«Когда всё закончится»

             Когда начинался общий сбор организации, Конан всегда молча стояла в стороне со всеми вместе, слушая наставления лидера. Всецело поддерживая его видение и идеалы, она не считала нужным вмешиваться с непрошенной помощью, полностью доверяя будущее в руки Пейну. Для себя же Конан отвела роль теневого помощника, готового поддержать и подставить плечо, когда это было бы необходимо.       Однако вечно находиться в подобной позиции и привязывать весь свой мир к одному человеку у неё не было намерений. Осознание того, что у неё есть дело, которым она хотела заниматься, пришло совсем неожиданно.       Окрашивание ногтей — было негласным дресс-кодом, к которому поначалу скептически отнеслась половина организации.       — Зачем тебе это? — Пейн задал вопрос напрямую, сразу придав голосу нотки недоверия, пока оглядывал напарницу.       Конан, прислонившись спиной к холодной каменной стене, лишь пожала плечами и перевела меланхоличный взгляд куда-то в пустое пространство.       — Разве мешает? Будет дополнительная защита для ногтей. Считай, буду заботиться о внешнем виде членов организации.       — Звучит абсурдно. Не все согласятся, Конан.       Конан спорить не стала, никак не отреагировав на замечание лидера.       Больше они эту тему не поднимали, но после этого в их убежище появилась небольшая комнатка, которую Конан обустроила уютом под своё дело.       На удивление, без лишних вопросов идею приняли: Итачи, который спокойно и понимающе кивнул, Кисаме, который оскалился, пытаясь выдать дружелюбную улыбку, а затем и вовсе засмеялся. Дейдара, который не прочь был убить время таким образом, и Тоби, который был только рад такому раскладу.       Отторгать затею стали Сасори с Какузу. Одному это показалось откровенно пустой тратой времени, а другому пустой тратой средств организации. Зецу это никак не прокомментировал, предпочитая держаться особняком.       Хидан покрутил пальцем у виска и прогнал Конан прочь, когда та заявилась с деловым предложением, пока джашинист точил косу. После отборных матов и посылания на все четыре стороны Конан не ждала, что подостывший товарищ заявится к ней с хитрой ухмылкой на процедуру. Как оказалось, он готов был согласиться на эту затею только лишь на своих условиях. Хозяйка маленькой мастерской протяжно вздохнула и немигающим взглядом уставилась на разложенные перед ней на столе донельзя заточенные щипчики, маникюрные ножницы, пилку, пинцент, иглу, кусачки, смастерённые самим Хиданом. На других условиях на приём он не соглашался, поэтому пришлось работать с неправильно заточенными инструментами и показать всё своё мастерство.       Один Бог знает, с какой осторожностью она работала, чтобы не поранить пальцы неугомонному сокоманднику, который так и наровил уколоть или себя, или её, пока она обрабатывала кутикулы. Для него это был драйв, а для неё вызов, чтобы не напороться на новые проблемы. Однако неожиданно для себя она отметила, что это дурачество длилось совсем недолго. Через пару приёмов она и с ним нашла общий язык, в результате чего он перестал играть на её нервах.       Ещё через два Хидан уже вовсю болтал с ней о своём. Пока та сконцентрированно работала, ожидая любого подвоха от религиозного фанатика, Хидан делился тяготами своей жизни.       — Не верю, что Лидер всё же разрешил спустить деньги на это... «дело», — сказал как-то Хидан, рассматривая результаты трудов Конан на среднем пальце, — Представляю, как у Какузу пердак с этого горел.       — Я его успокоила. — Конан вздрогнула и чуть не словила инфаркт, когда Хидан снова дернул рукой, будто нарочно напрашиваясь на острие кусачек. Молча радуясь своевременным рефлексам, Конан прикрыла глаза и, вздохнув, снова продолжила работать.       — А зря понервничал бы скупердяй, ничего бы с ним не случилось. Как можно быть такой сучарой? Представь, что этот урод на миссии вытворил?       Всё оставшееся время сеанса Конан слушала его обвинения в сторону Какузу, что у этого человека нет ничего святого, что он не брезгует богохульствовать, и вообще он та ещё тварь с выгоревшими лампочками вместо глаз.       К слову, мини инфаркт она всё же перенесла, когда он что-то колкое выдал в адрес напарника, а она прыснула от смеха и поранила ему кожу возле ногтя. Вовремя они сдружились, иначе бы катастрофы было не избежать.       Конан отличалась спокойствием, пониманием, а главное неравнодушием к членам организации, в которой она состояла. Пусть это и сброд, собранный со всех деревень, отступники в статусе предателей, но раз приходится жить под одной крышей, делить один хлеб, не получится избежать дружественных уз.       Как она и предполагала, самым тихим и спокойным её «клиентом» оказался Итачи.       Всякий раз, всматриваясь в эти глубокие глаза на самом их дне, она не могла застать ничего, кроме разных оттенков печали. Тонко чувствуя расположение духа товарища на своём приёме, она не донимала его утомительными разговорами.       — У тебя красивые и изящные руки.       Весь оставшийся сеанс они молчали. Половина лица Итачи была закутана в воротник плаща, а выглядывающие меланхоличные глаза изучали технику нанесения слоя цветного лака на обработанную поверхность ногтей. Конан выполняла процедуру с особым трепетом, словно руки сокомандников никогда не были холодным оружием, отнимающим жизни, а поистине что-то ценное. То, что они ей доверили, и она намерена была беречь.       Сейчас она просто наслаждалась эстетичностью узловатых пальцев, выводя тонкие узоры на ногтях с молчаливого согласия сокомандника. Когда её тренировка подходила к концу, она закрашивала всё ровным слоем цвета синего клематиса . Она думала, что Итачи на неё даже злится, но после тяжелых миссий не было сил с ней ругаться. Неожиданно для себя, она отметила, что ошибалась на его счёт, когда Итачи принёс ей пару флаконов с цветной вязкой жидкостью после миссии.       — На рынке в Амегакуре было много разных. — Итачи был лаконичен, когда протягивал флаконы начинающему мастеру. — Подумал, что тебе пригодится.       Это были три разных флакона лака с неоднотонным густоватым содержимым с переливающимся эффектом. В тот день Конан была вне себя от счастья и весь вечер тренировала новую технику покраса на Зецу, который, по её мнению, в организации прохлаждался больше всех.       С Дейдарой она изначально начала прощупывать почву в общении ещё до того, как её посетила грандиозная идея с развитием хобби. Его внешность была яркой, всегда бросалась людям в глаза, и, несмотря на то, что ниндзя должен был оставаться скрытным и не привлекать к себе внимания, Дейдара смело плевал на эти правила и стабильно выглядел очень ярко и стильно. Такой бунтарский дух пришёлся Конан по душе, и на этой почве они как-то быстро нашли общий язык. Дейдара был открыт к диалогу, ей удалось расположить его к себе, благодаря чему сеансы проходили комфортно.       — Никогда не думал перекрасить волосы и подстричься?       Светлые брови в напряжении сошлись на переносице, а голубой глаз уставился на сконцентрированное лицо Конан. Она взяла заранее подготовленные бумажки небольшого размера разных цветов и листик за листиком, сгибая прямоугольную форму в небольшую дугу, касалась подпиленного ногтя товарища.       — Зачем?       — Ты выделяешься. — констатировала факт Конан, выбрав для яркой внешности темный оттенок лака ближе к черному. — С такой цветовой гаммой на голове, быть может, на миссиях ты будешь привлекать к себе лишнее внимание.       Дейдара в задумчивости изучал изящные движения Конан при нанесении темного тона на поверхность ногтя. На лицо поползла ухмылка, когда взгляд приметил сверкающий гвоздик под губой говорящей и подкрашенные волосы василькового оттенка.       — Ты мне будешь предъявлять за «Выделяешься»?       Конан на секунду остановилась, приценивающе глядя на уровень своей работы, и переключила внимание на Дейдару, который подпирал подбородок ладонью и смотрел ехидным взглядом.       — Пирсинг, неестественного цвета волосы, подкрашенные глаза, бумажное оригами в качестве декора на странной прическе.       — Разве я сильно выделяюсь?       — Когда стоишь в тени лидера — нет.       Конан понимающе кивнула, а Дейдара качнулся на стуле, поставив его на две деревянные ножки, и с довольством на лице лицезрел результат трудов на правой руке.       — Сколько в тени не скрывайся, натуру бунтарки не скрыть.       — Как и твою.       — У меня вся пигментация природная.       Конан размяла затекшую шею, хрустнув суставом, и перешла к левой руке, по ощущениям не касаясь ногтя, но оставляя после кисточки цветной след. Спорить она не стала.       — Получается, мы с тобой отвечаем за яркость в организации?       — Получается так. — Дейдара понимающе кивнул, на секунду гордясь своим положением, и забрал пару конфет для «клиентов» из стеклянной вазочки.       Когда она первый раз между строк пригласила Кисаме на маникюрную процедуру, его смешок в оскале ей показался насмешкой. Тогда она на него не обиделась, понимая, что не все брутальные мужчины готовы на такие глупости. И вот он сидел перед ней за столом без плаща, с вытянутыми руками и незаметно усмехался, пока она с изумлением принимала факт своей неправоты на его счёт.       — Возможно, для твоей кожи тебе подошёл бы розовый. — улыбнулась Конан своей же глупой шутке.       На одной руке она раскрыла веер из маленьких прямоугольных цветных бумажек, а другой держала большую мозолистую ладонь Кисаме и с умным видом сопоставляла каждый листик к его ногтю.       — Не попробуешь, не узнаешь. — Кисаме вытянул указательный палец, чтобы ей было легче примерять цвет к одному ногтю. — Но, думаю, ты уже давно наметила для себя нужные цвета. — он кивнул подбородком в сторону двух бумажек синеватого и светло-фиолетового цвета, лежащих чуть подальше.       Монстр из Киригакуре? Даже если так, то на данный момент она совсем не чувствовала угрозы и насмешек с его стороны. Он вошёл к ней без своей Самехады, без плаща и протектора, в полностью расслабленном настрое и даже успевал шутить. Было ощущение, что она позвала на приём старого знакомого, чтобы выпить чаю, обсудить жизнь, а он, к тому же ещё как хороший друг, поддержал её дурацкую инициативу. Кисаме всегда относился к ней снисходительно, даже сейчас ей подыгрывал.       — Ты прав, сделаю тебе тёмный в несколько слоев. Будет тебе защита, и ногти на миссии несильно пострадают.       Конан стала находить оправдания своему увлечению, но Кисаме, очевидно, в них не нуждался, ведь согласился на процедуру просто так. Он также не видел смысла объясняться, поэтому просто снисходительно кивал на её доводы.       Конан аккуратным движением зажала между указательным и средним пальцем бумажку тёмно-фиолетового цвета, которая на свету плавно перетекала в синий. Кисаме с одобрением кивнул на выбранный цвет, и только она приступила к покрасу, как он громко и безудержно засмеялся. Первый слой она всё же сделала розовым.       Одним утвердительным кивком Пейн раз за разом выбирал один и тот же цвет. Ногти один за другим в руках умелого мастера поочередно принимали гранатовый оттенок, пока, уставившись на легкую занавеску позади Конан, Пейн сидел в раздумьях. Они были самыми преданными друзьями, и ближе друг друга у них никого не было. Но даже так их сеансы проходили в глухой тишине, пропитанной атмосферой печали. Пейн не был силён в подкидывании тем для разговора, а Конан не проявляла энтузиазма, предпочитая выполнять работу молча.       — Воплощение идеи в жизнь сделало тебя счастливой?       Конан, до этого повиснувшая над рукой лидера организации, не сводя внимательного взора от дела, откинулась на спинку стула. Немигающий взгляд был направлен на аккуратную форму ногтей напарника, пока мысли витали совсем в другом месте.       — Как если бы ты воплотил свой грандиозный план в жизнь.       Ответ застал лидера врасплох, и Пейн в замедлении перевёл взгляд с лазурной полупрозрачной занавески на вновь приступившую к работе сосредоточенную Конан.       — Вот как.       Он ожидал дальнейшего развития диалога, но его не последовало. Под давлением тяжелых мыслей, грузом навалившихся на плечи, Пейн осунулся и потупил взгляд вниз, оставляя возможность Конан продолжить работу в тишине. Они росли вместе с самого детства, их объединяла общая боль, которую они оба проносили через время. Но даже так они предпочли проводить сеансы в молчании, каждый погружаясь в свои мысли.       Какузу сразу назвал это пустой тратой времени и средств организации, которые они могли потратить на более разумные дела. После того, как Конан заверила его, что все покупки будет оплачивать она со своего счёта, он выразительно промолчал и больше не шёл с ней на контакт. Но Конан и тут проявила активность и успокоила его, заявив, что плату с товарищей она брать не собирается, а на сеансах с ними она лишь хочет потренироваться, чтобы в будущем получать за это прибыль уже с других людей. Разумеется, преподнесла она всё это в таком виде, будто действительно в сейфе организации хранила расписанный план по развитию бизнеса с готовыми положительными прогнозами.       Во время процедуры Конан не могла прочесть на перекрытом разными тканями лице каких-то эмоций. Докучать вопросами она тоже не стала, понимая, что сокомандники приходили сюда в основном, чтобы погружаться в свои мысли под чарующие звуки тишины. Однако, когда на пятый приём Какузу снял маску с лица и распустил волосы, Конан почувствовала, что накал постепенно рассеивается и он привыкает к обстановке.       — Твоё занятие мало похоже на прибыльное дело, — выдал он как-то раз совсем неожиданно.       Конан на мгновение приподняла уголок губ, осознавая, что план её бизнеса его всё-таки не оставил равнодушным. Нечасто, но всё же он о нём думал. Всю жизнь работать наёмником не получится, и потому рассматривать другие варианты заработка на жизнь было верным решением.       Кисточка раскрылась в "веере", когда достигла основания ногтя, и после медленного мазка оставила за собой ненасыщенный оттенок цвета темного шоколада.       — Ты даже понятия не имеешь, каким оно может оказаться прибыльным. — принялась объяснять Конан вызывающим доверие тоном, — Просто наблюдай. Поделюсь процентами, если захочешь поддержать.       Какузу на такой ответ неоднозначно хмыкнул, сверля взглядом угол стола, всё также пребывая в раздумьях над сказанным.       — Откуда будут средства для первого вложения?       Конан принялась ожидать, когда высохнет первый слой, и, пользуясь случаем, подняла сверкающие глаза на горящую лампу.       — Когда Пейн запустит и осуществит план. Когда каждый познает истину и очистит свою душу. Когда люди будут готовы к переменам и чему-то новому…       Лак застыл, и Конан вновь нанесла тёмный слой, насыщая цвет на ногте, пока Какузу молча и без интереса её слушал.       —… Я обращусь за помощью в спонсировании к тебе. Станем деловыми партнерами, и ты будешь полным дураком, если откажешься от этого предложения.       На удивление, Какузу не стал отпираться. Он вообще ничего не сказал, а лишь промолчал, бросив на мгновение взгляд, полный изумления, на Конан, и снова отвёл в сторону, хмыкнув второй раз за все сеансы. На подсознании они понимали, что когда всё закончится, оба могут не быть уже в живых. Мечта рисковала так и остаться всего лишь мечтой.       Сасори сходу отказался от её услуг, когда один раз увидел, как медленно и дотошно правильно она красит себе ногти. Он сказал, что сделает себе всё сам, а на следующее утро она увидела немного кривой покрас ногтей, когда он молча вернул ей флакон с цветным содержимым. Для человека, смастерившего целый “кукольный театр” с разными куклами на подбор у себя в мастерской, было большим провалом так неаккуратно разобраться с маникюром.       — Много времени потратил? — принимая флакон обратно, она положила его в стол и закрыла выдвижную полку, — Покрас у тебя аккуратный, не выходит за пределы на кожу, только с тоном и равномерным нанесением не справился.       — Ты долго возишься, приходится делать самому. — Сасори говорил обычным безучастным голосом, лишенным всякой заинтересованности, — У меня, в отличии от других, всегда есть чем заняться.       — Тебе я буду делать быстро. Даже не заметишь, как время пройдёт.       Сасори окинул её пустым взглядом, вдумчиво глядя перед собой сверху вниз.       — Если твоя техника нанесения окажется быстрее, я разрешу тебе касаться моих ногтей.       — Сколько чести. — выдохнула Конан и кивнула.       В тот день она снова перехватила Зецу и весь вечер тренировала на нём скорость своей новой усовершенствованной техники. На удивление, он оказался приветливым, но совсем не говорил о себе. О его мутациях она так и не узнала, зато увидела благодарный взгляд, когда она убирала своё рабочее место, а он оглядывал аккуратно окрашенные ногти в цвет маджента. Конан чувствовала усталость, но чувство победы её пересилило.       — Болотно-зелёный? — на вновь состоявшемся приёме Сасори сидел напротив и спокойным взглядом рассматривал правую руку с аккуратным маникюром. — Я думал, ты выберешь...       — Скучный красный под цвет твоих волос? — Конан пожала плечами, нанося лак уже на свои ногти.       Для себя она выбрала светлый тон цвета апельсина, прекрасно контрастирующий на фоне её волос.       — Доверься моему вкусу. То, чем я занимаюсь, это целое искусство, немногие поймут. Также как и то, что ты творишь с куклами.       Сасори перестал рассматривать лак и поднял напряжённый взгляд, насытив его эмоциями недоверия.       — Ну как, быстро?       — Быстрее, чем ты возилась со своими ногтями. — Сасори повернул к себе лицевую сторону ладони и согнул пальцы, лицезрея маникюр из полуприкрытых глаз. Довольная оценкой, Конан на секунду загордилась собой.       — Если хочешь визуально обновить дизайн кукол, можешь принести ко мне. Как раз ещё думаю овладеть искусством макияжа, — слишком поверившая в себя Конан откинулась на спинку стула и рассмотрела свой лак. Идей после такого у неё была куча, как и веры в свои силы.       В момент ей показалось, что предложение Сасори не оценил, когда молча встал и ушёл с одной накрашенной рукой, даже не поблагодарив. Однако уже вечером он вернулся с новой "экспериментальной куклой", на которой разрешил тренировать макияж и заодно докрасить вторую руку. Конан была удивлена и не менее счастлива такому раскладу. Вскоре под раздачу попали ещё несколько его кукол.       — Теперь очередь Тоби!       В один из дней, когда приём с Дейдарой подходил к концу, в кабинет вбежал радостный Тоби, озабоченно прижимая сомкнутые в кулаки ладони к лицевой маске, и громко восторгался.       — Как же ты всех достал. — не разделяя энтузиазма с новоприбывшим, недовольный Дейдара закатил глаза. Однако фокус сменился, и он расплылся в улыбке, когда взглянул на результат трудов Конан.       На нагретый мягкий стул с бордовой тканевой обивкой приземлился Тоби, когда взрывной блондин, бросив на прощание благодарности, скрылся за дверью. Тоби демонстративно приосанился и зашуршал плащём, когда вытянул руки. Сощурив глаза, Конан мягко обхватила свой подбородок указательным и большим пальцами, склоняясь над его ладонями. Единственный, для кого она не видела смысла в маникюре, оказался Тоби. Он был самым «закутанным» участником организации вплоть до кистей рук, чем переплюнул даже Какузу.       — Оно тебе надо? — в её голосе промелькнули нотки недоверия, когда, склонившись над столом, она оглядела обтянутые перчатками ладони.       — Раз все делают, то Тоби тоже хочет! — Тоби с детской обидой в голосе хлопнул по деревянной поверхности стола и решительно стянул с рук мешающий предмет одежды, снова требовательно вытянув перед ней руки. Конан со слабой улыбкой наблюдала за импульсивными выходками весельчака организации и резко замерла, когда вновь нависла над его ладонями. Одна рука Тоби была полностью белая.       Она никогда не лезла не в своё дело, да и Тоби не был особо разговорчив по поводу своего прошлого. Для неё он был самым таинственным членом организации, и даже так, проявляя тактичность, она не лезла с ненужными расспросами. Тоби болтал о всякой ерунде. Казалось, что этого парня с белой рукой и тыквенной маской на лице ничего в жизни не заботило, кроме того, как незаметно стащить весь данго у Итачи, размешать глину Дейдары с красителем и остаться незамеченным. Конан лишь изредка кивала, сохраняя молчание, даже когда Тоби задавал вопросы, понимая, что он сам на них прекрасно ответит.       — Интересно, в «Мире правды» будут такие же весельчаки, как ты?... — Конан сама удивилась, когда вывалила наружу посетившие мысли, едва слышным голосом перебивая тираду болтливого «клиента».       Тоби резко прервал поток бессвязных мыслей и неожиданно притих. Звенящая тишина резко ударила по перепонкам, когда фоновый шум прекратился, а на себе Конан стала чувствовать пристальный молчаливый взгляд. Работу она не прекратила.       — Ты веришь Пейну? — голос Тоби, а может уже и не совсем Тоби, стал намного ниже, грубее и чётче.       Рука с кисточкой отчего-то дрогнула. Она уже привыкла, что у ребят из организации полно своих странностей, Тоби не стал исключением. Но сбило её с толку не только смена его голоса и настроя, а заданный в этом русле вопрос.       — Сто процентов верю. — обхватив его указательный палец, Конан вернула самообладание и бережно стала подпиливать ноготь, — Я верю в «Мир без лжи» и в то, что избранный Пейн со всем справится.       Тоби молчал, а Конан чувствовала, как единственный выглядывающий из под маски сверкающий глаз пристально за ней наблюдал. В такой “непосредственной” обстановке она поймала себя на мысли, что загадочному Тоби подошёл бы синий цвет.       — Когда всё пройдёт и всё встанет на свои места... И даже таким отступникам, как мы, можно будет погрузиться в «Мир без лжи». — Не отрываясь от дела, Конан снова озвучила свои мысли.       Тоби так и не свёл с неё пытливого взгляда, будто пытался вывести все её спрятанные чувства наружу. Когда дело подходило к завершению, ему ненамного это всё же удалось.       — Так и будет. Скоро всё закончится, Конан. — Тоби раскрыл пятерню и в задумчивости оглядел результат окрашивания. — Всему приходит конец.       Кисть всё медленнее проходилась по поверхности ногтя, а затем и вовсе замерла в воздухе, когда сказанные слова дошли до самой глубины души. Тоби вскочил с места и завизжал от восторга, рассматривая маникюр так, будто вот-вот готовый выбежать на улицу и показывать его каждому встречному.       — Как красиво! Тоби доволен! Спасибо, Конан-чан!       От прежней натуры ничего не осталось, и он снова переключился на режим «Тоби».       Медленно спиливая шероховатой стороной пилки выступающие неровности на своём ногте, Конан пустым взглядом глядела сквозь пальцы. Голова была загружена хаотичными мыслями, которые оставил за собой Тоби после своего визита. Взгляд со временем прояснился и медленно скользнул по флаконам, подаренным ей Итачи, куклу от Сасори, на все цвета, которые она использовала сегодня для остальных членов организации. Перспектива делать сокомандникам маникюр и слушать их нытье не выглядела такой уж глупой и провальной. Сохранится ли это после осуществления плана? А ждёт ли она вообще его скорейшего наступления?       В руках резко пропала энергия, в голове рассеялись мысли, когда взгляд снова померк. Ей не хотелось, чтобы «Скоро всё заканчивалось».       Пилка рассекла светлую кожу близ ногтя случайным небрежный взмахом и медленно выскользнула из хватки, когда рука беспомощно повисла в воздухе. Янтарные глаза заблестели, а выступившая на них влага скопилась, перетекая в горькую слезу.       И также не хотелось, чтобы «Всему приходил конец».