Проницательный / Keen Sighted

Час первый

— Я знаю точный розовый оттенок твоих губ; знаю, что обхват твоих ног — четыре мои ладони; изгиб твоих бедер; мягкость мочки твоего уха и как мои пальцы всегда запутываются в твоих волосах, — декламировал Драко. — Твои глаза не карие. — Он должен был сказать ей это сейчас. Что, если... Гермиона вытерла слезы с уголков глаз. Её трясло. — Они оттенка махагони с вкраплениями золота и жженого апельсина. — Он бы никогда это не забыл — просто не смог бы. — Единственное, о чем я жалею, — это о том, что был слишком глуп и не полюбил тебя раньше. Она поцеловала его в щеку в попытке успокоить. — Мистер Малфой? Они поднялись со своих мест, держась за руки. — Мы готовы принять вас.

Час третий

— Помнишь, как Живоглот чуть не лишил меня этого глаза? — ткнул куда-то в сторону своей головы Малфой. — А вот стоило бы ему! — Гермиона возразила: — Ты напугал его, вывалившись из камина пьяный вдребезги и со светящимися в темноте волосами. Молодой мужчина фыркнул.  — Это черта всех Малфоев! Кроме того, только так я смог набраться храбрости, чтобы заговорить с тобой после... — Он относился к тебе с опаской. — Даже после того, как я в сотый раз появился через каминную сеть? Девушка пожала плечами.  — Живоглот преуспел в мелочности и мести. — Интересно, почему так сложилось, — отмахнулся он. — Мы ведь стали братюнями, не так ли? Гермиона вздохнула:  — Стали. Ты был убит горем, когда его не стало. Малфой кивнул.  — Я горюю до сих пор. Так что, больше никаких книззлов, — решительно заявил Драко. — Никто не сможет заменить Глотика. — Я тоже по нему скучаю, — Гермиона погладила тыльную сторону мужской руки. Тук. Тук. Молодые люди повернулись в сторону звука.

Час пятый

В дверь постучала целительница — невысокая и плотно сбитая брюнетка с легкой проседью; волосы её были закручены в тугой пучок.  — Вам пора принять последнюю дозу, мистер Малфой. Драко и Гермиона обернулись, услышав эти слова. Лицо целительницы было суровым, но в тоже время сквозила и бесстрастность. На бейджике значилось: «Анналея Эббот». Она протянула ему пузырек с искрящейся сапфировой жидкостью. Снадобье было густым и тягучим. Тёмные брови Малфоя сдвинулись к переносице. Он посмотрел на Гермиону в поисках одобрения, и она кивнула, сжав его бедро, обтянутое пижамой. На одной щеке у мужчины красовался большой синяк, а греческий прямой нос был забинтован. Драко откупорил флакон и попытался сделать глоток, но из ноздрей вырвался свистящий звук. — Ну же! Пей до дна, — попросила девушка. Малфой усмехнулся.  — За здоровье. Его левый глаз был заклеен ватой после того, как во время игры в квиддич его сбил с метлы меткий удар бладжером. Слизеринец упал как раз над деревом и, падая, ударился обо все возможные ветки, что вызвало гифему и кровотечение из носа. Он корчился от боли и катался по зеленой траве, проклиная весь род Поттеров до седьмого колена. Когда Гарри наконец понял, что Драко не притворяется, и смех застрял у брюнета в глотке, парень сразу трансгрессировал их в больницу Святого Мунго.  Спустя пару мгновений, в единственном способном видеть глазу Малфоя зрачок расширился до максимума, оставляя лишь тонкое серое кольцо. Гермиона прошептала:  — О, у вас высококлассный аптекарь. Лекарства действуют быстро. Анналея пожала плечами.  — Наш мастер зелий учился у Северуса Снейпа, когда тот еще был с нами, — она сделала паузу в воспоминаниях. — Наши зелья правда действуют очень быстро. Пациенты попадают в больницу Святого Мунго и выписываются из неё в рекордные сроки. — Воу! — Малфой вскрикнул: — Кровать летит так же быстро, как моя метла. Какое заклинание вы наложили на эту штуку? — Он крепко вцепился в больничные простыни. — Вы не летите. Ваша кровать прикована к полу, — твердо произнесла целительница. — Тогда почему я парю в воздухе? — огрызнулся молодой человек. Он посмотрел на остатки флакона. — Это худшее пойло из всего, что я когда-либо пробовал. Оно как огненное виски, только более жгучее. — Чем быстрее вы это допьёте, тем быстрее уберётесь отсюда, — проворчала Анналея. Малфой скривил рот, выказывая всё своё отвращение, и подавился последним глотком жидкости. Он зажмурил глаза и громко причмокнул губами.  — Неужели я должен так чесаться? Гермиона расстегнула верхние пуговицы его тонкой больничной рубашки и погладила его по довольно холодной на ощупь груди.  — Да, это нормально. Он почти мурлыкал от тёплых, но определённо успокаивающих кругов, а потом хохотнул. — У меня чувствительная кожа, знаешь ли. — Я знаю, — успокоила она. — Мама говорила, что у меня нежная фарфоровая кожа. Гермиона закатила глаза. — Очень чувствительная, — снова подчеркнул он, прежде чем внимательно посмотреть на девушку. Драко почти невнятно заметил: — Я знаю тебя. Целительница обратилась к Гермионе:  — Я только проверю как работает его сердце, а потом оставлю вас. Потом вернусь через час, чтобы проверить его повязки. Если всё будет в порядке, то вы сможете выписаться из больницы. Малфой застыл, делая неуклюжие попытки сесть на кровати, но раз за разом терпел поразительную неудачу.  — Почему вы оставляете меня наедине с этой опасной ведьмой? Она напала на меня на третьем курсе Хогвартса, понимаете?! Чуть не сломала мне нос. — Я сломала тебе нос, — хмыкнула Гермиона. — Тем более! Надо срочно позвать сюда авроров, чтобы они защитили меня, — запротестовал Драко, глядя на руку девушки, продолжающую лежать на его обнаженной груди. — Мистер Малфой, — вздохнула Анналея, сидя у изножья больничной койки, где парящее перо заполняло его медицинскую карту. Она наложила чары измеряющие пульс. Из его груди поднялась мерцающая красная точка, которая билась с равномерной частотой. Она кивнула сама себе и пробормотала: — Пока всё хорошо. У мужчины не было сил убрать с груди руку Гермионы, к тому же ему не очень-то хотелось этого делать. Однако он не был бы хорошим волшебником, если бы не обратился к находящемуся в комнате потенциальному врагу: — Моя жена… Она расстроится, если увидит, что ты трогаешь меня за грудь. Анналея поправила его:  — Министр магии Гермиона Грейнджер и есть ваша жена. Гермиона пригладила волосы и потянула нижний край блейзера, чтобы он сел получше. Красные импульсы, показывающие сердечный ритм мужчины, стремительно ускорились. Лицо Драко озарилось недоверием, серые глаза безумно расширились. — Тебе смешно? — румянец медленно разлился по его бледным щекам. Затем его единственный зоркий глаз изучил руку, лежащую на его груди: на безымянном пальце левой руки красовался крупный канареечного оттенка бриллиант. Из банковского хранилища. Определенно не то, что мог позволить себе Уизел. Малфой окинул взглядом её незнакомое, но уже возвращающееся в его сознание овальное веснушчатое лицо и крупные тёмные кудри. Его тонкие губы сложились в неуклюжую улыбку.  — Ты в курсе, что у тебя не совсем карие глаза? — пролепетал Драко. Гермиона сдержала смешок, а потом чмокнула мужа в щёку. Из уголка его рта потекла ниточка слюны, а сердце заколотилось как бешеное. Мужчине показалось будто он вновь парит в воздухе. Где-то на заднем фоне ему послышались слова целительницы:  — О боже, он снова пускает слюни…   Однако Малфой не обратил на её слова ни малейшего внимания. Он подмигнул своей жене (?!) и пробормотал:  — Всё в порядке, Грейнджер? Она улыбнулась, продемонстрировав теперь уже идеальную улыбку.  — Лучше и быть не может.