Цунгцванг
14 августа 2024 г. в 16:09
Абеляр вернулся чернее тучи, Клеменция не отходила от поглощённого яростью и болью отца. Эдита не трогала его всё это время, уже зная, какой подарок тот получил три года назад от Маражая. Чувство вины за тот день до сих пор грызло изнутри, она не была уверена, что хоть когда-нибудь от него избавиться. Погребая себя под делами и заботами, старалась не думать о том, почему все эти годы на Даргонусе нет Абеляра, что он занят охотой на друкари.
Ему удалось разгромить несколько кораблей, прервать пару рейдов, только бывший союзник так и не попался ему в руки. Но Эдита не сомневалась, с садистским наслаждением появлялся в его поле зрения. Видимо, Абеляр просто понял бесполезность этих попыток, а заодно и того, что этим доставляет Маражаю только больше удовольствия.
– Ваша Светлость, – вышколенный слуга стоял прямо и смотрел куда-то сквозь неё, будто случится нечто страшное, если тот посмеет взглянуть ей в глаза. – На завтра у вас назначена встреча с Гапраками, они приготовили вам нечто особенное. Через пару дней прибудет губернатор Амберворлда.
– Что с системами охраны? – осведомилась Эдита.
– А… – он быстро сверился с планшетом, нашёл нужный рапорт и с улыбкой продолжил: – Адептус Механикус обновили систему охраны, умилостивили духов и провели большой молебен у генератора. Закончили буквально пару часов назад, благодарили за доступ к машинным духам дворца и сразу отправились в Администратум.
– А мой личный когитатор?
– Всё, как и просили, они добавили туда бинарный код реагирования на кодовую фразу. Машинный дух оказался немного строптив и не хотел принимать эту процедуру, но почтенный магос смог его умилостивить молитвами.
– Отлично, – улыбнулась Эдита, собираясь, в случае чего, устроить новому архонту Опустошительной Бури тёплый приём, если ещё раз посмеет явиться. – Больше никаких сведений?
– Нет, следующая встреча запланирована только через пару часов.
– Отлично, хоть выдохну спокойно.
Слуга только понимающе кивнул. Возможно, надо быть жёстче, но у Эдиты это категорически не получалось.
Двери кабинета щелкнули замками, раздалась трель когитатора, а сама Эдита стала расправлять волосы. Строгая причёска с кучей заколок, шпилек и украшений неимоверно раздражала. Конечно, парикмахер в который раз предложил закрасить появившуюся после Коморры седину, но снова получил отказ. Она была напоминанием нисколько ей, сколько окружающим, через какие испытания пришлось пройти на нелёгком пути становления Вольным Торговцем.
Когда все шпильки были вынуты, и та смогла наконец-то распустить чёрные волосы, то заметила нечто новое. Стол был убран, всё на своих местах, как она и оставила кабинет сегодня с утра, разве что теперь там красовалась небольшая шкатулка. И сделана она явно не из дерева.
Подойдя ближе, убедилась, это – не работа людских мастеров. Сколы, трещины и желтоватый цвет призрачной кости говорили о том, что эта штука довольно древняя. Насколько Эдита знала от Ирлиет, этот материал практически никогда не меняет цвет. А глаз в треугольнике с несколькими расходящимися книзу лучами ясно говорил, чья именно это работа.
– Купец Бездомный, не спеши,
Агрессии своей дать волю.
Задумайся, остановись, скажи,
Что стало цепью твоих бед?
Ведь вещь та может быть ловушкой,
Смертью или же подарком.
Знакомый журчащий баритон, заставил поневоле сжать висящий на шее кулон и медленно обернуться.
Арлекин сидел за столом с доской регицида, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы. Отгадать его настроение или планы невозможно из-за плотной маски, но Эдита кожей уловила, как его скользнул взгляд к сомкнутым на кулоне пальцам.
– Один подарок ты взяла,
Не спрашивала, даже засмеялась.
Ты ближе к тайнам захотела стать
И вот ты здесь, на троне важном.
С мукой принимаешь то,
К чему пришли твои решенья,
Но то – твой выбор был, Купец,
Искать союзы, выгоду и дружбу.
– И что же теперь ты уготовил, Ноктюрн? – Эдита почему-то расслабилась.
Это было до невозможности странно, она опасалась Маражая, ненавидела его за все выходки. Но сидящий перед ней Арлекин был во стократ опаснее любого друкаря, ему ничего не стоит вырезать половину дворца и даже царапины не получить. И вместе с тем, все эти годы она носила его подарок, кулон, что он оставил на мостике «Агата» перед прыжком следом за Калькасаром.
– Я догадывалась, что ты играл, – он взглядом указала на доску регицида, что все эти годы сопровождала её.
Иногда партия замирала на месяцы или годы. Иногда ходы делались спустя неделю. Один раз в кабинете засбоил сервитор-уборщик и опрокинул стол. Фигурки разлетелись повсюду. Одну даже не нашли, но старательный сервитор всё поставил на место, вот только все фигурки вернулись к началу партии. Даже взгрустнулось тогда, такая напряжённая игра пропала, а через пару месяцев, Эдита просто увидела, как все фигуры стояли на местах, в которых они и замерли, а потерянная нашлась.
– Твой ход, – кивнула Эдита.
Ноктюрн молчал, сверлил её взглядом, от этого становилось дико неуютно, а тело стало покрываться противными мурашками. В конце концов, Арлекин передвинул фигуру и встал, прошёлся легко и бесшумно к столу, где стояла шкатулка, замер.
Эдита вгляделась в комбинацию, долгое время просчитывала, что же теперь делать, а потом не сдержала горькой усмешки.
– Знаешь, как это положение называется у нас?
Она не знала наверняка, существует ли аналог игры в регицид у эльдар и как называется, но, судя по тому, что Ноктюрн сохранял молчание, ждал продолжения.
– Цунгцванг. Ещё не мат, но ничего хорошего. Это положение, при котором что бы ни делал противник, он только ухудшит ситуацию.
– Любое положение можно изменить,
Ведь даже проигрыш порой становится победой.
Тебе нужно время, силы и реликт,
Что прятался столько долго в тисках гроба.
Эдита прищурилась, оглянулась и увидела, как тот повёл рукой, будто приглашая её сесть в своё же кресло. Шкатулка притягивала взгляд, а так и не погасшее за прошедшие годы любопытство искушало открыть крышку и увидеть, что же там внутри.
– Танец тот смертельный и жутко роковой,
Для династии он может стать последним.
Но ты не ведаешь границ, а любопытство,
Способно увести во тьму и более неискушённых.
– Так вот твой цунгцванг, Арабениан, – догадалась Эдита. Снова противоречивые чувства вспыхнули в душе. Она искренне восхищалась этим артистом, хотя по факту должна бояться и позвать охрану. – Не важно, открою я эту шкатулку или нет… Важно то, что её больше нет там, откуда ты её забрал.
Ей показалось, тени маски сложились в искреннюю улыбку, Арлекин развёл руками, изящно поклонился, закончив с этим выступлением, и тут же исчез.
Эдита стояла за столом, глядела на закрытую шкатулку, затем взгляд переместился на доску, где замерла партия. Ей придётся сделать ход, не важно какой, всё равно положение теперь незавидно, во всяком случае, в ближайшей перспективе. Он не зря показался и стал говорить, ведь все эти годы безмолвно наведывался в её жизнь.
Она вышла из-за стола, подошла к когитатору и вызвала главу охраны.
– Ваша Светлость, – офицер представился, сообщил звание, но Эдита совершенно не запомнила его, понимая, что скоро во дворце будет жарко.
– Боевая тревога, все посты привести в полную готовность, активировать систему охраны. Мы ждем гостей.
– Хорошо, Ваша Светлость, как прикажете.
Да в тот момент она выглядела, как сумасшедшая, солдаты не понимали, а гости дворца возмущались и требовали объяснить, почему их стараются увести в убежища.
Спустя час произошёл первый выстрел, вынырнувшие из ниоткуда черные тени атаковали стремительно, но никак не ожидали, что их встретит полностью готовая к атаке охрана. Система не подвела, только что осмотренные и благословлённые шестерёнками механизмы среагировали мгновенно.
Один из убийц проник в кабинет Эдиты и, вместо того, чтобы просто забрать шкатулку, решил выпотрошить сидящую в кресле женщину. Вот только замер, когда клинок пронзил пустоту, а сидящая неподвижно фигура пошла помехами голопроекции. Секунда и незадачливый убийца вылетел на балкон с простреленной плазмо-пистолетом грудиной.
Атака захлебнулась, но теперь все прочёсывали периметр, стараясь найти спрятавшихся. Это были друкари, их ни с кем не спутать и на доспехах каждого красовался герб Черного Сердца.
Больше попыток напасть на дворец не было, аристократия замерла в ожидании, Абеляр рвал и метал, мечтая разделаться с любым кабалом, если те посмеют явиться на Даргонус ещё раз.
Эдита же разглядывала шкатулку несколько дней, присаживалась за стол и смотрела на доску с партией, потом вставала и кружила по кабинету. Она не могла больше ни о чём думать, совершенно не зная, что творится в Темном Городе. Если место убитого Назракея никто не занял, значит, всеми делами снова заведует лично создатель кабала – некий Асдрубаэль Вект.
Шкатулка перед глазами так и манила узнать тайны, снова погрузиться в паутину слов Арабениана, утолить любопытство, чтобы оказаться снова на чьих-то нитях. Это бесило, сковывало, вызвало панику и желание узнать, что будет дальше.
И снова сидя над доской, вертела фигурку в руках, смотрела на своё положение, понимая, что противник может завершить партию стремительным натиском, если она не повысит ставки и не рискнёт всем.
– Знаешь, что Ноктюрн? – зло прорычала Эдита, сжимая в руках фигурку. – Я отказываюсь умирать, пока эта партия не завершится. И смерть моя будет яркой и запоминающейся, слышишь?! Иную я не приму!
Едва заметный смех в скользящем ветре, жуткий, страшный и по-своему довольный. Фигурка королевы неслышно встала на место, придвинулась ещё ближе к опасности и в следующий ход станет уязвимой, если что-то не предпринять.
Вернувшись к столу, она снова взглянула на шкатулку, смахнула едва осевшую на неё пыль, вгляделась в эльдарский символ. Нажимая на рычаги щелкнувшего механизма, снова почувствовала себя всего лишь марионеткой. Ведь как бы ни была огромная её власть, в галактике существуют те, кто играет её судьбой точно так же, как и она, судьбами подданных.
Глубокий вдох, взмокшая спина, сжатый в пальцах кулон. Она взяла тонкую крышку шкатулки двумя пальцами и, чувствуя, как бешено забилось сердце, медленно открыла её.