В отблесках огня

- Щедрые гости, - Эйвор смотрит на корзины, что сносят на берег. - И прибывшие издалека. Раз они добрались к нам с такими дарами из самой Франкии, то им что-то очень сильно нужно. Рандви согласно кивает; рыжие пряди медью льются в косе.  Зимы в Англии не так суровы и длинны, как в их родном крае, снега стаяли быстро, и с освободившимися реками вернулась жизнь; ушёл на драккаре Сигурд - сладкоречивый Басим поведал очередную сказку о дарах богов, и брат отправился в путь, вновь оставив клан и людей, что нуждаются в нём ради цели более великой, чем строить дома, печь хлеб и заботиться о простых смертных, которым дела нет до тайн богов; уже поставил на воду своего морского коня Иварр - собирался отплыть сегодня, прощался долго, оставил на ней отметин, как тавро на лошади; Эйвор думает, что если бы мог - надел бы на неё ошейник. Жаден сын Рагнара, жаден и себялюбив, не хочет делиться даже тем, что ему не принадлежит; она не хочет признаваться, но ей нравится в нём это; что, если не желание обладать, делает людей похожими на богов? Боги ведь таковы, крадут и отбирают друг у друга всё, чего возжелают, нарушают законы, предают обеты, развязывают войны.  Жадность лежит в основе мироздания. Но сегодня приплыли гости из Франкии, с обещанием пира и историями о дальних краях, где никто из них не бывал раньше, и Иварр задержался - на одну ночь, ради праздника. Эйвор невольно улыбается - ещё одна ночь под одеялом с Рагнарссоном, это сладко, бескостный необычайно ловок не только в битвах; ловит взгляд Рандви - грусть и тревога; прячет улыбку. Может быть Иварр и был прав, и слишком уж часто на неё смотрит та, кого она зовёт сестрой; думать об этом не хочется. - Попрошайки из Франкии. Приплывали к нам с Уббой, звали с собой, хотели захватить Париж, как наш отец когда-то, - Рагнарссон ходит тихо, по-звериному. - Брат им отказал, осада будет долгой и тяжёлой, можем многих потерять. Неразумно. - Твой брат прав, но всё же мы их выслушаем, это будет гостеприимно, - сверкает медным пером переброшенная за спину коса. - Оставлю вас, мне надо распорядиться насчёт пира.  - Иди, иди, о мудрейшая из жён, - поклон в спину хуже плевка, Эйвор лишь досадливо хлопает его по плечу. Выгнать бы Рагнарссона и не пускать более никогда к их причалу.  - И ты согласен с Уббой? Отказался?  Кривятся в презрительной усмешке губы, не пристало викингам отказываться от славы и добычи; никто не скажет, что Иварр Бескостный, Убийца королей уклонился от боя, а если скажет, то сжуёт свой собственный язык перед смертью. - Ты согласна с Сигурдом?  Она молчит, сапогом ковыряет влажную землю; можно солгать, можно сказать правду. Но есть ли смысл сотрясать прозрачный весенний воздух словами, которые не влияют ни на что? Иварр шагает ближе, шепчет; мурчит на ухо. - Но если эта девочка уболтает тебя, мой драккар пойдёт по следам твоего, как волк по следу раненого оленя. Брат смирится с моей отлучкой, когда я кину к его ногам золото Парижа. - А если я откажу ей, как все мудрые люди до меня?  - Тогда, видимо, мы расстанемся. Земли в Англии беспокойны, а короли - непокорны. Многим следует напомнить, как низко следует склонять голову перед данами.   Он кусает её; кожа на шее, огрубевшая от старых шрамов, не чувствует боли - поцелуй волка не проходит бесследно; разворачивается, уходит. Походка у него на суше немного неловкая, похожая на утиную, но только глупец будет смеяться - так ходят все, кто на досках драккаров проводит больше времени, чем на берегу, так ходит смерть саксов. - Эй, Рагнарссон, - оклик бьёт в спину стрелой; Иварр оборачивается, смотрит с хитрецой. - Если я и соглашусь, то точно не из-за того, что ты собираешься прилипнуть ко мне, как речная трава после купания к заднице. Ты мне и за зиму надоесть успел. - Да и ты мне тоже, Поцелованная волком! Грубиянка и балаболка, век бы тебя не видеть, - улыбается широко, щека, рассечённая шрамом, кривится расколовшейся скалой. Она согласится. - Море зовет в путь, Манит лебединая дорога, Соль и пена воинам, Как мед сладкий в чаше, - бормочет Эйвор, двигаясь в сторону длинного дома, Рандви вряд ли откажется от помощи с подготовкой к пиру. Не так уж важно, что скажет эта странная девица, прибывшая из земель Франков, но Париж - добыча достойная героев. Весенним воздухом легко дышится.