. Поправил поровнее и отёр трудовой пот со лба.       – Так, Иван Петрович? – спросил он, переводя дух.       – Очень хорошо! – порадовался мужчина с усами. – Всё, можешь идти. Дальше я сам.       Молодой человек глянул мельком на Кирилла и скрылся внутри ателье. Иван Петрович («Хозяин», – догадался Храбров) подвигал мольберт, устанавливая только ему нужным способом, и отступил на полшага, оглядывая своё творение. На пути оказался Кирилл, и Темненко невольно его толкнул.       – Ох! Простите, Христа ради, молодой человек! Не нарочно, право слово, не заметил!..       – Ничего страшного, – успокоил его Кирилл. – Это я виноват: не отошёл вовремя. Ведь видел же, что вы назад отступаете...       – Вы не местный, – с первого взгляда определил фотограф – Гость нашего города. Первый раз у нас?       – Н-нет... но долго не задерживался, потому... почти не видел ничего...       – Это замечательно! – всплеснул руками Иван Петрович. – Вам нужно непременно посмотреть виды города. Я недавно закончил серию фотографий. Вот они – на вынесенном... стэнде. Слово такое иностранное. Слышали?       Кирилл кивнул, с интересом поглядывая на шит. Он увидел знакомый берег Затони, парк, где первый раз встретился с Анной Викторовной, Главную улицу, по-утреннему времени ещё пустынную...       – Как приятно встретить знающего человека, – порадовался фотограф. – Здесь чёрно-белые фотографии, но у меня есть и цветные. Если хотите – покажу.       Он с надеждой посмотрел в лицо Кирилла.       Храбров не стал испытывать терпение фотографа и кивнул головой: до назначенного Михал Михалычем времени ещё было далеко. Почему не полюбоваться видами...       Внутри было прохладно. Иван Петрович суетливо зашёл за прилавок, откуда-то снизу вынул несколько альбомов и один, в зелёной бархатной обложке, положил перед Кириллом.       – Вот, – с затаённой гордостью произнёс он, – вчера только закончил.       Альбом был замечательный. Это Кирилл определил сразу. Фотографии изумительные, учитывая время, когда они сделаны. Затонск на них был прекрасен.       – Здесь фотографии, которых нет ни на витрине, ни на стэнде. Вот – наша гимназия. У неё в августе был юбилей. Жаль вы тогда не были у нас – непременно побывали бы на праздновании(1)... Вот – директор гимназии: Пожидаев, Ксаверий Александрович... Вот – здание Благородного собрания. Там такие балы бывают!.. А это наш городской голова – Павел Петрович Белоусов. Он у нас недавно. Предыдущего – Матвея Кулагина, убили (2), да... Павел Петрович весь город засадил кустами сирени. Они по весне так цвели и пахли! Иногда одуряюще... А это – наша пожарная часть и её брандмейстер – Козырев Донат Дормидонтович... А это  – Полицейское управление и наш полицмейстер – Трегубов Николай Васильевич... Это – затонская типография. В ней газета наша печатается – «Затонский ТелеграфЪ» называется. А это господин Ребушинский, издатель и редактор...       – Замечательный альбом! – не удержавшись, похвалил Кирилл. – И люди у вас интересные. Ну, голова, полицмейстер, брандмейстер – понятно. Всё-таки – лицо города, власть. А простые люди? Есть какие-нибудь... необыкновенные?       – А как же! – даже, кажется, обрадовался Иван Петрович неприкрытому интересу молодого человека. – Есть, и даже не один. – Он закрыл альбом и с жаром начал перечислять: – Вот, например, Яков Платонович Штольман. Начальник сыскного отделения полиции. Он сам из столицы, знаете. Человек необыкновенный! Такие дела раскрывал! Затонского оборотня поймал, да... убийство в поместье Молостовых раскрыл (3), да... Много чего...        «Ага, – подумал Кирилл, – стало быть, муж Анны Викторовны – полицейский. И профессия, конечно, обязывает...»       – А жена его, вообще, – продолжал Иван Петрович, – я бы сказал, наша гордость. Хотя кое-кто со мной не согласится. Некоторые злые языки её ведьмой называют. Но вы не верьте. Анна Викторовна – медиум.       – Медиум? – нахмурился Кирилл.       Вот уж чего не ожидал, так это чего-нибудь подобного рода. Неужели Анна Викторовна – шарлатанка?       – Если быть точным – духовидица. Ей дýхи являются, о помощи просят. Она и помогает. И им, дýхам, стало быть, и полиции, то есть мужу своему. Убийство купца Караваева, например, помогла раскрыть (4). И купца Епифанова тоже (5). Да много в чём помогала... – Иван Петрович смешался и замолчал, вспомнил про фотографии и открыл перед Кириллом альбом в красной бархатной обложке. – А здесь у меня свадебные фотографии. Вот, посмотрите... Я специально выбрал самые красивые... Вот сын купца Сомова... Знаете – Сомовские нитки? В самóй столице, да и в Москве очень известны. Матвей Самсоныч по всей Волге торгует. В прошлом годе в саму Астрахань сынка отправил. Вот этого самого – Григория. Гришеньку...       Иван Петрович вздохнул, словно всхлипнул.       – Случилось что-то?.. – поинтересовался Кирилл, уловив настроение фотографа.       – Случилось, – снова тяжело вздохнул Темненко. – Полынья случилась. Гришенька и провалился, слёг и не сдюжил болезнь. Жена его, молоденькая совсем, можно сказать, девочка ещё, вот она на фотографии рядом с Гришенькой стоит. Да... и ещё не знают, что осталось им меньше года...       Иван Петрович не выдержал, достал из кармана платок и приложил к глазам.       – А какая пара... была! Матвей Самсоныч с Василисой Егоровной нарадоваться не могли... А Маруся какая! Одни глаза чего стóят! Изумруды блестящие! Каменья драгоценные перед её взором меркнут. А теперь... что ж... на всё воля Божья. Марусенька тело мужа сюда привезла, ещё зимой, по морозу, на санях, по льду. Чуть сама не замёрзла в дороге. Да купец Полозов, Порфирий Свиридович, в дороге ей встретился и помог до Затонска добраться. Крюк какой сделал! Вы про Полозова слышали? Он внебрачный сын Алексея Губкина (6), чайная торговля у него. Порфирий Свиридович – его внебрачный сын.  Хоть и не был признан официально, продолжает дело отца, торгует чаем в обеих столицах. Очень богат. Наши затонские кумушки болтают, что присмотрел он себе в жёны Марусеньку Сомову. Пока с ней ехал, и присмотрел. Сомовы её «дочкой» величают...       – Да, очень интересно, – закрыл альбом Кирилл, мельком глянув и на жениха, и на невесту (парень как парень, ничего необычного, да и невеста тоже обычная, вот разве что глаза – большие и светлые) – А купить у вас какие-нибудь виды Затонска можно?       Иван Петрович просто расцвёл:       – Конечно! Что бы вы хотели приобрести?       И, нырнув под прилавок, выложил целую пачку картонок, размером примерно 10х15 см. Кирилл выбрал те, которых у него не было. Пять штук. Обошлось в рубль.       Сердечно простившись с фотографом, приглашавшим заходить ещё, вышел на Главную улицу и не спеша отправился к Затони – искать заметное дерево...         «Значит, медиум, дýхов видит, разговаривает с ними... – думал он по дороге, мельком оглядывая витрины, мимо которых проходил. – Теперь понятно, почему Анна Викторовна так напряжённо разглядывала его и трогала. Она думала, что он – дух, призрак. Явился за помощью. И муж знает? И верит? Он же полицейский – как можно? Хотя даже Демьян-охранник, видимо, знает и принимает как есть».       Помнится в своё время Кирилла удивляло отношение героев повестей Гоголя к нечистой силе: словно они безусловно верили в их существование рядом с ними... Как такое могло быть?       Вакула, например, в «Ночи перед Рождеством» (7) отправился к Пацюку, которому вареники сами в рот прыгали, обмакнувшись в сметану, или, встретив чёрта, ни на мгновение не усомнился, что рогатый есть и его можно использовать в своих целях. Да и у Булгакова: каждый, не поверивший, получил по заслугам, а Маргарита, измученная неизвестностью, поверила сразу и получила – вечный покой вместе со своим Мастером.       Бабушка Стеша, которой Кирилл задал свой вопрос и спросил, верит ли она, ответила просто:       – Я не сомневаюсь.       Он не понял, но переспрашивать постеснялся.       «Анна Викторовна не сомневается, что видит дýхов. На блаженную она не похожа, на актёрку – тоже. Значит... так и есть, и мне нечего заморачиваться на этот счёт».         Он вышел к Затони недалеко от помоста. Видимо, купальня. На берегу никого не было. Он прошёл вдоль берега и вышел на что-то вроде поляны. Посреди, заросший высокой травой и кустарников, стоял безобразный пень, полый внутри, видимо, обожжённый молнией. Кирилл оглянулся. Вроде место то, что на фото. Чуть подале, у кустов, стояла палка, оставшаяся от стволика берёзки. Тоже обожжённого, тоже, видимо, срезанного молнией. Но где же дерево со вскинутыми вверх сучьями? Срубили, что ли? Он снова посмотрел на пень. Как его молния-то ударила! Срезала, как бритвой.       И вдруг понял!       Да вот же оно – дерево. Вернее, то, что от него осталось. Пень обожжённый – и только. Да ещё берёзка... А если здесь был переход... Кириллу даже жарко стало. Теперь понятно, почему Санька не вернулся.       Он ещё постоял некоторое время, глядя на обожжённый остов когда-то красивого дерева. «Чего стоим? Кого ждём?»       Когда вернётся назад – в будущее, расскажет Биндюжникову, «обрадует», так сказать, что он правильно догадался, почему Саня не вернулся.       Так, время – Кирилл достал часы – скоро полдень. Ровно в 12, как договорились,  инженер «включит» переход-марево у ворот церковного двора, и Кирилл вернётся назад – в будущее.  Но не сейчас. Сегодня вечером он встречается с Саней. Надо же спросить человека, хочет ли он вернуться. А может, и предупредить о грозящей опасности. Как в кино... ___________________________________________ 1 См. фанфик Elpis_N «Юбилей гимназии» 2 См. «Каторжник и прокурор» 3 См. «Бескровная жертва» 4 См. «Пасьянс Коломбины» 5 См. «Реинкарнация» 6 Алексей Семёнович Губкин (1816-1883) – российский предприниматель, купец и благотворитель. 7 «Ночь пе́ред Рождество́м» – повесть НВ Гоголя. Из цикла «Вечера на хуторе близ Диканьки» (1832). ­