Печать и палочка

Гарри с унынием глядел в окно хижины Хагрида на уже ставшую ему родным домом школу чародейства и волшебства. Не то чтобы проблем до этого было мало, но Амбридж — это уже слишком. Называть школу уголком безопасности казалось бы нелепым даже Гарри, но...все равно Хогвартс был полон уюта и тепла, помогающих справиться со всеми неприятностями, словно его тысячелетние стены и правда были способны оградить от чего угодно. Новоявленная преподавательница Защиты же всеми силами стремилась выхолостить эту атмосферу. Вкупе с непробиваемым идиотизмом министра магии все это скорее напоминало войну на два фронта, что было уже слишком для пятнадцатилетнего парня. Тряхнув головой, Гарри вынырнул из своих мыслей, вернувшись к рассказу Хагрида. — И вот, старость всё же настигла его, и он скончался. Теперь разве только с Арагогом поговорить можно, — с грустью в голосе закончил повествование хозяин хижины Рона на мгновение передернуло от упоминания паука, но тот вовремя сдержался и с явным сомнением в голосе переспросил: — То есть ты несколько лет дружил с лягушкой, которая ходила по лесу в халате и трубку курила? Даже в маминых сказках не было чего-то настолько странного Хагрид с удивлением посмотрел на него, будто вопрос был так же нелеп, как «можно ли летать на метле?» — Ну, да, в Запретном Лесу еще и не такое бывает. И не с лягушкой, а с жабой. Поэтому-то я завсегда с вами хожу, а не отпускаю самих туда гулять, мало ли что… — Это да, это еще что, — вдруг с неожиданным энтузиазмом подхватил Рон, — вот мой дед в лесу сову с…, — сказал он и осекся, поймав на себя горящий гневом взгляд Гермионы. — Дурак твой дед, — буркнула она себе под нос, — а раз за разом эту шутку слышать уже невозможно! — Да ладно вам, не ссорьтесь, — пробасил лесничий, — кстати, Гермиона, тебе может и интересно будет, мой друг, как его бишь, да, Шодзи, вот, он всё мне про какой-то чемодан растолковывал. Знал, говорит, он волшебника, что знания какие-то собирал, и что нужно мол ему наследие сохранить, да так и не нашел никого достойного, так что отдал мне его на сохранение. Вон он, в углу стоит. Гарри провел взглядом по комнате, пытаясь избегать лица Рона, который, улучив момент, скорчил смешную рожицу и незаметно покрутил пальцем у виска, и обратил внимание на потрепанный и обветшалый чемодан. Сверху он даже немного порос мхом — было видно, что его очень редко доставали, где бы он ни был спрятан. А по самому центру красовался, не стертый благодаря специальному заклинанию, герб. Гарри прищурился и тут его будто поразило молнией — он его видел, точно видел! У Сириуса, на каждой фамильной ценности — это был дом семейства Блэков. Поттер встал, быстрым шагом подошел к чемодану и к удивлению всех остальных взял в руки, попутно отряхивая. — Хагрид, могу я у тебя его одолжить? — спросил он, всё еще не веря своим глазам — Да, конечно, наверное, — неуверенно ответил лесничий, — но что тебя так взбудоражило? Или, — тут Хагрид укоризненно посмотрел на Рона, — хочешь другой жабе его передать? Тут уж Рон не выдержал и звонко расхохотался — в его воображении Гарри уже уговаривал Тревора, жабу Невилла, принять столь ценный дар и надеть наконец халат. Гермиона осуждающе покачала головой, а Хагрид тяжело вздохнул, но вскоре заразительный смех младшего Уизли передался и ему, и от смеха лесничего, казалось, сотрясались стены хижины. Один лишь Гарри не обратил на происходящее внимание, пристально рассматривая рисунок. — Должно быть, это сейчас собственность Сириуса, — проговорил он наконец, постучав по гербу на крышке, — думаю, стоит его вернуть. — Постой, давай перед этим посмотрим, что внутри! — пылко возразила Гермиона, — Такую возможность упускать нельзя, да и Сириус вряд ли был бы против. — О, Гермиона, предлагаешь разглядывать чужие вещи без спросу? — подпихнул её локтем в бок Рон. — Ещё и не думаешь на сглазы проверить перед этим, тебя точно не подменили, а? Не скажу, что не одобряю… Гермиона слегка замялась, и вместо неё заговорил Гарри: — Едва ли это будет последний раз, когда мы читаем книги, которые не должны… — пожалуй, он просто надеялся, что на этот раз книги не будут орать на него или пытаться съесть. Не окажутся дневниками Волан-Де-Морта — уже славно. — Да и Сириус и правда скорей всего положит где-нибудь и забудет. — Ну, тогда берите, — пожал плечами Хагрид, — так бы я Дамблдору это отнес, а коли владелец нашелся, так оно и хорошо. Может, вы чаю хотите, искатели тайных знаний? Все трое одновременно кивнули, и весь остаток вечера провели болтая обо всем и ни о чем, как и уже почти 4 года до этого. Амбридж, темные силы и министры — всё это было где-то там, а здесь была хорошая компания и ароматный напиток, что Хагрид щедро разливал из своего, казалось, бездонного медного чайника. Но, хоть беззаботная и веселая атмосфера царила в хижине, Рон временами замечал, как улыбка Гарри вдруг становилась будто немного неестественной, а уголки губ едва заметно подрагивали, будто пытались сорвать маску с лица и вернуть ему тот хмурый вид, что проявлялся временами в юном волшебнике при упоминании прошлогодних событий. И Рон, и Гермиона старались лишний раз не сыпать соль в рану, но с этим прекрасно справлялись и очередные заголовки Пророка, да и мало ли других мелочей в Хогвартсе могли пробудить неприятные воспоминания? Распрощавшись с Хагридом, троица поспешила в гостиную, попутно обсуждая, как быть с чемоданом и объяснить, откуда у них фамильная ценность Блэков. Гермиона пустилась было в пространные рассуждения, припоминая все заклятия наложения иллюзии, но тут же была прервана, когда Рон резким движением залепил куском грязи герб, а Гарри, будто прочтя его мысли, простеньким заклинанием высушил его. Впрочем, опасения их были напрасны — с символами или без, их новоприобретение осталось без внимания для остальных гриффиндорцев. В эту ночь Гарри было особенно тяжело заснуть. Говорящая жаба, тайные знания, герб Блэков — всё это вертелось в голове, наотрез отказываясь складываться хоть в какую-то внятную картину. Наконец, усталость взяла свое, и юноша провалился в сон, к счастью, без сновидений. На следующий день сразу после уроков троица собралась в туалете Плаксы Миртл — место не самое удобное, но выбор невелик. — Alohomora! — воскликнула Гермиона, чемодан немного подпрыгнул и… — Может взорвем замок? — предложил Рон, глядя на запертый саквояж, — заклятия на нем должны быть хорошие, полностью не испортим… — Полностью не испортим? Ты в своем уме?! — взорвалась Гермиона, с трудом подавляя желание отобрать у Рона палочку во имя блага всех магов мира. — Эй, я просто предложил! — с возмущением возразил Уизли, — и вообще, где твоя гриффиндорская смелость! Гарри закатил глаза, предвкушая очередную перепалку, и подошел к чемодану. Перед глазами возник Сириус, тщетно пытавшийся открыть один из шкафов в доме на площади Гриммо. В один момент Блэк остановился, хлопнул себя по лбу, провел по контуру шкафа палочкой и воскликнул: «Resigno!», после чего тяжелые створки наконец распахнулись. «Черт бы побрал запирающие фамильные заклятия! Я так никогда дом в порядок не приведу!» Не говоря ни слова спорящим друзьям, Гарри обвел чемодан посередине и буркнул отпирающее заклинание. Тот резко распахнулся, внутри была явно видна длинная винтовая лестница. Рон с Гермионой замолкли на полуслове и с удивлением взглянули на друга. Поттер молча кивнул вниз, и вскоре уже все трое спускались по лестнице. Внизу была небольшая библиотека. Все стеллажи на ней были заполнены свитками, большими и малыми, на нескольких были уже книги в красивом, но очень старом переплете. Этим они отличались и от мебели, и от самой лестницы — те, напротив, столь старыми не выглядели, но смотрелись просто, даже слишком, если принимать обстановку на Гриммо за обычные вкусы Блэков. Обычное дерево без резьбы, какое смотрелось бы на своем месте и в маггловской библиотеке, хоть сколочены шкафы здесь все же были, на взгляд Гарри, подобротней. — Я читала, что такого класса расширяющие чары так часто и не встретишь, тем более полностью сохранные спустя столько времени... — протянула Гермиона задумчиво, но внимание ее уже перетянули на себя книги, к которым она явно была готова броситься в любую секунду. — Так-то оно так, — хмыкнул Рон, — но это ж Блэки. Обычно, правда, если кто такое позволить может, он и на декоративные заклятия не поскупится, и обстановку под свои вкусы сделает… даже в Косом продавцы чемоданов все уши прожужжат тем, как там все поменять можно! — Может, это необычный Блэк был, как и Сириус? — предложила Гермиона. — Либо времени не хватало... Похоже на то: было видно, что расставляли всё в спешке — некоторые манускрипты валялись на полу в небольших кучках, еще несколько навалено сверху на письменном столе, стоявшем в центре. Гарри подошел и взял в руки полураскрытый свиток — видимо, именно его владелец чемодана читал, когда последний раз был здесь. Там был изображен ярко алый глаз с кругом и тремя запятыми на нем, подпись гласила: «Шаринган». — Рон! — окликнул Гарри друга, с удивлением и небольшим разочарованием рассматривавшего стеллажи, — что такое шаринган? — А-а-а-а, просто потрясающе! Похоже, мы наткнулись на детскую библиотеку! — возмущенно отозвался он, — Шаринган — это магический глаз из сказок, который дает тебе силу или что-то такое. Мама читала мне в детстве что-то про то, как волшебники древности такое использовали, вроде у Мерлина был такой. Хотя, если послушать, так у него вообще вся на свете магия была! — Не похоже на детские книжки, — пробормотала Гермиона, аккуратно держа в руках один из древних томов, — тут будто описаны заклинания, но какие именно — непонятно, ни слов, ни движений палочки… Гарри и Рон переглянулись. Если уж самый ярый книгочей Гриффиндора, а то и всего Хогвартса, говорит, что книга непонятная, то дело плохо. Опустив взгляд назад в свиток, юный волшебник резко помотал головой — на мгновение почудилось, будто запятые начали вращаться по кругу, увлекая его в безудержном танце. «Пробуждение Очей Скорби, так же известных как Шаринган, требует соблюдения нескольких условий. Первейшее из них — подчинение чакры своей, чтобы тело страждущего силу, что они содержат, вынесло. Затем — гибель близкого на глазах страждущего, что клин в его сердце вгонит. Шаг же завершающий в неизвестности сгинул, великой загадкой остался он». На этом свиток обрывался, но снизу шла приписка, очевидно сделанная много позже, возможно, прошлым владельцем бесценной библиотеки: «Последний шаг — направлять чакру в глаза, резким и сильным потоком. Неподготовленный лишится зрения навсегда, готовый же пробудит шаринган». Гарри встал из-за стола, голова шла немного кругом. Потеря зрения, смерть близкого — и всё это в обмен на силу. Он взглянул на Рона и Гермиону, перебиравших древние свитки, а в голове пронеслись слова Сириуса. Когда Волан-Де-Морт придет за ними, Гарри не сможет их защитить, он слишком слаб, ужасно слаб. Как бы поступил Сириус на его месте, как бы сделал отец? Нет, ответ был точно известен. Они стали анимагами, чтобы поддержать друга, рискуя жизнями и сроком в Азкабане. Теперь настала очередь Гарри сделать всё, чтобы помочь своим друзьям, а значит нужно стать сильнее. И если это цена за победу над Темным Лордом, то так тому и быть.