В отблесках огня

- Жена твоего брата. Я убил кого-то из её родичей? – вопрос Рагнарссона разбивает плотный пар, поднимающийся от бадьи с горячей водой; Эйвор жарко, душно, она в одной рубахе, что неприятно липнет к телу; стоило позвать рабыню, чтобы она вымыла дорогого гостя, но Эйвор отчего-то не сделала это и, кажется, никто кроме неё не удивился. - Нет, иначе мы бы не заключили мир с вами. - Тогда почему она смотрит на меня с такой злобой? – Иварр поворачивается, горячая вода плещет за край; смотрит жадно. – Может быть мало привёз я золота в благодарность за то, что вы примете моих людей этой зимой? - Твои дары щедры, а даже если бы не были, ты союзник нам, - она снимает рубашку через голову, делает шаг вперёд; льётся вода через край, в бадье тесно двоим, но Иварр наконец-то улыбается сыто. Эйвор целует его, кусает его; она не обещала хранить ему верность, но у неё давно не было мужчины. - А может быть, - голос Иварра хриплый, едва слышный. – Может быть, она привыкла греть твою постель и злится, что всю зиму ты будешь спать под шкурами со мной? Эта мысль столь нелепа, что Эйвор не сразу понимает, а поняв – хохочет, громкий смех взлетает под потолок вместе с паром; трясётся от хохота, получает болезненный щипок в бедро и заходится пуще прежнего. - Ты меня повеселил, Рагнарссон, - лицо Иварра напряжено, и она гладит тонкими пальцами сомкнутые губы, нахмуренные брови. – Как змея, коварна, Ревность душу рвет, Отравляет нежность сердца, Сеет злобный плод.   Он молчит, вглядываясь в неё внимательно; рассматривает лицо; касается выбоин шрамов – о некоторых он знает, о некоторых забыл, а какие-то она получила после последней встречи; распускает её волосы, трогает узоры татуировок. - А может быть ты не так умна, а, Поцелованная волком? Может быть, ты не видишь чего-то, потому что веришь, что там этого не может быть? Эйвор тянется к нему, потому что ей не нравится этот разговор. Ей и Иварр не нравится тоже, но зимние ночи холодны, а вьюга за окном воет словно Фенрир, так отчего бы не согреть друг друга, пока вновь дни не станут длиннее? Весной растают реки; ударят вёсла о воду - новые дела, новые земли. Но сейчас зима. Некуда торопиться.