Когда забудешь ты меня

Анна очнулась и только через несколько мгновений поняла, что она находится в спальне дома Долгоруких. Когда Пётр Михайлович признал её своей дочерью, ей тут же были выделены в их доме отдельные покои. Правда оставаться там Анна не любила, ей намного уютнее было в родном доме. Да и Владимир был там рядом с ней. Владимир. События вчерашней ночи болью отозвались в груди. Анна резко поднялась на кровати. Её любимый Володя, возлюбленный жених. Огонь, охвативший заброшенный дом Забалуева, хлопов и взрыв. Дверь раскрылась и в комнату вошла бледная уставшая Лиза. За ней в дверях топталась Сонечка. — Аня, слава Богу, ты очнулась! – Лиза кинулась к сестре, беря её за руки. — Лиза, что произошло? Что с Владимиром? Он жив? – Лиза и Соня переглянулись. — Аня, тебе нужно поесть. И что бы тебя осмотрел доктор Штерн, папенька уже послал за ним. — Лиза, скажи мне правду. – Анна вцепилась в Лизину руку, не позволяя ей уйти. – Что с Владимиром? Соня! – младшая Долгорукая тихо всхлипнула, вжимаясь в стену. — Прошу тебя, Анна, тебе нужно… — Мне нужно знать, что с Владимиром! – глаза снова застелили слёзы. — Аня, его не нашли. – прошептала Лиза. – Миша думает, что он погиб в пожаре и… - Соня громко всхлипнула. Анна вдруг подскочила словно фурия, отбрасывая руки Лизы и истошно закричала. — Нет! Нет!!! Это ложь, я не верю, не верю вам! — Аня, Анечка, миленькая… - Лизавета Петровна попыталась унять сестру, но в ней будто бы проснулась сила. — Соня, скажи папеньке, пусть позовёт скорее доктора! Но на шум уже сбежались все. Пётр Михайлович, Михаил, доктор Штерн, стояли в дверях, изумлённо глядя на картину, развернувшуюся в спальне молодой княжны. Когда Анна проснулась в следующий раз, она была в той же комнате. Рядом в кресле дремала Ольга, её служанка. Анна поднялась, тихо, что бы не разбудить её и подошла к окну. Она не знала, сколько дней она пролежала в беспамятстве, но казалось, что прошло дольше, чем она подозревала. — Барышня, вы очнулись. – Анна промолчала. — Сколько я спала, Оля? — Почитай три дня, барышня. Мы уж отчаялись, что вы вовсе в себя не придёте. — Мне нужно переодеться. – тихо откинулась Анна. — Барышня, я доктора позову или Лизавету Петровну. — Нет! – отрезала она. – Мне нужно переодеться. Ольга молча стала готовить для неё платье. Она достала голубое платье с красивой вышивкой, но Анна отказалась его надевать. Облачившись в тёмно-синий наряд и убрав волосы в тугой пучок, Анна вышла из комнаты. Сёстры Долгорукие сидели в гостиной и тихо переговаривались. Когда Анна вошла, они ахнули. — Анна! Какое счастье, что ты пришла в себя! – Соня первой опомнилась, подбегая к ней и обнимая за плечи. — Спасибо, Соня, мне уже лучше. — Я прикажу подать чай. – Лиза было подобралась, но Анна остановила её. — Нет, не нужно. Я хочу увидеть Михаила Александровича, если он в поместье. — Аня, Миша уехал к дому Забалуева. Они ищут Владимира. Но… — Что? – тон был резким, отчего сёстры вздрогнули. — Присядь, прошу тебя. — Лиза, хватит обращаться со мной, как с больной! — тон Анны был резким. — Анна, я лишь… — Ольга! – служанка появилась тут же. – Прикажи подать коляску. — Куда ты поедешь? – голос Петра Михайловича, рокотом прокатился по гостиной дома Долгоруких. — К месту пожара. – спокойно ответила Анна. — Аня, дочка, пожалуйста. – Пётр Михайлович подошёл ближе. – Ты ничем там не поможешь. Михаил Александрович делает всё возможное, что бы найти Владимира. Я выделил ему людей, Григорий тоже собрал группу крестьян, они ищут его всюду. Даже цыгане ищут барона. Ты ничем им не поможешь. — Но я не могу сидеть сложа руки! – попыталась возразить Анна. — Но и там тебе делать нечего. – Пётр Михайлович приобнял её за плечи. Анна вдруг обмякла на его плече и снова всхлипнула. Ей казалось, было столько сил в ней, когда она очнулась и вышла из комнаты. А сейчас, вдруг снова силы покинули её. — Ну, тише, Аннушка, тише, моя милая. – он погладил её по голове. — Пётр Михайлович, ну как же так? Он ведь не мог, он не может погибнуть. — Не плачь, моя девочка. Всё обойдётся. — Не плачь, Аня, пожалуйста! – Соня кинулась к ней, обнимая её и заливаясь слезами. – Мы тоже считали папеньку умершим, а он через год вернулся к нам. Живой и здоровый. И Владимир Иванович обязательно возвратится к тебе. — Я хочу вернуться в домой. – тихо ответила Анна, чуть успокоившись. — Может, лучше побудешь у нас пока? – спросила Лиза, до этого молчавшая. — Нет, Лиза, прости, но я хочу домой. — Я скажу, что бы заложили коляску для тебя. – Пётр Михайлович поцеловал её в лоб и вышел вон.

***

Дом Корфоф будто бы оглох и ослеп. Все тихо перемещались туда-сюда, не смея даже глаз поднять на невесту барона. Варя тихо плакала на кухне, шепча молитву. Добрая часть дворовых и слуг вместе с Григорием занималась поисками барона. — И Сычиха пропала куда-то. – всхлипнула кухарка, принося Анне в библиотеку чай. Анна не ответила. Надежда, что тетушка Владимира каким-то чудом могла оказаться рядом и спасти барона из пожара рассыпалась тем же утром, когда её не нашли в её лесной избушке. Судя по всему, она покинула её накануне. Надежда на то, что Владимир остался в живых, угасала на глазах. Анна вздохнула, проведя рукой по креслу, в котором он обычно сидел. Корреспонденция, которую он не успел разобрать накануне, получив приглашение от Цесаревича, так и осталась нетронутой. Его трубка, лежала на привычном месте. Всё было так, будто бы ждало, что хозяин вот-вот вернётся. Анна утёрла слезу, которая непрошено скатилась по щеке. Все вокруг будто бы потеряло краски без него. Анна достала медальон, в котором хранился его портрет, и сжала его в руках. — Володенька, милый мой, где же ты? – шептала она медальону.

***

Дни сливались в один, недельные поиски барона не привели ни к чему. В доме не было обнаружено никаких останков. Доктор Штерн лично осмотрел всё, что хоть отдалённо напоминало останки человека. Ни Корфа, ни Забалуева не было в доме, либо они успели выбраться. Но в доме был обнаружен пистолет, принадлежащий Владимиру, из которого, очевидно стреляли дважды в ту ночь. — Значит, возможно, кто-то из них ранен. – рассуждал Репнин, расхаживая по гостиной дома Корфоф. Они прибыли вместе с Лизой, что бы навестить Анну, которая стала затворницей на эти недели поисков и рассказать последние новости. — Но вокруг дома нет никаких следов, а все, которые были, принадлежали нам, и, предполагаю, Забалуеву. – Михаил сел, прикрывая глаза. – Григорий пошёл по следу, откуда пришёл Андрей Платонович, но след обрывается у дороги, дальше уже нет возможности распознать его, прошло много времени. — И что делать? – спросила Лизавета Петровна. — Искать, Лизонька, искать. – Михаил был воодушевлён не меньше остальных. – И думаю, стоит сначала разыскать Сычиху. — Анна, ты слышишь? – Лиза просияла. – Есть надежда, у нас есть надежда! Слава Тебе Господи! – Лиза перекрестилась. – Но Анна, ты отчего-то не рада? — Я рада. – качнула головой княжна, стряхивая думу. – Но только, у меня какое-то странное предчувствие. Будто бы… будто не всё так просто в его исчезновении. — Анна, я взял на себя смелость и написал Цесаревичу о произошедшем. – Михаил взял её за руку. – На поиски Владимира он пообещал прислать людей из столицы. — А что же с Андреем Платоновичем? — Думаю, я могу ответить на этот вопрос. – голос, который за и х спинами, заставил вздрогнуть всех присутствующих в комнате. На пороге гостиной стоял никто иной, как Карл Модестович Шуллер. Его слегка потрепала жизнь, но выглядел он весьма ничего для своего положения. — Как вы посмели прийти в этот дом? – Репнин вскочил на ноги, следом встали и Анна и Лизой. — Ну, думаю, я пришёл, что бы помочь вам в вашем вопросе. – Карл Модестович был весьма доволен собой. — Мы не нуждаемся в вашей помощи, Карл Модестович и просим вас, покинуть этот дом. – Михаил Александрович был настроен решительно. — Подождите Михаил, - Анна прервала его, обращая свой взгляд на бывшего управляющего. – Говорите, зачем вы пожаловали сюда? — Я, возможно, могу быть осведомлён, где сейчас может скрываться Забалуев. – промурлыкал мужчина. – Но… — Но, разумеется, вы хотите назвать цену за свое слово. – Карл Модестович усмехнулся и прошёл в гостиную. — Прекрасная Анна, вы стали ещё краше, с момента нашей последней встречи. — Оставьте лесть, Карл Модестович. Княжна находится под моей опекой, пока… — Пока не нашёлся барон? — Вам и это известно? – Анна затаила дыхание. — Где барон и что с ним, я не знаю, но вот куда скрылся Забалуев, мне известно. — И какова цена? – Репнин подошёл к Анне ближе, будто бы готовился в любой момент вцепиться Шуллеру в глотку. — Пустяки, восстановление моей репутации, рекомендации и жалование, которые было не выплачено мне при увольнении. — Мерзавец! Тебя погнали отсюда, как паршивого пса! — Михаил, постойте! – Анна удержала его за руку, не позволяя ударить бывшего управляющего. – Где гарантии, что ваши сведения будут правдивы, и мы найдём там Забалуева? — Придётся поверить мне на слово. – развёл руками Карл Модестович. — Тогда, я немедленно прошу вас, что бы вы покинули этот дом. – вдруг неожиданно холодно проговорила Анна. — Да как ты, смеешь? – Шуллер вскочил на ноги, подлетая коршуном к Анне. – Паршивка! Как была крепостной девкой, так и осталась! Хоть Долгорукий и признал тебя дочерью, ты всё равно дворовая девка! – звонкая пощёчина, отскочила от щеки бывшего управляющего. — Подите вон, Карл Модестович! И не смейте говорить со мной в таком тоне и появляться впредь в этом доме! – Анна тяжело дышала, сверкая глазами. Щёки её налились румянцем, чего давно не было в последние дни, глаза лихорадочно блестели гневом. Грудь её быстро вздымалась от частых вздохов. Шуллер замахнулся, но Михаил Александрович поймал его за руку. — Григорий! – крикнул он. – Спусти этого человека с лестницы и что бы духу его туту не было. — Слушаюсь, барин. – зычно ответил слуга и взял Шуллера за шкирку. — Нужно установить за ним слежку. – вдруг проговорила Анна. – Пускай кто-то проследит за ним, возможно он приведёт нас к Забалуеву и мы сможем узнать, что случилось с Владимиром. — Анна Петровна, вы гений! – просиял Репнин и кинулся вслед за Григорием. — Анна, ты в порядке? – девушка кивнула. — Прости, Лиза, я хочу прилечь и немного отдохнуть. – Анна взялась за голову и шумно выдохнула. – Прошу, чувствуй себя как дома, располагайся. Я скажу Варе, что бы подала обед. — Не беспокойся, Анна. – Лиза проводила её грустным взглядом. Анна поднялась в свою комнату, но вдруг передумала и пошла вперёд по коридору. Все эти дни она не решалась войти в комнату Владимира. Тут, как и в библиотеке всё осталось по-прежнему. Его халат висел на грядущее ширмы и ещё хранил его аромат. Она вдохнула его, не обращая внимания, как от тоски щемит сердце. Завернувшись в халат, так сладко пахнущий любимым ароматом, она уселась в кресло, прикрыв глаза. Перед глазами возникла его улыбка. Он улыбался только ей. Красиво, открыто и ласково. Так, что его лицо озарялось светом, а серые глаза сверкали искорками. Другим он улыбался сдержанно, лишь приподняв уголок губ, отчего улыбка всегда больше походила на усмешку. Она вспомнила его смех, мягкость щёк и такую нежную и любимую ямочку на подбородке. Его чёрные, словно смоль, мягкие волосы. Раньше он казался ей страшным коршуном, а когда она разглядела в нём всё-то прекрасное, что в нём есть. Она стал казаться ей благородным вороном, красивым и опасным. Но лишь для других. С ней же он становился мягким и покладистым, словно маленький котёнок. — Володя, милый мой, как же я скучаю. – прошептала Анна, уткнувшись носом в его любимый халат и горько заплакала. Слежка за Шуллером, оказалась напрасной. Тот, либо догадался о ней, либо вправду блефовал. Но, казалось, следы Корфа и Забалуева канули в никуда. Прибыли люди Цесаревича, но и их поиски не давали результатов, будто бы они оба канули. Одному Богу было известно, что с ними и где они. Анна с каждым днём угасала. Была бледна и почти ничего не ела. Да и дворня стала шептать, что видимо, молодого барона уже давно нет в живых. Даже запал Репнина уже стал гаснуть, отчего Анна ещё больше грустнела и буквально увядала на глазах.