Потерянная сестра/The Missing Sister

Паттерны формируются и кажутся важными, Это начальные линии жизненного плана. Вся эта информация является важной Лишь для того, чтобы провести различие между реальной жизнью и нашими снами Ноябрь 1992, Хогвартс       Гермиона решила помалкивать о том, что ей было известно. Особенно потому, что в течение следующих нескольких дней весь замок, казалось, был заинтересован только в разговорах о случившемся. Вся школа устремилась в тот коридор, чтобы увидеть надпись на стене и место, где миссис Норрис окаменела.       К ужасу Тео, они вместе с Северином Эйвери, стали очень популярны после случившегося. У Гермионы мороз пробежал по коже от осознания того, что человек, убивший семью Гарри, возможно, сидел в том же кресле, в котором она сейчас слушала рассказ Северина.       — Отец рассказывал мне об этом только однажды. Он был на пятом курсе, когда комнату открывали в последний раз, — произнес парень, и Гермиона не могла не заметить, каким смертельно бледным выглядел Тео. — На стенах не было никаких надписей, ничего подобного. Магглорожденные лишь получали ранения или каменели, как та кошка. Всего было совершено пять нападений, прежде чем погибла девочка, — в подземельях все ахнули. — Они нашли ее тело в туалете для девочек, в том самом, который не работает из-за Плаксы Миртл.       — Как она была убита? — спросил кто-то из студентов.       — Я не знаю. Отец рассказывал, что ее тело было прикрыто, когда они ее забирали.       — Внутри живет существо, — начал Тео, сложив руки на коленях. — Они назвали его монстром Салазара. Это существо может контролировать только Салазар Слизерин или же его наследники, но никто не знает, что это за создание. Слухи о комнате восходят к тем временам, когда основатели были еще живы, более тысячи лет назад.       — Но как получилось, что оно все еще живо... После стольких лет? — спросил кто-то.       — И кто же наследник Слизерина? — раздался вопрос в другом конце комнаты.       — Это, должно быть, первокурсник, верно? — послышался голос Пэнси. — Иначе они попытались бы открыть комнату раньше.       — Сомневаюсь, — ответил шестикурсник. — Никто не знает, где находится Тайная комната. Это миф, такой же старый, как и сам замок. Я не думаю, что одиннадцатилетний ребенок смог бы найти ее, научиться управлять существом и начать атаки всего за два месяца.       — Но, возможно, ему или ей не нужно было искать комнату или учиться управлять чудовищем, возможно, знания передались по наследству.       — Кто открыл комнату пятьдесят лет назад? — Драко спросил Тео, но тот опустил взгляд вниз.       — Я не знаю. Мой отец не сказал, — на этот же вопрос Северин тоже отрицательно покачал головой, и Тео продолжил. — Я знаю только, что тот студент был исключен.       — Гриффиндорец, — зарычал Эйвери.       Гермиона удивленно приподняла бровь. Почему именно гриффиндорец должен быть исключен?       — Может, нам стоит...       — Может быть, вам всем стоит отправиться спать и перестать нести чушь? — раздался холодный голос профессора Снейпа, и все студенты резко повернулись в сторону двери, где он стоял, сверля их взглядом. — Идите в свои комнаты. Все вы, — слизеринцы разом вскочили на ноги.              На самом деле это не помогло, потому что Гермиона была уверена, что все продолжили беседу в темноте своих спален, так же, как Гермиона с девочками.

***

      На следующий день Грейнджер нашла Гарри и Рона в библиотеке, и Гарри рассказал ей о реакции профессора Бинса на их расспросы о комнате.       — Он считает, что это глупый миф и комнаты не существует, — сказал Рон, и Гермиона положила книгу поверх пергамента, так как мальчик пытался его прочитать.       — Он лжет, — нахмурилась ведьма, на что Рон закатил глаза.       — Конечно, ты знаешь больше, чем наш преподаватель Истории магии, который, вероятно, работает здесь около сотни лет.       — Нет, — она пристально посмотрела на него. — Только вчера Северин Эйвери рассказывал нам об этом в подземельях. Тайная комната была открыта раньше.              — Что? — спросил Гарри, широко раскрыв свои зеленые глаза.       — Да. Он сказал нам, что его отец был в школе, когда это случилось. Кто-то открыл комнату в 1943 году. Чудовище убило девочку, Гарри. Это не миф.       — А ты ему веришь? — съехидничал Рон, приподняв бровь. — Ты же знаешь, что все они змеи... — Гермиона пристально посмотрела на него. — Может быть, не все, но... Возможно, они просто лгут, чтобы вывести тебя из себя, потому что ты, ну, знаешь...       — Я кто? — ведьма начинала злиться.       — Магглорожденная. Бинс сказал, что это существо должно было очистить школу от магглорожденных, и...              — Он не лгал, — добавила Гермиона. — И, кроме того, история Тео совпала с историей Северина, и даже если я не верю ему, я верю Тео.       — Может, пойдем посмотрим? — спросил Гарри.       — Ты о чем?       — Место, где все произошло.       Гермиона заколебалась; она не хотела, чтобы ее дважды застали на месте преступления. Она была удивлена, как ей удалось избежать потери баллов в ту ночь.              — Пошли! — поддержал идею Рон и, не желая упускать возможность отказаться от занятий, засунул учебники в сумку.       Гермиона последовала за ними в коридор и из-за угла наблюдала, как Гарри опустился на четвереньки на пол рядом с Роном и начал что-то восклицать по поводу ожогов.              Она отвела взгляд, слишком сильно смутившись. Ведьма взглянула на окно и склонила голову набок, когда увидела около двадцати пауков на самом верхнем стекле.              — Эй, идите сюда, — крикнула она. — Посмотрите на это!       Все пауки бросились врассыпную, пробиваясь наружу через очень маленькое отверстие.              — Я никогда не видел, чтобы пауки так себя вели, — сказал Гарри. — А ты, Рон? Гермиона обернулась и увидела Уизли, который стоял в нескольких шагах позади них и выглядел позеленевшим.       — Пауки... Я ненавижу пауков, — пробормотал он, на что Гермиона хихикнула.       — Что? — спросила она, прикусив внутреннюю сторону щеки. Парень пристально посмотрел на нее.       — Это не смешно, — яростно воскликнул Рон и рассказал историю о своем плюшевом мишке, отчего Гермиона захихикала еще громче.       Гарри потянул ее за рукав:       — Помнишь, на полу была вода? Откуда она взялась? — спросил гриффиндорец.       — Это было где-то здесь, — сказал Рон и указал на дверь за стулом Филча. Гермиона посмотрела на нее и замерла. Это не могло быть совпадением, правда? Рон потянулся к двери, но резко отдернул руку. — Нет, нам туда нельзя. Это туалет для девочек!       Гермиона закатила глаза:              — Не бойся, там никого не будет, — сказала она и открыла дверь. — Это пристанище Плаксы Миртл. Пойдемте, посмотрим.       Они вошли в туалет, в котором Гермиона уже бывала несколько раз, чтобы мельком взглянуть на свое отражение после того, как ее оскорбляли однокурсники, всегда пользуясь тем, что туалет пуст.       Миртл была там. Она стояла между двумя кабинками и свирепо смотрела на Гарри и Рона.       — Это туалет для девочек! — решила напомнить им призрак.       Девочка была найдена мертвой именно здесь, поэтому, быть может, Миртл все видела? Она уже была здесь, когда это случилось? Или она умерла после? Гарри ткнул ее пальцем и шепотом попросил Гермиону спросить ее о чем-то.       — Что ты там бормочешь? — злостно спросило привидение, подлетая к Гарри и впиваясь в него взглядом сквозь свои огромные очки.       — Ничего. Мы просто хотели спросить...       — Я бы хотела, чтобы люди перестали говорить у меня за спиной! — воскликнула она; ее голос уже срывался от слез. Гермиона скорчила гримасу; она знала, как легко было довести Миртл до истерики, из рассказов Милли и Пэнси о том, как часто они спорили друг с другом, кто быстрее доведет ее до слез. — Знаешь, у меня есть чувства, даже если я мертва...       — Миртл, никто не хочет тебя обижать, — попыталась договориться она. — Гарри только...       — Никто не хочет меня обижать! Как хорошо сказано! — взвыла Миртл. — Моя жизнь в этом месте была сплошным страданием, а теперь появляетесь вы, которые еще больше портят ее!       — Как ты умерла? — спросила Гермиона, уже теряя терпение от ее драматизма. Вопрос показался ей не очень удачным, потому что даже Рон, у которого эмоциональный диапазон был не больше чайной ложки, поморщился. Миртл трагически всхлипнула и с визгом облетела их, прежде чем нырнуть в ближайший туалет и облить водой их обувь и брюки.       — Фу! — воскликнул Рон. — Мило, Гермиона. Это было действительно мило, — она пожала плечами. — Может, в следующий раз постараешься быть немного благоразумнее?       — Это еще ничего, — сказала ведьма. — Пэнси однажды сказала мне, что у нее намокли все волосы после того, как она что-то сказала Миртл.       Они вышли из туалета и столкнулись лицом к лицу со старшим братом Рона, старостой школы. Гермиона попыталась незаметно уйти от продолжающейся ругани, чтобы не потерять свои баллы за что-то явно личное. Особенно когда Перси, брат Рона, снял пять баллов с Гриффиндора. Гермиона прекрасно понимала, что с удачей Слизерина он снял бы с нее десять очков, просто если бы она была одета во что-то зеленое.       — Кстати, говоря о нашем расследовании, — произнесла Гермиона, как только он ушел. — Если комната действительно открыта, то кто бы это мог быть? Кому понадобилось пугать всех сквибов и магглорожденных в Хогвартсе?       — Давай-ка подумаем, — сказал Рон с притворным недоумением. Гермиона считала его ужасным актером. — Кто же из наших знакомых считает магглорожденных отбросами общества?       Он посмотрел на Гермиону. Девочка, прищурившись, посмотрела на него в ответ.       — Если ты говоришь о Драко...       — Конечно, я о нем! — сказал Рон. — Ты слышала его: «вы будете следующими, грязнокровки!», — да, она слышала его. — Серьезно, Гермиона, тебе стоит только взглянуть на его мерзкую крысиную морду, чтобы понять, что это он, — Драко был кем угодно и обладал многими чертами характера, но мерзкая крысиная морда не входила в их число. К тому же, он потом подошел к ней и извинился: «клянусь, я тебя там не видел, я не... Гермиона, я не имел в виду тебя...».       — Малфой — наследник Слизерина? — скептически спросила ведьма, но в голове у нее всплыла неприятная мысль: его богатство, его манеры, его отец.       — Взгляни на его семью, — начал Гарри, присоединяясь к разговору. Гермиона познакомилась с его семьей. В этом доме было много бюстов Малфоев, мужчин и женщин. — Все они учились на Слизерине, и он всегда хвастался этим. Они вполне могут быть потомками Слизерина. Его отец определенно достаточно зол для этого. Гермиона пристально посмотрела на него.       — Нарцисса не злая. Она была добра ко мне и...       — У них мог быть ключ от Тайной комнаты на протяжении веков! — перебил ее Рон. — Он передавался из поколения в поколение, от отца к сыну...       — Не говори глупостей, — огрызнулась она. — Драко не имеет к этому никакого отношения! Только вчера он...       — Хотел бы я знать, что у вас там внизу происходит. Они, вероятно, планируют...       — Я знаю, что у нас там внизу происходит! — прокричала Гермиона и помахала своим зеленым галстуком перед лицом Гарри. — Я говорю тебе, он не знал о комнате, он спрашивал...       — Конечно, он ведь притворялся, — сказал Рон, и Гарри энергично закивал. — И они бы тебе точно не сказали!       Гермиона прищурилась, глядя на него. Для человека, которому было наплевать на ее кровь, он, несомненно, сделал много замечаний по этому поводу.       — Я имею в виду, он, вероятно, солгал бы и попытался притвориться, что не имеет к этому никакого отношения, чтобы ослабить твою бдительность и...       — Это нелепо, Рон, — отрезала Грейнджер, скрестив руки на груди.       — Если бы только мы могли найти способ попасть туда и задать несколько вопросов...       — Я могу пойти туда! — Гермиона снова почти закричала. — Это моя гостиная!       — Рон прав, они бы тебе не сказали, не обижайся, — произнес Гарри. — Они сказали бы только тому, кто, по их мнению, тоже ненавидит магглорожденных.       — Как Крэбб и Гойл! — воскликнул вдруг Рон. — Они самые близкие друзья Драко.       — Вообще-то, это Тео, — сказала Гермиона, но они проигнорировали ее.       — Если Малфой — наследник Слизерина, то они, вероятно, знают и будут настолько глупы, что расскажут...       — Это не Драко, в Мэноре есть гобелен с изображением его семьи, на нем нет Салазара Слизерина...       — Если бы только мы могли притвориться ими...       — Тебе нужно съесть все сладости, Гарри, и тогда ты станешь Гойлом, — сказал Рон со злобным смешком, и Гарри фыркнул.       Гермиона выдержала паузу.       — Вообще-то, есть один способ, — призналась она.       — Что?       — Возможно, есть один вариант, но это будет сложно. И опасно, весьма опасно. Я полагаю, мы нарушим около пятидесяти школьных правил...       — Если через месяц или около того тебе захочется наконец договорить, ты дашь нам знать, не так ли? — раздраженно проворчал Рон.       Она повернулась и сердито посмотрела на него. Как Гарри мог с ним дружить, было выше ее понимания.       — Оборотное зелье.       — Что это? — одновременно спросили мальчики.       — Честно говоря, Снейп упоминал о нем на уроке несколько недель назад... — Гермиона закатила глаза, гадая про себя, насколько внимательными они были.       — Ты думаешь, нам нечем заняться на Зельеварении, кроме как слушать Снейпа? — спросил Рон.       — Я могу только надеяться на это! — отрезала Грейнджер. — В любом случае, зелье может превратить вас в кого угодно. Если вы хотите выглядеть нелепо и дальше думать, что за всем этим стоит Драко, то сможете превратиться в слизеринцев, а я смогу провести вас в подземелья. Затем вы продолжите вести себя глупо, задавая вопросы, на которые никто на Слизерине не знает ответа. И потом увидите, что я была права!       Гарри, казалось, полностью проигнорировал последнюю часть. Он начал ухмыляться, когда она предложила превратить его в кого-нибудь другого.       — Малфой, наверное, рассказал бы нам все, что угодно! Он, наверное, прямо сейчас хвастается этим в гостиной Слизерина, — Гермиона устало застонала и решила позволить этим двоим выставить себя на посмешище. Для нее это была действительно отличная возможность попробовать сварить такое зелье.       — Вся эта история с Оборотным зельем кажется мне немного сомнительной. А что, если мы навсегда останемся похожими на троих слизеринцев?       Гермиона не стала комментировать, что она уже была слизеринкой.       — Разумеется, со временем действие зелья закончится, — она вздохнула. — Но раздобыть рецепт будет очень сложно. Снейп сказал, что это есть в книге под названием «Сильнодействующие зелья», и она должна быть в Запретной секции библиотеки.       — Ну, ты же его любимица, попроси у него пропуск!       — Конечно, Рон, — Гермиона снова закатила глаза. — Он с радостью даст мне его.       — Правда, ты — наш единственный шанс, — сказал Гарри. — Я слышал, как кто-то с шестого курса Гриффиндора рассказывал, как ты обучаешь шестикурсника в кабинете Снейпа…       — Что? — Рон фыркнул. — Кто-то настолько тупой?       Гермиона недоумевала, как могла просочиться информация о том, что она занимается с Маркусом. Она сомневалась, что он рассказывал об этом многим: когда Флинт просил о помощи, у него был такой вид, словно он вот-вот воспламенится. Профессор чуть было не исключил его, когда мальчик появился в кабинете Снейпа в сопровождении Гермионы. Возможно, виной всему был Хиггс. Он учится с Маркусом и староста...       — В любом случае, — сказала она, — Снейп никогда не поверит ни единому моему слову. Нам нужен кто-нибудь более глупый.       В последующие дни самым доверчивым учителем, которого они смогли найти, стал Златопуст. Влюбленность Гермионы, как и других девочек, исчезла, и все они притворились, что этого никогда не было. С каждым днем они все больше убеждались, что все, что написано в его книгах, было не более чем очень хорошими рассказами, и вероятность, что он сделал что-то из этого, казалась ничтожной.       — Это просто смешно, — в тот день пробормотал Драко, когда Грег и Милли были выбраны студентами для исполнения самых драматических ролей. — Кто-то открыл Тайную комнату, выпустив тысячелетнего монстра на свободу, и все, что нам остается это проводить уроки ЗОТИ с профессором, который заботится только о том, с какой стороны его улыбка выглядит лучше.       — С левой стороны, — заметил Блейз, и Тео фыркнул. Гермиона покачала головой. Локонс, как и Бинс, не слишком заботился об учениках. Златопуст всегда был больше заинтересован в том, чтобы показать хорошую работу над своими портретами, чем в том, чтобы чему-то научить.       — Я никогда не думал, что скажу это, но я немного скучаю по Квирреллу, — произнес Тео.       — Если мы забудем о таком пустяке, как Сам-знаешь-кто под его тюрбаном, — сказала Пэнси, слишком занятая тем, что красила ногти, не удосужившаяся взглянуть на них.       — Я думаю, что мог бы написать что угодно для следующего классного задания, поставить себе хорошую оценку и попросить его оставить автограф на этом пергаменте, он бы даже ничего не заметил, — захихикал Винс. — Маркус говорил, что на днях это сработало, и он рад, что в этом году ему не нужно беспокоиться о Защите.       Гермиона нахмурилась. Она почти каждый день проводила с Маркусом добрых два часа, обучая его, только для того, чтобы узнать, что он собирается подделать свои оценки.       — Тебе не следует этого делать! — Гермиона прошипела. — Нам нужно учиться не только для того, чтобы сдать задания для урока, но и потому, что это важно и... — она замолчала и высунула язык, когда заметила выражение лиц своих друзей. — Не смешно.       — Нет, смешно. — Драко хихикнул. — Сколько, Блейз?       — Пятнадцать секунд. Думаю, это хорошо. В прошлый раз...       — Агрх! — прорычала она. Гермиона поняла, что покраснела, и, судя по их смешкам, они сочли это очень забавным. Девочка повернулась на своем месте, сосредоточившись на последних эпизодах представления, происходивших на импровизированной сцене. Вероятно, Грег изображает оборотня или что-то в этом роде.       Гермиона наблюдала за Локонсом на протяжении всего урока, и комментарий Винса натолкнул ее на мысль. Она достала из сумки листок с разрешением на посещение Запретной секции и изучила его. Ей нужна была только подпись. Гермиона добавила остальную необходимую ей информацию, сделав буквы такими мелкими, что с первого взгляда их было нелегко прочесть.       — Что ты делаешь? — спросил Тео, сидевший рядом с ней, и она подпрыгнула, прикрыв рукой лист пергамента.       — Ничего, — прохрипела Грейнджер. Тео фыркнул.       — Конечно.       Когда урок закончился, она подождала, пока все разойдутся, и подошла к Златопусту.       — Профессор Локонс? — Гермиона запнулась. Он одарил ее одной из своих широких улыбок, которая была действительно очень милой и достойной награды. — Я хотела взять эту книгу из библиотеки. Просто для легкого чтения, — она протянула ему пергамент. — Но дело в том, что она находится в Запретной секции библиотеки, поэтому мне нужно разрешение от профессора. Я уверена, это помогло бы мне понять, что Вы писали в «Увеселении с упырями» о медленно действующих ядах...       — А, «Увеселение с упырями»! — сказал он с широкой улыбкой, забирая у нее листок. — Возможно, это моя самая любимая книга. Вам понравилось?       — О, да, — с готовностью откликнулась Гермиона. — Вы так ловко поймали последнего чайным ситечком, что...       Златопуст выпучил грудь от гордости, и Гермиона действительно удивилась, как она вообще могла считать его привлекательным, особенно когда он выглядел таким же напыщенным мерзавцем, как Драко. Это бесконечно раздражало ее.       — Что ж, я уверен, никто не будет возражать, если я немного помогу лучшей студентке курса, — пропел он, подмигнув, и, даже не взглянув на название, написанное на ее пергаменте, поставил размашистую подпись.       Гермиона быстро забрала у него листок и выскользнула из класса. Едва она переступила порог, как кто-то выхватил у нее пергамент.       — Эй! — воскликнула Грейнджер и увидела, что Тео держит его над головой. Она ненавидела то, насколько он был выше ее. — Верни его мне.       — Сильнодействующие зелья? — спросил он, приподняв бровь. — Что маленькая мисс Зельевар будет делать с книгой «Сильнодействующие зелья»?       — Просто хочу посмотреть! — ответила она и подпрыгнула, чтобы забрать у него свиток. Он легко отдал его ей. — Мне стало интересно, какие существуют виды зелий, после того как профессор Снейп упомянул об этом и...       — Ты слышала, как Винс говорил о том, что Златопуст подпишет все, что ты ему подсунешь, и подумала, что проще обмануть нашего уважаемого преподавателя, взывая к его самолюбию, чем попросить у Снейпа или, не знаю, у Драко или же у меня книгу, которая наверняка есть в наших библиотеках? — уточнил он, уже ухмыляясь. — Хитрюга, Грейнджер. Я думал, в тебе этого нет.       Гермиона сердито посмотрела на него.       — Я рада, что заработала еще один пункт в твоем списке. Что дальше?       Ухмылка Тео стала еще шире.       — На самом деле, тебе не хватает только приверженности традициям.       — Я надену шляпку завтра, как тебе это? — спросила она, и Тео фыркнул.       — Блейз был прав, — Тео предложил ей взять себя за локоть. Она закатила глаза и, проигнорировав это, последовала за ним на следующий урок. — Мы ведь не знаем, чего лишаемся, не так ли?       Гермиона бережно хранила лист пергамента в своей сумке до конца дня, а перед ужином отправилась в библиотеку, чтобы получить доступ к книге. Мадам Пинс посмотрела на листок, а затем с подозрением перевела взгляд на Гермиону. Грейнджер изо всех сил старалась не выглядеть подозрительной, пытаясь направить своего внутреннего Драко Малфоя в нужное русло. Ей почти удалось скопировать выражение превосходства, когда библиотекарь вздохнула и пошла за книгой.       Это была большая, заплесневелая на вид книга. Глаза Гермионы заблестели, и она задумалась, как часто кто-то открывал эту книгу. Она положила ее к другим учебникам и, уже привыкнув к тому, что сумка весит больше, чем должна, спустилась на ужин. Гарри и Рон тоже собирались спуститься, и они договорились встретиться в туалете Миртл после ужина. Поттер хотел уйти сразу, но Гермиона не хотела рисковать и пропускать с ними обоими еще один ужин. В то утро она набрала десять баллов для своего факультета на занятии по Заклинаниям.       Гермиона села рядом с Пэнси и Блейзом, которые обсуждали первый субботний матч по квиддичу. Девочка украдкой взглянула на Драко, который, несмотря на непринужденную улыбку и расправленные плечи, нервно сверкал глазами. Должно быть, он переживает. Это была его первая игра, и люди ожидали, что Слизерин победит из-за их модных, дорогих метел. Она дотронулась своей туфлей до его икры, слегка пихнув ее, и, когда Малфой обратил свое внимание на нее, Гермиона ободряюще улыбнулась ему. Что-то сжалось у слизеринки в животе, когда его ноги коснулись ее и продолжали прижиматься к ее ногам.       Она знала, что была права. Гарри и Рон вели себя смешно, ведь Драко не имел никакого отношения к Комнате.       Они насладились ужином. Разговоры о субботней игре вскоре сменились на тему того, что произошло ранее, и они все пытались предположить, кто мог бы быть наследником Слизерина. Гермиона только слушала, и, как и пуффендуйцы, ее сокурсники считали, что за всем этим стоит Гарри.       — Ты не собираешься возвращаться в гостиную? — спросила ее Пэнси, заметив, что Гермиона повернулась в другую сторону.       — Я хочу для начала кое-что исследовать в библиотеке.       Блейз тоже остановился, а Тео за ним.       — Тебе не следует оставаться одной, — произнес Забини, скрестив руки на груди.       — Гарри встретит меня там, — ответила она, и выражение лица Блейз стало жестче, а Пэнси нахмурилась.       — Теперь это беспокоит меня еще больше.       Гермиона закатила глаза.       — Это не он. На самом деле, — хихикнула Гермиона, — он считает, что это Драко.       — Я? — воскликнул Малфой, приподняв светлую бровь. — Я и не знал, что Поттер такого высокого мнения обо мне, — за этими словами последовала усмешка.       — Или такого низкого, — пробормотала Гермиона и, пообещав, что на нее не нападут по дороге в библиотеку — или, в данном случае, в женский туалет, — отправилась на поиски мальчиков.       — Почему ты так долго? — произнёс Рон вместо приветствия.       — Мои друзья беспокоились о том, что я буду гулять одна по замку, хотя это сильно отличается от того, как вы оба о них думали.       Миртл, которая до этого тихо сидела в своем углу, громко всхлипнула и начала звонко плакать в одной из кабинок. Они слышали, как она жаловалась, что никому нет до нее дела.       Гермиона раскрыла книгу, которую до этого положила на свои колени, не желая, чтобы та промокла. Рон и Гарри склонились над ней и быстро поняли, почему книга находилась в Запретной секции. Гермиона подумала, что некоторые иллюстрации на части страниц не нужны.       — Вот, — взволнованно сказала она, когда они дошли до буквы «О». Там было несколько рисунков людей, наполовину изменивших свою внешность. Выглядело это не очень приятно.       Она прочла список ингредиентов, и ее глаза расширились.       — Это самое сложное в приготовлении зелье, которое я когда-либо видела. Златоглазки, пиявки, водоросли, спорыш — это еще куда ни шло, они есть в студенческом шкафу ингредиентов для зелий. Нет, где мы возьмем это? Я не думаю, что там есть измельченная или цельная шкура бумсланга... Ах, конечно, ещё частичка от того, в кого ты хочешь превратиться. Это достаточно просто и...       — Подожди, стой, — перебил ее Рон. — Что ты имеешь в виду? Частичка от того, в кого ты хочешь превратиться? Я не буду пить ничего, в чем есть ноготь с ноги Крэбба...       Она проигнорировала его. Иногда он был таким же глупым, как Винс.       — Это напоследок, разумеется. В этом есть смысл, — сказала она, продолжая читать инструкцию.       — Гермиона, — окликнул ее Гарри, — ты ведь понимаешь, сколько нам придется украсть, правда? Измельченная шкура бумсланга, которой точно нет в студенческом шкафу ингредиентов. Что мы будем делать? Вломимся в личные запасы Снейпа? — сказал он, и Гермиона кивнула. Она тоже пришла к этому выводу. Это не должно быть проблемой, учитывая, сколько времени она проводит в его кабинете с Маркусом. Возможно, она могла бы найти... — Не знаю, хорошая ли это идея...       Девочка захлопнула книгу. Она сердито посмотрела на него. Грейнджер хотела сварить это зелье прямо сейчас. Она никогда не видела ничего подобного. Все эти ингредиенты, этапы приготовления и необходимость собрать несколько ингредиентов при полной луне, а также та сосредоточенность, которую нужно достичь...       — Что ж, если вы двое собираетесь струсить, прекрасно, — отрезала она. — Я уже говорила, что это нелепая идея. Это не Драко, и я не хочу нарушать правила из-за чего-то настолько нелепого. Но я согласилась! И да, я думаю, что кто-то на Слизерине должен хоть что-то знать, а также я думаю, что выяснить, кто хочет, чтобы магглорожденные не учились в Хогвартсе, важнее, и мы должны это сделать, даже если для этого придется сварить сложное зелье!       Рон посмотрел на нее так, словно у нее на голове выросла рука, как на одной из иллюстраций, которые они только что видели.       — Я никогда не думал, что доживу до того дня, когда ты будешь убеждать нас нарушить правила, — произнес он. — Хорошо, мы сделаем это. Но только не ногти на ногах, ладно?       Гермиона отмахнулась от него, сказав, что волосы подойдут.       — Кстати, сколько времени займет приготовление зелья? — спросил ее Гарри.       — Ну, поскольку водоросли нужно собирать в полнолуние, а златоглазку требуется тушить двадцать один день, — она заколебалась, — я бы сказала, что зелье будет готово примерно через месяц, если мы сможем достать все ингредиенты сегодня или максимум завтра.       — Месяц? — переспросил Рон, разинув рот. В самом деле, он ведь и понятия не имел, как работают зелья. — К тому времени Малфой изведет половину магглорожденных в школе! — Гермиона прищурилась и увидела, как он сглотнул. — Но это лучший план, который у нас есть, так что я говорю — полный вперед.       — Так и есть, — ледяным тоном произнесла она. — И я еще раз повторю тебе, это не Драко.       — Да-да, — пропел Уизли и после пробормотал Гарри: — Будет намного меньше хлопот, если ты завтра просто собьешь Малфоя с метлы.       Гермиона притворилась, что не услышала его.

***

      Как оказалось, сбивание Малфоя с метлы не входило в его планы, потому что, что бы Гарри ни делал, бладжер не отставал от него ни на шаг. Винс и Грег хихикали, а Гермиона так часто брала бинокль у Тео, что он отдал его ей и решил делить один на двоих с Блейзом.       — Почему никто ничего не делает? — прошипела она. — Неужели они не видят, что что-то не так? — задалась вопросом Гермиона, когда игра остановилась и гриффиндорцы, казалось, начали спорить между собой.       — Спорим, они собираются обвинить в этом нас? — произнес Блейз, а Тео кивнул.       — Если кто-то из вас... — начала она, и Тео потянул ее за шарф.       — Не будь смешной, — он закатил глаза. — Это было бы слишком рискованно. Дамблдор вообще запретил бы Слизерину играть и...       — Тео! — закричала девочка.       — Что? Я просто пытаюсь сказать, что никто не безумен настолько. И, кроме того, наши метлы превосходят их. У нас нет причин что-то предпринимать.       — Я думаю, Вуд сделал это нарочно, — сказал Блейз. — Он испугался играть против нас и хотел найти способ отказаться от участия в игре.       Гермиона промолчала о том, что это было больше похоже на то, что сделали бы они, а не гриффиндорцы.       Игра возобновилась, и дождь пошел еще сильнее. Гермиона была уверена, что к этому времени уже возненавидела квиддич. Они с Дафной прятались под зонтиком, но мальчикам было так весело из-за того, что бладжер преследовал Поттера, что они часто толкали их во время улюлюкиваний.       Драко встретился с Гарри, и они, вероятно, боролись друг с другом на высоте ста метров над землей. Гермиона испуганно сжала руку Дафны, когда бладжер врезался прямо в руку брюнета. С высоты, да еще и под таким проливным дождем, они мало что могли разглядеть, только как Гарри бросился к Малфою. Гермиона снова сжала руку Гринграсс, когда мальчик сделал отчаянный рывок здоровой рукой в нескольких дюймах от лица Драко. Слизеринец вильнул в сторону, и Гарри упал, скрестив руки на животе и удерживая метлу только ногами. Гермиона сидела уже почти на краешке скамейки. Все вокруг ревело. Она в немом крике смотрела на то, как Гарри ударился о землю.       Поттер взмахнул здоровой рукой. Золотой снитч засиял в его ладони. Однако затем его рука обмякла, и он потерял сознание. Она выдохнула:       — Гарри!       Вокруг мальчика собралась толпа гриффиндорцев, и Гермиона не могла как следует разглядеть, что там происходит, даже с помощью бинокля. Она увидела, как Златопуст прибежал туда первым, а затем Фред и Джордж помогли Рону вывести Гарри.       Слизеринцы вокруг уже покидали трибуны, жалуясь и сыпая оскорблениями из-за очередного проигрыша. Пэнси схватила Гермиону за рукав.       — Я знаю, ты хочешь узнать, как там Поттер, — прошептала Паркинсон, и Гермиона заметила, как вспыхнули глаза черноволосой девушки, — но мы только что проиграли, — продолжила девочка. — Драко только что проиграл, он... — Гермиона заметила, что у нее сжались челюсти. Что бы Пэнси ни пыталась сказать, ей было нелегко это произнести. — Ты должна быть рядом с ним. Мы должны. Мы его друзья. Поттер может ходить, это всего лишь перелом руки. Мадам Помфри справится с этим в мгновение ока.       Грейнджер кивнула. Она беспокоилась о Гарри, но в тоне Пэнси было что-то такое, что заставило Гермиону сдаться.       Настроение в слизеринской гостиной было как на похоронах. Все студенты были мокрыми и подавленными, что сильно отличалось от того приподнятого настроения, которое царило в гостиной этим утром. Маркус вошел первым, ругаясь и пиная все вокруг. Хиггс был почти таким же. Драко не самый обаятельный человек, и у него множество отрицательных черт, но при виде него у Гермионы все равно защемило сердце. Она не думала, что он был создан для того, чтобы терпеть поражение. Было что-то неправильное в том, как Драко Малфой смотрел в пол, с опущенными плечами и выражением стыда на лице.       Он направился прямо к ним и сел между ней и Пэнси. Гермиона хотела протянуть руку, хотела утешить, но все остальные просто завели разговор, который не имел никакого отношения к матчу, и позволили Драко молча переживать свое поражение. Она сделала то же самое, не обращая внимания на бешено колотящееся сердце, когда Драко прижал свои квиддичные бутсы к ее туфлям.       Слизеринцы были известны своим чувством самосохранения, и они знали, что лучше не выходить из общей гостиной после очередного поражения в первой игре сезона. Они все разбрелись по комнатам. Было не так холодно, как могло бы быть, но голубое пламя Гермионы уже снова начало появляться в их подземельях, особенно после того, как они провели все утро под дождем.       На коленях у Гермионы лежала книга, а ноги она поджала под себя. Драко расположился на полу, увлеченно играя с мальчиками во «Взрывающиеся карты». Пэнси и Дафна тестировали заклинания, изменяющие цвет волос, на друг друге. У Гринграсс, с её светлыми локонами, получалось гораздо лучше, чем у Пэнси. Кошка Милли решила вмешаться в партию своей хозяйки и Трейси в Волшебные шахматы. Она толкнула фигурки лапкой, и дважды конь ударил её.       Они покинули гостиную и направились на ужин. Трапеза прошла тихо и быстро, так как остальные ученики громко обсуждали выступление Слизерина. Гермиона заметила, как близнецы Уизли отреагировали на слова Маркуса, который, как она могла предположить, критиковал Драко. Грейнджер поняла, что не ошиблась, когда заметила смертоносный взгляд Драко в их сторону.       — Фу! — недовольно сказала Пэнси, когда Гермиона только закончила ужинать. — Что сегодня случилось с эльфами? Эта еда просто ужасна! — добавила она, хотя Грейнджер знала, что с едой всё в порядке. — Давайте вернемся. Кажется, у меня еще осталась выпечка, которую мама прислала мне сегодня утром. Я не могу это есть.       Драко кивнул в знак согласия.       — Я всё еще не съел дес... — пожаловался Винс. Блейз толкнул его локтем, схватил со стола несколько куриных крылышек и впихнул их в него.       Драко первым поднялся с места, и Пэнси последовала за ним. Как только они ушли, Гермиона начала помогать Винсу и Грегу наполнять их тарелки всем, что только можно было пронести в гостиную.       — Хочешь еще картошки? — спросил Блейз Тео. — Твоя любимая.       Гермиона наблюдала из-за угла, как Нотт покраснел и покачал головой.       — Я не голоден.       — Вот почему ты такой худой, — сказал Забини с ухмылкой и всё равно положил себе на тарелку несколько картофелин. Гермиона переглянулась с уже улыбающийся Дафной.       — Ты мне не мама, — пожаловался Тео и раздраженно удалился.       — Я тоже люблю картошку, Блейз, — сказала Дафна, при этом слишком часто хлопая ресницами.       — Тебя никто не спрашивал, — ответил он, ухмыляясь, на что Гринграсс фыркнула в ответ.       — Я поняла тебя, Забини, — пропела девушка и ушла, оставив Гермиону с ощущением, что та что-то упустила.       Блейз посмотрел на неё с весёлым выражением лица, что только разозлило её.       — Не всё написано в книгах, Гермиона.

***

      Северус уже ушел спать после долгого дня, проведённого с Флитвиком в попытках выяснить, кто заколдовал этот бладжер. Он был измотан. Не говоря уже о том, что им приходилось работать под бдительным присмотром мадам Трюк, которая все время жаловалась на необходимость починить мячи после всех этих манипуляций. Снейп был более чем рад отправиться к себе и лечь спать пораньше.       Но судьба вновь распорядилась иначе. Он проснулся от Патронуса Дамблдора, призывающего всех учителей в его кабинет в два часа ночи.       Северус прибыл вместе с Авророй. Она была единственной, кто не выглядел так, как будто его только что разбудили.       Минерва была бледна. Альбус ходил из угла в угол. Флитвик сидел на стуле и бормотал себе под нос, а остальные учителя обменивались тревожными взглядами. Даже великан-полукровка находился тут. Единственным отсутствующим был Златопуст. Северус сомневался, что Дамблдор вообще помнил о его существовании.       — Прошу прощения за то, что поднял вас всех с постели в такое время, — произнес Альбус, наконец перестав ходить. — Боюсь, у нас произошло еще одно нападение.       Грудь Северуса сжалась. Ему хотелось сбежать отсюда в подземелья и проверить, как там его дочь, убедиться, что она все еще спит в своей кровати.       Несколько профессоров ахнули.       — Кто? — спросил кто-то из них.       — Колин Криви, — ответила Минерва. — Учится на первом курсе моего факультета. Он... магглорожденный.       — Значит, это правда? — спросила Бербидж. — Комната открыта?       — Да, — ответил он, его голос был необычно мрачным, — наши ученики находятся в серьезной опасности.       — Только магглорожденные же, верно? В прошлый раз нападения были... — Флитвик замер.       — В прошлый раз? — переспросила Граббли-Дёрг. — Это случалось раньше? Мифы оказались правдой?       Флитвик, несмотря на свой и так небольшой рост, казалось, готов был полностью раствориться в воздухе.       — Да, профессор. Комната была открыта пятьдесят лет назад, и тогда погибла магглорожденная. Она до сих пор обитает в одной из ванных комнат, — сообщил Альбус. — Нам чуть не пришлось закрыть школу, но после исключения одного ученика нападения прекратились, и нам удалось развеять слухи о Комнате.       — Итак, тот, кто это сделал в прошлый раз, был пойман? — спросил Бабблинг.       — Нет, — произнес Дамблдор, и даже Хагрид, несмотря на свои внушительные размеры, выглядел неуютно. — Исключенный студент был всего лишь пешкой, чтобы скрыть истинного виновника этих деяний.       — Мы не имеем ни малейшего представления о том, кто на этот раз виновен в том, что происходит?       — Я думаю, что за этим стоит тот же человек, что и в прошлый раз. Вопрос лишь в том, как он это делает, если должен был быть мертв.       Грозный Альбус. Это именно то, что им надо было почти в три часа ночи в воскресенье.       Минерва сверкнула глазами. Она, как и Снейп, не могла понять чувство юмора Альбуса в такие моменты.       — Нам придется еще раз обыскать школу, — заявила Макгонагалл. — Много раз мы искали Комнату, но безуспешно. Однако мы попробуем снова. Колин окаменел, но мы не можем гарантировать, что следующего ученика, подвергшегося нападению, не постигнет та же участь, что и Миртл.       — Вот именно! — воскликнул Флитвик.       — На данный момент у нас семнадцать магглорожденных учеников: семеро в Когтевране, пятеро в Гриффиндоре, четверо в Пуффендуе и один на Слизерине, — сообщила Минерва.       — Она ведь на самом деле не магглорожденная? — спросил Вектор, приподняв бровь.       — Мы собираемся это выяснить, — пробормотал Альбус. У Северуса появилось дикое желание бросить Омут Памяти в мужчину, который как раз собирался окунуть туда свой длинный нос.       — Альбус! — произнесла Минерва. — Насколько нам известно, она магглорожденная, — продолжила она. А после этого Макгонагалл обратилась к остальным: — Мы должны присматривать за ними. Мы, деканы факультетов, должны проинструктировать студентов о том, чтобы они не позволяли магглорожденным гулять по замку без сопровождения. Лучше быть в группах, чем поодиночке. Вы можете разбудить детей сейчас или предупредить их об этом утром. Я не хочу, чтобы кто-то из магглорожденных завтра шел завтракать в одиночку, — сказав это, она вздохнула. — Думаю, на сегодня все, — закончила Минерва и повернулась к директору, который лишь кивнул.       — Северус, если Вы не против, останьтесь еще ненадолго, — сказал Дамблдор.       Остальные профессора покинули помещение, а Хагрид и Минерва задержались. Рубеус выглядел довольно встревоженным и ушел только после того, как Альбус заверил его, что они обсудят все утром.       — Неужели Хагрид был тем студентом, которого обвиняли в нападениях?       Глаза Дамблдора блеснули.       — От Вас ничего никогда не ускользает. Это все еще поражает меня, — Альбус тихо рассмеялся. — Но да, это был он. Том обвинил Акромантула Рубеуса в нападениях и добился его исключения. Но я знал: ни Хагрид, ни Арагог не нападали на учеников пятьдесят лет назад, поэтому я позволил обоим остаться в замке.       — Обоим?       — Да. Арагог теперь живет в лесу. Хагрид говорил мне, что за эти годы у него появилось много детей.       — Чудесно, — пробормотал Снейп.       — Скажите мне, Северус. Как Вы думаете, как Комната могла открыться?       Снейп мог признать, что в Альбусе Дамблдоре были черты, которыми он восхищался и которые уважал; однако уклонение от главного вопроса не входило в их число.       — Люциус Малфой, — ответил Северус, не желая участвовать в чужих играх.       Прошло тринадцать лет, а Альбус все еще сомневался в верности Снейпа.       — Я так и думал. Учитывая, что в прошлом году его Лорд намеревался вернуться, и количество рейдов, произошедших в Мэноре, можно было бы предположить, что Малфой обеспокоен. Не думаю, что Волдеморт будет рад узнать, что его преданный слуга все эти годы жил в достатке и без забот.       — Сомневаюсь в этом, — ответил Северус, прекрасно осознавая, насколько на самом деле обеспокоенным был Люциус.       — Но как ему это удалось? Я не думаю, что он использует своего сына. Мальчик Малфой, возможно, и не выделялся среди сверстников, но я не думаю, что тот мог бы пожелать зла девочке, особенно когда его внимание так явно приковано к ней.       — Это дневник, — произнес Северус, игнорируя слова Альбуса. — Дневник Волдеморта, который он вел в школе. Люциус только сказал мне, что в нем была инструкция по открытию Комнаты, но когда я взглянул на него, страницы в нем были пустыми. И, разумеется, Малфой не дал мне возможность подержать дневник в руках, поэтому я не смог исследовать его на наличие какой-либо темной магии.       Дамблдор кивнул, и было видно, что его интерес явно возрос.       — Вы знаете, у кого сейчас дневник?       — Нет, но точно не у его сына. Люциус не стал бы рисковать мальчиком или их именем. Я внимательно следил за своим учениками, но пока не нашел никого подозрительного.       Альбус задумчиво хмыкнул.       — С этим видом магии не справится ни один подросток в возрасте от одиннадцати до семнадцати лет. Мы вскоре это выясним.       Северус развернулся, чтобы уйти, наблюдая за тем, как Дамблдор извлекает воспоминание из своей головы и помещает его в Омут Памяти. Вернувшись в свой кабинет, Снейп уже не хотел спать. Мысли о том, чтобы ворваться в Малфой-Мэнор и устроить Люциусу новую взбучку за то, что тот действительно решился и нашел способ пронести этот проклятый дневник в замок, не покидали его. Он был уверен, что если бы он не знал о том, что дневник принадлежит Малфою-старшему, они бы и не узнали о его связи с открытием Комнаты. Эта скользкая змея...       Северус вернулся в постель, надеясь урвать несколько часов сна перед утренним разговором с учениками.       Чуть позже семи, даже не поспав двух часов, он вышел из своей комнаты, чтобы разбудить студентов. То, что это воскресенье, давало надежду на то, что большинство из них останется в своих уютных постелях еще как минимум на три часа, но, поскольку ему не удалось выспаться, Снейп решил, что и они не заслуживают такого отдыха.       Он воспользовался Сонорусом и позвал всех учеников вниз. Некоторые из них появились завернутые в одеяла, другие искали опору, держась за своих друзей, а у многих на голове было гнездо, вместо волос. Северус успокоился лишь тогда, когда увидел, как определенное гнездо вышло из коридора для девочек.       — Что произошло? — пробормотал один из студентов, потирая обнаженную грудь. Северус бросил на него сердитый взгляд и взмахнул палочкой, наколдовав ему рубашку. Девочки и несколько мальчиков с недоумением смотрели на него снизу вверх, не говоря уже о младших, которые пялились на его подтянутую фигуру.       — Все здесь? — спросил Снейп, когда гостиная показалась ему достаточно наполненной. Старосты окинули комнату взглядом и кивнули в ответ. — Я скажу это только один раз. Ночью на студента из Гриффиндора напали. Колин Криви. Он магглорожденный и учится на первом курсе. Мальчик остолбенел.       Студенты мгновенно проснулись; в гостиной больше никто не зевал. Северус окинул их всех свирепым взглядом.       — Я настоятельно рекомендую ответственным за это лицам признаться прямо сейчас, — произнес он холодным тоном. — Возможно, я смогу уберечь вас от Азкабана за это.       Северус достал из кармана маленький пузырек и показал его им.       — Это запрещено использовать на студентах, но я собираюсь усадить каждого из вас и влить по капле в глотку, если мне хотя бы придет мысль, что кто-то из вас имеет отношение к этим нападениям. И если я найду преступника, этот человек проведет долгое время в Азкабане.       Снейп знал: на Слизерин не действуют угрозы. Он также понимал, что вряд ли кто-то из них имеет отношение к нападениям, но всегда лучше перестраховаться.       — Мисс Грейнджер, — сказал Северус. Гермиона подпрыгнула от неожиданности; Снейп заметил, как она крепко сжала руку Паркинсон. — С завтрашнего дня я не хочу видеть Вас без сопровождения. Мне все равно, если Вам нужно будет в туалет; я хочу, чтобы кто-то стоял у Вашей кабинки, — Гермиона кивнула, широко раскрыв глаза. — Это моё предупреждение для всех вас. В Хогвартсе семнадцать магглорожденных, и на одного уже напали. На Слизерине только одна магглорожденная. На остальных факультетах как минимум по четыре человека, о которых стоит беспокоиться, и начиная с завтрашнего дня каждый должен быть под постоянным присмотром. Вы поняли меня?       Все кивнули, даже Паркинсон притянула Гермиону ближе к себе. Отлично.       — Эйвери, Нотт. За мной, сейчас же.       Сказав это, он заметил реакцию Тео. Мистер Забини, стоявший рядом с мальчиком, впился взглядом в Северуса. Брюнет усмехнулся:       — Именно такое дерьмо и следовало ожидать от этого человека, — пробормотал он, и Снейп мог понять его.       — Это чушь собачья, — огрызнулся Забини, его зеленые глаза горели ярким огнем. Интересно. — Тео не имеет никакого отношения к нападениям.       — Я знаю, мистер Забини, — произнес Северус сдержанно. — Если бы Ваш отец учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад и мог рассказать нам о нападениях того времени, я бы пригласил и Вас тоже.       Мальчики последовали за ним в кабинет, все еще в пижамных штанах и с растрепанными волосами. Как только Снейп закрыл дверь, Эйвери заговорил:       — Послушайте, профессор, я просто хочу закончить этот учебный год, ладно?       — Я знаю, что никто из вас не имеет к этому никакого отношения, — ответил он.       — Хорошо, — вздохнул Эйвери. — Я просто хочу закончить школу, собрать свои вещи, забрать маму и убраться подальше от Него, пока мне не поставили клеймо.       Тео вел себя гораздо тише рядом с ним, просто кивал, что, как полагал Северус, было неосознанной реакцией.       — Мне нужна информация. Всё, что у вас двоих может быть о том, что произошло пятьдесят лет назад. Любой мимолетный комментарий или упоминание о Комнате.       — Профессор, у меня не так уж много полезной информации, — произнес Эйвери. — Мы говорили об этом на днях. Я не настолько глуп, чтобы разглашать имена тех, кто тогда был замешан, и не думаю, что Тео бы стал, — подтверждая сказанные слова, Нотт покачал головой из стороны в сторону. — Люди не помнят его имени. Отец не упоминал его уже много лет, особенно после того как Сами-Знаете-Кто полностью перестал использовать Комнату, когда ему отказали в должности профессора.       Северус был удивлен тем, что мальчик знает так много.       — Мне было пять лет, когда я впервые услышал о Комнате. Я помню это только потому, что мама расстроилась из-за того, что разговоры об убийстве велись при мне. Отец сказал, что это был последний раз, когда школа была близка к зачистке, а Сами-Знаете-Кто говорил о том, что время для этого скоро придет. Он упомянул об этом только однажды, когда рассказывал о девушке, которую убили. Больше я ничего не помню. Если пообещаете, что я уеду в июле, Вы можете взять мои воспоминания.       — В этом нет необходимости, Северин, — сказал Северус мальчику.       — Я не думаю, что мой отец имеет какое-либо отношение к этим нападениям. Он не сказал ничего такого, что могло бы навести меня на мысль о том, что отец знал о предстоящем.       — Мы тоже склонны в это верить, — произнес Снейп, и Тео встал рядом с ним. Северус отметил про себя, что Нотт точно знает больше, чем Эйвери. — Местоположение Комнаты остается загадкой, как и то, что находится внутри. Вот почему я позвал вас обоих: кроме директора здесь было не так много людей во время тех событий, особенно тех, кто знал Его раньше.       Северин усмехнулся:       — Вы имеете в виду людей из Азкабана.       — И это тоже, — Снейп кивнул. — Вы можете идти. Я сейчас буду разговаривать с мистером Ноттом.       Северус наблюдал за тем, как голубые глаза Тео остекленели и стали безжизненными. Он должен был признать: Нарцисса знала, как преподавать окклюменцию.       — Скажи мне, Тео, чем занимались твой отец и Люциус? — спросил Снейп.       В глазах мальчика не было ничего — даже искорки.       — Если бы Дамблдор не укомплектовал штаб благодаря мне и миссис Бабблинг, я бы посоветовал ему пригласить Нарциссу на должность преподавателя ЗОТИ. Ее педагогические способности действительно впечатляют, — фыркнул Северус.       Мальчик даже плечом не повел.       — Я знаю, что это дело рук Люциуса, Тео. Теперь расскажи мне, какие замечательные вещи мог поведать тебе твой отец о первом открытии Комнаты.       — У девушки, которую нашли много лет назад, на теле не было никаких следов, словно она была убита Смертельным проклятием. Так что, что бы ни обитало в этой Комнате, оно способно убивать бесследно. Отец также сказал, что только Сами-Знаете-Кто может контролировать это существо из-за своего происхождения.       — Я осведомлён об этом, Теодор, — огрызнулся Северус. — У Сам-Знаешь-Кого нет наследников, поскольку мертвые не оставляют потомства.       — Я понимаю, профессор. Но Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть всё равно как-то управляет этим существом, какой бы формы Он ни был сейчас. Это Вы тоже знаете. Я провел лето у Малфоев, поэтому осведомлен меньше Вашего, — Нотт пожал плечами. — Тем не менее, отец уже написал мне, интересуясь, происходит ли в школе что-нибудь интересное. Стоит ли мне ему ответить?       — Ты не достаточно изучил окклюменцию, чтобы писать своему отцу, — нахмурился Северус. — Иди. Присмотри за ней.       Тео лишь слегка усмехнулся:       — Не думаю, что это необходимо, — пробормотал он и, пожав плечами, вышел из кабинета.       Северус нахмурился, глядя на место, где только что стоял мальчик. Ему срочно нужно было поговорить с Нарциссой.