Honor thy Father (Почитай отца своего)

Когда Румпельштильцхен отправил Эмму в среднюю школу, из-за ежедневного битья о сте-ну он ложился спать с головной болью. Его дочь раскрыла свою женственную сторону. Эмма прекратила заниматься атлетическими играми, делать макияж и носить очень узкие обтягивающие джинсы. Румпельштильцхен не совсем понимал, как ей удавалось в них двигаться – она выглядела как аист с перевязанными ногами. Ее вкус в одежде и макияже изменились, теперь она носила тяжелые накладные рес-ницы и более удобную одежду. Эмма старалась быть хорошей девочкой. Она делала домашние задания, слушалась отца, а ее навыки, полученные на уроках самообороны и верховой езды, стали в несколько раз лучше. Все шло гладко… кроме алгебры. -Эмма, - разочарованно проговорил Румпельштильцхен, - здесь линия графика идет вверх, вот как ты должна вычислить ее… -Разве я не могу просто решить уравнение? Мне нужно сосчитать все эти штрихи? Ростовщик оглянулся на людей, что уставились на них в закусочной. У Эммы был час для обеда, а затем важный тест в школе, о котором она, разумеется, ничего ему не говорила до последней минуты, а это означало, что этот час будет потрачен ею на зубрежку, и попытку впихнуть в себя один из больших Бабулиных гамбургеров. Все было гораздо проще, когда девочка была младше. Решая домашнее задание, она, обычно, соединяла все точки графиков сама, при небольшой помощи с его стороны. Румпельштильцхен не был хорош в объяснениях подобных вещей… это было не в его стиле. Как пра-вило, он выигрывал от своих сделок, в силу нехватки тех или иных знаний у клиентов. -Хорошо, Эмма, - сказал он. Математика этого мира была примитивна по сравнению с его более продвинутыми познаниями. Он знал алгебру и вычисления любой сложности, а также физику – Тёмный успел выучить все это за триста лет. – Ты получишь ответ на эту задачку, но скажи, почему? Эмма уставилась на отца, будто овечка на голодного огра: - Что? -Почему это так важно? -Потому что мне нужно перейти к изучению геометрии? Он опустил ладонь на глаза: - Эмма, скажи мне, почему этот мир придумал такие уравнения? -Я никогда не спрашиваю «почему», - пожала она плечами, - я просто подставляю число в уравнение, и надеюсь на удачу. -Эмма Голд, чему я учил тебя последние 14 лет? -Быть лидером. Румпельштильцхен был благодарен, что она не сказала «быть занудой». -Быть лидером, значит задавать любые вопросы, кроме «почему», и просто делать свою ра-боту, что бы для этого ни требовалось. Потому что, иногда информация, которую ты добываешь, бывает ошибочна или в корне неверна, и единственным что тебе остается - это полагаться на собственные знания, и правильно заданные вопросы. -Но алгебра мне даже не понадобится! – протестовала Эмма, с полным ртом гамбургеров. О, замечательно! Все, чему он ее обучал, она успешно забыла. Если бы Белоснежка видела свою дочь такой… она бы позабыла о своем страхе и вывела бы Тёмного из закусочной за ухо, отчитывая за неподобающее воспитание ее дочери. -Тебе не нужна алгебра? – смеясь, спросил Румпельштильцхен. – И почему же? -Потому! – девочка, наконец, проглотила свой обед. – Мы ведь все равно возвращаемся в За-чарованный Лес, да? Там земля магии, а не технологий, так, что смогут сделать там эти цифры и уравнения? Они только и нужны, что служить ученым и инженерам, для постройки их машин. Так что, нет никакого смысла учить то, что мне никогда не придется использовать. -Эмма, в Зачарованном Лесу есть ученые. Я ученый. -Нет, ты химик! – она сдвинула брови, о чем-то быстро размышляя. – А это… не одно и то же. -Ну, я… - рассмеялся мужчина, - я так не думаю. -Нет, правда, какие тебе приходится производить вычисления? Тебе всего-то нужно смеши-вать, измерять и получать соответствующие зелья. Тебе не нужны для этого уравнения! -Тебя шокирует, но в моей работе это действительно важно, - он потряс ее тетрадкой. -Ну, тогда ты объясни, почему этот мир придумал такие уравнения, а я буду слушать, что ты скажешь. Каждое твое слово. Я имею в виду, что это тебя беспокоит, да? Всем отцам, рано или поздно, нужно выговориться… -О, боже, не будь такой! – он не мог сдержать улыбки. -И наверное, ты получал такие знания из первых рук, о том, как все это решается и работа-ет… - продолжала рассуждать Эмма, - в том смысле, что ты достаточно стар, чтобы… -Ты хочешь сказать, что я лично знал людей, которые придумали все эти науки? – Румпель-штильцхен был удивлен таким заявлением. За свою долгую жизнь он, конечно, встречал уче-ных мужей, но не тех, что придумывали известные в этом мире дисциплины. -Наверное, - пожала плечами девочка. – Ты любишь знания, а у них они были… -Так, ладно, Эмма, для начала, я никогда не был в этом мире, пока Реджина не наслала на нас Проклятье. Теперь, ты знаешь, - он сделал так, чтобы содержать в тайне часть о его участии в создании Тёмного Проклятья. Эмме не нужно было знать, что он планировал разрушить ее семью. – И те люди, которые прибыли в наши земли с этими знаниями… нет, я не был с ними знаком. Я знаю, что это шокирует, но были вещи, которые происходили и придумывали до меня. Эмма, почему-то, уже на отца не смотрела, а сделала глоток чая и радостно улыбнулась. -Привет, Эмма. Румпельштильцхен посмотрел вправо и раздраженно нахмурился, подкравшемуся со спины мальчику, который кричал «волки». Он выглядел немного старше, чем рассказывали о нем старые сказки… и был одного с Эммой возраста. -Привет, Томми, - Эмма улыбнулась и покраснела. Нет, нет, нет, нет. Нет! Мальчик нервно взглянул на Румпельштильцхена: - Здравствуйте, мистер Голд. -Угу, - он дернул уголком губ, не сводя глаз со своей нервничавшей и смущенной дочери. -Ты готова к тесту по алгебре? – спросил мальчик Эмму. -Вроде да, - неловко ответила она. – Мне папа помогает. -Да, и сейчас мы очень заняты… поэтому, если вы, молодой человек, проведете последние десять минут своего обеденного перерыва где-то в другом месте, мы будем очень признательны, - ответил Голд, а Эмма все еще ерзала под его взглядом. Когда же мальчик практически вылетел из закусочной, Эмма выглядела униженной, но это не расстроило Румпельштильцхена. -И кто же твой друг? -Никто из тех, о которых ты еще не знал, - опустив взгляд, сказала Эмма. – Я ему нравлюсь. -А он тебе? – когда девочка не ответила, Румпельштильцхен продолжил ее дразнить. – А что же будет с бедняжкой Джефферсоном? Он будет в подушку рыдать. -Папа! – Эмма сильнее залилась краской. -Он больше не является конечной целью твоей маленькой игры? -Он все еще моя главная цель, - протестовала она, - но не до тех пор, пока он поймет, что, однажды, я стану взрослой женщиной… с потребностями… Румпельштильцхен не знал, что лучше: посадить дочь под домашний арест или же приструнить ее перед всеми посетителями закусочной, за ее жадные «потребности». И где она только такого набралась? -… поэтому, у меня нет выбора, кроме как встречаться со своими одноклассниками, а Томми милый… и в отличие от остальных, у меня только один шанс сделать школьные годы запоминающимися. -Эмма, - Румпельштильцхен думал, как бы еще подразнить дочь, - не думаю, что ты понимаешь, что делаешь из-за возрастных гормонов, но я хочу, чтобы у нас с тобой состоялся «раз-говор». -Папа! – Эмма продолжала краснеть. -Не уверен, что мне нравятся эти «сделать школьные годы запоминающимися» и «женщина с потребностями» потому, что это все чушь, - Румпельштильцхен наклонился к Эмме через стол. -Папа! – он был уверен, что его маленькая дочь превратится в помидорку даже без примене-ния магии – девочка была ужасно покрасневшей. – Я уже знаю про такие вещи! Уже поздно. Его взгляд потемнел, а ухмылка тут же стерлась с лица: - Что значит «уже поздно»? Глаза Эммы расширились от страха: - Не в том смысле «поздно». Я не это хотела сказать. -Не уверен, что мне нравится, куда заходит наш разговор, Эмма. -Папа! – раздраженно воскликнула девочка, на манер истеричных барышень из мелодрам. – Я знаю про такие вещи уже потому, что ты отправил меня в Государственную школу, и всем там нравится притворяться, что они «эксперты» в… таких делах. Румпельштильцхен откинулся на спинку диванчика, прижимая руку с тростью к груди в притворном «ах». -Ненавижу, когда ты дразнишь и стыдишь меня перед мальчиками. -Нет, это не так, - ответил он. – Я делаю тебе одолжение. -У меня тест, на который я должна идти, - надулась Эмма. Он знал, что девочка не стала бы уделять учебе больше внимания, только из-за того, что его неожиданно заинтересовали ее «любовные дела», но теперь… о, это было просто замечательно. Теперь Эмма будет зубрить уроки, чтобы не терпеть его нотации и упоминания о мальчиках, с которыми она хотела встречаться. В любом случае, как и всегда, Румпельштильцхен выигрывал. -Передавай Томми от меня «привет», - нараспев произнес он, так громко, чтобы могла слышать вся закусочная, когда Эмма побежала со своей сумкой к выходу, а после громко хлоп-нула дверью. О, она не будет разговаривать с ним весь оставшийся день, но это того стоило.