Game novel. Fullmetal Alchemist and the Broken Angel

Ярко-оранжевое солнце опускалось за горы, окрашивая небо из бледно-голубого в различные оттенки красного. Эдвард и Армони медленно шли по дороге. — Эд, ты действительно силен, — сказала девочка, улыбаясь и энергично раскачивая большую корзинку для пикников в такт своим шагам. — Думаешь, я могу стать таким же хорошим алхимиком, как ты? Хотя преобразование и было успешным в битве против трех братьев, сама формула была элементарной, и она сработала потому, что Эдвард перечертил круг. Поэтому кратковременная радость Армони быстро сменилась тревогой. — Разве ты сама не веришь, что сможешь стать отличным алхимиком? – спросил Эдвард, идущий рядом, и Армони ответила уверенным голосом: — Верю! Но... ведь я такая неуклюжая. Наверняка папе это тоже не нравится. Как бы она не старалась и постепенно ее результаты себя показывали, Армони становилось не по себе от мысли о том, как на это отреагирует ее отец. Она с грустью опустила взгляд. — Я уверена, что папа был бы счастлив, если бы я могла быть такой же, как и сестра Селена... Слушай, Эдвард, вы с Альфонсом ведь были друзьями с Селеной, верно? – спросила Армони, сжимая корзинку в руках. Эдвард взглянул на девочку краем глаза. Он и Альфонс решили никогда не говорить о Селене, которой больше нет. Он не хотел расстраивать Армони, говоря о ней, но поскольку его спросили, было бы стронно промолчать. Эдвард пытался максимально смягчить разговор, стараясь не выглядеть слишком серьезным. — Ну, не совсем друзья, скорее знакомые. — Ты когда-нибудь пробовал еду, которую готовила сестра Селена? Правда, что ее блюда были вкусными? Каким человеком она была? - Что? Когда Армони сказала это, Эдвард немного удивился. Она произнесла это так, как будто бы не знала Селену. Девочка снова опустила взгляд и продолжила: — Я... не помню свою сестру. — Не помнишь? — переспросил Эдвард. — Да. Папа говорил, что, когда я гостила у дальних родственников, то упала с лестницы и потеряла память. Поэтому я ничего не помню о сестре. Хотя моя память пропала, я сразу поняла, что папа сильно любил Селену. Он говорил, что я хорошо понимаю алхимию, как и Селена, но, когда я готовила, он грустно заметил, что это не тот же вкус, что у сестры. Папа — известный и выдающийся алхимик, сестра была умной, она тоже занималась алхимией и хорошо готовила. А я одна не могла ничего сделать правильно... Как будто я не из этой семьи. — Такого не может быть, - уверенно сказал Эдвард. Услышав это, он был удивлен и поэтому юноша хотел немного облегчить тревогу и одиночество Армони. Похоже, она хотела, чтобы кто-то это опроверг. Девочка улыбнулась, почувствовав радость от этих слов. — Да, так и есть. Потому что есть кое-что…. что подтверждает мою связь с семьей. — Что? — Ну, я люблю цветы. Когда я выращивала цветы, папа говорил, что я унаследовала это от семьи Эйзельштейн. Папа, его отец и Селена тоже, все они любили цветы. И я. В тот момент я почувствовала, что действительно являюсь дочерью папы, частью этой семьи. Лицо Армони окрашенное цветами заходящего солнца словно светилось от счастья, когда она это вспоминала. — Поэтому моя мечта — это не только изучение алхимии в Новом Хисгарде, но и, возможность, посещать могилу сестры в Хисгарде. Представь себе, превратить все вокруг церкви в цветочный сад! С помощью алхимии я бы смогла заставить цветы распуститься на всей территории! Даже на земле, которую растоптали химеры, все цветы могли бы расцвести! Это было бы так красиво! В этих слова была сокрыта надежда Армони. Она хотела, чтобы цветы радовали ее отца и сестру, которая теперь на небесах. Армони хотела, чтобы отец признал ее способности алхимика. Только после этого она будет в себе уверена. — Да, это было бы красиво, – с улыбкой сказал Эдвард, прикрывая глаза от закатных лучей солнца, и весело продолжил, - но для того, чтобы создать цветочное поле, нужно научиться манипулировать множеством семян с помощью алхимии. Это технически сложно, однако если постараться, можно добиться хорошего результата. Кстати, твои сэндвичи стали заметно лучше. Возможно, стоит угостить ими профессора? — А? Разве алхимия связана с кулинарией? — Существует теория, что алхимия зародилась на кухне. Между ними есть что-то общее. Тот факт, что ты стала лучше готовить, означает, что ты станешь лучше и в алхимии. — Да, я думаю… —Вспомни, как ты справилась с этим недавно. — Что? Эдвард присел на корточки на каменной мостовой. Армони с удивлением наблюдала за тем, как Эд сгорбившись, размахивал руками за спиной. — Я не могу нести тебя на своих плечах, поэтому я понесу тебя на спине. Сегодня ты старалась изо всех сил, и, хотя это обычно работа Ала, но его сегодня здесь нет. Так что я заменю его. Тон Эдварда не был резким, хотя по его виду было понятно, что с этим ничего нельзя поделать. Армони с удивлением смотрела на юношу, который был с ней почти одного роста, и затем рассмеялась. — Ага! Она без колебаний запрыгнула ему на спину. Эдвард немного повозмущался, требуя быть осторожнее, но он просто не хотел ее уронить. Армони почувствовала, как ее лицо расплывается в улыбке, пока она сидела у Эдварда на спине. Хоть у юноши и был непростой характер, но он всегда был готов дать совет издалека, когда у Армони возникали трудности в учебе. Даже если со стороны казалось, что он не замечает, Эдвард сразу вмешивался, если она могла совершить ошибку в эксперименте. После того как Армони сказала, что не помнит, как отец носил ее на плечах, Альфонс стал делать это в качестве награды, в то время как Эдвард никогда бы не стал делать чего-то подобного. Однако, увидев, что девочка расстроена, он взял ее к себе на спину, хоть и делая вид, что у него нет выбора. Армони было приятно, что Эдвард проявил такую доброту. - Эд, мне очень жаль, – прошептала Армони, спрятав лицо в его заплетенные светлые волосы. - А? - Я же не извинилась должным образом. Их первая встреча была не очень хорошей. Ведь она упала на Эдварда, из-за чего он был в ярости, а сама по итогу сбежала. Эта встреча была худшей из всех возможных, и, хотя тот день нельзя вернуть, Армони все-таки хотела извиниться. - Что ты имеешь ввиду? – проворчал Эдвард в ответ. - Эх, ну вот почему… Армони вытянула шею, чтобы посмотреть на его лицо, пытаясь понять, понял ли он ее. Затем Эдвард усмехнулся. - Ужасно! Я же искренне извинилась! Прежде чем Армони успела поднять руку и ударить Эдварда по голове, он закружил ее. - Больше не беспокойся об этом! Девочка отчаянно цеплялась за Эдварда, пока он вертелся все быстрее. Городские пейзажи вращались по кругу, а ветер свистел в ушах. Армони не смогла удержаться и громко рассмеялась от ощущения щекотки, поднимающейся у нее в животе. - Хватит уже~! Эд, прекрати! Остановись! - Не остановлюсь! - Кя-ха-хаха! Армони весело закричала и прижавшись к Эдварду, еще раз мысленно извинилась. Слово «спасибо» подходило больше для ее нынешних чувств, чем «мне очень жаль». Но Армони сознательно выбрала второе. Она решила, что выразит свою благодарность тогда, когда она сможет использовать алхимию. Армони весело и громко кричала, сидя на спине Эдварда, а он смеялся и продолжал кружиться. Их смех еще долго разносился эхом по ночному городу.   Тем временем Вильгельм был обеспокоен тем, что его дочь каждый день уходит из дома. - Армони, ты снова собираешься учиться на улице? Он обратился к девочке, когда она готовила чай после завтрака. - Да, именно так! - Может тебе лучше учиться в комнате? Ты можешь мешать Эдварду и Альфонсу. Он попытался сделать замечание, хотя понимал, что не может говорить слишком строго. Вильгельм был настолько поглощен своими исследованиями, что практически не общался с Армони. Поэтому, наверное, ей было интересней проводить время с детьми ее возраста, такими как Эдвард. Он подозревал, что она учится у них алхимии, но Армони это отрицала. Учеба, которую она должна была выполнять взамен посещения школы, продвигалась как положено. Также Вильгельм заметил, что напряженная атмосфера между ним и дочерью слабеет, когда рядом находятся Эдвард и Альфонс. Армони была веселой, но это казалось немного неестественным. Основная причина ее искусственной радости заключалась в том, что их отношения не были идеальными. Однако в последнее время девочка, похоже, все чаще смеялась искренне. В итоге Вильгельм не мог больше вмешиваться в действия Армони. - Не увлекайся и не доставляй Эдварду и Альфонсу лишних хлопот, — это все, что он мог сказать. -  Я знаю… Вот, чай для папы. - А, да. Армони протянула Вильгельму чашку с чаем на блюдце. Вильгельм принял чашку и сделал глоток, но заметил, что его дочь, которая обычно убегала, сейчас стояла рядом. Он поднял взгляд от чашки. - Что-то случилось? - Эм, ну знаешь… Армони скрестила руки за спиной и застенчиво потерла колени друг об друга. -...? Она неуверенно посмотрела на своего отца Вильгельма. - Вчера вечером я испекла печенье. Оно может не совсем такое же, как у сестры Селены, но… Оно тоже не плохое! Марго была рядом и помогала мне, так что, я думаю у меня получилось! Вильгельм молча смотрел на нее. - Так вот… я думаю, что оно получилось вкусным, и я хочу, чтобы ты тоже его попробовал. В коробке, которую она протянула, было много печенья. - .....? - Я оставлю это здесь! Если хочешь, можешь попробовать! Девочка, заметив, что Вильгельм пристально смотрит на нее, поставила коробку на стол и развернувшись, направилась к двери. - Ах, Армони… Вильгельм не удержался и громко позвал ее по имени. Армони обернулась, и ее глаза, как и ожидал Вильгельм, были полны тревоги и сожаления. Она подумала, что отец отказался принимать коробку с печеньем и решила, что ее отвергли. Когда-то, Армони готовила печенье, а Вильгельм, погруженный в скорбь от потери Селены, невольно сравнил их вкус. С тех пор, даже когда девочка готовила еду, она всегда выглядела неуверенной. Сегодня же, решив, что печенье получилось вкусным, она предложила его Вильгельму, и это удивило его. Он прикоснулся к коробке на столе. - Я возьму это. Будь осторожна, когда будешь возвращаться. - Хорошо, папа. Сначала Армони широко раскрыла глаза от удивления, но затем немного смущенно улыбнулась и кивнув, направилась к выходу. Оставшись один, Вильгельм взял одно печенье и откусил. Оно было совсем не похоже на то, что готовила Селена. Оно было горьковатым, с неровной формой и рассыпалось во рту. - Это печенье, так похоже на нее, - сказал Вильгельм, не заметив, как на его губах появилась улыбка. Однако улыбка быстро исчезла, когда в кабинет вошла помощница Грета с исследовательскими материалами. - Профессор, возникла проблема. - Что случилось? Он снова сосредоточился на своей работе и принял документы. На них были указаны значения, показывающие снижение качества химеры. - Что это значит? Такие показатели… - Да. Неизвестно, когда большая наземная химера, которую мы недавно передали генералу Нэмуда, может выйти из-под контроля. Генерал был так рад, но теперь это наша проблема, - Грета говорила об этом с интонацией, как будто все не так уж и серьезно.  – Исследования химер проводились под твоим руководством. Пожалуйста, отнесись к этому ответственно. Когда Вильгельм вернул документы помощнице, сделав ей замечание, Грета демонстративно вздохнула. - Вы так говорите, но для создания химер нам нужен катализатор. Вы же ежедневно получаете его из Эфирного цветка, верно? - Да, но… Грета села не на стул, а на край стола, наклонившись к Вильгельму. - Катализатор «перо», которое сделано из Эфирного цветка — подделка. Можно сказать, что это «псевдоперо». Мне нужно настоящее. То, что создали Вы, профессор — «Оригинальное перо». - Оно давно исчезло. Его больше нет нигде в этом мире. - Правда? - Именно. К тому же оно было неполноценным. Вместо этого мы пытаемся создать настоящий Философский катализатор. Завершенный продукт без отдачи. Будет лучше забыть об исчезнувшем и продолжить исследование. Вильгельм встал и сжал плечо Греты, которая смотрела прямо ему в глаза. - Тем не менее, если бы у нас была хотя бы часть «Оригинального пера», исследование значительно бы продвинулось. - Я же сказал, что его нет. Вильгельм, почувствовав гнев из-за настойчивости Греты, взглянул на нее с раздражением. Однако она не отводила взгляд и продолжала смотреть на профессора. - Если бы вы могли использовать этих братьев в качестве пищи для химер, исследование бы продвинулось. Но вы упираетесь. И все еще утверждаете, что «Оригинальное перо» отсутствует… Правда ли это? Вильгельм промолчал. - Вы понимаете, что случится, если будете продолжать врать мне, профессор, - Грета произнесла это низким голосом. Ее губы изогнулись в странной, жуткой улыбке, которую Вильгельм никогда прежде не видел. Он невольно отступил на пару шагов назад. Грета наклонилась ниже, словно следовала за ним. Но в этот момент дверь в комнату открылась. - Ах, профессор, вот Вы где. Это была Марго. Она стояла прямо, вытянув спину, и не обращая внимания на липкую, напряженную атмосферу в комнате, обратилась к Вильгельму. - Профессор, поступил звонок от генерала Нэмуда. - Ах, да, - Вильгельм вытер пот со лба и направился к двери, ведущей в холл. - Профессор! - Грета окликнула его, как будто упрекая, но он уже вернул себе самообладание. - Грета, вернись в исследовательскую башню. Я скоро буду там. С этими словами он развернулся и ушел, расправив свой плащ. Когда дверь за ним закрылась с глухим хлопком, замок погрузился в тишину. Марго, убрала чашку, оставленную профессором перед Гретой, которая все еще сидела на столе, и достала белую тряпку из шкафа у стены. Она стала тщательно протирать стол. Грета элегантно скрестила ноги, не отводя взгляда от Марго, которая в свою очередь вообще не обращала на нее внимания. - Ты прервала меня в самый неподходящий момент. Она говорила более расслабленным голосом, чем с Вильгельмом, но Марго ответила в своем обычном тоне: - Что ты имеешь в виду? - Ничего особенного. Если не понимаешь, то и неважно, – Грета, фыркнув, усмехнулась. - Я лишь хочу создать Философский катализатор… Ах, если бы он был у меня, то это могло бы решить все мои проблемы. Я бы так хотела… Грета подняла свою руку и посмотрела на кончики пальцев. Кожа была гладкой и без единого изъяна. Она наслаждалась видом собственных рук, ласково поглаживая свои пальцы и запястья, а Марго тем временем, все также не обращая на нее внимания, продолжила протирать стол. Грета нахмурила брови, но затем игриво прищурилась. - Эй, Марго, знаешь ли ты такую легенду? Марго впервые остановилась и подняв голову, посмотрела на Грету. Увидев свое отражение в глазах секретаря, женщина удовлетворенно улыбнулась. - Говорят, что где-то в этом мире существует алхимия, которая ценой чужой жизни, продлит твою собственную. Эта алхимия может также даровать вечную молодость и красоту. Грета нарочно провела оценивающим взглядом Марго с ног до головы. - Ты тоже довольно красивая, если присмотреться. Хотя на первый взгляд, ты можешь показаться строгой, но у тебя тело, от которого мужчины могли бы потерять голову. Как насчет того, чтобы воспользоваться этой алхимией и стать еще красивее? Или же помочь мне с этим? Это была просто насмешка. Грета, которая в прошлом пленила множество мужчин своей красотой и обаянием, хотела увидеть реакцию серьезной и сосредоточенной Марго. Это также было маленьким местью за то, что она прервала их с Вильгельмом разговор. Грета с любопытством наблюдала за ее реакцией. Ей было интересно, будет ли Марго смущаться из-за комплиментов по поводу своей внешности или, наоборот, испугается. Однако женщина оставалась невозмутимой и коротко ответила: - Мне это не интересно. Лицо Греты на мгновение исказилось от злости. - Ах, да. Она резко отвернулась, словно пряча свое лицо. Хотя Грета не любила, когда ее игнорировали или относились пренебрежительно, чувство собственного достоинства не позволило ей этого показать. Попытавшись снять свое раздражение, Грета взяла из коробки один из крошечных кусочков печенья и положила его в рот. Крошки рассыпались на стол, который только что вытерла Марго. - Невкусно. Видимо ее уже настолько все раздражало, что Грета, соскользнув со стола, направилась обратно в исследовательскую башню. Но перед тем, как она покинула комнату, Марго неожиданно заговорила. - Лишь те, у кого есть близкие люди, могут действительно оценить вкус. - Что ты имеешь ввиду? - Грета медленно повернулась. С противоположного конца стола, карие глаза внимательно смотрели на нее. - Жаль, что у тебя нет никого, кого бы ты могла защищать, - Марго говорила спокойно, но ее голос был полон достоинства и уверенности. Грета, хотела возразить, но твердый голос Марго, казалось, сбил ее с толку. В конце концов она ушла, просто хлопнув дверью. Оставшись одна, Марго посмотрела на коробку с печеньем. Ее взгляд был гораздо мягче и добрее, чем тот, что она секунду назад направила на Грету. Она вспомнила, как вчера вечером Армони пришла к ней с просьбой научить ее правильно делать печенье. Девочка месила муку и постоянно проверяла температуру духовки, и, хотя она не сказала прямо, для кого готовила, Марго быстро поняла, что она делала это для Вильгельма. Марго, которая общалась с Вильгельмом и Армони по отдельности, не знала всех подробностей их семейной ситуации, она была осведомлена о напряженности между ними. Это не было вызвано отвращением, а скорее, казалась результатом их взаимной привязанности. Печенье, которое Армони приготовила для своего отца, не могло быть невкусным. Марго аккуратно убрала коробку с печеньем на полку, сняла очки и посмотрела в окно. Там возвышалась исследовательская башня, куда секретарь не могла заходить. - Химеры и перья…, – повторила она то, что услышала за дверью. – Похоже, на этот раз отчет будет длинным, – подумала она, наблюдая за тем, как дым стал медленно выходить из трубы на башне.