Двое в лодке, не считая дракона

Если бы Гермиона приложила ещё немного усилий, она наверняка сожгла бы его одним только взглядом. Однако свиток, насквозь пропитанный чернилами, не поддавался и не начал даже тлеть. Зато терпение Гермионы сгорало, словно его пожирало адское пламя. Содержание свитка больше напоминало поверхностные записки Лаванды, чем серьёзное исследование. Теперь Гермиона была уверена, что нашла занятие, которое ненавидит даже больше прорицаний — геммология. Ведь даже в её самом ненавистном предмете было больше конкретики, чем в трактовках камней. Гермиона пересмотрела все книги о минералах в школьной библиотеке, многократно перечитывая и фильтруя информацию, прежде чем прийти к выводу: авторы этих пособий явно употребляли те самые голубые камни, о которых так восторженно отзывались в своих описаниях. «Это как светлячок в кристаллической форме, который может буквально освещать ваш путь к внутреннему миру». И это серьёзное пособие, которое прошло проверку в отделе магических публикаций? Гермиона была близка к тому, чтобы заплакать. Гермиона решила ещё раз пройтись глазами по информации, добытой тяжким трудом и неустанной борьбой с порывами левитировать всю эту макулатуру в топку. Лазурит — синий камень, который всегда ассоциировался с космосом, поэтому его часто называют небесным камнем. В Древнем Египте верили, что он способен открыть доступ к божественной мудрости и связать человека с космосом. Камень пространства? Аметист — фиолетовый кристалл, который с древних времён почитали за его способность укреплять духовную силу. Часто мастера используют его в украшении палочек, размещая так, чтобы он соприкасался с сердцевиной. Камень силы. Красный турмалин (рубеллит) — камень насыщенного красного цвета, связанный с физическим миром. В ритуалах его используют для установления крепкой связи с землёй. Камень заземления реальности? Малахит — зелёный камень с характерными узорами. Египтяне верили, что малахит может предсказывать будущее. По легенде, создатель маховика времени долго трудился над цветком из малахита, прежде чем его посетила идея создать артефакт, который принес ему признание. Камень времени. Цитрин — солнечно-жёлтый камень, символизирующий мудрость. В магии его считают камнем, способным раскрыть третий глаз, усилить интуицию и защитить ум от вторжения. Камень разума. Карнеол — оранжевый камень, священный для многих древних народов. В Древнем Египте его связывали с богиней Исидой и считали мощным оберегом в загробной жизни. В магии карнеол использовали для связи с душами предков. Камень чего??? Камни времени и силы не вызывали у Гермионы вопросов. Изначально было очевидно, что какой-то из них отвечал за временную переменную. Теперь Гермиона точно знала, что это малахит. Также ясно, что для такого путешествия требовался огромный резервуар магии, за который отвечал аметист. Камень пространства, вероятно, отвечал за связь между её точкой входа и выхода (хотя тут скорее точкой падения), но какое отношение к этому имеет космос, ещё предстояло выяснить. Гермиона не могла полагаться только на свои догадки, если хотела вернуться домой, а не расщепиться по дороге. Что с ней вообще случится, если она ошибётся в расчётах? О более страшных последствиях думать не хотелось. А что если тот младенец в комнате отдела тайн — это она? Нет, стоп, он был мальчиком. Так ведь? И если эти камни были в принципе понятны, и было очевидно, какие данные они могут хранить, то остальные бомбардой взрывали мозг Гермионы. Камень реальности — ещё можно понять, но к чему здесь камень загробной жизни? Она что, попала в чистилище? Или вот этот камень разума... Серьёзно? Он что, разумен? С ним можно поговорить? Гермиона достала банку с кольцом из своей сумочки и посмотрела на цитрин. Нет, до такой степени она ещё не отчаялась, чтобы начать разговаривать с камнями. Хотя именно живое взаимодействие помогло Гарри открыть снитч… Сглотнув и зажмурившись, Гермиона выдохнула и осторожно осмотрела пространство вокруг. Лишь у дальних полок был слышен шелест страниц, но расстояние между ними было достаточно большим, чтобы тот ученик не услышал шепот Гермионы. Открутив крышку банки, Гермиона поднесла горлышко к губам так близко, что между её щеками и стеклом не осталось места. Когда она попыталась сказать хоть слово, то почувствовала резкий напор воздуха, ведь слишком плотно приложившись к отверстию, создала область с более низким давлением. Оставив немного пространства, чтобы снизить разницу давлений, Гермиона неловко прошептала: — Ты меня слышишь? Жёлтый камень даже не блеснул, зато ученик у дальних полок закончил изучение своей части библиотеки и, судя по звукам, направился в сторону Гермионы. Разве камень не может быть просто камнем? Очевидно, что не для авторов всех этих рукописных трудов, выстроенных словно баррикады вокруг Гермионы, будто защищая её от возможной внешней угрозы. Покачав головой, Гермиона закрутила крышку и убрала банку подальше от себя. Когда она отложила сумочку на край стола, ученик, до этого безымянный, появился в зазоре между книг и сразу стал очень даже именным. Исподтишка наблюдая за этой внешней угрозой, которая отчаянно мельтешила между полок, Гермиона искренне надеялась, что целью его поисков не был какой-нибудь «Молот ведьм». Сдвинув часть своей литературы, чтобы максимально уменьшить брешь между ними, Гермиона достала палочку из своей сумочки и положила на стол. Оружие на изготовку. Когда Гермиона оказалась в прошлом, мысль о чудесном воскрешении давно ушедших даже не возникала в её мыслях. Именно поэтому она пошла к единственному живому человеку в ее времени, который мог ей помочь. Аберфорт, как и в её времени, встретил её тем же скептичным взглядом, который всегда бросал на неё, когда во время своего второго седьмого курса она, оставшаяся без мальчишек, заглядывала к нему. Только на этот раз, после его взгляда она действительно смутилась, ведь в его глазах не было узнавания. Седины в волосах Аберфорта почти не было, тело было более подтянутым, но, как и обычно, на лице не было и намёка на теплоту. Полная противоположность своему брату, который буквально излучал внутреннее тепло и, в отличие от своего феникса, дарил его не только в хмурые дни. Именно в этот момент Гермиона осознала, что Дамблдор-старший ещё жив. В ту секунду её дыхание сбилось, а глаза расширились от осознания истинной цели. В голове сразу возник список ее действий, чтобы добраться до профессора Дамблдора. И, видимо, пока Гермиона, застыв в оцепенении, раскладывала в своей голове открывшуюся ей информацию, Аберфорту надоело наблюдать за ней, и он привлёк её внимание. — Девочка, это заведение для взрослых. Шла бы ты отсюдова, — Аберфорт облокотился на барную стойку и абсолютно недружелюбно смотрел на Гермиону. Оправившись от шока, Гермиона подошла к стойке и умоляюще уставилась на Аберфорта. — Мне нужно встретиться с твоим братом. Аберфорт скептически посмотрел на Гермиону. — Ну встречайся, мне то что с того? — Аберфорт сложил руки на груди. Гермиону пугала эта враждебность, ведь за всё время их общения они сблизились достаточно, чтобы делиться своими секретами. Не то чтобы Гермиона этого добивалась, просто Аберфорту было очень одиноко после повальной смерти всей части Ордена старше двадцати одного года. А Гермиона разделяла его чувства, впервые оставшись без своих мальчишек. Поэтому на каждых выходных она находила время на чашечку эрл грея, хотя для Аберфорта это, вероятно, было что-то покрепче — возможно, ассамский чай. Но пытаться сейчас наладить контакт возможности не было. Было страшно тратить время, ведь кто знает, может, в её ситуации всё можно было обратить вспять лишь в течение часа. — Аберфорт, прошу тебя. Мне не попасть в Хогвартс, а мне срочно необходимо увидеть директора. — Так кто тебе нужен-то? Директор или мой брат? Гермиона прикусила язык. — Брат. Ваш брат. Альбус Дамблдор. Срочно. Позарез. — Ну, пошли ему сову, я посыльным работать не собираюсь, — Аберфорт отвернулся и пошёл что-то перебирать. — Есть более быстрый способ попасть в Хогвартс. — Ну так воспользуйся им. Это был шанс Гермионы. Она знала, как болезненно прозвучат для Аберфорта следующие слова, но это было необходимо. Времени на пустые разговоры не было, а зная Аберфорта, она понимала, что он мог упираться как баран до последнего, не предоставляя ни капли нужной информации или помощи. Единственный шанс расшевелить его — вывести на эмоции. — Тогда мне нужен портрет Арианы. Движения Аберфорта остановились. Гермиона не могла видеть его лица, но заметила, что его тело напряглось. Он медленно обернулся и сверлил её взглядом, полным ненависти. — Повтори, что ты сказала. Гермионе было страшно смотреть на того, кто когда-то был её другом, а теперь готов был буквально наброситься на неё. Это было неудивительно, ведь даже через 50 лет одно упоминание имени Арианы причиняло ему боль, а сейчас эта рана была ещё свежей. Именно в этот момент Гермиона полностью поняла смысл слов профессора Дамблдора о том, что, чтобы противостоять друзьям, нужна огромная смелость. Поэтому, собрав все свои силы, она чётко сказала: — Мне нужен портрет твоей сестры Арианы Дамблдор, который ведёт в выручай-комнату. Аберфорт тяжело дышал и буравил взглядом Гермиону. Затем мотнул головой в сторону задней комнаты и направился туда. Гермиона пошла за ним, по пути на всякий случай достав палочку и спрятав её в рукав своей нелепой шубы. Хоть она и надеялась, что Аберфорт не прибегнет к физической силе, ситуация явно была опасной, и ей нужно было быть готовой к любому повороту событий. Однако, едва Гермиона переступила порог и почувствовала облегчение, увидев портрет, её резко отбросило в противоположный угол комнаты. Аберфорт, как и следовало ожидать, не изменил своих методов. Восстановившись после шока от столкновения, Гермиона встала на колени и незаметно вытащила палочку из рукава. Шаги к ней приближались, и, когда Аберфорт подошёл вплотную, она резко вскинула палочку и создала защитный щит, осторожно поднимаясь на ноги. Но палочка Аберфорта, направленная на неё, не демонстрировала признаков нового нападения. — Кто ты? — Гермиона, — на что Аберфорт закатил глаза. — Я спрашиваю не имя, а кем ты работаешь? Тебя послал Гриндельвальд? — Что? Нет! — Только два человека могли бы так нагло кидаться ее именем. И как бы мой братец ни вел себя, он не дурак. Он бы не стал трепаться о ней направо и налево. — Аберфорт, я знаю об Ариане не от них. Я знаю о ней от Батильды Бэгшот… И от тебя. — Что это ещё значит? Гермиона посмотрела на него, взвешивая свои слова. — Ты сам рассказал об этом мне и моим друзьям. В будущем. Аберфорт внимательно следил за ней, пытаясь понять в чем подвох. Но, в отличии от своего брата, над подобным ответом он решил долго не размышлять. Вместо этого, он выпустил красный луч в её щит. Гермионе пришлось отразить несколько его заклинаний, прежде чем она нашла подходящие слова, которые могли бы заставить его прислушаться. — Я знаю, какое заклинание ты на самом деле использовал на козлах и зачем. Аберфорт резко остановился, но палочка продолжала быть нацеленной на Гермиону. — Козлах? — Да, на козлах. Ты применил конфундус на мракоборце, чтобы скрыть то, что сделал. Даже если бы он осознал, что ты его заколдовал, он бы никогда не догадался, что вместо того, чтобы заставить его скрыть преступление, ты просто изменил пол жертвы. А ведь это самое важное. — И что же в этом важного? — Потому что только из самца можно сделать козла отпущения. Именно поэтому с тобой ничего не смогли сделать, так и не поняв, какое запрещённое заклинание ты использовал. Для коз таких заклинаний не существует. Ты сделал это ради Альбуса, чтобы наконец простить его и его поступки. Аберфорт опустил палочку и внимательно посмотрел на Гермиону. — Об этом никто не знает... — Я знаю! Ты сам мне рассказал! В будущем ты будешь доверять мне настолько, что однажды поделишься этим. Аберфорт, пожалуйста, мне очень нужна твоя помощь и срочно. Я хочу вернуться туда, откуда пришла. И ты прекрасно знаешь, что только твой брат может мне помочь. Аберфорт смотрел на неё несколько мгновений, а затем подошёл и протянул руку. Схватившись за его предплечье, Гермиона встала и отряхнулась. Вновь взглянув на Аберфорта, она увидела страх в его глазах. Но при этом его враждебность исчезла, уступив место смирению. После этого он провёл её к проходу и отправил патронуса своему брату, чтобы сообщить о гостье. Выйдя из совершенно целой, но пустой выручай-комнаты и встретив Дамблдора, Гермиона впервые в этом времени искренне улыбнулась. Однако помимо Дамболдора, с чьей смертью Гермионе когда-то было тяжело смириться, но в конце концов мысль об уходе этого великого человека нашла свою полочку в ее голове, был ещё один человек, который обладал поразительной живучестью. Том Марволо Риддл. Когда Гермиона услышала это имя в кабинете директора, она действительно испугалась. И хотя ситуация требовала скрывать свою реакцию, всё, что смогла сделать Гермиона, — это пристально смотреть на пятно на полу, поразительно напоминающее луну. Вспоминая своё повторное распределение, Гермиона едва улыбнулась. Даже в момент дикого страха и паники, шляпа без колебаний распределила её в Гриффиндор. Первая ночь в покоях Альбуса была бессонной и беспокойной. Гермиона осознавала, что у неё нет возможности сообщить о надвигающейся угрозе Англии не с континента, а прямо из сердца магического мира — Хогвартса. События должны идти своим чередом, пока Гермиона не сможет разобраться, как её появление здесь влияет на временную шкалу. Альбус сказал, что кольцо всё ещё работает, и значит, у неё есть шанс вернуться к родным и друзьям. Если она хочет вернуться именно к ужину миссис Уизли, а не в день, длительность которого составляет 60 часов, ей нужно оставаться максимально незаметной для Хроноса. Но как нормально существовать, когда рядом ползает мини-версия Темного Лорда, Гермиона не знала. Привыкнув к тому, что Волдеморт был исключительно гротескным чудовищем, словно сошедшим со страниц самой страшной сказки, творящим ужасы без малейшей логики, сталкиваться с молодой и красивой версией Тома Риддла было обескураживающе. Ситуация казалась опаснее. Гермиона всю ночь перебирала в памяти всё, что знала об этом человеке, пытаясь определить свою линию поведения с ним. Гарри и Джинни легко попались на его обаяние, хотя на момент создания дневника он был лишь на пятом курсе. Он уже убил как минимум четырёх человек, и у него всё ещё есть секретное оружие в виде василиска. А ещё Гермиона совсем одна и у неё нет возможности найти помощь со стороны. Даже Альбус, возглавляющий борьбу в её времени, сейчас был не у дел. Конечно, если случится что-то экстраординарное, ей придётся обратиться к нему за помощью. Но пока что она не хотела рисковать целостностью времени. В конце концов, у Альбуса в данный момент на уме совершенно другой Темный Лорд. Пока что единственное, что ей остаётся, — это отчаянно делать вид, что всё хорошо, и не привлекать ничьё внимание. В конце концов, у неё есть несколько важных заданий, которые могут помочь отвлечься от будущей угрозы волшебного мира. На данный момент она лишь обычная ученица в глазах Тома Риддла. Хотя синдром главного героя грыз её изнутри и шептал, что Риддл знает, кто она такая, и будет пытаться вывести её на чистую воду. Постаравшись откинуть глупые мысли, Гермиона решила пустить ситуацию на самотёк. И лишь в случае, когда Том Риддл открыто проявит к ней свой интерес, она переключится на режим «военная Гермиона». А пока этого не произошло, она будет делать вид, что не знает ни его, ни его тёмных делишек, ни что за камушек в его крестраже. Но и спустя несколько недель в прошлом, проведённых за чтением книг о камнях и поиском любых полезных для ее исследования упоминаний, совмещая это со своей второй жизнью, Гермиона не могла избавиться от темной тени его присутствия. Вот и сейчас эта темная тень направилась к полкам с книгами об артефактах, что как она знала, включало маховики времени, от чего желудок Гермионы скрутило, а пальцы сжали древко её палочки. Но в последний момент Том Риддл остановился у другой полки, взяв несколько томов из раздела защитных амулетов. Очевидно, облегчив их своей потрясающей беспалочковой магией, в чем он часто уже был замечен Гермионой, он пошел в сторону читательских столов. Аккуратно наблюдая за его уходом, Гермиона дождалась, когда он скроется из виду, и только после этого почувствовала, насколько она была напряжена. Вызвав Темпус, Гермиона поняла, что ей уже пора направляться к своим покоям. До ужина оставался час, который она должна была посвятить кормлению Норберта, становившегося всё более прожорливым. Сегодня она не собиралась идти на ужин в личине Альбуса, но очередная встреча с Томом Риддлом заставила изменить эти планы. В обличье заместителя директора она чувствовала себя увереннее и защищённее. Собрав все свои записи, Гермиона с помощью палочки облегчила книги и начала левитировать их в сторону милого библиотекаря мадам Букс. Когда Гермиона уже стояла у дверей библиотеки, она услышала чарующий мужской голос, интересующийся у библиотекаря: — Мадам Букс, а книги о камнях уже освободились? Гермиона в панике обернулась, чтобы увидеть милую улыбку обладателя этого приятного голоса и двух крестражей до совершеннолетия, который среди только что сданных ей книг искал какую-то информацию. Боязнь, что он сможет найти зацепку о ней, окатила её как холодной водой. Но её отвлёк заходящий в помещение ученик, что заставило её выйти в коридор и прервать просмотр ее разоблачения. Задыхаясь от страха, Гермиона помчалась в самое безопасное для неё место в Хогвартсе, уже планируя вплести новую защитную связку в свою с каждым днём увеличивающуюся вязь на двери. Возможно, ей бы не пришлось этого делать, если бы она целиком услышала милую беседу Тома Риддла с библиотекарем. — Для моего доклада для демимасок мне нужно больше узнать о лунных камнях. Вы не поможете мне найти нужные книги, мадам Букс?