Змей (HPMOR/ГПиМРМ)

      Весь путь к Философскому камню у Тома Риддла крутились в голове слова Поттера. Его повторяющиеся вопросы: для чего он так поступает, в чем смысл его “злых” поступков? Хотя тут слово “злых” должно быть без иронии, как размышлял профессор. Как бы он не пытался оправдать себя тем, что Волан-де-Морт — это образ, он и впрямь поступал большую часть времени просто злобно и необоснованно злобно. Или это всему виной компания Поттера? Раньше Квиррелл никогда не воспринимал, что творит зло просто так, а не ради благой цели. "И с каких пор я думаю о себе как о Квиррелле?" — подумал Том.       Когда мальчик спросил, не был ли он счастлив, будучи его профессором, у него сразу же пронеслось в мыслях: “ДА, БЫЛ!”. Но он почему-то побоялся сказать это вслух. Этот год, правда, был самым счастливым годом для него, и чем дальше он шел к Философскому камню, тем больше думал: “А нужно ли оно? Разве нет иного пути подтолкнуть Поттера к спасению мира, а не разрушению?”. И вот камень у него, но вместе с этим камнем полностью разбитый и преданный Гарри Поттер. “Почему я вообще переживаю о нем?” — вопрос. И тут же ответ: “Потому что он — это я!” Но это просто самообман.       И тут Том понял: "А самой глупой частью в этом плане была мысль, что мне будет плевать на Гарри. Я ошибся. Я привязался. А думал, что не способен на это. Как опрометчиво".

***

      Но вот уже мы с Поттером стоим у могилы моего отца. Тело Квиррелла лежит неподалеку, а я вернул себе свой собственный облик. Мальчик умоляет, просит меня остановиться, и самое ужасное, что я хочу этого. Искренне хочу. Но не представляю, как это сделать. У меня впервые нет плана.       И вот момент истины: Гарри даëт Непреложный обет. Мое терпение лопается. Я больше не могу играть эту необоснованную роль Волан-де-Морта, это больше не имеет смысла.       — Хорошо, мальчишка что ты предлагаешь? — мой голос перестал шипеть, как я обычно делал, играя роль темного лорда. Я заговорил, как привык говорить, будучи Квирреллом. И сейчас этот голос звучал раздраженно и неуместно с лицом Темного Лорда, а мой глупый прихвостень, который отдал свои магические силы ради контракта между мной и Поттером, выглядел сбитым с толку, что смотрелось уморительно.       — П-профессор? — Гарри говорит таким голосом, будто не верил сам себе, думал, что его снова пытаются обмануть. Но в этот раз была только. — Давай, если у тебя есть идея, как нам выйти из этого затруднительного положения без смертей, я тебя внимательно слушаю. Я перехотел убивать тебя или самому оказаться мертвым,— Гарри, услышав это, какое-то время выглядел очень глупо, просто открывал и закрывал рот, но потом его мозговые функции заработали, и он начал активно что-то думать. Мой же прихвостень захотел было что-то сказать, но, к счастью, он был хорошо дрессирован, и одного взмаха палочки хватило, чтобы заставить его замолчать.       — Почему? — Видимо, этим вопросом он пытается дать себе больше времени на придумывание плана, как им выкрутиться. Он еще не верит, что я готов на переговоры. И я решил объяснить ему в надежде, что это как-то успокоит его, и он перестанет паниковать, сможет выдать логичную мысль.       — Мистер Поттер, я много думал о ваших словах и всем, что нас объединяло за это время… в частности, этот год, когда я был твоим наставником и учителем, — я повернулся спиной, чтобы доказать, что меня это не беспокоит, и я доверяю его решению.       — Я устал от этого образа Темного Лорда. Ты меня убедил, что он мало чем поможет с учетом всего, что случилось за этот год, и он вреден для твоего воспитания в дальнейшем, — мне хотелось самолично наставлять мальчика… И, конечно, не хотелось терять единственного здравомыслящего человека из круга общения.       После этой небольшой речи глупый прихвостень снова хотел что-то сказать. Но быстрый взмах палочки и проклятье “Империус” смогли без проблем заткнуть его.       А Гарри смотрел на меня… я даже не знаю, как описать его взгляд. Он явно был в шоке, но также был взволнован и… рад? Он начал ходить по кругу и что-то обдумывать. Мне всегда казалось очаровательным то, как он яростно над чем-то думает, и как искажается его лицо от миллиона противоречивых эмоций и идей. Он резко остановился.       — Профессор… выходит, вы не притворялись Квирреллом? — в его голосе звучало столько надежды.       — Частично. Большую часть времени я не утруждал себя отыгрывать новую личность… думая, что “Профессор Квиррелл” – это лишь временное тело, а значит незачем утруждать себя. И помогло то, что никто не знает меня настоящего. Даже Дамблдор, — этот старый дурак всегда был уверен, что знает меня лучше всех, понимает мои мотивы. А единственный, кто понимал меня – это Гарри. Я видел это по его глазам. Кажется, это был тот самый ответ, который ждал юный Поттер.       — А пока ты размышляешь над планом, я воскрешу твою юную подругу, — Гарри неожиданно застыл на месте. Видимо, понял, что совершенно забыл, что все это время на алтаре лежало тело Грейнджер. Пока я занимался воскрешением, Гарри снова подал голос.       — А вы не сможете снова стать Профессором Квирреллом? — тихо спросил он. В голосе мальчика читалась явная надежда, что есть простой способ вернуть всë как было. А лицо отражало, что он сам не верит в эту возможность.       — К сожалению, нет. Меня подозревают слишком многие, чтобы это было безопасно и оправдано, — Гарри кивнул, прикусил губу и снова начал ходить по кругу, думая, что же сделать. И вскоре снова заговорил.       — Значит, мне нужно придумать план. Надо сделать так, чтобы вы оставались собой, но никто не знал, что вы – это Волан-де-Морт… чтобы вас никто не мог подозревать… — размышлял он вслух, но я решил ответить, не отвлекаясь от процесса воскрешения.       — И в идеале я должен всегда быть где-то поблизости. Следить за тем, чтобы в твою юную голову никто не вбивал идиотские мысли, — даже не смотря на Поттера, я почувствовал, что он закатил глаза. Как прелестно.       Ему не пригодилось много времени, чтобы снова заговорить.       — У меня есть идея… для начала… при помощи Философского камня мы изменим внешность того пожирателя смерти на внешность Волан-де-Морта, — Гарри указал на прихвостня, что стоял поблизости и молчал. Его лицо было омрачено паникой, — чтобы все думали, что он умер…. При сражении со мной или профессором Квирреллом.       — О, вы хотите чтобы я его убил? — мои губы расплылись в широкой улыбке.       — Я просто предположил, что вы в любом случае не оставите его в живых, а значит мы можем воспользоваться этим, — Гарри говорил уверенно и холодно, игнорируя все свои “хорошие” личности и предлагая только самое рациональное.       К этому моменту я закончил воскрешать юную Грейнджер, а Гарри смог вернуть ей магию при помощи своего идеального Патронуса. И мы вернулись к разговору.              — Да, я его убью, ты прав. И что же дальше?       — Вы… вы хотите оставить свою внешность или вам не принципиально, как выглядеть? — лицо Гарри потеряло свою холодность, и он снова стал выглядеть неуверенным мальчишкой. Видимо, его пугала моя истинная внешность. А когда перед ним был Квирринус Квиррелл, он вел себя куда более уверенно.       — Вам так противен мой лик? — я драматично указал на свое змееподобное лицо и попытался звучать шутливо, но, кажется, Гарри не оценил. — А если без шуток для меня это не проблема. Я давно перестал ассоциировать себя с какой-то конкретной личностью или образом.       Я взял Философский камень и с его помощью изменил свою внешность… Решил сделать что-то среднее между мной настоящим и лицом Квиррелла, к которому я успел привыкнуть. Кажется, это решение одновременно удивило и обрадовало мальчика.       — Что думаешь?       — Ого… вы сделали волосы длиннее? — и это единственное, что его волновало? Но на самом деле так оно и было, я просто сделал себе небольшую челку с открытым лбом. И ничего сверх меры.       — Да, я устал быть лысым или лысеющим… Так что, каков план дальше?       Гарри замялся, будто не знал, как сказать то, что придумал.       — Вы становитесь змеёй,— неловко сказал он.       — Змеёй?       — Да… так вы сможете всегда быть рядом со мной, и никто ничего не заподозрит. Ведь никто не знает парселтанг. И никто не подумает, что вы можете прятаться в виде милой ручной змеи… Я застыл на месте… эта идея была одновременно идиотской и гениальной. То, что никто не подумает, что его змея Волан-де-Морт. Это одновременно и правда и домысел… Но к счастью, никто, кроме Гарри не знает, что я анимаг. Я зловеще ухмыльнулся.       — Мне нравится твоя идея.       — И… вы не против, если я продолжу звать вас профессором Квирреллом?... ну, я просто скажу, что назвал вас в его честь, — снова этот тихий неуверенный голос. Надо будет научит этого глупого мальчишку уверенности в себе.       — Не знаю, что ты там себе навыдумывал такого, что вызвало твою неуверенность, но я не против этого… Я привык к этому имени. Но лучше зови меня просто Квирреллом при других. Будет странно, если ты будешь называть змею “Профессор”.       — Хорошо, профессор! — и наконец-то на его лице появилась улыбка, будто ему было не важно, что я тот самый Волан-де-Морт. Будто главным для него было то, что я Квиррелл, а Темного Лорда больше не будет. Эта концепция объясняет его счастье, ладно.       Далее мы обсудили план тщательней. Не став убивать “Волан-де-Морта”, мы стёрли ему память и внушили, что он и есть Тëмный Лорд. А после Гарри трансфигурировал его в драгоценный камень. И конечно, мы оставили доказательна битвы, чтобы мальчик смог доказать, что его версия происходящего этой ночью на кладбище – правда. Когда план был приведен в действие, я стал змеем.       — И ч-что дальш-ш-ше? — я подполз к Гарри и вытянулся в верх, чтобы смотреть мальчику в глаза.       — Ты пос-с-седиш-ш-шь нес-с-сколько дней в моей с-сумке. Я пойду в Кос-с-сой переулок, чтобы купить с-змею. Как я это с-сделаю, то выпуш-ш-щу его в лес-с-с и с-скаж-ш-жу вс-с-сем, ч-что купил тебя, — я довольно прошипел и, хотел было заползти в сумку, но вспомнил кое-что.       — Я х-хоч-ш-чу, ч-чтобы ты знал, ч-что вс-с-сë с-сказанное ранее – правда. Я не врал. Надеюс-с-сь, ч-что ты тож-ш-же.       — Я не врал. Вс-с-сë, ч-что с-сказал – правда. Без-с-з с-злого умыс-с-сла.       Кивнув своей змеиной головой я заполз в сумку Гарри.       Там было много книг, и Поттер давал еду и воду, так что я смог провести около недели в кошеле без каких либо проблем.       И вот наступил день X, Гарри достал меня из сумки. Внезапный солнечный свет немного слепил. Поттер посадил меня к себе на плечи. Сразу же я увидел перед собой живую и дышащую Грейнджер, а рядом младшего Малфоя.       — Смотрите кого я купил в косом переулке! — Гарри начал представление.       — Змея? Я не ожидала, что ты захочешь купить… змею, — голос Грейнджер был недоверчивым, а сама она смотрела не меня с недоверием.       — Тебя чем-то не устраивают змеи? — Малфой как всегда защищался. Как ни как, змея была не только гербом его факультета. Да и вообще Малфой любит змей, насколько мне известно.       — Дело не в этом! Гарри всегда говорил, что не будет заводить питомцев, что это только занимает время и не имеет смысла! — Грейнджер выглядела возмущенно.       — Эм, ну… просто недавно вскрылись новые обстоятельства смерти моего ручного камня и… я подумал, почему бы мне не завести питомца, — что? У него был ручной камень? — Всë-таки, как оказалось, я был не таким отвратительным хозяином.       — Ручной камень… Чего?! — Грейнджер и Малфой были в замешательстве, впрочем, как и я. — А хотя… ладно. Так почему именно змея?       — Ну… просто… как только я увидел его, то сразу подумал о профессоре… — Гарри сделал такое грустное лицо, что даже я бы поверил ему, если бы не знал правду. И когда только он научился так хорошо играть?       — Я даже называл его в честь профессора Квиррелла! — детишки закатили глаза, А Гарри наигранно возмутился. — Чего? У них даже цвет глаз одинаковый!       Грейнджер лишь похлопала Гарри по плечу и как-то странно улыбнулась, а Малфой выглядел просто уставшим. И каким бы я ни был гением, я абсолютно не понял их реакции.       Грейнджер сделала шаг вперёд и заглянула мне прямо в глаза. — Ну привет, мистер Квиррелл. И так началась моя история, как змеи Гарри Поттера.